Давным — давно
— Эй-эй, ты не сказку рассказываешь! Ближе к делу! Драко продолжал возмущаться по любому поводу, но, кажется, начал меньше реагировать на странности Луны, раздражаясь всё меньше и меньше. Лавгуд недовольно посмотрела на Драко, возмущаясь, что её перебили, но всё же продолжила:Жила-была милая девочка, которая была чистокровным волшебником из семьи, изучающей магические растения. Её звали Квинн. И однажды она влюбилась в популярного и красивого мальчика по имени Харт, который также являлся чистокровным волшебником, но происходил из особой семьи — Колд — которая была проклята. У всех членов этой семьи должно было быть что-то холодное. Будь то извечно холодное выражение лица, сердце, или всегда мёрзнущее тело. Это зависело от имени, которое давали ребенку. И было в этой семье пророчество: Когда кто-то сможет полюбить мальчика с сердцем, словно кусок тысячелетнего айсберга, и пробудить в нём чувства, тогда и только тогда семья избавится от проклятия. Члены семьи много раз искали иные способы снять проклятие, но ничего не получалось, и у них не осталось выбора, кроме как назвать следующего рожденного ребенка Хартом. Хотя надежды на то, что кто-то полюбит абсолютно холодного и безэмоционального человека у них не было… Но Квинн полюбила его, подарив надежду всей семье.
Полумна остановилась, чтобы сделать глоток горячего чая. Малфой был раздражен, что ему рассказывают слащавую любовную историю, поэтому он, воспользовавшись заминкой, быстро проговорил: — Да-да, понятно, он полюбил эту Квинн, они взялись за ручку и ушли в закат… Буе-е-е… Как это с болезнью-то связано? Полумна, не смотря на него, тихо вздохнула и покачала головой, грустно улыбаясь. — Всё в этом мире имеет связь…Харт был холоден и отстранен от неё, он не не верил в то, что когда-нибудь проклятие будет снято, но, под давлением семьи, всё же давал ей надежду, выслушивая её признания каждый день, не давая чёткого ответа, но всё же не прогоняя её. Пусть болтает себе, раз так хочется. Всё равно он не способен испытывать чувства, так что её потуги бесполезны. В какой-то момент все начали думать, что Квинн и Харт — пара, а эти двое не спешили опровергать слухи. Время всё продолжало идти… Не выдержав, Харт однажды решает поговорить с Квинн: — Что такое любовь? — Любовь — это прекрасное и светлое чувство. — Как оно проявляется? — Ох! Воскликнула обрадованная такой темой девушка. Она не знала про семейное проклятие и просто пыталась достучаться до сердца её любимого всеми возможными способами. — Любовь похожа на... Появляется чувство, будто весь мир резко приобрел краски. Будто наступила вечная весна. Тебе тепло и уютно, комфортно рядом с этим человеком. Ты счастлив просто быть с ним, наслаждаться каждой секундой с ним… Квинн еще долго описывала светлые и прекрасные чувства, когда влюбляешься в человека, но как тот, кто никогда не испытывал никаких чувств, Харт просто был неспособен её понять, поэтому он пропустил всё мимо ушей. Но одна фраза его заинтересовала: — Будто в твоём животе бабочки летают, а в сердце — распускаются цветы. Флора Квинн, а именно таково было её полное имя, не упоминала ни о боли, ни о страданиях любви. Она желала, чтобы её любимый, узнав, как это здорово — любить, тоже захотел испытать это чувство, а потому рассказывала о нём только с лучшей стороны. Жаль, что она не знала о проклятии. — Как такое может быть? Как бабочки могут летать в животе? Как цветы могут расти в сердце? Это просто бред! Как и вся эта «любовь» вообще. Ваша так называемая «любовь» — лишь иллюзия. Иллюзии нереальны, поэтому я не в верю в существование любви. С этого разговора Квинн поставила для себя цель в жизни — найти или создать доказательства своей любви. Она продолжала изредка общаться с Хартом, но делала это гораздо реже, полностью погрузившись в эксперименты. Проходит несколько лет, и Флора Квинн, наконец, достигает успеха. Правда, бабочек поселить в живот не получается, зато создать симбиоз между цветком и сердцем человека — очень даже. Обрадованная Квинн тут же посадила цветок в своё сердце и побежала разыскивать Харта, чтоб рассказать о своём успехе и доказать, наконец, что её любовь истинная, настоящая, что любовь существует.
— Погоди, погоди… Ты хочешь сказать, что из-за какого-то придурка люди теперь вынуждены страдать от этой чертовой болезни?! Полумна улыбнулась и кивнула: — Что-то вроде того. Драко раздраженно выпил чай, даже позабыв свои опасения насчет яда. Ему хотелось орать и ругаться, но в данной обстановке он не мог этого сделать. Он ещё не обезумел, чтобы не понимать последствий. Лавгуд тихо покашляла в платок, вышитый цветками вишни (она действительно их любила, эти цветы). Драко удивленно приподнял бровь, вопросительно смотря на девушку, но, не увидев на платке крови, восстановил своё состояние. Кажется, он разочаровался и немного вздохнул с облегчением? Кажется, наверное. Но всё же парень не мог не сказать: — Не сиди с открытым окном, если болеешь. В какой-то момент у него в душе появился порыв пойти и закрыть окно, но он тут же остановил себя. Чего это он стал таким добреньким? Фи, мерзость. — Всё хорошо… Душно, пусть будет открыто. Лавгуд была занята своим состоянием тела, поэтому не заметила поведения Малфоя. Воцарилась тишина. — И… что было дальше? Не то, чтобы Драко было интересно, просто оставлять историю без конца нехорошо, да и ответы он так и не получил, поэтому надо было придумать способ разговорить Лавгуд. — А дальше… Дальше, да?.. Словно о чем-то задумавшись, Полумна подняла голову и посмотрела на луну в открытом окне.Цветком, посаженным в сердце, был амарант, означавший «бессмертную, неумирающую любовь». С этим цветком в сердце, Квинн пришла к дому Харта… Она уже было собиралась постучать в дверь, когда услышала весёлый смех на заднем дворе. С плохим предчувствием в сердце, девушка пошла посмотреть на происходящее. Она собиралась сказать Харту: «Смотри, любовь существует, смотри, цветок растёт в сердце, смотри, я не врала, я правда люблю тебя», но слова застряли у нее в горле, когда она увидела своего любимого с красивой девушкой рядом и с младенцем на руках. Они все весело смеялись, не замечая её существования…
— Этот!.. Я надеюсь, она набила ему лицо по самое не хочу. В этот раз Полумна всё же не сдержала улыбки и издала лёгкий, словно пёрышко, смешок. Драко поразился. Эта девушка умеет смеяться? — Ты надо мной смеешь смеяться?! Возмутился Малфой, но, на самом деле, ему стало как-то теплее на душе от её смеха… Будто какой-то камень ушел… Что бы это могло быть? — Прости… Я не ожидала, что ты так погрузишься в историю, что будешь переживать за героев. Полумна быстро вернула своим глазам апатичность, а улыбкам присущую им грусть в уголках. — Я что, по-твоему, бездушная скотина? Недовольно задал вопрос Драко, но тут же понял, насколько он был глупым. Разумеется, он для неё бездушная скотина. Поправочка. Он для всего мира бездушная скотина и бессердечная сволочь. Осознав это, Малфой заметно помрачнел, растеряв всё хорошее настроение. — Я не думаю, что ты такой… Попыталась утешить его Полумна, но они оба понимали, кем он для всех является и что слова девушки лишь жалость… — Проехали. Что было дальше? Луне стало легче, что она не обидела Драко, поэтому она с лёгкостью продолжила:Квинн любила Харта по-настоящему, всей душой… Поэтому она ушла. Она утонула в боли, терзавшей её душу, и просто медленно бродила по улицам. Вдруг, она поняла, что неважно, будет она добиваться его или нет, у него уже есть возлюбленная. И девушка пожелала исчезнуть. И цветы, услышав желание своей хозяйки, резко вонзили корни в её сердце, забирая её жизнь.