Losing Game

Дождь льет с самого утра – на город кто-то щедро опрокинул ведро ледяной воды. Габриэль мрачно прячет руки в промокшие рукава плаща – это вряд ли ему поможет, но даст хотя бы иллюзию тепла. Под ногами распахивает крылья небесам мертвый белый голубь. Габриэль отводит глаза – тело еще не тронуло ни время, ни окрестные бездомные коты, ни даже дождь. Он уверен, что если сейчас положит руку на перья, ощутит последние крохи живого тепла - но он, конечно, не собирается этого делать. Вместо этого он инстинктивно сводит лопатки и загораживается куполом зонта от неприятного зрелища. Смерть его не страшит – он не знает о ней толком ничего, кроме этой птицы, белым крестом перечеркнувшей серый асфальт под ногами. Распахнутые глаза мертвого голубя смотрят в небо. Габриэль смотрит себе под ноги, где капли дождя превращаются в мелкие-мелкие колечки. На душе остается странное, тянущее ощущение, будто бы кто-то изо всех сил пытается разодрать старую рану. Но он забывает об этом, нырнув в метро, и не видит внимательных глаз, провожающих его туда. *** Раненая чайка еще дышит – грудь часто и неровно вздымается, в горле клокотанием заходится то ли кровь, то ли не вырвавшийся крик. Габриэль растерянно замирает на секунду – огромные светло-серые крылья, раскинутые в бесполезной попытке взлететь, яростно хлопают по земле – и тут же опадают. Габриэль отгоняет от себя парадоксальную мысль о том, что виной тому его взгляд. Габриэль рассматривает несколько длинных, маховых перьев, и клочки пуха, разбросанные рядом, и чувствует, как за спиной что-то отчетливо тянет его к земле – или наоборот, к небу? Я пережил с десяток падений… Он брезгливо поджимает губы и обходит птицу стороной, стараясь выгнать из памяти беспомощность смерти. Спустя несколько минут у него даже получается – спасает город, обнявший его сосредоточием жизни. В шумной, гудящей толпе нет места трагедии. Открывая дверь своего кабинета в огромном стеклянном бизнес-центре, Габриэль уже забывает об увиденном сегодня. Ветер, ворвавшийся в раскрытое окно, заставляет взмахнуть крыльями птицу из бумаг, сложенных у него на столе, но эта птица никогда и не была живой. *** Сбитые на дорогах, раненые, пострадавшие в схватке, умирающие от болезни и холода… В городе привыкаешь к подобного рода зрелищам. Должен привыкнуть, нервно думает Габриэль, проходя мимо уже пятой мертвой птицы за последние пару дней. Они, кажется, повсюду – у дверей его дома, на самых ступеньках, по дороге в офис, в парке, где он обычно пьет кофе… Всегда – в одинаковой позе, с этими беспомощно-нелепыми раскинутыми крыльями. Это превращается в один сплошной дурной сон, где есть только серые, черные, белые, бурые перья. Перья забиваются ему в душу и мешают дышать. Во сне что-то неумолимо призывает подняться. Во сне он всегда был один – но сейчас вокруг него стаями кружатся тысячи мертвых птиц, изгнанников Небес, перед которыми закрылись Райские врата. Перья застилают глаза, закрывают от него болезненно-манящее небо, крылья хлопают над самым ухом, и мешают сосредоточиться хоть на чем-то, но крюки в лопатках тянут к земле намного меньше. Кажется, я могу взлететь… … сон обрывается от глухого удара в стекло, и проснувшийся Габриэль не сразу понимает, что произошло. На узком подоконнике с внешней стороны сидит ошалевшая птица. Он встречается взглядом с ее рыжими глазами, и, когда она взлетает снова, он уже знает, что долететь ей не суждено. Завтра он увидит ее у собственного дома. С распахнутыми навстречу небу крыльями и слезшими от непрерывного дождя перьями. Завтра он отвернется и пройдет мимо, не глядя в глаза собственной смерти, и на одну птицу в его снах станет больше. На один короткий вдох его полет станет легче. Об этом никогда не узнают бесконечные глаза Небес, наблюдающие за ним, куда бы он ни пошел. Их крылья надежно закрывают Габриэля от любого взора. *** Дагон разочарованно вздыхает, когда под ее взглядом серый голубь падает на землю, сливаясь с асфальтом. Она искренне не понимает Вельзевул и ее странные приказы, больше похожие на отчаянную просьбу, но отказать ей не может. Как и собственному желанию насолить Небесам хоть в мелочах. Пожалуй, Михаил ей бы самой свернула шею, если бы узнала, кто именно стоит за бесконечными смертями голубей. Вот только, думает Дагон, сверяясь с наспех нарисованной на листе бумаге картой, она ничего не узнает. Скрываясь в тумане, она и не подозревает, что, как и никто на Небесах, не узнает о предназначении мертвых птиц. Зато это прекрасно знает Вельзевул, получающая очередную немногословную смс-ку от своей заместительницы.