***
К рассвету все это стало настолько утомительным, что Дин временами даже задремывал и несколько раз просыпался, обнаружив, что висит на веревках с поникшей головой. «Может, это и не худшая в мире пытка, — подумал он, — но все равно отстой». Он взглянул на Сэма и в свете молнии увидел, что Сэм пьет вино. В ответ на взгляд Дина Сэм только пожал плечами. — Пить хотелось, — объяснил он. Дин вздохнул. По правде говоря, ему тоже чертовски хотелось пить, но к еде и напиткам, предлагаемым ангелами, он всегда относился с подозрением. Особенно ангелами, которые хотели завладеть его телом. Но что оставалось делать? Умереть от голода и жажды? Дин начал то и дело посматривать на сыр с салями и шоколадные конфетки. И на вино… Вскоре он стал чувствовать, что умирает от жажды. Он держался так долго, как мог, пытаясь сосредоточиться на побеге, придумать какой-то план. И время от времени ерзая у дерева в попытке ослабить веревки вокруг груди. Но никакого плана в голову не приходило, и веревки не поддавались. Казалось, ночь тянулась бесконечно, но в конце концов небо начало светлеть, и, когда на горизонте появилось солнце, Зифиус бодро произнесла: — С добрым утром, оболочки! Кофе? Вода? Насколько мне известно, вы должны употреблять эти напитки периодически. — Дин посмотрел на столик и увидел, что теперь вдобавок к вину, закускам и конфетам там появилась кружка горячего кофе и стакан воды. При виде воды Дин сломался: он вдруг невольно схватил стакан и выпил воду залпом большими отчаянными глотками. А затем и кофе. А затем стал есть закуски. И шоколад. Ладно, он поел. И попил. Он принял еду и напитки, предложенные коварным ангелом. Обязывало ли это его к чему-то? Могла ли еда быть отравлена? Этого было не узнать. Дин вздохнул. По крайней мере, ему не нужно было в туалет. Сэм и Дин за свою жизнь пережили множество похищений и заточений и знали, что простые физиологические потребности могут немало удручать, когда ты вот так связан. По крайней мере, на этот раз такой проблемы пока не возникло. Хотя… Дин прикинул, сколько времени уже прошло, и понял, что Зифиус, должно быть, каким-то волшебным способом решила и эту проблему. И вот эта мысль уже удручала. Не говоря о том, что вызывала жутковатое отвращение. Дин решил об этом не думать. — Так что, мыши, — обратилась к ним Зифиус, когда они немного попили и поели. — Теперь, когда вы провели ночь в раздумьях, что скажете? Благодать в обмен на ваши тела? — Не-а, — ответил Дин. — Не пойдет. Он увидел, как Зифиус подняла руку, и услышал, как она начала что-то говорить. Дин моргнул и поднял голову, с удивлением заметив, что голова его висела — и Зифиус вдруг оказалась совсем рядом с рукой у него на щеке. Солнце, казалось, было чуть выше на небе. В воздухе стоял тошнотворный запах паленого мяса, похожий на жареную свинину, и в нескольких шагах лежала дымящаяся ветка, которой не было там раньше. И Сэм в отчаянии звал охрипшим голосом: «ДИН? ДИН?» Дин посмотрел на него и с ужасом увидел, что лицо Сэма было серого цвета, с дорожками от слез. И похоже было, что его трясло. Что произошло? — О боже, Дин, ты в порядке? — воскликнул Сэм. — Да, конечно, — ответил Дин. Он чувствовал некоторую дезориентацию: похоже было, что он на мгновение заснул. — Я в порядке. А что… что-то случилось? — О, ничего особенного, — сказала Зифиус. — Только пять прямых попаданий молнии, от которых твое тело сгорело в золу. Хотя твой брат почему-то разволновался сильнее разумного. Хочешь посмотреть, каково это? — Эм, нет. Нет! — ответил Дин. Но Зифиус уже повернулась к Сэму и подняла руку. Сэм зажмурил глаза, и Дин закричал: — НЕТ! Я СКАЗАЛ НЕТ! ПОЖАЛУЙСТА! — Но Зифиус снова произнесла это жуткое слово — это странное слово, которое как-то призывало молнию, — и ослепительно яркий разряд рассек воздух, ударив прямо в дерево Сэма. Зифиус воскресила Сэма только несколько минут спустя. К тому времени Дин зажмурился и трясся в веревках, прямо как Сэм до этого, сжав кулаки и отчаянно ожидая, когда снова услышит голос брата. И пытаясь дышать через рот, чтобы не чувствовать запах. Дин знал, что никогда больше не сможет есть жареную свинину.***
И вот теперь ситуация официально стала невыносимой. Их положение официально стало ужасающим. «Да, это засчитывается за пытку», — думал Дин снова и снова, пытаясь прогнать из своей головы жуткую картину того, что только что случилось с Сэмом. Сэм теперь был в порядке, и по крайней мере Зифиус сказала правду о том, что это было не больно, но весь следующий час Дин не мог оторвать взгляд от брата, пытаясь убедиться, что Сэм действительно жив. И Сэм смотрел на Дина — скорее всего, по той же причине. Весь день они безрезультатно боролись с веревками, время от времени обмениваясь краткими кодовыми фразами. — Это паук на мне? Ты видишь паука? — спросил Дин в какой-то момент. Это означало: «Ты видишь что-нибудь, до чего я могу дотянуться, что поможет мне освободиться?» Он надеялся, что Сэм ответит: «Да, рядом с твоей левой рукой» или «У колена» или что-то полезное. Но Сэм только покачал головой и тихо сказал: — Я не вижу паука. Позднее они начали вполголоса обмениваться анекдотами и забавными историями, пока Зифиус не рявкнула на них, велев замолчать. В конце концов они перешли просто к многозначительному переглядыванию. Один немного приподнимал брови, едва заметно пожимая плечами, как бы спрашивая: «Думаешь сказать да?» И второй уверенно мотал головой: «Ни за что». Они были в согласии. Ни за что.***
Дин начинал осознавать, что, может быть, им придется висеть на этих деревьях вечно. Может быть, ему снова и снова придется видеть, как гибнет Сэм, и Сэму придется видеть, как гибнет он. Дин поймал себя на мысли о Кастиэле. Кас был, наверное, единственным человеком на планете, который стал бы по ним скучать. От мысли о том, что Кас остался один, у Дина снова сжалось сердце. Кас, должно быть, уже много часов назад увидел, что их нет. И не понял, что случилось. Что он подумает? Отправится ли их искать? Сообразит ли где искать? Вряд ли: откуда ему знать, что надо обратить внимание на грозовой шторм. И вот, Сэм и Дин никогда не вернутся… Кас, может быть, проживет еще несколько месяцев, постепенно теряя здоровье… и на этом все закончится. «Прямо как я и думал в День благодарения, — вспомнил Дин. Всего каких-то два дня назад. — Раз они моя семья, значит они умрут». На мгновение сцена Дня благодарения снова предстала перед его мысленным взором: как он бесконечно обсуждал свою бредовую теорию про Хана Соло, выдавливая на свой кусок тыквенного пирога столько взбитых сливок, что пирог исчез под большой горой белого; как Сэм улыбался, качал головой и разрезал ягодный пирог; и как Кас сидел и молча смотрел на Дина, поедая свой кусок пирога. Совершенно ничего не понимая в этой бессмыслице про Хана Соло. Но Кас не мешал, а просто слушал болтовню Дина, глядя на него спокойно. «Если я когда-нибудь попаду в Рай, может быть, вот таким будет мой Рай, — подумал Дин. — Я буду сидеть за столом с Сэмом и Касом. Сэм будет счастлив… И Кас будет рядом. Я буду работать с Импалой и потом подниму голову и увижу, что Кас зашел и сел рядом на ту скамейку в гараже, и наблюдает за моей работой. Составил мне компанию и присматривает за мной. И все хорошо». В полдень Зифиус убила их обоих снова. И еще раз, четыре часа спустя.***
Время от времени они слышали проезжавшие ниже по холму машины. Зифиус заметила, как Дин оглядывается по сторонам, услышав шум машины, и сказала: — Это просто работники туристического центра уезжают домой. Отсюда ведь открывается лучший вид, так что ниже по холму есть туристический центр. Но мыши не заслужили лучший вид, поэтому эту территорию теперь занимаю я, и подъезд сюда разрушен несколькими ударами молний. Теперь даже работники парка уезжают. Полагаю, парк закрыт. Похоже, мыши испугались молний. — Она весело рассмеялась. Зифиус уже часами терпеливо сидела в кресле, вертя в руке благодать Кастиэля, время от времени теребя синюю подвеску на шее и потягивая белое вино из бокала, появившегося вечером на маленьком плетеном столике у ее кресла. Но теперь, когда солнце начало садиться за горизонт, Зифиус встала из кресла и отошла от Сэма и Дина на несколько шагов, снова глядя на пейзаж вдали. Представление из молний так и продолжалось. И тут между раскатами грома Дин услышал Импалу. Братья немедленно переглянулись, а потом так же немедленно отвернулись друг от друга снова, пытаясь притвориться, что не узнали низкий рев двигателя Импалы. Но Дин знал, что на дорогах немного машин с таким же характерным шумом двигателя. Это должна была быть Импала. «И если это Импала, это, должно быть, Кас», — подумал Дин, надеясь, что для Зифиус не очевидно, как заколотилось его сердце и участилось дыхание. «Может быть, Кас каким-то образом вычислил, где мы. Отсюда до Канзаса сколько — день езды? Если он понял это вчера вечером… и выехал немедленно… Все сходится. Все сходится». Потом Дин подумал: «Но что он сможет сделать?» — Закат будет великолепным, вам не кажется? — сказала Зифиус, наблюдая, как солнце садится за горизонт. — Давайте-ка насладимся закатом. — Она произнесла длинную, сложную фразу на этом странном языке молний, и молнии на западном горизонте вдруг прекратились совсем. Последние раскаты грома затихли вдали, и образовалась непривычная глухая тишина. Теперь им было слышно лишь чириканье воробьев и звук легкого ветра в густых соснах. Небо казалось необычно пустым: лишь голубизна наверху с оттенком оранжевого там, где солнце опускалось за горизонт. Дин больше не слышал Импалу. Может, Кас запарковал ее? Или это была вовсе не Импала?***
Однако несколько минут спустя Дин заметил периферийным зрением какое-то движение. Он рискнул бросить взгляд в сторону, на деревья на краю лужайки справа, и увидел Кастиэля. Тот едва виднелся на краю поляны и глядел на Зифиус из-за широкой сучковатой сосны. Дин не посмел шевельнуть ни одним мускулом и не посмел посмотреть на Сэма. Он пристально наблюдал за Касом, едва отваживаясь дышать. Кас, в свою очередь, даже не взглянул на Сэма и Дина — он был полностью сосредоточен на Зифиус. Он медленно поднял руку, и Дин заметил в ней ангельский клинок. «Оттуда, должно быть, больше пятидесяти ярдов, — подумал Дин. — Слишком далеко. И Зифиус останавливала ангельские клинки и раньше. Но на этот раз она не смотрит в эту строну — Кас может застать ее врасплох, попасть ей в спину…» Кас прицелился. Замер. И метнул. Клинок полетел прямо в спину Зифиус. Это был идеальный прямой бросок, клинок промелькнул молниеносно… И замер в дюйме от спины Зифиус, повиснув в воздухе. Зифиус повернулась, улыбнулась, взглянув на клинок, взяла его одной рукой и заткнула за пояс своих полиэстеровых штанов. — Так-так, — сказала она, широко улыбнувшись Кастиэлю. Она исчезла из виду и снова появилась прямо позади Каса, шлепнув руку ему на плечо. Он вздрогнул и обернулся к ней. Секундой позже Зифиус уже снова стояла на своем прежнем месте, глядя на заходящее солнце. Каса не было. Дин осмотрел всю ту часть лужайки, где он стоял ранее, и затем услышал донесшийся слева вздох. Кас оказался связан между двумя деревьями с другой стороны от Сэма. Как ни странно, он не был привязан к одному дереву, как Сэм и Дин: вместо этого он был растянут между двух деревьев, к каждому из которых крепилось одно из его запястий. У Дина упало сердце, и он услышал, как Сэм вздохнул. — Привет, Кас, — сказал Дин тихо. Тот поднял голову и посмотрел на Дина. — Здравствуй, Дин. Сэм, — ответил Кас. Он выглядел очень уставшим и печальным, и странно смирившимся со своей участью. Похоже, он вовсе не был удивлен тем, что оказался привязан к деревьям. Кас спросил, внимательно оглядев братьев: — Вы оба в порядке? — Пока что да, — ответил Дин. — Если не считать периодическое поджаривание молнией. — Кастиэль, — обратилась к нему Зифиус. — Как хорошо, что ты к нам присоединился. Кас посмотрел на нее и сказал еще более мрачным тоном, чем обычно: — Ты знала, что я приду. — Кроули сообщил мне, что ты выжил. И в его интересах было намекнуть тебе, куда ехать. Кастиэль со вздохом закрыл глаза. Сэм выпалил: — Кроули! Серьезно? Дин сказал, обращаясь к Касу: — Кас, ну ты что? Тебя Кроули сюда привел? И ты что, не заподозрил двойной игры? Кас пожал плечами. — Заподозрил, но у меня не было выбора. — Он взглянул на Дина. — Я не мог иначе найти вас. Сначала я решил, что вы оба уехали, но Кроули объяснил, что вы бы не оставили машину добровольно. «Ты решил, что я бы оставил ТЕБЯ, но не МАШИНУ?» — подумал Дин. Произнести он смог только тихое «Кас…» Зифиус сделала еще несколько шагов в сторону Каса. — Кастиэль, — сказала она, — я хочу спросить, о чем ты думал? Ты же не полагал всерьез, что сможешь одолеть меня? Ты смертен, Кастиэль. Даже если бы мне не было известно, что ты едешь сюда, я ведь чувствую смертных поблизости. Что за никуда не годный план у тебя был? Кас по-прежнему выглядел странно спокойным. — Это был план Я, — сказал он, небрежно пожав плечами. — Казалось, это лучше, чем ничего. — Ну, нет, Кастиэль, — сказала Зифиус со смехом. — Это хуже, чем ничего. Для тебя хуже, во всяком случае. Потому что ты уже испробовал точно такой план Я в Титонах. Тогда, пару месяцев назад, эти две оболочки были связаны, и ты пришел им на помощь. Мне показалось, что это должно сработать снова, и так и случилось. — Она улыбнулась и добавила: — Только на этот раз ты отсюда не уйдешь. Кас резко сменил тему: — Зачем ты поработила воздушного элементаля? Дин вытаращил глаза и переглянулся с Сэмом. Воздушного элементаля? — Не твое дело, — ответила Зифиус, фыркнув. — И ведь у тебя их больше одного, да? — продолжил Кастиэль. — Я смотрел канал погоды. У тебя и в Карибском бассейне один есть? И еще парочка? — Ураганы? — спросил Сэм. Кас взглянул на него и кивнул. «Ураганы, — подумал Дин. — Ураганы, торнадо, молнии. Конечно. Все это связано с воздухом. Воздушные элементали». Зифиус что, пыталась снова уничтожить мир? Зифиус и Калкариил уже предприняли такую попытку ранее. Попытались «очистить» планету, принуждая немыслимо древних, опасных «элементалей» — диких сущностей, существовавших с рассвета времен и повелевавших силами природы — уничтожить все на планете. Магма-элементаль, живший под Йеллоустоном, не слишком-то обрадовался попыткам Калкариила его контролировать, но Зифиус, похоже, нашла общий язык с элементалями другого типа. — Елки, — выпалил Дин невольно, — нам что, опять спасать этот гребаный мир? Сэм фыркнул от смеха, и даже Кас изобразил кривую улыбку. Зифиус поморщилась. — Это ВАС НЕ КАСАЕТСЯ. Элементали не имеют к вам никакого отношения. Ни к кому из вас. — Тогда чего ты от нас хочешь? — спросил Кастиэль. Зифиус подняла пузырек с благодатью, и у Каса расширились глаза. — Чего я хочу? — спросила Зифиус. Она принялась ходить туда-сюда перед ними тремя: мимо Дина, мимо Сэма, мимо Каса. — Для начала… я хочу оболочку получше, — сказала она. — Но больше всего я хочу… ПОРЯДКА. Я хочу восстановить правила. Хочу вернуть порядок. Никто больше не соблюдает правил! Никто не следует приказам! Честно говоря, я хочу только, чтобы мир снова приобрел смысл; я хочу получать приказы и следовать приказам. И, наконец, мне уже отдан приказ. — Она остановилась в нескольких шагах от Кастиэля и сказала: — Мне было приказано поработить воздушного элементаля, и мне удалось найти, как это сделать, и выполнить приказ. И не мое дело спрашивать зачем. И по поводу тебя, Кастиэль, мне был отдан приказ. Как только Кроули сказал мне, что ты жив, твоя судьба была предрешена. Эти двое твоих людишек нужны мне были по большей части затем, чтобы выманить тебя из укрытия — ведь твое поведение полностью предсказуемо, зная твою чудную привязанность ко всяким уточкам и мышам. Мне действительно нужна пара оболочек, но сначала мне нужно выполнить приказ касательно тебя, Кастиэль. — Она перестала ходить и повернулась прямо к Касу. — Ты знаешь, что совершил множество преступлений против Рая, Кастиэль. Ты станешь это отрицать? Кас только смотрел на нее. Дин подумал со внезапной тревогой: «Ох, да. Зифиус же была просто одержима идеей наказать Каса в Небраске…» Выглядело все это совсем нехорошо. — Я этого не отрицаю, — сказал Кастиэль. — Вот и хорошо, — сказала Зифиус, снова начав ходить туда-сюда. — В прошлом месяце ты подвергся моей личной каре. Но признаюсь теперь, мне было очень неуютно действовать в одиночку, без руководства. Однако теперь моя начальница избрала более обоснованный, законопослушный подход. Она сверилась со старыми решениями по поводу мятежных ангелов и пришла к заключению. — Зифиус сделала паузу и повернулась к Касу. — Она постановила, что ты будешь сломлен. Так получилось, что Дин смотрел на лицо Каса, как раз когда Зифиус произнесла эти слова, и Дин увидел, как лицо Каса на мгновение расслабилось от шока, его глаза расширились, и даже рот приоткрылся. Что бы ни означало «быть сломленным», в этом явно не было ничего хорошего. Кас сказал вдруг нетвердым голосом: — Ни один ангел не был сломлен со времен падения Люцифера. — Ни один ангел с тех пор этого не заслуживал, — ответила Зифиус, изучая Каса с почти лабораторным интересом. Тихим голосом она добавила: — Мне жаль. Кас медленно покачал головой. — Тебе незнакомо это чувство, — сказал он Зифиус. Дин моргнул, вдруг вспомнив, что Анна однажды сказала ровно эту же фразу… Кастиэлю. Тогда, когда Кастиэль был просто очередным послушным ангелом. Послушным солдатом Господа, всегда следовавшим приказам. — И, — добавил Кас, — у меня все равно нет крыльев. Я уже сломлен. — Нет, Кастиэль. Ты — человек. Это другое. Ты должен быть сломлен по-настоящему, в традиционном смысле. Таков мой приказ, — объявила Зифиус и одним плавным движением бросила в воздух светящийся флакончик — флакончик с благодатью Каса. Он полетел по ровной дуге прямо к Кастиэлю. Лицо Каса вдруг озарилось таким изумлением, такой надеждой и жаждой, что у Дина сжалось за него сердце: что бы ни случилось дальше, ничего хорошего ждать не приходилось. И точно, за долю секунды до того, как флакончик упал на землю, Зифиус сделала жест рукой и веревки, удерживавшие запястья Каса, загорелись пламенем. «Священный огонь», — понял Дин сразу же: пламя выглядело именно так. Полсекунды спустя флакончик разлетелся на осколки на каменной земле прямо у ног Каса, и вихрь света, заточенный внутри, начал подниматься от земли, как кобра. Он метнулся ко рту Каса, как раз когда Кас крикнул: «ЗАКРОЙТЕ ГЛАЗА!» Дин успел заметить, как Кас запрокинул голову и невольно выгнул спину, принимая в себя благодать. Потом Дин зажмурился, на всякий случай еще прикрыв глаза свободной рукой и отвернувшись. Даже при всех этих мерах предосторожности он был ослеплен вспышкой серебристого света, заполнившего поляну. Налетел мощный порыв ветра, и Дин почувствовал, как ему на кожу валятся сосновые иглы. Несколько долгих мгновений спустя Дин наконец смог открыть глаза. Сначала он видел перед собой только черные пятна и даже испугался, что ослеп, но потом постепенно проступили пушистые сосны и поляна. Дин прищурился в сторону Сэма и Каса. Сэм выглядел нормально — он моргал и потирал глаза свободной рукой, но, похоже, был в состоянии видеть, потому что смотрел прямо на Каса. А Кас… Кас был по-прежнему привязан огненными оковами, но его лицо полностью зажило. Дин не видел Каса ангелом и в хорошей физической форме уже больше года и был потрясен тем, какое здоровье излучал Кас. Тот стоял уверенно и прямо, и вдруг стал выглядеть невероятно сильным и крепким. На его лице не было ни одного изъяна: следы от хлыста и синяки исчезли, как если бы их и не существовало. От усталости и худобы тоже не осталось и следа: Кас словно волшебным образом набрал несколько фунтов мышечной массы и снова приобрел стройную, но крепкую фигуру, какую всегда имел в прошлом. Он прямо-таки светился здоровьем: голубые глаза сияли, голова была поднята высоко. Но его запястья оставались связаны. Веревки, удерживавшие его руки, были охвачены язычками священного огня и по тому, как Кас стискивал зубы, Дин догадался, что ему было больно. — А теперь, Кастиэль, — сказала Зифиус. — Доставай свои крылья. — И с какой стати бы я стал это делать? — прорычал Кас сквозь зубы. — А с какой стати не стал бы? Доставай крылья. Это приказ. — Нет, — отказался Кас, глядя на нее ледяным взглядом. — Ты мною не командуешь. И не можешь мне приказывать. — Доставай крылья из небесной сферы немедленно, или я убью двух твоих маленьких друзей и захвачу их оболочки прямо сейчас. — Дин открыл рот от неожиданности, и Зифиус бросила на него скучающий взгляд. — О, это надо было объяснить? — спросила она небрежно, взглянув на Сэма, потом снова на Дина. — Получить согласие удобнее, но я могу и просто умертвить ваш мозг, а затем занять тело без мозга. Втискиваться в мозг, поврежденный таким образом, немного неудобно, но это выполнимо. — Она снова повернулась к Касу. — Доставай крылья, или я их убью. Кас посмотрел на Сэма, посмотрел на Дина. Это снова был тот странный, отстраненный печальный взгляд — взгляд, который Дин помнил с их раннего знакомства. Взгляд, который бывал у Каса, когда он сидел на кровати Дина и смотрел, как Дин спал… — Нет! — крикнул Дин. — Кас, НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО… — начал Сэм, и Зифиус развернулась к нему со словами: — Мыши, молчать! Вы меня раздражаете. — Она сделала едва заметный жест в сторону Сэма и еще один в сторону Дина, и секунду спустя Дин обнаружил, что не может больше разговаривать. Он мог дышать и мог шевелить ртом, но когда он пытался заговорить, не вылетало ни звука. — Доставай крылья! — зарычала Зифиус на Каса. — Обещаешь, что отпустишь их обоих? — спросил Кастиэль. — Обещаю, — ответила Зифиус. «Нет, Кас, НЕТ, не делай этого, Кас, НЕ НАДО!» — попытался сказать Дин, но ничего не вышло. Кас закрыл глаза. Прямо над ними раздался раскат грома. Но на этот раз это не Зифиус призывала молнию — на этот раз гром вызвал Кастиэль. Вся вершина горы вдруг озарилась потусторонним светом. Но свет этот исходил не от солнца, которое теперь висело прямо над горизонтом между двумя темными утесами впереди. Нет, этот новый свет казался жемчужно-белым и шел откуда-то совсем не оттуда, а словно с необъяснимого иного направления, каким-то образом падая на поляну сразу под несколькими углами. Деревья вокруг странно выделялись на фоне пейзажа: их очертания светились серебром и тени причудливо падали в нескольких направлениях. По небу прокатился раскат грома... …и вдруг стали видны крылья Каса. У Каса были крылья. Его футболка чудесным образом растворилась, и Кас вдруг оказался голым по пояс, в одних джинсах и кроссовках. В джинсах и кроссовках, которые Дин купил ему в универмаге несколько недель назад. Кас стоял в джинсах и кроссовках из канзасского универмага и… с крыльями… У него были… крылья… Дин только смотрел на своего друга, открыв рот. На своего бедного раненого друга, который лишь несколько недель назад так медленно и жалко ковылял по универмагу, а теперь стоял, излучая здоровье, и… с крыльями. С настоящими оперенными крыльями. Огромными, великолепными, невозможными, невероятными крыльями. По большей части они были сложены у Каса за спиной, но даже так Дин смог рассмотреть кое-какие детали. Блестящие черно-белые перья вдоль сложенных изгибов, выдававшихся над плечами Каса на пару дюймов; невероятно длинные черные маховые перья, спускавшиеся ниже его колен. Окрас перьев представлял собой смесь черного и белого, которую Дин не вполне мог разобрать со своего места, когда крылья были сложены, но одно было ясно: крылья были громадные. И, несмотря на ужас всей ситуации, у Дина на мгновение перехватило дыхание от восхищения. Потому что его «бедный раненый друг» выглядел… просто… потрясающе. Безупречно. Величественно. Прекрасно. Кас был просто непередаваемо прекрасен, другого слова и подобрать было нельзя. Его красивое лицо полностью зажило, голубые глаза блестели ярко и свирепо, а за спиной сияли изумительные крылья. Стройный, подтянутый, сильный, он стоял прямо и гордо, расправив плечи и подняв голову. Сурово глядя на Зифиус. — Расправь крылья, — велела Зифиус. В ее руке вдруг появился какой-то предмет. Что-то большое. Кувалда.