***
Когда со швами было покончено, Сара вынула свежие перевязочные материалы — рулоны бинтов и пластыря — и приготовилась перевязать Дину обе руки. Кастиэль теперь стоял рядом с ней. Сара как раз говорила Дину о том, чтобы вечером он отдохнул и избегал сгибать руки, когда Кас вдруг буквально вырвал у нее рулон бинта со словами: — Я сам могу наложить повязку, Сара! Он сделал это так стремительно, что Сара вздрогнула. — Эй! Что? Кас, я тут медсестра, забыл? Это моя работа. — Я знаю, но ты уже и так столько сделала, — ответил Кас, прижимая бинт к груди. — Ты очень много трудилась. И использовала много перчаток! Давай я забинтую Дину крылья, а ты отдохни. Сара и Дин посмотрели на него. — Его крылья? — переспросила Сара. — Руки, — поправился Кас. — Я хотел сказать «руки». Конечно же. В общем, я вчера уже ухаживал за его руками и не против сделать это снова, а тебе, наверное, нужен отдых, правда? Так что давай я наложу эти новые перья. — Да, Кас, — ответил Дин, улыбаясь ему. — Наложи мне перья. Я не против. — Перевязи, я хотел сказать, — поправился Кас. Он прочистил горло, опустил голову и уставился на бинт в руках. — Я хотел сказать перевязи. Конечно же. Казалось, он даже немного покраснел. Сара посмотрела на него чуть дольше положенного, потом повернулась к Дину и спокойно сказала: — Перевязи. Конечно же. Дин знал, что в этот момент следует закатить глаза. Закатить глаза, усмехнуться; может быть, понимающе покачать головой. Или даже отпустить какую-нибудь шутку с сарказмом, которую Кас не поймет, но которая скажет Саре: «Ох уж этот чудной ангел! Перепутать руки с крыльями! Кто знает, что он выдаст дальше!» Но Дин ничего этого не сделал. Он даже глаза закатить не смог — не смог выдавить из себя сухую усмешку и не смог вспомнить, как понимающе качают головой. Вместо этого, пока он придумывал подходящую шутку с сарказмом для Сары, он поймал себя на том, что на самом деле ему хочется только приободрить Каса. Поэтому он поймал взгляд Каса и подмигнул ему. И увидел, как голова Каса слегка приподнялась и на его губы прокралась едва заметная улыбка. «Боже, какая же у него чудесная улыбка, — подумал Дин. — И глаза такие выразительные… и такие голубые!.. Блин, как же здорово, что он снова здесь…» И вот уже Дин, сам того не заметив, начал улыбаться Касу, как идиот. И Кас застенчиво улыбался ему в ответ, прижимая бинт к груди. Сара по-прежнему смотрела на Дина с непроницаемым выражением лица. Наконец она повернулась к Касу и произнесла: — Конечно, Кас. Спасибо за помощь. Давай я только объясню тебе, как забинтовать руку поверх швов. Теперь не нужно забинтовывать туго, так как кровотечения нет и важно не перекрыть кровообращение. Бинт нужен главным образом, чтобы защитить раны от грязи. И нужно подумать, как сохранять их в сухости, когда он принимает душ. Может быть, сегодня тебе придется помочь ему обтереться влажным полотенцем вместо душа. В общем, смотри как нужно накладывать бинт… Она объяснила Касу все тонкости, потом оживленно сказала: — А я пойду за покупками к ужину! И мне нужно прогуляться после такого длинного перегона за рулем, и переночую я сегодня в автобусе — мне очень хочется снова поспать в автобусе. Я так привыкла к нему за ту неделю, что он у меня был! Скучала по нему. Так что сегодня переночую там. Кас сказал: — Дин перекрасил автобус в черный с серым и белым, Сара, ты заметила? — А как же! — живо подтвердила Сара. — Заметила! Я сразу заметила, еще когда он приезжал в Джексон! Получилось потрясающе, Дин! Ладно, ребята, я вернусь через два часа с продуктами для ужина. Не раньше. Через два часа. Кас, как закончите с перевязками, ты помоги Дину обтереться влажным полотенцем, а потом ложитесь… отдохните, поспите. Прежде чем Дин смог придумать, как сказать ей, что не нужно удаляться на целых два часа (и на всю ночь!) только чтобы дать ему и Касу время наедине, она уже схватила сумку, ключ от номера и выскочила за дверь, крикнув: — Буду через два часа! Не забудьте выпустить Мэг из ванной!***
«Обтирание» и «отдых» прошли примерно так, как, наверное, и предполагала Сара. Кас перевязал Дину руки довольно профессионально — и даже умудрился начать вполне добросовестно обтирать Дина влажным полотенцем (включая каждый палец отдельно). Но как только банная процедура дошла до области ниже пояса… тут уж одно потянуло за собой другое. И снова Кас почему-то увиливал от приставаний Дина. Он проворно убирал от себя его руки, как и раньше, с отговорками вроде «Тебе нельзя пользоваться руками, Дин. Тебе только наложили швы. Просто ляг и расслабься». Как и утром, он настоял на том, чтобы доставить удовольствие только Дину. Целовал его повсюду, снова гладил его всего перьями. И Дин снова сдался и позволил ему. И снова едва мог поверить, что это реальность.***
— Ну, Кас, — позвал Дин после. Кас растянулся рядом с ним на кровати, лежа на животе и расправив одно крыло поверх Дина. Он даже умудрился закончить обтирание Дина. Но почему-то сам он до сих пор был в одежде, хотя Дин был полностью голым. Это казалось нечестным, так что Дин подцепил пальцем петлю на поясе джинсов Каса и игриво за нее потянул, после чего попытался просунуть другую руку под его тело, чтобы добраться до молнии. «Вот это да, — подумал Дин, и ему самому стало смешно оттого, как он пытался снять с Каса штаны. — Чувство — точно как когда лифчик снимаешь! Я и правда втюрился в парня, на полном серьезе! Во всяком случае, в кого-то в мужском теле. Никогда бы не поверил, что такое может произойти со мной… Но вот, произошло. И я счастлив». Дин умудрился расстегнуть верхнюю пуговицу на джинсах и почувствовал прилив ликования. — Твоя очередь, Кас, — сказал он, пытаясь расстегнуть молнию. — Давай снимем с тебя эти джинсы. Но Кас снова начал отталкивать руку Дина со словами: — Дин, тебе надо отдыхать… — Джинсы! Прочь! — сказал Дин со смехом. — Хватит меня мучить, Кас! Кас застыл. — Дин, — сказал он без малейшего намека на шутку, приподнявшись на локтях и глядя на Дина очень серьезно. — Я бы никогда не стал тебя мучить. — Конечно, да, я знаю, — ответил Дин, немного удивленный. Он еще секунду тянул за молнию, но потом посмотрел в лицо Каса, и что-то в выражении его лица заставило Дина бросить заигрывания. Он отпустил молнию и потрепал Каса по крылу со словами: — Кас. Я это знаю. Это просто выражение такое. Просто шутка. — Я бы никогда не стал тебя мучить, — повторил Кастиэль; его глаза потемнели, голос опустился ниже. — В тот раз, Дин, это была Наоми, я правда делал это не по своей воле. Я хотел убедиться, что ты это понимаешь. И еще, Дин, я хотел пояснить одну вещь: я не стану мучить тебя утром. Я никогда не буду мучить тебя по утрам, когда ты проснешься. Никогда. У меня даже веревки нет, и клинок я убрал в другой конец комнаты, чтобы ты об этом не беспокоился, но надо было объяснить сразу. Я никогда не поступлю так с тобой, Дин. Никогда. — Кас… я знаю… — сказал Дин в полном замешательстве. Кас, похоже, закончил свою короткую речь и снова лег, опустив голову на плечо Дину и обняв его рукой и крылом, пока Дин лежал, не двигаясь и только недоуменно моргая. Про Наоми Дин понял. Но… «не стану мучить тебя утром»? «Нет веревки»? Это еще откуда взялось? Дин задумался. — Кас? — позвал он медленно. — Ты с кем-нибудь спал после Эйприл? Эйприл, жнец-убийца. Она была у Каса первой, насколько было известно Дину; и всего через несколько часов, следующим утром, она выкрала у Каса клинок и связала его. И пытала его. И убила. Только благодаря Гадриилу он в итоге был воскрешен. Кас потом говорил об этом на удивление безэмоционально (казалось, ну просто очередное воскрешение. Очередное воскрешение, очередная пытка, для Каса это рядовое дело, ведь так?) и Дин со временем стал вспоминать тот эпизод почти как шутку. Как очередное столкновение Каса с материалистической стороной смертной жизни. Но может быть, это наложило на него больший отпечаток, чем полагал Дин? Мог ли это быть единственный сексуальный опыт Каса? — О, да, — ответил Кас тем временем. — Конечно. Я спал еще с двумя женщинами с тех пор. Дин немного расслабился. Пока Кас не сказал: — Хотя у меня не было с ними секса. Я с ними просто спал. Ну, если быть точным, спал я только с первой — так, чтобы действительно спать. Вторая меня выгнала, и я так и не заснул в ту ночь. — Погоди… что? — Получилось немного неловко, — сказал Кас, хмурясь. Пока он говорил, его крылья сложились, и теперь были плотно прижаты к спине. Что, конечно, было нехорошим знаком — и еще означало, что Дин остался без одеяла из крыла. Кас, видимо, заметил отсутствие крыла-одеяла, потому что сел и натянул одеяло, лежавшее на кровати, на ноги и бедра Дина, после чего опять устроился сбоку от него, положив голову Дину на плечо. Кас продолжил: — Я планировал заняться сексом с каждой из них. Казалось, они обе этого хотели. Хотя, конечно, поначалу я не был до конца уверен: может быть, они просто хотели, чтобы я посидел с их детьми, и я опять все неправильно понял, — но в итоге с каждой из них стало ясно, что они хотели секса. Но когда пришло время… в общем, заняться им, я обнаружил, что мне крайне тяжело сосредоточиться. Он сделал паузу. Дин лежал, едва дыша, стараясь услышать каждое слово. Кас глубоко вздохнул. — Это странно, Дин… — сказал он, — какие-то вещи в человеческой природе до сих пор застают меня врасплох. Например, эти приливы… тревоги, наверное, можно сказать. Неуверенности. Страха. Их немыслимо тяжело контролировать. И они бывают немыслимо сильными. Когда я был ангелом — я имею в виду при полной силе, — я мог подавлять подобные сомнения с легкостью. Мог просто прогонять от себя эти мысли. Если возникал страх, я мог его блокировать, мог легко отвлечься. Но… когда ты человек, это куда сложнее, да? Дин молча кивнул, покрепче сжав руку вокруг его сложенных крыльев. Кас сказал: — Зачастую я уверен, что прогнал страх, но позднее он снова закрадывается в сознание, совершенно непрошенный. Такое характерно для людей? Если так, то… я удивлен, как люди вообще способны функционировать. В общем… я понимаю, что пытки с утра маловероятны, но все равно не могу об этом не думать. К этому времени Дин повернулся к Касу и обнял обеими руками его крылья, плечи и голову. Он даже не сразу смог сообразить, что сказать, но наконец сумел спросить: — Что произошло с теми женщинами? — Я все никак не мог отделаться от мыслей о возможной утренней пытке, — ответил Кастиэль приглушенно в грудь Дину. — Все ловил себя на том, что осматриваю комнату на предмет того, нет ли где веревок, и то и дело вставал, чтобы переложить свою куртку… вернее твою куртку — ту, что ты оставил мне… я все перекладывал ее с места на место, чтобы они потеряли ее из виду и не смогли найти клинок, если я засну. Все это занимало мои мысли, и я пытался продумать стратегию на утро, на случай если у них таки окажется веревка, или кинжал, или еще что… и из-за этого почему-то у меня не получалось… не получалось, э… Он умолк. — Не встал? — спросил Дин очень мягко. — Это так называется? — сказал Кас. — Тогда да, наверное. Первая девушка отнеслась с пониманием: она позволила мне остаться и поспать, и, кажется, у меня все-таки получилось сделать ей приятное. Но вторая начала смеяться и…. Еще одна долгая пауза. Кас начал фразу заново, более хрипло: — Ночь была холодная, так что мне пришлось ходить до рассвета. То есть, после того, как она меня выгнала. Мне пришлось ходить, чтобы не замерзнуть. Я гулял до рассвета, так что у меня было много времени на раздумья. Как я сказал, были эти волны… переживаний, неуверенности… сомнений в том, стоишь ли ты чего-то и… чувства, что… ты… не заслуживаешь… Его голос снова затих. Дин испытывал такую ярость в адрес второй девушки, что ему пришлось сосредоточиться на размеренном дыхании. — В общем, после того второго раза я подумал, что может быть, мне не стоит этого делать, — закончил Кас. Заговорить оказалось ужасно тяжело. Дину пришлось прочистить горло. — Делать что? Заниматься сексом? — Да, и в более общем смысле не стоит испытывать человеческих удовольствий, может быть? Я подумал… может, мне здесь не место? В смысле, как человеку? Или это все еще мое наказание? Или у меня просто не получается быть человеком? Я не способен выполнять функции так, как их выполнял бы человек? Некомпетентен? Я не знал точно. Но я решил после этого больше не иметь дела с женщинами. Или с мужчинами. — Кас помолчал, потом добавил: — Дин… я так ценю то, что могу доставлять тебе удовольствие. После того, как я столько времени смотрел на твои страдания, мне ничего больше не хочется. И тебе не нужно делать ничего в ответ. Правда. Он умолк, и Дин обнял его так крепко, как мог. — Дин? — сказал Кас придушенно. — Да, — отозвался Дин, пытаясь собраться с мыслями. — Мне нечем дышать. — Ой. Прости. — Дин заставил себя расслабить руки. — Кас. Посмотри на меня. Эй, посмотри на меня. Кас поднял голову и посмотрел на Дина. Этим твердым, спокойным, невозмутимым взглядом. Он всегда казался таким уверенным в себе… Но при этом его крылья были плотно сложены за спиной. «Крылья говорят правду, — подумал Дин. — И во всех случаях в прошлом, когда он выглядел таким спокойным, мне никогда не были видны его крылья…» — Кас, — сказал Дин. — Секс обычно не включает пытки наутро. Ты же об этом знаешь? Кас кивнул, но Дин увидел в его глазах сомнение. — Я не был уверен, — произнес Кас медленно. «Он не был уверен, — подумал Дин. — Он "не был уверен", является ли секс прелюдией к пыткам». Дин сполз чуть ниже, чтобы обнять лицо Каса обеими руками. — Не включает, я тебе клянусь, — сказал он. — По сути, никогда. Если только партнер не полный психопат. И определенно не со мной. Я бы никогда такого не сделал. Ни с кем, но особенно с тобой. — Он нежно убрал рукой волосы от лица Каса и добавил: — Кас, ты поэтому не давал мне прикасаться к тебе? Сейчас? И утром? Кас кивнул и снова прошептал: — Я не был уверен. Дин вложил все убеждение, на какое был способен, в свои следующие слова: — Я бы никогда не сделал тебе больно, Кас. Никогда. Ты понял? Если ты позволишь мне прикоснуться к тебе — если ты когда-нибудь этого захочешь, — будет только приятно, я обещаю. Ничего плохого не будет. Никогда. Уголок рта Каса дернулся. — Никогда? — переспросил он. Дин невольно усмехнулся. Кас явно вспомнил их разговор зимой, на холме. — Никогда, Кас, — ответил Дин. — Никогда. — Он приблизился для поцелуя и был вознагражден тем, что ощутил, как крылья немного расслабились и перышки немного распушились — совсем чуть-чуть. — Никогда, — повторил Дин. — Никогда. «Я никогда не причиню тебе боль, я никогда не забуду тебя, и, если бы тебя не стало рядом, я бы никогда не перестал скучать… никогда». После еще нескольких поцелуев Дин осторожно положил руку Касу на талию, чуть проскользнув под его рубашку, и легонько провел пальцами по коже. Но он не опускался ниже пояса джинсов. — Я бы очень хотел доставить тебе удовольствие, Кас, — сказал он, — но только если ты захочешь. И все, что случится после, это я поцелую тебя еще, и еще, и приласкаю твои крылья, потому что оказывается, мне очень нравится целовать тебя, и гладить твои крылья тоже. И потом мы откроем пару бутылок пива и посмотрим телек, или что-нибудь в этом духе. Или я засну и буду храпеть. Или, если будет утро, я встану и приготовлю тебе кофе. Вот что бывает после. НИКАКИХ пыток. Обещаю тебе. Но… я не давлю на тебя, приятель. Только если ты сам захочешь. Пусть все будет в комфортном для тебя темпе, хорошо? Когда и если захочешь. Когда и если будешь готов. Кас посмотрел в глаза Дину долгим задумчивым взглядом своих голубых глаз. — Но что если… у меня не получится… — Не встанет? — спросил Дин. Кас кивнул. — Ну тогда повезло мне, потому что я смогу целовать тебя даже дольше. Это не проблема, Кас. — Дину вдруг пришла в голову еще одна мысль, да так, что у него сжалось сердце, и он сказал: — Кас, Кас, я не выгоню тебя на улицу, если у тебя не встанет, господи боже, ты об этом тревожился? Еще один кивок. «Черт», — подумал Дин. Потому что на самом-то деле Дин уже выгонял Каса на улицу раньше. В прошлом году. По иным причинам, конечно, но тем не менее это случалось. — Я никогда этого не сделаю! Никогда снова тебя не выгоню. НИКОГДА, Кас. Снова это «никогда» напомнило ему о том обещании на холме, и Кас на этот раз даже засмеялся. — Никогда, ангел, — повторил Дин. — Мой ангел. Никогда. — Дин поцеловал его для пущей убедительности. Долгим нежным поцелуем, заодно поглаживая по шее сзади. Наконец он оторвался от Каса, чтобы спросить: — Ты мне веришь? Кас сделал долгий, немного неровный вдох и ответил: — Верю. — Ну так… чем хочешь заняться сейчас? — спросил Дин. — Чем угодно. Сексом? Поспать? Посмотреть кино? Поиграть в шашки? Чем угодно, Кас. Чем захочешь. Кас подумал несколько секунд и медленно произнес: — Может быть… может быть, я сниму джинсы, и мы просто полежим немного? Просто рядом? Это ничего? — Шикарная идея, тигр, — ответил Дин. Кас смотрел на него несколько долгих мгновений, потом встал с кровати и снял джинсы. И нижнее белье. Он выглядел просто великолепно, и Дин ему об этом сказал. И все же, несмотря на все уверения и разговоры, крылья Каса по-прежнему были плотно сложены. И Дин видел промельк страха в его глазах. Кас снова лег в кровать, Дин подтянул его поближе… и наконец они оказались бок о бок, оба обнаженные. Восхитительно прижавшись друг другу. Ощущения были просто чудесные, и у них оставался еще целый час наедине. Но Кас казался невероятно напряженным. Он крепко уцепился за Дина — гораздо сильнее, чем обычно, — его крылья были плотно сжаты за спиной, и его даже сотрясала дрожь. Дин натянул одеяло как можно выше, к самым основаниям крыльев Каса, но Кас не переставал дрожать. Дин подумал: «Он все равно тревожится, что я его выставлю, если у него ничего не получится». Поэтому все, что сделал Дин, это приласкал его крылья. Дин гладил его крылья долгое время, пока не почувствовал, что Кас начал расслабляться. Крылья начали раскрываться — верхнее постепенно расправилось поверх Дина, и Дин продолжил гладить это крыло рукой, очень нежно потягивая за каждое маховое перо и проводя пальцами вдоль крылышек, в то же время почесывая Каса по затылку другой рукой. В конце концов Кас прижался ближе, повернув голову и уткнувшись носом в ключицу Дина. Дин продолжал поглаживать его по крылу, пока оно не раскрылось полностью. Пока мелкие перышки не распушились как следует. — Спасибо, Дин, — прошептал Кас. Дин все гладил крыло. Пока Кас наконец не заснул. «Это как выхаживать сломанное крыло, — подумал Дин. — В конце концов я помогу тебе полететь, Кас. Но только когда ты будешь готов».***
В конце концов Дин тоже задремал, конечно, — позади были насыщенная событиями ночь и длинный переезд. Он проснулся час спустя и обнаружил, что маленький номер мотеля погрузился в мирную темноту, шторы были задернуты. Табуны разноцветных лошадей на обоях едва виднелись; перегородка, украшенная подковами, была лишь тусклым очертанием в сумраке. Сара тихо ходила возле кухонной стойки, убирая покупки в маленький холодильник. И Кас по-прежнему крепко спал поверх Дина, положив голову ему на плечо. Оба его крыла были расправлены в стороны и свисали с кровати. Мэг пристроилась у колена Дина. — Мне нужен был холодильник, прости, — прошептала Сара очень тихо. — Спи, Дин. — Она явно старалась не смотреть в их сторону, так что Дин шепотом ответил: — Ничего страшного, Сара. Все в порядке? Сара кивнула и рискнула бросить взгляд на них. Дин почувствовал приступ малодушия, когда увидел, как ее глаза остановились на нем и Касе в постели, вместе. Конечно, они оба были пристойно укрыты одеялом, но все равно явно вдвоем в постели. И Кас совершенно очевидно прижимался к Дину, перекинув через него руку и крыло, и Дин обнимал его рукой за плечи. Дин не планировал настолько откровенно тыкать этим Саре в лицо. Конечно, Сара уже месяцы назад каким-то образом догадалась, что Дин чувствовал по отношению к Касу (еще даже до того, как Дин сам это понял). Но… как она отреагирует теперь, когда это реальность? Что она скажет? Сказала она тихим шепотом только: — Вам достаточно тепло? Дин задумался. Ему самому было очень уютно под одеялом и крылом Каса. Но Кас… Кас ранее дрожал. И до сих пор его кожа казалась прохладной на ощупь. И он был таким худым… — Набрось одеяло ему на плечи? — попросил Дин шепотом. Сара кивнула, встряхнула еще одно одеяло и укутала им плечи Каса так осторожно, что он даже не проснулся. Она подмигнула Дину и тихо вышла к автобусу — как она выразилась, «поделать дела».***
Кас наконец проснулся к закату. Они оделись, и Дин смог убедить Каса, чтобы тот позволил ему помочь отмыть оставшуюся кровь с перьев. Пока Дин этим занимался, они позвали назад Сару и она занялась приготовлением ужина. Конечно, Кас заинтересовался едой, и вскоре Сара уже отвечала на его многочисленные вопросы о том, как жарить говядину и как нарезать брокколи. Пока они были заняты ужином, Дин воспользовался шансом, чтобы выйти на улицу и еще раз набрать Маку. Позади мотеля обнаружилось огромное огороженное пастбище, уходившее вдаль в пустынную равнину. Серо-зеленые кусты полыни и тонкие желтые цветочки усеивали землю на мили вокруг, и за шатким покосившимся забором, стоя рядом, жевали сено лошадь и корова. «Лошадь и корова», — подумал Дин, улыбнувшись. — Вы, ребята, молодцы, — сказал он им, и животные, подняв головы, с любопытством посмотрели на него, когда он облокотился на их забор, чтобы сделать звонок. В кои-то веки телефон уверенно нашел сеть. И Мак сразу же взял трубку. — Получил твое сообщение, Джейк, — ответил он. — Ждал, когда ты перезвонишь. Давненько тебя не слышал. — Да, прости, тут много чего произошло, — ответил Дин, поставив локти на забор и глядя на заходящее солнце. — «Много чего»? Все в порядке? Как там наш орел? — Он в порядке. Хотя у нас вышла заминка, — ответил Дин, пытаясь вспомнить, что нужно рассказать Маку. Когда они разговаривали в последний раз? В январе? — Кас попытался полететь и вынести нас из пожара и застрял в другом измерении, в том небесном измерении, помнишь? Застрял там на два месяца, а меня сбросил на Аляске, и я вывихнул лодыжку. Ему и Сэма пришлось бросить, и Сэма похитил другой ангел, малец психованный, и мы теперь пытаемся его — Сэма — найти. Я только что вернул Каса в это измерение, вчера. Я серьезно думал, что он где-то в космосе, но оказалось, он был прямо здесь. Он в порядке, но совершенно изголодался. Практически в скелет превратился. Так что мы отправляемся на поиски Сэма, но нужно проследить, чтобы Кас набрался сил. Но его крыло в отличной форме! В общем, прости, что мы давно не звонили. Последовала пауза. — У вас вышла заминка, — сказал наконец Мак. — Да. А, и еще Сара уволилась, — добавил Дин. — Она сейчас готовит ужин Касу. Мы в Орегоне. Но, Мак, я, на самом деле, звоню спросить о его плечевых перьях. Они еще у тебя? — Секуууууундочку, — сказал Мак. — Я отстал от тебя на милю, страус. У меня только одна просьба: объясни поподробнее вашу заминку? Пришлось потратить несколько минут, чтобы все ему рассказать. — Черт, Джейк, жаль ты не сказал мне сразу про эти плечевые перья, — посетовал Мак, когда Дин закончил. — Через них он запасает могущество? И полетом управляет при помощи них? То есть… черт, я знал, что они, должно быть, важны — они были такие крепкие! Но почему ж ты сразу мне не позвонил? Когда узнал, как они критичны? Дин вздохнул. — Ну, нас немного отвлек ангел-психопат… — А, ну да, ангел-психопат… — …и еще, Мак, с ними все равно ничего не сделаешь. Мак, это не твоя вина, я тебе сразу говорю. Кас даже сам сказал, что тебе надо было их отрезать: он говорит, что, если бы ты не обездвижил кость, он бы точно умер. Так что… уж что есть, то есть. Я даже, честно говоря, забыл про отрезанные перья, а потом мы отвлеклись на другие дела. Но я тут подумал: они еще у тебя? Обрезки? Потому что, как выяснилось, ангелу не положено терять перья, а я теперь вроде как хранитель перьев Каса. — Хранитель перьев? — Да, очевидно, у них так заведено. Я вроде как его товарищ по линьке. Типа… должен помогать ему во время линьки и беречь его перья. Он попросил меня вчера вечером, и я согласился. — А, то есть вы теперь, по сути, в брачном союзе? — НЕТ, — ответил Дин. — Ну… э… И к своему полному стыду, он не нашелся, что сказать. Мак очевидно пошутил (потому что ведь Маку неоткуда было узнать, правда?). Но что было делать Дину в такой ситуации: стоило ли отмахнуться со смехом, или самому пошутить, или объяснить все про перо из крылышка? — Шучу! — сказал Мак, прервав неловкую тишину. — Просто шучу! Хотя и не совсем. Потому что, право же, ВСЕ БЫЛО ОЧЕВИДНО, про вас обоих. Строили друг другу глазки, как парочка оленят Бэмби, пока я корячился, вынимая титановые спицы. В общем, ладно, ты позвонил насчет плечевых перьев, да? — Э, — произнес Дин. — Да. Эм… — Теперь он совершенно потерялся. (Неужели заметили абсолютно все?) Дин умудрился выдать: — В общем, они у тебя случайно не сохранились? — Ну, Джейк, обычно, когда в мою клинику заявляется ангел с восемнадцатифутовым размахом крыльев и мне приходится отрезать его ангельские перья, чтобы спасти его ангельскую жизнь, обычно в таких обстоятельствах я после выбрасываю ангельские перья в мусор, — сказал Мак. — Потому что нафиг они нужны? У меня и так в кабинете места нет. Цветы в горшках и все такое. — Ты… что? — «Он это серьезно?» — Ты их выбросил? — ШУЧУ, ДЖЕЙК. — Мак на мгновение замолчал, потом сказал, перейдя на свой серьезный тон: — Дин. Конечно я сохранил перья. Роджер весь остаток дня их чистил. Отмыл кровь с каждого пера миллионом ватных палочек, пока они не засияли — у него это часы заняло — и упаковал их все по отдельности. Мы храним их с тех пор в пронумерованных пакетиках — они у меня в кабинете. Мы их изучаем. Дин почувствовал невероятный прилив облегчения. — Слушай, это отличная новость! А можно я их заберу? То есть я знаю, что перья назад не приделаешь, но, по-моему, Кас хочет их вернуть, потому что… — Перья можно приделать назад, — сказал Мак. Дин даже не сразу смог заговорить. Потом он выпалил: — Что? Как? — Подпериванием. Это было похоже на выдуманное слово. — Чем? — переспросил Дин. — Под-периванием. Эта старая охотничья техника, которую применяли, когда сокол ломал перо. Стержни перьев полые, Дин. Перо можно зафиксировать на стержне. Раньше для этого в стержень пера вставляли щепку или зубочистку, сажали на клей и другой конец вставляли в обломок стержня, оставшийся в крыле. И вуаля! Дин потрясенно молчал. Потом он закричал: — ТЫ ШУТИШЬ? — Лошадь и корова вздрогнули, испуганно задрав головы, и отступили от Дина на несколько шагов, и Дин вспомнил, что Кас может услышать его из номера мотеля. Он заставил себя понизить голос до хриплого шепота: — Мы можем ПРИДЕЛАТЬ ПЕРЬЯ НАЗАД? — Есть несколько сложностей, — сказал Мак. — Спокойно, Дин. Слушай меня. Может и не получиться. Я думаю об этом уже месяцы — с тех самых пор, как увидел его реакцию, когда он взглянул в зеркало. Было довольно очевидно, что он расстроился, да? Сначала я думал, что это чисто косметическая проблема, что он просто переживал из-за бреши в перьях. Но, в общем, я увидел, что он расстроен, и начал думать о том, чтобы попробовать его подперить. — ПОЧЕМУ ТЫ МНЕ НЕ СКАЗАЛ? — прошипел Дин. Он набрал воздуху и добавил: — Мак, ему пришлось взлетать с РИСКОМ ДЛЯ ЖИЗНИ, он ВООБЩЕ не мог управлять, мы чуть не ПОГИБЛИ — если мы могли починить его крыло перед этим — черт, Мак, СЕРЬЕЗНО? — Это ты про тот полет из пожара, о котором мне рассказал? Это было два месяца назад, ты сказал? — Да. Два долгих адских месяца, Мак! — Тогда я еще не мог тебе помочь. Прости, Дин. Послушай. Я тебе пока не звонил, потому что не хотел зря обнадеживать — и это потому, что я еще не до конца разработал технологию, как это сделать. Я провел кое-какие тесты, и вскрылись проблемы. Дин заставил себя сделать глубокий вдох. — Какие проблемы? — Две проблемы. У нас нет целых перьев, и материал для стыковки слишком слабый. — Мак сделал паузу, дав Дину это осознать, потом продолжил: — Обычно для подперивания используют целое новое перо. Берут у другой птицы или используют перо, оставшееся с прошлой линьки. Поврежденное перо стараются не использовать, потому что место перелома представляет проблему. Перья Каса — я сейчас смотрю на одно из них, П5, пятое плечевое перо, оно сейчас у меня в руке — П5 совсем раздавлено, и не мной. Думаю, оно пострадало, когда он сломал крыло. И еще несколько перьев такие же — те, что были ближе всего к месту перелома. «Чертова Зифиус со своей чертовой кувалдой», — подумал Дин, снова вспомнив тот жуткий момент. — Но где-то две трети перьев во вполне приличном состоянии, — продолжил Мак. — На них есть небольшие повреждения от болтореза, которым я их откусил, но Роджер тут верно заметил: можно спилить их чуть-чуть, и будет нормально. Так что… это неидеальное решение. У него будет только две трети плечевых перьев, и они будут немного короче, чем должны быть, так что я сомневаюсь, что он сможет хорошо управлять полетом. Но это может немного улучшить ситуацию… И может быть, поможет в деле запасания могущества, я теперь думаю? Это могущество, Дин, — я так понял, оно вытекает сквозь сломанные стержни? То есть нам надо их чем-то заткнуть? — Я понятия не имею, — ответил Дин, шагая у забора взад-вперед в последних красных лучах заката под любопытными взглядами лошади и коровы. — Ну так надо у него спросить. Другая проблема — это что использовать в качестве шины. В случае птицы его размера при полете возникают недюжинные силы. Это тебе не воробей, порхающий во дворе. Я пытался провести кое-какие расчеты, чтобы подобрать подходящий материал. Дин вспомнил, как Кас влетел в него на немыслимой скорости в космосе. И как они зигзагами облетали планету… — Какая бы оценка у тебя ни вышла, — сказал Дин, — умножь ее как минимум на десять. — Я так и подумал. Слушай… обычно для хищных птиц мы используем бамбуковые щепки, но даже большая хищная птица весит всего фунта три-четыре, а на вашем Кастиэле, я думаю, бамбук сразу переломится. Так что мы с Роджером тут тестируем разные материалы. Большая их часть просто ломается. И иногда горит! Эти перья какие-то очень необычные: некоторые виды материала они просто пережигают. Но на прошлой неделе Роджер кое-что придумал. Тебе понравится. — Что? — Титановые спицы! — Мак усмехнулся. — Оказалось, что их можно вцементировать в перо. Хотя с диаметром было сложно, и нам пришлось заказать их специальной длины, но они пришли на прошлой неделе. И мы уже знаем, что ваш королевский орел хорошо их переносит. Так что на прошлой неделе мы начали испытание. Роджер изготовил из них стержень для пробы, и я приклеил его к одному перу. Как раз к пятому — оно уже настолько покорежено, что я использую его для экспериментов — на этот раз я использовал эпоксидную смолу, и сейчас я смотрю прямо на него, и стержень до сих пор в нем и не перегорел. — О господи. Мак, ты просто ЧУДО! — выпалил Дин. — Ты ЛУЧШИЙ. — Это оставь для своего ангела, — ответил Мак с усмешкой. — И большая заслуга тут Роджера — он очень усердно над этим трудился. Дин… я тебе прямо говорю, что может и не сработать. Мы с Роджером подумали, что попытаться стоит, и теперь, раз ты говоришь мне, что это не просто косметическая проблема, я считаю, что попытаться стоит определенно. Но решение за Кастиэлем. Может, ему стоит позвонить мне напрямую, раз он уже в этом измерении, и мы с ним все проговорим. Я попытаюсь реалистично обрисовать ему сложности. И если он решит, что стоит попробовать, тогда приезжайте сюда, и посмотрим, получится ли приклеить перья обратно на твоего орла. Хорошо? Это было замечательно.***
Дин нажал на кнопку «завершить звонок», едва не насвистывая от радости, и живо бросился обратно в номер. Ворвавшись в комнату, он застал Каса за столом: его огромные крылья лежали на полу сзади, и он под бдительным присмотром Сары ел свою первую порцию. — Кас! — закричал Дин, подлетев к нему. — Мак думает, что сможет насадить твои плечевые перья обратно! Ну, некоторые из них, и не идеально, но некоторые! Кас непонимающе посмотрел на него. — На титан, Кас! На титановые спицы! И эпоксидную смолу! Мы сможем приделать обратно часть твоих перьев! Мак хочет, чтобы ты ему перезвонил — он ждет сейчас. Вот телефон. Дин протянул телефон. Кас его не взял. Он по-прежнему только смотрел на Дина. — Насадить перья? — повторил он медленно. — Ага. Неплохо для первого дня в роли твоего товарища по линьке, а? Но Кас все же не спешил брать телефон. На его лице было странное выражение, которое Дин не вполне мог прочитать. Надежда, да, но в то же время… Страх. Неуверенность. Сомнение. — Ну же, Кас. Просто поговори с ним, — стал уговаривать Дин. — Даже если это неидеальное решение, это все равно шаг вперед, ведь так? Кас кивнул, еще секунду помедлил и взял телефон. Он разговаривал с Маком почти полчаса. Все это время он бесконечно шагал по комнате из угла в угол, пока Сара и Дин ели и, глядя на его хождения, пытались угадать суть разговора по его односторонним ответам. Сначала они слышали, как он все более возбужденно расспрашивал Мака («Сколько именно перьев?.. А какие повреждены?.. Какие именно спицы?.. Погоди, что значит П5? Пятое откуда, от какой оси ты считаешь?.. А, я понял. Мы считаем с другой стороны… Какая эпоксидная смола?). Потом, похоже, Мак начал расспрашивать Каса, так как Кас углубился в немыслимые тонкости об ангельских перьях, циклах линьки, благодати, эфире и сложной физике небесного могущества. Дин не мог ясно считать настроение Каса. Кас казался крайне сосредоточен: он направил все внимание на слова Мака, но его крылья подавали смешанные сигналы. Они то поднимались немного выше («надежда? возбужденность?» — думал Дин), то опадали немного, так что кончики перьев задевали за пол («сложности? неуверенность?») В конце Мак сказал что-то, отчего Кас отчаянно покраснел, бросил взгляд на Дина и затем уставился на ноги, бормоча: — Да, доктор. Я позабочусь о своем, эм, перьевом товарище. Дин невинно улыбнулся ему во весь рот, Кас покраснел еще сильнее, закончил звонок и положил телефон. — Ну что, Кас, — сказал Дин, улыбаясь ему. — Что думаешь? Кас медленно поднял глаза. Его взгляд сиял от возбуждения, но Кас явно был и обеспокоен чем-то; его крылья по-прежнему находились в том же промежуточном состоянии: то поднимались, то опускались, и иногда нервно пощелкивали. Похоже было на тот же нервный тик, который развился у него в декабре, когда он ждал вердикта Мака о том, зажила ли кость. — Дин, — сказал наконец Кас с тяжелым вздохом. — Это не исправит центральной проблемы, ты же понимаешь? — Что ты имеешь в виду? — Даже если плечевые перья прикрепить на место, я все равно не смогу летать, и мне неоткуда будет запасти могущество. И я не смогу полинять. — Но когда у тебя будут перья, разве ты не сможешь набрать могущество из эфира?.. А, — сообразил Дин, — ты все равно не сможешь перенести крылья в эфир? Потому что… потому что не уверен, насколько будешь способен управлять переносом? Кас кивнул. — Может, хоть попытаешься? — спросил Дин. — Хоть одно крыло? Кас прищурился, и Дин немедленно понял ответ: «Я могу попытаться, и может быть, даже получится, а может быть, я врежусь в землю на скорости в тысячу миль в час». — Ну да, — сказал Дин. — Значит… ты, может быть, и сможешь удерживать могущество, теоретически, но тебе неоткуда будет его взять. В этом проблема? Снова медленный кивок. И тут вмешалась Сара: — Не все сразу, Кастиэль. — Кас и Дин оба повернулись к ней. Она продолжила, загибая пальцы: — Смотри, сначала ты не думал, что вообще выживешь, но Сэм и Дин тебя выходили. Потом ты был уверен, что Мак не сможет срастить кость, но он смог. Потом, поправь меня, если ошибаюсь, но ты также был уверен, что никогда не сможешь раскрывать крыло. Но Сэм помог тебе раскрыть крыло. Дин только что говорил мне, ты был абсолютно уверен, что отсеченные перья не прикрепить назад, но Мак нашел способ их прикрепить. Теперь ты уверен, что не сможешь запасать могущество. Я все правильно перечисляю? Кас все еще смотрел на нее, когда Дин сказал: — В этом твоя проблема, Кас. У тебя нет веры. Сара кивнула, не узнав цитату. Но Кас, конечно, прекрасно понял, на что ссылался Дин, и наградил его долгим твердым взглядом. Потом он тихо усмехнулся и кивнул, и его крылья наконец расслабились. — Ты прав, — сказал он Дину. — Ты прав. Я должен верить. — Значит, назад в Солт-Лейк, и оденем тебя в перья! — подытожил Дин. Кас снова кивнул, улыбаясь, и собрался произнести что-то в ответ, но потом застыл. Его глаза удивленно расширились, и он приподнял голову, словно услышал что-то отдаленное. Он резко вздохнул и замер, сфокусировав взгляд куда-то вдаль. — Кас? Что-то не так? — позвал Дин, но Кас торопливо замахал на него рукой: — Ш-ш. — Он закрыл глаза и прошептал: — Это Сэм.