Рождественская мозаика

— Люмос! — прошептала ты, не выдержав гнетущей тишины. И тут же взвизгнула, когда вспышка, озарившая коридор, высветила фигуру профессора Люпина. Он, в отличие от тебя, совершенно не казался напуганным внезапным столкновением, лишь слегка прищурился из-за слепящего света. Интересно, хоть чем-то можно вывести из равновесия этого невозмутимого человека? — Доброй ночи, мисс Т/Ф, — сказал он учтиво, словно встреча ученицы и учителя в ночное время была более чем нормальной. — Доброй, — отрывисто ответила ты, прикидывая, снимет он баллы за твою выходку или нет. Покидать гостиные факультетов ночью было запрещено, но, может, накануне Рождества Люпин проявит снисхождение… Он ведь уже столько раз это делал. Он был воплощением милосердия, если уж на то пошло. — Вы уверены, что вам следует сейчас находиться здесь? — А вам? — дерзко спросила ты, надеясь сбить его с толку. — Вы словно поджидали здесь кого-то. Люпин окинул тебя долгим пристальным взглядом. Слабая улыбка, блуждавшая на его губах, потухла, и тебе тут же сделалось безумно стыдно. — Я лишь хочу заметить, что вам не стоит быть такой импульсивной, мисс Т/Ф. Вы уже на последнем курсе, пора научиться игнорировать провокации мистера Эйвери. Сегодня я остановил вас, но рано или поздно вы навлечёте на себя беду, если продолжите в том же духе. Вспыхнув, ты прикусила губу. Люпин всё знал! И теперь, когда он мягко отчитал тебя, твоя вылазка показалась тебе сущим ребячеством. Опасным, к тому же. Вся твоя напускная дерзость растаяла, и ты смущённо переминалась с ноги на ногу, уставившись в пол. — Я… Всего лишь хотела… — Мерлиновы кальсоны, это даже вслух произнести было стыдно! Ты действительно купилась на байку Эйвери о том, что он знает, где тайный ход, по которому в школу проникает Сириус Блэк. А когда Эйвери заявил, что ты ни за что в жизни не рискнёшь сунуться туда, дала слово, что именно это и сделаешь. Теперь стало очевидно — это поступок скорее в духе Поттера, постоянно ввязывающегося в неприятности из-за Малфоя. Но они на третьем курсе, а ты-то! — Я знаю. Мистер Эйвери проговорился о ваших намерениях профессору Снейпу — чистая случайность, по-видимому. От неприкрытой иронии в его словах стыд ещё сильнее сковал тебя. Попасться в такую дурацкую ловушку! Гоблин бы побрал твоё любопытство и твою гордость. — К счастью, я тоже был неподалёку и услышал слова Эйвери. Так что, пока сюда не явился профессор Снейп, возвращайтесь поскорее к себе. Надеюсь, не заблудитесь? Неловко промямлив в ответ «нет, всё в порядке», ты побрела обратно. Как же некрасиво вышло, что Люпину в канун Рождества пришлось караулить твою бедовую голову, чтобы уберечь от гнева Снейпа… Стоп. Если бы Снейп хотел поймать тебя с поличным, он бы точно явился сюда заранее. Раз его не было, значит, Люпин каким-то чудом отговорил или отвлёк его. Ты обернулась, поднимая повыше всё ещё светящуюся палочку. Люпин по-прежнему стоял в середине коридора. — Всё-таки проводить вас? — он чуть приподнял бровь и сделал пару шагов навстречу. Тебя охватило щемящее чувство. Если бы ты не остановилась сейчас, сообразив, что Люпин сделал для тебя куда больше озвученного, он так и остался бы здесь один, даже без благодарности. В потрёпанном мешковатом свитере, с невзрачным галстуком и слегка растрепавшейся чёлкой, он показался тебе бесконечно одиноким. Сколько раз Люпин приходил ученикам на помощь? Сколько раз они принимали это как должное? — Хотите шоколадку? — ляпнула ты неожиданно для самой себя. Рот Люпина удивлённо приоткрылся. — Мне родные к Рождеству прислали целый пакет. Вы ведь всегда угощаете нас, должен же и вас кто-то угостить. В первые несколько мгновений удивлённое выражение так и не сходило с его лица, а затем тёплая, почти нежная улыбка постепенно проступила на его губах, совершенно преобразив весь облик. Спустя миг ты поняла, почему: она добралась даже до глаз Люпина, обычно усталых и печальных. Потом так же быстро погасла. — Не уверен, что это уместно, и, к тому же… Испугавшись, что он найдёт повод отказаться, ты метнулась к нему, схватила за рукав и потащила вперёд. — Осторожнее, прошу — это мой единственный свитер, — заметил Люпин со свойственной ему самоиронией. По крайней мере, он больше не пытался возражать и следовал за тобой. — Ещё как уместно, — заверила ты, возвращаясь к его предыдущей реплике, вприпрыжку спускаясь по лестнице. Пусть Люпин и не отставал, выпускать его рукав всё равно не хотелось. — Мама сама готовит этот шоколад по старинному рецепту, который передаётся из поколения в поколение. Такого вы ещё не пробовали. — Послушайте, мисс Т/Ф, не могу же я среди ночи зайти в… — Подождёте в общей гостиной, — ты снова пресекла протесты. — Ну пожалуйста, профессор Люпин, разрешите мне, это будет крошечный рождественский подарок, меньшее, чем я могу отплатить вам за… за всё. Он остановился и недоуменно взглянул на тебя. — Я не сделал ничего особенного. Ты могла бы ответить, что его уроки стали твоими любимыми, что его отношение к предмету и к ученикам заставило поверить в свои силы, ты могла бы перечислить все те случаи, когда он поддерживал тебя, твоих друзей, ребят с других факультетов, даже неприятных слизеринцев — потому, что им тоже бывала нужна поддержка, — но под его взглядом вдруг растеряла все слова и густо покраснела. — Это очень вкусный шоколад, говорю же, — пробормотала ты, поправив воротничок блузки. — Даже распоследний тролль не откажется от него. — Что ж, а вот это веский аргумент, — тихо усмехнулся Люпин. — В таком случае, не смею противиться. Всё ещё смущённая, ты улыбнулась и взяла его под руку, вновь потянув за собой. Кажется, Рождество в этом году будет особенным.