Во тьме горит надежда

- Что ещё? - Самаэль не хотел отрываться от книги. Внутри него бушевали эмоции. Ярость. Грусть. Пустота ушла. Но пришло раздражение. Если в этой книге остались черновики с противоядием, то Чарли возможно спасти. Нужно их найти! Никто не знал о существовании воды, но если кто-то и мог узнать, то почему он не может знать о противоядии? Он мог забрать черновики, а на их восстановление нужна как минимум неделя! Но нет, Михаил опять его куда-то тянет! Почему? Почему сейчас, когда надежда так близко? Раздражение росло в Люцифере. - Да. Мне нужно кое-что показать. Не злись, это важно. - Михаил успокаивающе положил руку на плечо брату. Тот раздражённо захлопнул книгу и обречённо повернулся к архангелу. - Идём. Но быстрее.       И архангел повёл брата по каким-то менее освещённым коридорам. Шли они долго. И вот, наконец, Михаил остановился. Он в нерешительности взялся за ручку и взглянул на брата. - Миша? - Ты... должен идти туда один.       Король кивнул и шагнул в открывшийся дверной проём. То, что он увидел, поразило его до глубины души.       В комнате, в стеклянном гробу, лежала Чарли. Бледная, как никогда, румяна посерели, так же, как и метка. Глаза закрыты. От всего её вида веет холодом. И пустотой. Самаэль как в тумане подошёл к дочери и тихо сказал, проведя рукой по ледяному стеклу: - Чарли...       Внезапно в комнате потух свет. Лишь фигура демонессы слегка светилась, как ни странно, каким-то мягким, белым светом. Тут Чарли открыла глаза.       Люцифер аж подпрыгнул. Крышка открылась, и Шарлотта села. Самаэль подошёл к ней и хотел уже было прикоснуться к её руке, как его остановил изменённый до неузнаваемости голос дочери: - Папа... - голос доносился откуда-то далеко, словно из другого конца пустоты. Он был отчаянный и тихий. Просящий. На Люцифера нахлынули воспоминания. Именно такой голос он слышал, когда впервые уходил из дома во время чистки. Они с Лилит никогда не покидали дочь в это страшное время. А в тот день... Чистка была особенно жестокой, все чистильщики будто сорвались с цепи. Небо почернело. Лил дождь, а в небе были видны часто появляющиеся молнии. Маленькая принцесса изо всех сил сдерживала отца и не пускала его к двери. Но Люцифёр всё-таки прорвался к выходу, и последнее, что он услышал до того, как закрыл дверь, была точно такая же фраза Чарли. - Не уходи, папа... - принцесса посмотрела мимо отца, но было видно, что она совершенно ничего не видит. Только слышит. - Я здесь, милая, я здесь. - Папа, почему тут так холодно? - А что ты видишь? - Я вижу белую пелену перед собой. Я как будто плаваю в невесомости. Но когда я закрываю глаза... - принцесса неожиданно замолкла. - Что? Чарли, что? Что ты видишь, когда закрываешь глаза? - Я вижу, как я умерла. Потом вижу ту книгу, где я тебе показывала зелья, которые при попадании в кровь меняют поведение. Ещё вижу тебя, как будто на фотографии, в другой одежде, светло улыбающегося и стоящего в обнимку с кем-то. Но я его не знаю. Тут раздаётся звон стекла и что-то над изображением трескается, будто лёд. Вижу тебя в страшной ярости. Потом вижу кого-то... В белом плаще с капюшоном. Лицо скрыто. Виден край улыбки. Такой холодной и...противной. Он протягивает ко мне руку... Слышится скрежещущий смех... Изображение дергается... Я больше не могу смотреть и открываю глаза. - плечи девушки задрожали. - Чарли, тише. Успокойся, я рядом. - Люцифер нерешительно обнял дочь. Она была холодная, лишь руки её теплели. - Папа... Я почти не слышу тебя. Видимо, время вышло. Люблю тебя. Надеюсь, вы сможете вытащить меня отсюда.       Принцесса исчезла. Люцифер разворотил гроб. Похоже, он догадывался, кому принадлежит этот скрежещущий смех... Внезапно он увидел кое-что, что заставило его разъяриться ещё больше...