Во тьме горит надежда

      В момент, когда ему позвонил Хаск, Аластор готовил. Он был немного раздражён тем, что его отвлекли, но, узнав кто и по какому поводу ему звонит, он обрадовался тому, что Хаск пришёл в себя, удивился звонку и даже как-то расстроился из-за причины. Вскоре, закончив готовить, демон поставил перед принцессой тарелку с завтраком и сел напротив, тоже приступая к еде. — А кто тебе звонил? — невзначай спросила Шарлотта. — Хаск. Спрашивал, что случилось. Энджел хотел покончить с собой.       Принцесса выронила вилку от новости. — И-и как? Он живой? — Чарли подняла вилку еле дрожащими руками и вытерла её салфеткой. — Да. — коротко ответил олень, внимательно наблюдая за ней. Демонесса выдохнула и продолжила есть. Через несколько минут, не выдержав его внимательного взгляда, она спросила: — Что? — А ты можешь её оживить? Ритуал там какой-нибудь, заклинание… — Не знаю. Даже если бы я хотела… — А ты не хочешь? Неужели тебе не жаль Энджела? — Радио-Демон искренне удивился. Чарли вздохнула и отодвинула пустую тарелку. — Спасибо, милый, ты превосходно готовишь. — вытерев рот салфеткой, она щёлкнула пальцами, и перед ними оказалось по кружке чая. — Ты не ответила на вопрос. — демон убрал тарелки и тоже взял кружку. — Это не очень лёгкий разговор. — было видно, что Чарли не хочет об этом говорить. Ал встал сел перед ней на колени и взял её руки в свои. — Милая. Я не хочу заставлять тебя говорить, но я хочу, чтобы ты доверяла мне и могла поделиться.       Чарли порывисто обняла его, прошептав: — Я доверяю тебе. Я скажу.       Они оказались в гостиной у камина. Чарли встала со своего кресла и села на колени Аластора. Тот ни капли не удивился и обнял ее за талию. Демонесса задумчиво накручивала локон на палец, не решаясь начать говорить. Но Ал её и не торопил. Наконец, она начала говорить, смотря на пламя. — Не жаль ли мне Энджела? Жаль. Очень жаль. Так же как и тебе. Я бы хотела ему помочь, если бы была такая возможность. Но… — она вздохнула, — Она напоролась на копьё архангела. От этого нет способа исцелиться. Её души нет. Совсем. Если бы это было обычное копьё, то да, а так… Это во-первых. Во-вторых. Какой в этом смысл? Она решила покончить сама с собой, это её выбор. В-третьих. Она решилась на это, когда не смогла выбрать между Энджелом и Беллом, не смогла разобраться в чувствах. Если же я её верну в жизнь, то она либо сделает это снова, либо ей придётся притворяться, что она любит только Энджела. И обманывать его. В-четвёртых. Она снова попытается убить меня. Она не сможет смириться с тем фактом, что я, по её мнению, предала её. Но она и предала меня. Моё доверие. Ты сам знаешь. Кто предал раз — предаст ещё. Ты прекрасно помнишь, я давала ей второй шанс. Но она не приняла его. Хоть и не по своей воле заключив сделку, всё остальное она делала только по собственному желанию. Поэтому… Я не хочу возвращать её к жизни. — демонесса опустила голову.       Аластор ничего не говорил, внимательно слушая её. Когда она закончила, он поднял её подбородок и заглянул в глаза. В глазах принцессы была грусть, сомнение и тоска. Он еле слышно вздохнул и обнял её, тихо сказав: — Я понимаю тебя. И думаю, ты права. — он ласково гладил её по голове. Чарли выдохнула и обняла его в ответ. Так они и сидели в тишине, прерываемой лишь тихим треском горящих поленьев. Из глаз принцессы на рубашку демона упало несколько слёз. Радио-Демон отстранился от неё и начал вытирать её слёзы, тихо приговаривая: — Не плачь. Всё будет хорошо.       Чарли кивнула. Слёзы вскоре кончились. Она робко улыбнулась и поцеловала его в губы. Тот ответил на поцелуй. Он был долгим, желанным и уютным, но чуть тоскливым. В мыслях обоих крутилось:

«Даже если бы такая возможность была… Это было бы ошибкой. Но как объяснить это Энджелу?»

      Но они отбросили эти мысли. Они были вместе, а значит, всё будет хорошо.