Ошибка эволюции

В школе на этот раз была суета. В коридорах, где раньше если и были какие-то сплетни, то лишь шёпотом, сейчас велись целые переговоры, дискуссии и громкий смех особых заводил «движения». Из этих самых компаний Вальт получил всю нужную (и не нужную) ему информацию. Весь сыр-бор оказался из-за той самой девочки, которая умудрилась перейти дорогу, как Аою, так и Ширасаги. Люди бывают жестоки, особенно если испытывают зависть, или же простое, глупое желание выместить весь свой праведный гнев на ком-то. И на этот раз жертвой насмешек стала та, кто желала подобного ни в чём неповинным Вальту и Луи. Радоваться такому исходу или нет, Аой даже не знал. Месть была совершена, но с другой стороны… что если они испортили кому-то жизнь своими действиями?.. Сама виновница находились в классе, бледная, как поганка, губы синие, словно у утопленницы. Она даже не взглянула на новичка, явно даже и, не задумываясь, кто мог это сделать, главное — сам факт. Рядом с девушкой не стояли друзья, которые ранее вертелись вокруг неё. Все демонстративно отворачивались и разбредались по другим группкам, продолжая высмеивание несчастной. В такие моменты ты начинаешь понимать всю жестокость людей. Буквально вчера все одноклассники и одноклассницы бегали вокруг этой юной особы, пытаясь привлечь к себе её внимание, снисхождение, словно бы она была какой-то богиней. А уже сегодня над ней насмехаются, как будто она никогда и не разговаривала с ними. В то же время, Вальт не чувствует своей вины перед ней. На её месте мог быть сейчас он. Такой же высмеянный и отстранённый он смотрел бы на всех такими же наивными, напуганными глазками, в надежде, что кто-то подойдёт и поддержит или просто остановит весь этот кошмар. Но никто не станет вмешиваться, уж тем более, находиться в близости с той, кто так опозорилась буквально пару минут назад. Но больше Аоя злило даже не то, что он сам мог оказаться в таком положении, а что вместе с ним будет и Луи. Ему не хотелось портить жизнь такому интересному человеку, как он. Прикусив губу, подросток просто садиться за свою парту, начиная раскладывать учебник, тетрадку и пинал, чтобы ему было поудобней. Подходить к ней он не собирался и не намерен, она заслужила это. По крайней мере, мальчик именно так и повторял в своей голове. Хотя, его старые друзья однозначно не одобрили бы подобное. Они сказали бы, что это слишком жестоко… но Ширасаги был и остаётся совершенно другого мнения, поэтому Аой тоже старается от него не отставать. Всё же, именно сейчас ему хотелось быть ближе к Луи, а не к своим друзьям, которые, скорее всего, никогда не узнают о его ужасном поступке. С другой стороны, это можно было посчитать своего рода самообороной. Не прошло и пары уроков, как падшая «богиня» не выдержала и убежала домой. Смотреть на её бледное, потерянное лицо было как страшно, так и забавно. Она осознанно пыталась подставить кого-то другого, но совсем не подготовилась к тому, что ей могут ответить тем же. Конечно, они с Луи могли просто проигнорировать случившееся, просто оставить неприятный осадок, и на этом ситуация временно бы разрешилась, но кто знает, какие ещё палки в колёса им попытается встать такой человек, как эта девушка. Однако случившееся ненадолго осталось в голове подростка, совсем скоро его мысли уже переполнял новый знакомый, с которым хотелось поскорее столкнуться даже просто в коридоре. И почему-то каждое это столкновение они обменивались взглядами, что так и искрились, как у детей, нашкодивших и знающих, что совсем скоро им надают по шее, но сам поступок не вызывал у них сожаления. Они считали, что правы в такой ситуации. Уже ближе к концу ученого дня, Ширасаги неожиданно заглянул в класс Вальта с небольшой усмешкой, которая стала шире, когда он нашёл-таки синеволосую голову за одной из парт. Аой тоже сразу обратил внимание на хорошее настроение своего знакомого, но в свете последних событий — хорошего можно было и не ждать. Как-то само собой в голову пришло, что, скорее всего, им собираются надавать тумаков. И это немного пугало. Могли вызывать родителей в школу и нажаловаться. Тогда его бы точно по головке не погладили… — Любовь моя, не желаете ли Вы прогуляться со мной после этого урока? — саркастично спросил Луи, всеми своими словами заставляя вспомнить о том вечере, когда они вместе читали письмо «Вальта». И это, как ни странно, вызвало у Аоя приступ смеха. Все в классе начали оглядываться на происходящее, с интересом наблюдая за тем, как кареглазый буквально согнулся пополам от смеха, а голубоволосый продолжал сверлить своего знакомого с ухмылочкой. Сам Ширасаги тоже не выдержал и прыснул себе в руку. В глазах так и играл огонёк безудержного азарта, что бил по вискам, выбивая из заурядной колеи. Впервые у Луи в школе появилось что-то достаточно занимательное, что смогло так его повеселить. Но в отличие от Вальта ему нужно было держать себя в руках, а не укатываться от смеха в самый далёкий коридор школы. — Чё ты ржёшь, придурок? Нас директор вызывает! — голубоволосый был бы и рад остановить свой смех, однако сделать это оказалось не так-то просто, особенно, когда Аой точно так же реагирует на подобные заявления, едва ли не сваливаясь со стула и не уходя под стол в приступе дикого и неудержимого хохота. Даже то, что им придётся идти и оправдываться перед директором и классным руководителем, было не так уж и страшно. Тем более, когда ты не один. Звонок очень удачно прерывает эту «идиллию», и Луи приходится скрыться за поворотом, чтобы не получить ещё и за опоздание на урок. Вальт же после такого не может сосредоточиться на своём последнем занятии. Ему всегда было сложно удерживать эмоции в узде, тем более, когда постоянно перед глазами мелькает эта улыбка… не язвительная ухмылочка, не злорадный смех, а искренние эмоции, которые у Ширасаги явно не каждый день. От одного понимания у мальчишки расплывается сознание, и только невероятной силой воли он может вернуть себя с небес на землю, пусть это и кажется совершенно невозможным. Игра в прятки от самого себя и своих чувств быстро вымотала Аоя, от чего он уже через пятнадцать минут начал отсчитывать минуты до конца занятия. Иногда мальчик думал, что у него непременно такими темпами отнимут телефон, но каждый раз удавалось избежать гневного взора учителя. Всё же, последний урок. Некоторые и вовсе решили прогулять, остальные же смотрели незрячими глазами на учителя. Кто-то впадал в забытье, кто-то пытался вникнуть, но вечно отвлекался, кто-то играл в телефон или же, не скрывая своего желания поскорей убежать, сверлили глазами часы, как и Вальт, считая каждую секунду до звонка, оповещающим о свободе учеников. Вот только для мальчика это не было окончанием. Впереди было самое страшное. Столкновение с неизбежным… Уже в коридоре Аой заметил знакомые голубые волосы, что напоминали ему огонёк и сразу же подлетел к знакомому, пытаясь поравняться с ним и не отстать ни на шажок. Выходило неплохо, ведь Ширасаги не собирался спешить, предпочитая идти вальяжно и гордо, как будто отправлялся на казнь не за грех, а за подвиг. В этом определённо что-то было, особенно в их мимолётных взглядах и едва заметных улыбках, не желающих покидать уста каждого из них. — На ковёр? — с долей неясного оптимизма, но шепотом, спросил Вальт, замечая, как волосы Ширасаги словно зашевелились на ветру, придавая его голубым волосам ещё более интригующий вид. Так и хотелось запустить в них руку и проверить, как горячо жжётся этот парень с аметистовыми глазами. — Ага, на красную дорожку… пустит нас этот старикашка, если также рассмеёмся в его кабинете, — Аой закрыл рот рукой, стараясь не начать смеяться в голос. Он и сам толком не понимал, почему ему так весело, ведь его впервые вызывали к директору и это не должно быть смешным, но отчего-то всерьёз сейчас никакая информация не воспринималась. Они остановились у самого кабинета. Деревянная дверь могла скрывать за собой всё, что угодно. Часто ученики обходили её стороной… и им предстояло пройти через неё, чтобы столкнуться с самым страшным кошмаром большинства людей в этой школе. Раньше Вальт бывал у директора в школе, когда ещё был в своём родном городе. Его награждали за выигранные олимпиады, за активность в школе, за победы в спортивном клубе по волейболу, однако его ещё ни разу не ругали. Совсем новые чувства, совсем другая атмосфера… что ждёт его за дверью? Неожиданно Ширасаги заставляет своего напарника обернуться к нему, берёт за плечи и смотрит ему в глаза уже совершенно серьёзно, без радостных ноток, без улыбок на лице, его выдаёт лишь небольшой огонёк в аметистовых глазах, и это немного сбивает Аоя с толку. — Нас будут ругать и исключат из школы, — произнесено было с самой пугающей, холодной тональностью, от которой у Вальта пробежал табун мурашек по коже. Вот только он не мог понять из-за чего именно, из-за этой попытки его всполошить и отрезвить, или же от больших сильных рук, что сейчас лежали на его плечах. Если бы Луи продолжил в том же духе, то, скорее всего, это сыграло бы в обратном направлении, и подросток окончательно вышел из реальности. — Что? — только и смог выдать Аой, захлопав глазами в явном непонимании. А после очень пожалел, что так быстро отреагировал, ведь эти самые большие и сильные руки отпустили его хрупкие плечи. — Думай об этом, когда зайдём в кабинет. Директор явно не оценит, если мы будем после всего проделанного улыбаться во все тридцать два, — ещё с секунду у Вальта ушло на осознание, и он понимающе кивает, теперь тоже убирая с лица улыбку. Ему нельзя было выдавать реальных эмоций, только не здесь и не сейчас. Возможно, чуть позже они смогут поговорить об этом с усмешкой, но точно не в кабинете у директора, который наверняка захочет рвать и метать от такой наглой издёвки двух учеников над «невинной» девочкой. Выдохнув, голубоволосый решительно открывает дверь, решив, что его знакомый однозначно что-то отчеклыжит, если ему доверить такую ответственную работу. Если вспомнить, то Аой достаточно неуклюж, часто валится с ног на ровном месте, даже их знакомство было весьма красочным и запоминающимся. Здесь такой сумасбродицы допустить было нельзя. Лучше, если Вальт будет просто стоять рядом и молчать. Как ни странно, кареглазый послушно последовал за Ширасаги, стараясь не мешаться под ногами. Внутри кабинет оказался достаточно просторным, но не вызывающим доверия. Скорее, комната была похожа на какой-то огромный склад, состоящий из наград школьников. Застеклённые шкафы по бокам носили в себе много наград из золота и серебра, бронза была спрятана чуть ниже, как предположил Вальт, чем ниже награждение, тем он менее ценно. На одной из стен, которую не загораживали эти, усыпанные наградами, шкафы, плотно висели рамочки с победами во всяких олимпиадах. На полках шкафов и такие тоже встречались, но редко. Сам директор был в меру упитанный, тридцатилетний мужичок, которому совершенно не шёл официально-деловой костюм. Ему бы в бабушкином свитере растянутом ходить, да в штанишках с кошачьей шерстью. Отчего-то у Вальта были именно такие ассоциации насчёт этого директора. В его прошлой школе это была уже старая, но весьма интересная личность, с доброй душой и ясными пусть и прожжёнными временем и солнцем глазами. Это был человек, которого Аой уважал. И, конечно же, два образа совершенно разных людей вызвали у подростка смешанные чувства. — Луи Ширасаги и Вальт Аой, как хорошо, что вы пришли в полном составе… присаживайтесь, — мужчина указал на два стула, что находились ровно напротив его стола, словно бы только их и ожидали в этом кабинете. По левую руку от директора находился ещё один шкафчик, но он отличался своим размером, будучи меньше, вместе с тем и как-то уютней. На нём располагались электрический чайник, кружки и другие принадлежности для перекуса, а по правую руку можно было найти милый, тёмный диванчик небольшого размера, над которым как раз и висело великое множество наград в рамочках. С минуту мужчина абсолютно спокойно щёлкал мышкой и что-то набирал на своём компьютере, пока не развернул экран к подросткам. На мониторе отразилась видеозапись с тем, как Аой и Ширасаги пробирались вчера в спортивный зал под покровом ночи. Однако директор так и не нашёл на лицах виновников хоть капли смущения или же рассеянности, словно бы оба прекрасно осознавали на что идут. — Как вы это объясните? — спокойно спросил директор, конечно, не обошлось без некого презрения и небольшой злобы в голосе, но и серьёзного гнева подростки пока что не чувствовали. Их не тронут, по крайней мере, пока что. И они понимали это даже лучше, чем сам мужчина, сидящий сейчас напротив них. Хуже будет, если они начнут отмалчиваться и одного из них выгонят за дверь. И что-то им подсказывало, что выгонят Луи, а вот Вальту придётся остаться, выслушивая благой мат в свою сторону. В лучшем случае, директору это быстро надоест, в худшем, его доведут до истерики и заставят признаться даже в том, чего бы он никогда в жизни не сделал. — Мы пробрались в спортивный зал прошлой ночью и расписали стены и пол, — пожал плечами голубоволосый, даже не думая отнекиваться. Они это сделали, их засняла камера, всё было ясно с самого начала. — И часто вы так гуляете по школе и расписываете стены по ночам? — поднял одну бровь мужчина, пристально сверля Ширасаги взглядом. Иногда он поглядывал и на Аоя, однако, директор уже сделал вывод, кто в этой парочке главный и надавить на более беззащитного кареглазика он ещё не раз успеет, а пока что ему нужны лишь ответы на некоторые вопросы. — Нет, впервые, — всё так же безэмоционально произнёс Луи. В аметистовых глазах не промелькнуло и капли сомнения, а это уже вызывало какое-никакое доверие, даже если эти двое сотворили нечто из ряда вон выходящее. — Значит, собираетесь повторять? — поинтересовался мужчина, его взгляд всё же перешёл на более слабую жертву, что заставило и Ширасаги на мгновение взглянуть в сторону Аоя. Если начнут докапываться до кареглазого, могут возникнуть проблемы. Вальту не часто приходилось оправдываться за что-то, и у него легко можно было вызвать чувство вины. По крайней мере, голубоволосому так казалось. — Нет, — уже более строго ответил парень, чувствуя, что сейчас прикопаются и к его напарнику, а отгородить его сейчас никак не получится. Под чутким взором директора Вальт может не выстоять и всё пойдёт совершенно не в ту сторону, которая была бы нужна двум подросткам, если быть точнее, конкретно Луи. — А вы, почему молчите, молодой человек? — догадки голубоволосого, к сожалению, оказались правдивы, и мужчина обратился к Аою. Взор директора казался ещё более строгим, чем когда он разговаривал с Ширасаги. На самом деле, подобная выходка у Луи была впервые за всю его школьную жизнь здесь, а вот Вальт переехал совсем недавно и его поведение, как бы посчитали многие, могло повлиять на другого подростка. — Мне нечего добавить, — в отличие от Ширасаги, Аой даже глаза поднимать на директора не стал, в наглую разглядывая всё, что только можно, но не своего собеседника. Можно было бы списать всё на волнение и страх, но что-то подсказывало Луи, что это совсем не так. Вальт словно скопировал его тональность, и вышло это весьма неплохо. — Тогда, может быть, Вы расскажите, зачем это сделали? — вопрос был явно обращён лишь к Аою, и голубоволосый просто перекрестился в своих мыслях, надеясь, что его напарник не растеряет свой боевой дух до конца этого допроса с пристрастием. В плачевном случае, им достанется наказание гораздо хуже запланированного. — Конечно. Моя одноклассница, Саяно Кагури, распускала слухи о школьниках, в том числе обо мне и Луи… — но довершить рассказ не дал ухмыльнувшийся директор, что решил докончить рассказ за подростка, возможно, желая сбить того с толку, а может, ему больше и не хотелось разбираться в этом. К нему могут прийти разбираться родители девочки, но, скорее всего, она просто переведётся. Однако даже если всё обойдётся, так просто, оставлять после подобного и без наказания, было бы слишком грубой ошибкой. — И вы решили совершить самосуд над девочкой, — хмыкнул мужчина, наконец, перестав сверлить изучающим взглядом Аоя, облокотившись руками о стол и о чём-то призадумавшись. Видимо, над степенью наказания для двух вершителей судьбы. — Ну, что ж… Раз вы такие самостоятельные, сами отмоете стены и полы в спортивном зале. Сегодня же. Вечером я приду и проверю. И не дай Бог всё не будет сверкать от чистоты. И да, это только часть вашего наказания. Вторую вы узнаете чуть позже. А теперь с глаз долой из сердца вон! Подростки, не сговариваясь, встали со своих мест, и вышли из кабинета. Точнее сказать, Вальт подстраивался под шаг Луи, чтобы не отстать или наоборот не обогнать старшего. Но стоило им выйти за порог и закрыть дверь, как Аой чуть не сорвался на неистовый хохот, к счастью, Ширасаги успел заметить состояние Вальта и закрыл ему рот рукой. — Ты чё творишь, блять?.. — шёпотом начал ругаться голубоволосый, ощущая, что у его напарника по делу «самосуда» очень заразительный смех. Ещё бы немного и он сам не смог бы сдержаться, однако они у самого кабинета директора и едва из него вышли. Кто знает, чем это может для них кончиться. Неожиданно аметистовые глаза замечают, что ручка двери начала поворачиваться, а это значило только одно, сейчас выйдет тот самый мужчина, которому так не идёт официальный костюм, и что же он увидит? Во всю смеющегося Вальта? Это станет самым эпичным попадаловом в их жизни, и, как ни странно, в голове парня всплывает лишь одна здравая, а может, и нет, мысль, поэтому он толкает Аоя к стене и уверенно впивается в его губы. Как и ожидалось, Вальт сразу растерял всё своё веселье, мигом трезвее, как никогда ранее. И едва голубоволосой успевает отстраниться от Аоя, как из своего кабинета выходит директор. Мужчина поднимает одну бровь вверх, давая понять, что всё-таки успел заметить столь интересную картину. Теперь Ширасаги нужно найти объяснение не тому, что Вальт смеялся, а тому, что вытворил он, Луи. Причём это было желательно сделать не только для директора. — Переволновались, — слетело с языка первое, что вообще смогло прийти на ум. Да и как тут нормально думать, когда на него пристально смотрит мужик, от которого зависит его школьная жизнь на ближайшие два года, а буквально пару секунд назад он поцеловал того, кого ещё даже другом толком не считает? Покачав головой, директор направился по своим делам, так и не произнеся ни слова. Но Ширасаги всё ещё не мог отойти от резкой порции адреналина в крови, поэтому Вальт продолжал жаться к стенке, ощущая себя зверёнышем, пойманным в ловушку. По сторонам находились руки Луи, да и сам голубоволосый над ним навис, словно грозовая туча, что вот-вот низвергнет на него гневные молнии. Однако вся пугающе чёрная атмосфера отходит в сторону, когда Луи фыркает от смеха и заливается хохотом. Впервые в его жизни приходится столько выкручиваться за один день. Да что там день? За один час. Вальт словно ураган, сносящий всё на своём пути, в том числе и спокойные будни голубоволосого, что уже затерялся в таких нелепых, но комичных ситуациях. Ещё с секунду Аой не может понять, что конкретно происходит, и нужны ли ему оправдания на действия Ширасаги, в итоге отбрасывая мысли в сторону и тоже заливаясь смехом. Это было действительно что-то выходящее за все возможные рамки, никогда ещё Вальту не было так стыдно и весело одновременно. С друзьями всегда всё проходило тихо и мирно, он сам становился тем, кто всех вечно тормошит и заставляет двигаться, куда-то идти, что-то делать, с Луи всё было иначе, он не плёлся позади, а шёл рядом, предлагая что-то своё, вытворяя точно такие же, совершенно неожиданные вещи. Смех смехом, но у Луи ещё один урок, а Вальту следовало бы забрать свои вещи из класса, пока дежурные не выкинули их за порог. Хотя, как подозревал Аой, они уже это сделали, поэтому спешить не имело смысла. У многих закончились занятия, у кого-то оставался последний, не самый любимый всеми урок, на котором порой не оказывалось даже половины класса, оставались только те, кто не хотел домой, или же очень серьёзно настроенные на учёбу. Подростки шли в тишине, иногда переглядываясь и продолжая посмеиваться, но разговор завязывать пока что не хотел ни один, ни второй, понимая, что у них будет ещё достаточно времени, чтобы поделиться хоть всей своей жизнью, пока они будут прибирать спортивный зал. — Мне кажется, нам стоило быть поскромнее, и убирать бы пришлось меньше… — всё же высказался кареглазый, вновь хихикнув, не собираясь скрывать, что находит происходящее забавным, даже если это могло стать для той девочки переломным моментов в жизни. — Нет-нет-нет, ни в коем случае! Для творчества нужен простор! — не повышая голоса, произнёс Ширасаги, заставляя своего напарника смеяться ещё звонче. Почему-то задорность мальчишки его уже перестала так нервировать и казалась даже в какой-то степени милой и особенной. Многие в их школе достаточно нудные и бесят одной своей кислой миной, но Вальт явно от всех отличался своей яркостью и энтузиазмом. Вскоре им пришлось разделиться, и пока голубоволосый должен был выслушивать очередной нужный урок, Аой уже вовсю начал трудиться, снимая фотографии, ища тряпки и вёдра. Луи смог получить компромат на девушку, что им напакостничала, хотя как он это сделал, Вальт знать не желал. Фотографии, где она лезет к их молодому учителю обниматься, картинки, видимо, из личного архива той девочки, где она фотошопила себя и учителя в непристойных позах. Скрины с признаниями в любви, даже любовные письма, на которые этот учитель, возможно, ответил, а может, и нет… есть вероятность, что девочка так достала своего учителя, что он самостоятельно отдал любовные письма и с радостью рассказал обо всех её попытках «завоевать его сердце». Смотря на фотографии той девочки… она была достаточно красивая, и не сказать, что глупая. Но сама портила себе жизнь, ведя себя, как последняя стерва. Не всем, конечно, быть ангелочками, и всё же… Собрав все фотографии, Вальт просто выкинул их в мусорку около спортивного зала, и начал прибираться дальше. Теперь была новая задача — найти чёртовы тряпки и вёдра. Как оказалось, в небольшом складе для инвентаря всего одно железное, помятое ведро и страшная, похожая на сдохшего кошака, раздавленного на дороге и несколько раз порванного насквозь, тряпка. Аой побоялся её брать в руки, только сморщившись, словно съел дольку лимона, и она ему определённо не понравилась. И как такой прикажете мыть пол? Да ей скорей наоборот только грязь разводить, причём кишками того самого несчастного кошака. Не сказать, что у Аоя ранее были приступы слишком реалистичной фантазии, но на этот раз его мозг решил поглумиться над ним и показать самые тошнотворные картинки из всех возможных, так мало было просто недвижимых, некоторые из них буквально описывали последующие действия с подобной тряпочкой, что оказывалась не совсем простой… Когда подросток понял, что ему уже трудно сдержать ком во рту, он едва не вылетел из спортивного зала пулей и ещё несколько минут тупо стоял у входной двери, судорожно вдыхая и выдыхая в попытке избавиться от накатившего желания вырвать прямо здесь и сейчас. В тот момент Вальт подумал, что его поведение достаточно странно. Раньше он спокойно смотрел с отцом по новостям расчленёнку, поедая вторую порцию риса с рыбкой, а сейчас тошнота произошла буквально на пустом месте. Присев на корточки, Вальт решил ещё пару минут посидеть и отойти от картинок в голове, что как-то резко и неожиданно накатили на него, упав, как снег на голову. К тому моменту, Луи уже отпустили домой пораньше, и он отправился прямиком на помощь к Аою. Он уж думал, что процесс уборки в самом разгаре, однако партнер по несчастью решил его обломать, просто сидя около спортивного зала. — А я так посмотрю, ты прямо-таки трудишься в поте лица! — хмыкнул Ширасаги с ухмылкой на губах, на самом деле, ничего смешного не было, и очень хотелось врезать бездельнику, или хотя бы подёргать за ушко, чтобы срочно принимался за работу. Но Вальт и без того понимает, что сидеть на одном месте из-за какой-то ерунды не следует, они найдут другое ведро и другую тряпку, в крайнем случае, он сможет всучить те, что он уже нашёл, Луи. — Я ждал, когда ты снизойдёшь до меня и спасёшь от одинокого влачения столь трудной работы. Прошу, по щучьему велению, по моему хотению, найди тряпки и вёдра, чтоб мы смогли помыть полы, — еле сдержавшись, чтобы не послать своего напарника куда подальше, голубоволосый закатил глаза и вдохнул побольше воздуха в грудь. Только этот недотёпа может ему так язвить, прекрасно зная, что настроение у Ширасаги наипоршивейшее. Хотя, была вероятность, что такой непроходимый идиот совершенно ничего не замечает. Однако судя по немного грустной и измотанной улыбке, Луи смог понять, его знакомый всё осознаёт, просто тоже находится не в самом хорошем расположении духа. — Разве они не должны быть в кладовке? — всё же спросил Ширасаги, в то же время, начиная понимать, что, наверное, Вальт не совсем идиот и должен был уже там проверить, а значит, либо их там не было, либо в них какая-то серьёзная проблема, которую Аой либо озвучит, либо покажет наглядно. — Ведро, как банка с допитой колой… — хмуро подметил кареглазый, вспоминая, насколько всё плачевно выглядело. Было ощущение, что она попала под какой-то пресс, даже появилась мысль, что её сдавали в металлолом, но потом передумали и выдернули прямо из-под носа сдавливающей металл машины… — Типа бесполезная? — поднял одну бровь Луи, не совсем догоняя, что имел в виду его товарищ по несчастью. Кареглазый как-то болезненно простонал, посмотрев в сторону той самой комнатушки, которая исполняла роль кладовой комнаты. И это уже было достаточно красноречиво, чтобы стало понятно насколько всё плохо. — Типа на неё словно прыгнули, прежде чем выбросить… — Луи тяжко вздохнул, чуя, что денёк будет долгим. Теперь у них квест не просто помыть спортивный зал, а найти всё нужное, чтобы помыть зал и только после этого начать его драить. — А с тряпкой что? — с некой надеждой спросил Ширасаги, пусть и сам уже не верил, что тут не обойдётся без подлянки. Вальт не стал бы разводить такую драму только из-за того, что нет ведра, нашли бы тазик, или хоть что-то похожее и выкрутились. Однако насколько помнил Луи, зал не мыли уже достаточно долгое время, а если и мыли, то уборщицы, и они не нуждались в моющих принадлежностях, что совершенно не облегчало положения, в котором они оказались. — Если есть желание, можешь сам на неё посмотреть. Но предупреждаю, после того, как я её увидел, вышел на улицу подышать свежим воздухом, — звучало весьма угрожающе, тем более, что врать Аою было не за чем. Смысла идти и проверять самостоятельно — не было, как, в общем-то, и желания. Поэтому Ширасаги разворачивается на сто восемьдесят градусов и уверенной походкой отправляется на поиски нужных предметов, ни на миг не сомневаясь, что Вальт последует за ним, семеня своими короткими ножками. Хотя они и у Луи не шибко длинные, но об этом голубоволосый думать в подобной ситуации совершенно не хотел. Ему хватало и того, что он в ближайшие несколько часов не сможет попасть домой.