...лишь причиняет боль

Несмотря на уже вступившую в свои права осень, пожелтевшие и начавшие опадать листья, последняя дюжина дней была невероятно жаркой. Люди – да и не люди тоже, как ни странно – словно с цепи сорвались, пытаясь насладиться уходящим летом, поэтому не было ничего удивительного в том, что даже на пляже возникали конфликты. С большинством из них смертные (и не совсем) справлялись сами, но были и случаи демонического вторжения. Поэтому, мрачно недоумевая, что здесь могло понадобиться демонам, Ортрус продирался сквозь кусты. Конечно, можно было их перелететь, но возникал риск привлечь к себе лишнее внимание – а он и так слишком яркий на фоне низких зарослей. Наконец, убрав с пути последнее препятствие, селестиал вышел на пляж – да так и провалился в песок. Почти у самой воды на песке растянулся демон – очень знакомый демон. Недвижимый, с раскинутыми в стороны руками, хвост почти засыпан песком, и часы небрежно торчат из песчаного холмика. Золрат не двигался, пламя почти опало, а лицо-маска повернуто вниз. Ортрус застыл, не в силах пошевелиться сам, выискивая хотя бы какой-то знак, хотя бы какое-то подобие движения, но демона постепенно засыпало песком, и сколько он уже здесь лежит, и как его кто-то заметил вообще, и почему... В глазах почему-то потемнело – странно, ведь сейчас день –, шум моря стал совершенно невыносимым, но даже он не смог заглушить пронзительный визг, внезапно раздавшийся с разных сторон. Одним движением Золрат поднялся с песка, подхватил часы и, обернувшись, направил их на застывшего селестиала. Мелкие фигурки, продолжая кричать, ринулись за демона. Золрат моргнул и опустил руку. – А. Это ты, – обернулся и зашипел, – А ну тихо! Замолкли все! Визг прекратился, а темнота перед взглядом Ортруса рассеялась достаточно, чтобы он мог разглядеть, что мелкие тени тоже принадлежат демонам – разным, но... детям? Демонята прятались за Золратом, пытались кутаться в его плащ, но демон времени раздраженно дергал ткань, вырывая плащ из маленьких рук. – Ну что, – раздраженно, все еще шипя. – Хватит, он вас не тронет! – Ортрус моргнул, демон перевел взгляд на него. – Не тронешь же, Небесный Будильник? Селестиал растерянно кивнул, замотал головой и, не выдержав, махнул рукой: – Что это? – Демоны, – Золрат все же вырвал свой плащ, – свалили их на меня! Ах! – заметил он недоумение на лице Ортруса, – это наш детский сад. – Ваш ЧТО? Ортрус правда хотел удержаться от крика, но и так выводящий его из себя, Золрат сейчас почти привел его в шок. Детский сад для демонов? Да будь здесь Аталия – от них бы ничего не осталось, но Золрат был прав – сам Ортрус не был способен причинить вред детям... даже если это демоны. – А у селестиалов нет детского сада? – Нет, – Ортрус не мог отвести взгляд от маленьких демонов, – у нас просто некого туда отправлять. Золрат фыркнул, демонята, переглядываясь и рассматривая Ортруса, постепенно выходили из-за спины Золрата. — Ладно, мелкие чудовища, — слышать как голос Золрата растекается в патоке было ужасно непривычно, но, к своему ужасу, приятно, — успокоились? Продолжаем тихий час, — они загомонили. — А ну цыц! Спать буду я, от вас требуется не шуметь и не разбегаться. Кто ослушается — скормлю Гулдосу. Ответом было лишь хихиканье, но демонята действительно притихли, разбились на группки и чинно уселись на песок. Ортрус чувствовал себя чрезвычайно глупо, но перебороть ощущение шока пока не мог, а потому не сразу понял, что Золрат тянет его ближе к воде, усаживает рядом и что-то болтает. — ...это они тебя увидели, вот и замолчали, когда им еще встретить целого небожителя в небоевой обстановке. А так их и не заткнешь почти.. Селестиал помотал головой. — Орт, ты чего? — Не ожидал, — он сцепил руки, — увидеть тебя в сопровождении целого детского сада. Не думал, что у демонов вообще есть детский сад! — А, это, — Золрат почти улегся селестиалу на колени, но покосился на своих подопечных и прилег на песок. Со стороны демонят послышался разочарованный вздох. — Я единственный, кого они слушаются. Ну или делают вид, кто их знает там. — Чем дольше я тебя знаю, тем больше понимаю, что на самом деле не знаю о тебе ничего. — Обидно? — сощурился демон. — Обидно, — не стал отрицать Ортрус, — не должно быть, да? Врагам разве нужны такие подробности жизни друг друга.. Селестиал отвернулся и тут же почувствовал прикосновения демонических рук — и не только. Золрат все же перебрался к нему на колени. Да чтоб его..! — Ортрус, прекращай, — когтистая лапа провела по щеке. — До нашей с тобой битвы еще долго, миллиард раз придумаем что-нибудь. — Ненавижу твои планы. — Знаю. — Вот и заткнись. ~~~ Из приоткрытого окна доносились рассерженные голоса, а Ансиэль сидел, прислонившись к стене домика, и жевал сигарету, борясь с двумя желаниями: вмешаться в разговор и все-таки закурить. Глупость своего поведения он понимал отлично — Ортрус, несомненно, мог постоять за себя сам, да и никогда и ничто не вызывало у небесного мастера такую тревогу, как взаимоотношения его создания с демоном. Война с демоническими захватчиками? Попытки Часов Вечности сохранить поток времени? Кого это волнует? Вот то, что Ортрус встречается с подземным жителем — это да, это важно. Ансиэль все же выплюнул сигарету. Может из чувства ответственности как создателя, может из-за того, что будучи еще смертным, он так и не обзавелся семьей — но он воспринимал Ортруса как своего сына. Могущественного и при этом ранимого — сына. Может быть как раз поэтому сейчас он так переживал, после гибели Дары никто больше не видел реакцию Ортруса. Все небесное воинство погрузилось в траур, каждый переживал смерть богини по-своему, а Ортрус, несгибаемый, неумолимый, как время, которым он повелевал, молча плакал, не реагируя ни на что из внешнего мира. Кто же знал, что часы, ожившие часы смогут уметь любить с такой силой, что это будет причинять боль. И если Дара была для них всех фигурой высшей, привязанность основывалась на восхищении, то Титаны Времени общались с точки зрения равных. Пусть противников, врагов — да какие они враги! —, но равных. И Ансиэль боялся, понимал, что не может ничего сделать — и ненавидел эту ситуацию. Как бы там ни было, этим двоим придется сражаться по-настоящему. И его несчастный сын может и не выдержать. ~~~ Туман. Золрат сам предпочитал тепло, но, будучи демоном, мог игнорировать погоду — тело позволяло не реагировать на изменение температуры вокруг. Дождь магическому пламени тоже не был страшен, но даже так находится в облаке воды было неприятно. Сейчас же туман потрескивал искажениями, противно кололся и вел себя чрезвычайно нагло для капель воды. Впереди нервно переминался Хазард, вокруг которого туман то осыпался ледяной крошкой, то разлетался в стороны снежинками. — Это уже третья воронка за полдюжины дней. До этого меня никто звать не пытался. Ледяной демон обернулся: — Четвертая. Я бы и не звал, да только, — он взмахнул рукой, — там Гулдос. Помолчали. — Почему именно меня? — Либо здесь рассвет и закат поменялись местами, либо время идет назад. А время — это к тебе. Действительно. Язык пламени скользнул по воздуху снизу вверх, ловя капли в туманной дымке. Хазарда явно передернуло, но Золрат не обратил внимания — в глубине воронки ему виделись строки символов. Плохо. Отвратительно. — Здесь был порт, — вопросом это не было, бывший элементаль не стал отвечать. И там тоже порт, кажется. — А Гулдос почему, он же был глубже, воронка движется? — Наверное. Он в основном ругается, — ледяная рука потерла такой же висок, — и меня не слышит. Так мы ничего не выясним. — Жаль. — А ты... — А я сразу не скажу, — только то, что кто-то решил поиграть с реальностью. — Ты бы шел отсюда... я потом расскажу. Хазард явно неодобрительно покачал головой, но ушел. Золрат уставился в воронку. Из воронки на него все так же мрачно смотрели строки, складывающие реальность. Нет, один он здесь не разберется. Ортрус читает их быстрее, да и торчать в тумане одному не очень весело. Там люди. Там какое-то другое небо. А если будет возможность сбежать вовсе... Там что-то совершенно другое. ...почему бы не вместе. Здесь они обречены.