Дерево вишни и Ликорисы

             — Драко, тебе нельзя терять сознание!        Некоторое время назад Полумна увидела в сгустках крови на траве лепесток цветка и мгновенно всё поняла. Но времени удивляться не было. Девушка прекрасно осознавала, как это больно, ведь Луна хорошо разбиралась в этой болезни… По воле судьбы ей пришлось разбираться в этой болезни.        Девушка приблизилась, приподняла Драко и резко ударила его в живот. Выплеснулась кровь вперемешку с лепестками, Малфой вскрикнул от боли, приходя в сознание. Он хотел было выругаться и потребовать от этой ненормальной объяснений, или посмеяться над тем, что его действительно пытаются убить, или хотя бы посопротивляться и побороться за свою жизнь, но… Сил просто не было. Он даже не мог открыть глаза.        А Лавгуд, не поняв, что он пришёл в сознание, продолжала свои странные действия. Она поспешно подбежала к озеру, зачерпнула воды и вернулась к лежащему на земле парню. Вылив на его лицо воду и убедившись, что он отреагировал, девушка вздохнула с облегчением.        Она медленно села рядом с ним, потом осторожно переложила его голову на свои колени, чтоб тому было помягче, и начала одной рукой вытирать следы крови с губ и щёк, а другой медленно массировать мышцы груди, в области сердца.        Вытерев кровь с лица, Полумна положила свою холодную руку ладошкой вверх на лоб Драко, чтобы убедиться, что у него нет температуры.              — Драко, если такое происходит, ты не должен терять сознание. Ни в коем случае. Ты можешь захлебнуться кровью насмерть, понимаешь?        Драко, который находился почти на грани взрыва и убил бы эту ненормальную пару сотен раз, если бы мог, внезапно растерялся. Так она ему жизнь спасает, что ли? Погодите-ка, а откуда она знает, что именно «такое»?        Тем временем Полумна продолжала медленно, но настойчиво массировать грудь Драко.        Малфой с трудом разомкнул глаза, в которых полыхала ярость, и молчаливо спросил: «Кто дал тебе право меня лапать?».        Лавгуд слегка рассмеялась, с присущей ей грустной улыбкой. Она и не ждала от него благодарности, просто не могла стоять и смотреть, как он умирает… Потому что на собственном опыте знала, через какие страдания он проходит.        Только сейчас Драко взглянул в глаза Полумны. И тут же снова растерял всю свою ярость. Она смотрела на него не с ненавистью или отвращением, как обычно смотрят другие, а просто апатично, с лёгкой добротой.        Она жалеет его?! Он — Драко Люциус Малфой, раньше никто бы не осмелился жалеть его. Но вот, посмотрите, до чего же он докатился. Его жалеет полоумная. Дожил.        Но с какой-то стороны… Это было впервые за долгое время, когда кто-то взглянул на него с добротой. Не считая матери, кому он вообще был нужен в этом мире? Все ненавидят его…        Наконец, Полумна прекратила «лапать» Малфоя, опустив руки и взглянув на лицо парня. В эту же секунду Драко осознал, что боль, пусть и не ушла, но успокоилась, позволив снова вздохнуть спокойно. Он был удивлён. Так вот зачем были те… действия?        Лавгуд столько читала в искренних, неспособных на малейшую ложь, глазах Драко, что ей хотелось рассмеяться, но она сдержалась.        Через какое-то время Малфой восстановил часть сил и тут же поспешил встать. Отвернув от неловкости голову, он хотел поблагодарить её, но не смог раскрыть рта… Когда это он, Драко Малфой, благодарил кого-то? Пф, да они не достойны!              — Не стоит благодарности.        Спокойно произнесла Лавгуд. Она и правда делала всё это не ради благодарности. Просто ей так хотелось. Просто не могла пройти мимо.        Её взгляд по-прежнему был апатичным, и она спокойно смотрела на Драко, заставляя того вздрогнуть. Это жутко, когда на тебя смотрит такая ненормальная.              — Да кто тебя вообще благодарить пытался! Ты думаешь о себе слишком много!        Случайно вскрикнув слишком громко, Малфой перепугал всех обитателей леса, находившихся поблизости, которые предпочли поспешно ретироваться. От хлопанья крыльев и топанья ног стоял сильный гул, который не позволял Лавгуд ответить, а Драко как-то исправить ситуацию. Вот они и стояли, смотря друг на друга, в этом неловком молчании.        В сильном раздражении Малфой цыкнул, сжал кулаки так, что ногти впились в кожу, и отвернулся, намереваясь уйти. Лавгуд поспешила его остановить, но гул всё ещё стоял, поэтому ей пришлось подбежать к парню и преградить ему путь.        Снова началось неловкое молчание. Драко раздраженно посмотрел на девушку перед ним, попытался её обойти, но Луна вновь и вновь перекрывала ему дорогу. Наконец, шум стих.              — Подожди, пожалуйста, Драко.        Малфой на мгновение удивился спокойствию и доброте в голосе, но затем, мрачно и едко ухмыляясь, с изрядной долей яда, которая способная убить, пожалуй, даже Василиска, спросил:              — О, и зачем это мне тебя слушаться, а, Полоумна?        Облизнув высохшие и потрескавшиеся губы, которые он не так давно сам искусал, парень продолжил плеваться ядом своего сердца:              — Ты, мерзкая девчонка, даже не думай, что я дам тебе шанс поиздеваться надо мной. Наверняка смотрела на то, как я мучался в агонии, и получала несказанное удовольствие, едва сдерживая радостный смех, не так ли?! Что, нравится наблюдать, как «враг всего рода человеческого» мучается в конвульсиях? Смейся же, давай! Смейся! Прыгай от радости! Давай, я позволяю! ДАВАЙ ЖЕ!        Драко злился и ненавидел так сильно, что, казалось бы, способен раскрошить свои сжатые зубы в труху. Он злился на себя за то, что такой слабый. За то, что такая странная девчонка спасла его. За то, что ему пришлось доверить другому свою жизнь. В этом мире, где все его ненавидят и считают врагом, он не имеет такой роскоши, как полагаться на других, но он всё же был вынужден довериться ей. И от этого было неприятно. Это раздражало. Если бы она захотела его убить, то ей понадобилось бы одно движение… Или она могла вообще ничего не делать, просто оставить умирать. Но она всё же спасла его. Это бесило. Почему он, Драко Малфой, должен полагаться на помощь сумасшедшей?        Он ненавидел то, что только что произошло. Ему пришлось корчиться на земле от боли, подобно жалкому, презренному червяку. Он стоял на четвереньках и блевал кровью и лепестками. И это само по себе было просто омерзительно. Так нет же, его ещё и увидели в таком положении. Да не кто-нибудь, а Полоумна! Полоумна, та самая, что обречена на подобную ему жалкую судьбу «всеми-ненавистного-человека». До чего докатился. Неудачники собираются вместе, да?        Как же его бесит сама мысль об этом! Невыносимо! Отвратительно!        ОН стоял на коленях, как презренный раб. Да его гордость вдребезги разбита! Обращена во прах и развеяна по ветру. И даже ничтожного, как он сам теперь, клочка не осталось от когда-то огромного самоуважения.        Он злился на себя. Он ненавидел себя. Он был раздражен просто до безумия. Поэтому кричал на Полумну.        Но девушка всё так же апатично смотрела на него, не показывая никаких следов раздражения или обиды на своём лице. Она просто была спокойна. Полумна слушала его, дожидаясь, когда Малфой выплеснет все свои эмоции, успокоится и вернёт себе ясность ума.        Её равнодушный взгляд отрезвил Драко. И он тут же почувствовал себя идиотом. Из них двоих, кто сейчас выглядел сумасшедшим, а кто — здравомыслящим человеком?        След вины промелькнул во взгляде Драко, но он тут же засунул его куда подальше и отвернулся, желая обойти эту несносную. Ну и что, что она ему жизнь спасла? Она смотрит на него, как на какой-то спектакль! Он не может такое вынести. В благодарность за спасение Малфой не убьёт Полумну, и хватит ей. Пусть не ждёт чего-то большего.        Драко обошёл девушку, намереваясь как можно скорее покинуть этот треклятый лес, напоследок пихнув её плечом, чтоб знала своё место, и потопал себе дальше. Но слова Лавгуд заставили Драко остановиться, вздрогнув. Он стоял на поляне, замерев, словно столб, и боялся пошевелиться.              — Ханахаки, не так ли?        Прошло некоторое время, прежде чем Малфой смог восстановить своё спокойствие и повернуться лицом к девушке.              — Ну и что с того? Какое тебе дело до этого, Лавгуд?        Став слишком серьёзным и взволнованным, Драко даже не назвал её «Полоумна», как обычно это делал, обращаясь к ней. Малфой медленно приблизился к ней, похожий на змею, которая медленно подползает к своей жертве, а затем прошипел, практически не раскрывая губ:              — Ты догадываешься, что с тобой случится, если ты проболтаешься, Полоумна?        Несмотря на свои слова, Драко крепко сжал горло девушки, ясно давая понять, что он не даст ей шанса продемонстрировать своё умение хранить тайны. Как говорится, молчат только мёртвые, хотя в магическом мире даже это не является полной гарантией.        Полумна спокойно посмотрела на руку Драко на своём горле, а затем на её обладателя. Голос у неё был хриплый, говорить было практически невозможно, но она всё же смогла выдавить из себя тихим голосом слова:              — Приходи ко мне… как успокоишься… я расскажу… тебе… про эту… болезнь.        Поскольку говорить было трудно, Луна выдавливала из себя по слову, но у нее всё же получилось сформировать целое предложение.        Драко сначала ослабил хватку, задумавшись, а затем ещё сильнее сжал горло.              — И зачем же мне, по-твоему, это делать, а, Полоумна?!        Лавгуд попыталась было ответить, но из глотки вышел только сухой кашель. Драко брезгливо осмотрел её, а затем отбросил на землю, не удостоив даже взгляда. Однако, это не означало, что он её отпускает. Просто он ждёт ответа и не хочет бросать на неё лишний взгляд.        Упав на землю, Луна сразу начала откашливаться, но, заметив лепесток на земле, тут же прекратила, задержав дыхание. Спустя несколько секунд, которые показались Малфою подозрительно тихими, Лавгуд ответила:              — Ну, ты же не хочешь умереть, не так ли?        Драко будто молнией поразило от услышанных слов. Смерть? Смерть от этой странной… болезни? Он резко обернулся, чтобы, всё-таки, взглянуть на Полумну.        Девушка медленно и незаметно завела за спину руку с лепестком, смотря всё таким же апатичным взглядом прямо на поражённого Драко.              — Ты не знал? От этого можно умереть. Но ничего. Я попробую тебе помочь. Просто приходи ко мне в общежитие, когда сможешь, чтобы поговорить. Лучше в обеденное время. Все в это время в столовой, поэтому лишних людей не будет.        Драко задумался, но всё же с подозрением спросил:              — И почему же я должен тебе доверять?              — А ты и не должен этого делать. Но я же не убила тебя, когда могла?              — Почему?              — У меня есть свои причины.              — Хм! Глупость какая-то.        Драко бросил на девушку последний взгляд и ушёл, слегка опустив плечи.        Лавгуд посмотрела ему вслед и слабо улыбнулась. Она знала, что он придёт.