...лишь причиняет боль

Из всех возможных вариантов, из всех вероятностей, из всех решений — Золрат оказывается в этой ситуации раз за разом. Ортрус не знает что такое снисхождение к себе, прекрасно понимает пределы своих возможностей, но не может остановиться. А потому каждый раз, каждый бой, несмотря на огромное количество причин "против", Золрат почти уносит селестиала на руках с поля боя. Они не способны убить друг друга сами, они не могут допустить, чтобы другого убил кто-то третий. Золрат привык умирать, теряя физическое тело, вновь и вновь открывая глаза в войде. Больно, но это лишь тело и гораздо больнее, когда на грани оказывается Ортрус. Тело селестиала теплое и внезапно миниатюрное — под доспехами и украшениями, под тенью циферблата, за второй парой рук этого и не видно, нужно было подойти настолько близко, нужно было лишь прикоснуться. Невероятно могущественный, сияющий, безжалостный к врагам и к себе. Но Золрат видел насколько Ортрус может быть хрупким. Ни одна атака не ранила селестиала так сильно, как его собственное обращение с собой. — Просто поставь меня на землю, я сам могу вернуться. Ортрус в сознании. Он почти не может двигаться, и лежит, запрокинув голову, удерживаемый Золратом. Упрямый. Сам селестиал бы сказал "упорный", но Золрату нравится именно это слово, оно заставляет думать о том, что небесный будильник не такой уж и идеальный смотритель времени. — Решил добраться ползком? Почти незаметная пауза, когда Ортрус пытается сжать кулаки и вернуть контроль над второй парой рук — безуспешно. — Ты прекрасно знаешь, что я в порядке. — Конечно. Они молчат какое-то время. Золрат в который раз радуется, что циферблат сам следует за ними и нести еще и его не нужно. Ортрус, кажется, все же потерял сознание, либо просто устал смотреть вверх без возможности двигаться и просто закрыл глаза. — Поставь меня. Нет, это уже даже не упрямство, а какая-то глупость. — Здесь немного осталось. — Именно. Отсюда очень хорошо просматривается территория. Как ты думаешь, что подумают, если увидят подобную картину? Золрат замирает. Ну конечно. — Ты упадешь. От Ортруса доносится тихий смешок. — Я в полном порядке. Но тебе, кажется, слишком нравится носить меня на руках. — Это не... ладно. Он осторожно спускает ноги селестиала на землю, мимолетно удивляется железной хватке крошечных ладоней, что вцепляются в него, пока Ортрус ищет устойчивое положение на своих двоих, и все же отпускает. Ортрус не парит как обычно, его ноги на земле, сам селестиал почти видимо дрожит, цвет пламени побледнел на пару тонов, но он стоит и точно не собирается никуда падать. Селестиал поднимает взгляд: — Видишь, я же говорил. Золрат кивает. — Тогда, до встречи. "Береги себя, хренов ты будильник" — Да, до встречи. "Спасибо" Они не говорят этого, это не нужно говорить, это неправильно говорить, но они знают — оба. *** После того, как Золрат исчез во временном портале — неужели нельзя перемещаться нормально, почему ему постоянно неймется так — Ортрус огляделся и, лишь удостоверившись, что вокруг никого, позволил себе медленно опуститься на землю. Не рухнуть, хотя очень хотелось и ноги немилосердно подкашивались, а почти сползти, цепляясь за циферблат. Все же в чем-то этот демон прав и загонять себя до такой степени нельзя, это и больно, и опасно, но не воспользоваться шансом отвлечь Золрата от манипуляций со временем было выше его сил. А даже если он перейдет грань — что значит жизнь одного селестиала против возможности избавить мир от источника искажений времени? Ортрус лишь надеялся, что до этого дойдет еще не скоро и Золрат так и будет мотаться между ним и своими перекраиваниями времени, срывая себе планы. У селестиала никогда не было иллюзий насчет отношения Золрата — тот никогда бы не пожертвовал своей целью ради чего-либо еще, тем более ради кого-то другого. Ловушка для обоих? Но Ортрус знает как играть в такие игры. Жизнь, тем не менее, стала гораздо более яркой и интересной. И в кой то веки, не бесполезной! А боль и нахождение на грани — ничто, как и его желания. Пора возвращаться домой.