Чёрный кофе без сахара

Мысли в черепной коробке были такими же туманными и отяжелевшими, как воздух за окном. Речь молодого сенсея и одноклассников покачивала почерневший ствол клёна, сбрасывающего багряный наряд. Когда Тюя ощущал на себе обеспокоенный взгляд Андо-сан, он обращал внимание на учителя литературы, понимая, что сидеть перед его столом и беспрерывно следить за трепетом пылающей резной листвы и течением разбавленных чернил по небосводу — верх наглости. Однако проходила минута-другая бездействия, терялся фокус сознания, и Накахара вновь проваливался в свои размышления, останавливаясь на лице преподавателя. Совершенно непроизвольно, точно взгляд спотыкался о какую-то зрительную неровность. О контур полных ромбовидных губ, о глаза с прищуром, по-лисьи лукавым. Но все время смотрел куда глубже, сквозь мужчину. Временами Накахару отрезвляло то, как учитель смятено отводил взор в сторону, опуская густые ресницы; вдруг приходило сознание, что неприлично так пристально смотреть на человека, однако поделать с собой ничего не мог. Он снова окунался в блестящую смоль чужих зрачков, отдаваясь вязким размышлениям. Глаза литератора по форме напоминали глаза того юноши, Дадзая Осаму. Только не хватало в них чего-то, что придавало бы им притягательную трагичность. Нет вековой усталости в полуприкрытых глазах и блеск коричневых радужек не затёрт до чёрных дыр зрачков ваксой тоски. Не было и улыбки на тонких сухих губах, в приподнятых уголках которых скрывалось бессилие отчаяния. Всё это было не то. Не поэтично, слишком приземлённо, облик же Дадзая — причудливая траурная вуаль, нарисованная акварелью. Тюя едва мог представить свою жизнь с кем-то ещё в одной квартире. Насколько это отразится на нём? Не будет ли новый сосед так же бестактно лезть в его рацион, как и многие другие, норовящие его накормить какой-нибудь дрянью? Будет ли соблюдать чистоту, как о том говорил? Согласится ли хоть раз побыть натурщиком, чтобы школьник смог детально прорисовать лицо? У сенсея волосы прямые, сияют леской на свету и жёсткие, как каменный уголь. Когда как у Осаму волосы на вид мягче пуха и вьются, словно тёплые морские волны, которых так и хочется коснуться, накрутить виток за витком на палец и после ощутить сладкий шлейф топлённого молочного шоколада. Черты его — сколы известнякового утёса. В целом Дадзай Осаму бушующее море перед настоящим штормом: драматичное, своевольное, прекрасное и бесконечное. Низкие переливы звонка заставили парня встрепенуться и виновато втянуть голову в плечи, подобно продрогшему воробью, под недоумевающим взглядом учителя. Накахаре было крайне неловко за то, что он весь урок прослушал и даже не смог на время включиться в работу. Домашнее задание в виде сочинения на темы по выбору, предложенные в учебнике, вызвали в классе низкий протестующий гул. После того, как волна недовольства прокатилась с передних парт к задним, заскрипели отодвигаемые стулья, зашуршали учебники и тетради, спешно закрываемые и складываемые в сумки. Тюя охотно присоединился к торопливым сборам, желая, как можно скорее убежать от своего стыда. — Тюя, можно с тобой поговорить? — мягко поинтересовался педагог, закрывая журнал и конспект занятий. — Конечно, — взволнованно отозвался парень, пропуская одноклассницу и дёргано закрывая сумку. — Тебе было неинтересно занятие? — Андо попытался поймать взгляд сапфировых глаз, скрывающихся за пышными медными локонами. — Простите меня, сенсей, — Тюя виновато склонился, напряжённо сжимая тканевые ручки; смотреть в сторону учителя до сих пор стеснялся. — С вами любой урок интересен, просто я не мог сконцентрироваться из-за навязчивых мыслей. — Что-то случилось? — вопрос вкрадчивый и участливый. — Нет, что вы, — школьник резко вскинул огненную голову и встретился с горящим взглядом преподавателя, который был на удивление очень близко; Накахара снова почувствовал, как по всему телу разлилась лава волнения от того, что на него чересчур пристально смотрели, словно изучали под микроскопом. — Ничего серьезного, просто я слишком впечатлительный, — он попытался изобразить непринуждённую усмешку, однако получилось скованно. — Ты же знаешь, что я всегда готов тебе помочь в случае чего, — улыбчиво напомнил Андо Шин. — Не беспокойся, я не собирался тебя отчитывать, всего лишь хотел узнать, почему ты вдруг весь урок проглядел в окно. А ещё хотел узнать, определился ли ты со стихотворением на конкурс? — Да, определился, — парень уверенно кивнул головой. — И хотел бы попросить кое о чём, — он нерешительно прикусил жемчужными резцами нижнюю губу. — Я понимаю, тематика чтений любовная лирика, и из неё я хотел бы прочитать Артюра Рембо «Первый вечер», и вне конкурса, так сказать, «Бал повешенных». — Как я посмотрю, тебя так и тянет на французов, — снисходительно заметил сенсей, потрепав юношу по голове. — Думаю, тебя поддержат в этом желании. К пятнице подготовишь, чтобы я послушал? — Как скажете, — с готовностью отозвался Тюя. — Пожалуй, вы правы, — на этот раз ему удалось искренне улыбнуться. — Я не виноват, что у французов и поэзия, и проза очень красивые. Точнее говоря, любая литература по-своему красивая, а во французской есть нечто, что меня особенно цепляет, — воодушевлённо поделился парень, вставая слегка на носочки — учитель был на голову выше. — Тогда жду тебя в пятницу или на одной из больших перемен, или в конце дня, — подытожил Андо мягко улыбаясь увлечённости своего подопечного. — Мне девочки сказали, что ты сам учишь французский, правда? — Разговорный я в целом знаю, а вот грамматика мне совершенно не даётся, — сокрушённо сообщил школьник. — Это благодаря матери, которая со мной постоянно говорит на французском. — Я могу с тобой позаниматься, — ласково сообщил сенсей, слегка наклоняясь. — К сожалению, у меня нет денег на занятия, — неловко предупредил Накахара, потирая шею с выдающимися шпилями позвонков. — Это вовсе не проблема, с тобой я могу позаниматься бесплатно, — с мягкой настойчивостью промолвил мужчина. — Понимаете, мне самому неловко будет в таком случае, — парень конфузливо улыбнулся. — Любой труд должен оплачиваться, тем более труд учителя, — решительно заявил он, поднимая на собеседника пронзительный взгляд. — К тому же, вы и так мне даете книги для чтения, — ладонь перехватила левую руку под локоть, сминая рукав тёмно-синего пиджака. — Андо-сан, как вам нестыдно! — шутливо возмутилась Акутагава Гин, входя в кабинет. — Украли нашего Тюю, а у нас, между прочим, чай стынет и перемена не резиновая, — важно изрекла она, скрещивая руки на небольшой высокой груди и тяжеловесно подступая к разговаривавшим. — Не соблазняйте его литературой, он и так ходит на ваши уроки, как заворожённый, — дразнящая улыбка подёрнула губы девушки. — Могли бы и без меня начать пить, — беззаботно отмахнулся Накахара и неожиданно замер. — Кстати, — радостно воскликнул юноша, открывая сумку, — как и обещал. — Какая прелесть! — восторженно пропищала одноклассница, увидев содержимое жестяной коробочки, которую ей передал Тюя. — Неужели ты сам это приготовил? — она перевела сияющий от умиления взгляд на одногодку. — Вот была бы ты всегда такой милой, — добродушно усмехнулся литератор, глядя на ученицу. — А не вела бы себя как пацан и не дралась бы с Тачихарой, — указательный палец укоризненно взметнулся в воздухе. — А вот и буду драться! — бойко парировала Гин, бережно накрывая коробку с пряниками крышкой. — Особенно с ним. Потому что он му…— она осеклась и виновато скривилась, — очень нехороший человек. И получает за дело, и учителя знают, что действительно за дело, потому и не вмешиваются. И ему самому должно быть стыдно, что его избивает девчонка, — она недовольно фыркнула, закатывая глаза. — Только ты занимаешься кикбоксингом, — насмешливо напомнил сенсей. — И что? — вызывающе бросила Акутагава. — Тюя тоже не занимается кикбоксингом, но защититься может, нормально удары держать и часто мне на физкультуре помогает в свободное время отработать удары. И вообще, мы не об этом говорили, — обидчиво напомнила она, прижимая взволнованно коробочку. — Правда, мы сейчас всю перемену будем спорить, кто прав, кто виноват, — согласился Накахара, мягко подталкивая одноклассницу к выходу из кабинета. — Мы пойдём. Спасибо, за предложение, Андо-сан, — юноша глубоко поклонился. — Как скажете, — уступчиво отозвался учитель, прихватывая со стола свои конспекты. — Закрывать кабинет? — ключи с пластиковой биркой коротко звякнули в его руке. — Да, у нас всё равно физика будет, кабинет будет пустой, — подтвердил юноша, успокаивающе похлопывая по плечу Гин. — Хорошо, — учитель закрыл кабинет, когда школьники вышли из класса. — Удачи, Тюя, — с мягкой улыбкой попрощался преподаватель, быстро завернул за угол и начал спускаться по широкой лестнице. Акутагава раздражённо повела плечами, оправила чёрную юбку в складку и заново заколола волосы, сделав на затылке «пальмочку». Накахара обречённо вздохнул, думая о том, что этот нравоучительный разговор со стороны сенсея ни к чему хорошему не приведёт. Разгневанная Гин назло может спровоцировать драку с кем-нибудь, чтобы выплеснуть негативную энергию. Но, к удивлению учащегося, девушка вдруг задумчиво прикусила нижнюю губу, коварно оскалилась и пристально поглядела на сверстника. Затем ускорила шаг с видом крайне довольным, точно разгадала вселенскую тайну. — Всё-таки учитель на тебя положил глаз, — озорно пропела девушка, подходя к кабинету информатики. — Гин, я же говорил, что это не смешно, — возмутился Тюя и упёрся рукой в железную дверь класса, не пуская одногодку. — Если ты вычитала что-то в яойной манге, то это не означает, что такое может быть в реальной жизни, — юноша недовольно закатил глаза. — Между прочим, ему только двадцать четыре, — дразняще заметила Акутагава. — Иногда ты бываешь такой наивный, Накахара, — укоризненно фыркнула она, скрещивая обидчиво руки на груди. — Ты реально думаешь, что он просто так постоянно на уроках к тебе обращается и предлагает с тобой позаниматься бесплатно? Человек не будет тратить на кого-то просто так время. Тем более, почему он попрощался только с тобой, хотя мы были вдвоём? — поинтересовалась одноклассница, победоносно ощерив небольшие ровные зубы. — Кто-то говорил, что перемена не резиновая и чай стынет, — скучающе заметил Тюя, поправляя сумку на плече. Девушка, поставленная в логический тупик, возмущённо скомкала тонкие губы, сжала кулаки, пружиня на носочках, и озлобленно дёрнула ручку двери. Парень предусмотрительно отошёл в сторону и подождал, когда одноклассница войдёт в кабинет, чтобы следом юркнуть через порог и прикрыть изнутри дверь. Положить сумку на стол при входе — едва ли не безусловный рефлекс. Только после этого можно подойти к длинному центральному столу, за которым сидели две девушки и грели руки о горячие кружки, рядом с ними лежали два пакетика с печеньем, напротив стояли ещё две пустые кружки — для Акутагавы и Накахары. — Представляете, он опять застрял на литературе! — трагично возвестила Гин на всю комнату, заставив присутствующих вздрогнуть от неожиданности. — Смотрите, какую прелесть приготовил Тюя! — девушка воодушевленно продемонстрировала подругам фигурные пряники, украшенные глазурью, точно сама весь вечер корпела над выпечкой. — А зеленого чая с жасмином не осталось? — мягкий тихий голос парня покрылся рябью расстройства, как только он убедился в том, что нужной упаковки в шкафчике нет. — Ой… — виновато выдохнула одна из сидящих девушек с двумя низкими хвостиками и длинной челкой. — Накахара-сан, я его взяла… — робко призналась Идзуми Кёка, взволнованно стискивая в руках кружку. — Вкусный, правда? — улыбчиво поинтересовался Тюя, поднимаясь с корточек; одноклассница от неловкости ещё сильнее покраснела, от чего щеки её стали напоминать спелые персики. Всё же юноше нравилось смущать это прелестное создание, непонятно почему взявшее манеру обращаться к нему исключительно на «вы». — Гин, нам остался только кофе, такой же чёрный, как твоя душа, — не без смешка констатировал он. — А рафинад там есть? — с ленцой сытого хищника справилась Акутагава, садясь за стол и подпирая голову кулаком. — Целая упаковка, — огласил Накахара, демонстрируя сахар. — Давай тогда сюда, — протянула девушка. — У тебя настолько ужасная речь, что иногда я думаю, что ты парень*, — шутливо заметил школьник, прихватывая пакет с кофе и электрический чайник со стола. — Накахара-сан будет читать стихи на конкурсе? — заискивающе проговорила Кёка, глядя исподлобья, как нашкодивший котёнок, старающийся загладить свою вину. — Уж куда нам до поэтических высот, — Гин утомлённо закатила глаза, забирая кофе и сахар из рук одногодки. — Да, через две недели, — согласился Тюя, наливая кипяток в кружки. — Мне бы ещё выучить то, что я хочу прочитать, — сконфуженно усмехнулся он, относя чайник на место. — Тебе сахар добавить? — полюбопытствовала Акутагава, доставая из коробочки кусочек. — Нет! — неожиданно для самого себя истерично выпалил юноша. — Нет, — более сдержанно повторил он, буквально кидая чайник на подставку и подбегая к столу, где стоял его бокал. — Ты же не добавила сахар? — тревожно справился Накахара и нервозно всматривался в кофе, будто бы смог увидеть нерастаявший рафинад. — Нет, ты же сказал, что не надо, — испуганно ответила девушка, спотыкаясь на каждом слоге. Несмотря на слова одноклассницы парень хотел вылить кофе и тщательно промыть кружку, чтобы даже случайно в его организм не попали лишние углеводы. Костлявые руки легли поперёк живота, нащупывая на боку издевательскую складку. Под недоумевающими взглядами Тюя дёргано и вынуждено улыбнулся, стараясь сделать вид, что его совершенно ничего не беспокоило. Но стоило ему представить отравляющую сладость напитка, как его кисти немели от спазма сосудов, а напуганное сердце проваливалось в желудок. — Я просто не люблю сладкий кофе, — жалкое оправдание, едва могущее сокрыть правду, написанную белизной на лице учащегося, который от отчаяния нескладно осел на стул. — Тюя, я совсем забыла, — вдруг спохватилась Хигути Итиё — другая девушка с высветленными волосами по плечи. — Я тебе кое-что принесла, — радостно объявила она, подрываясь с места к столу, где лежала её сумка. — Спасибо за химию, — с лёгким поклоном обронила одноклассница, подходя к юноше и притягивая ему небольшой тюбик с кремом для рук. Глаза Итиё — карамель заботы и благодарности с послевкусием презрения. — Он же дорогой, — растерянно пробормотал Накахара, не решаясь принять подобный дар. — Не дороже твоей помощи, — в некоторые моменты Хигути могла проявить настойчивость, невзирая на свой мягкий, точно маршмэллоу, характер. — Ты же хотел купить этот крем. Взгляд невольно упал на собственные руки с сухой шелушащейся кожей. Не хотел, но был вынужден пользоваться косметикой, чтобы руки не покрывала кровоточащая паутина мелких складок. Сочувствие со стороны девушки было хуже открытого глумления. Сейчас Тюя как никогда ощущал себя жалким, уродливым и беспомощным. — Спасибо, — сдавленно вымолвил парень, неуверенно забирая подношение. Он тонул в кипятке стыда. За свой убогий вид, за несуразное поведение из-за треклятого сахара, за собственное существование и мысли, будто бы столь прелестное и доброе существо, как Хигути, могло допустить мысль о возможности измывательства. — Не понимаю, зачем тебе все эти кремы, маски? — недоумённо хмыкнула Акутагава. — Ты и без них такой хорошенький. Скажи, это вообще законно быть таким прелестным и умным? — с деланной претензией поинтересовалась девушка, приближаясь к однокласснику. — Не знаю, — смущённо откликнулся Накахара, мягко перехватывая руки Гин, которая с детства любила трогать его округлые щёки и вьющиеся мягкие волосы. — Ты с каждым днём всё тоньше и тоньше, — с восхищением на грани беспокойства произнесла Гин, обнимая юношу. В радости не бывает столько боли и разочарования. Ему снисходительно лгали, чтобы жестоко посмеяться. Ведь Тюя не был слепым и видел, насколько далёк он был от желанного идеала и как отвратительно было его тело. Сухая, как папиросная бумага, кожа, многочисленные складки жира, секущиеся и выпадающие клоками волосы. Разве другие не замечали этой мерзости? — Накахара-сан, попробуйте печенье, — улыбчиво предложила Кёка, пододвигая угощение к одногодке. Вымученная судорожная улыбка исказила рот парня, который с ужасом и отчаянием посмотрел на выпечку затем на девушку. Неужели и у Идзуми был злой умысел потешиться над ним, как и у Ане-сан? Посмотреть на его страх и бессилие, подчеркнуть бесполезность его похудения? Учащийся боязливо потянулся за выпечкой, чтобы его не сочли за помешанного, что беспричинно боится еды, чтобы не подать лишнего повода накормить насильно себя. От необходимости запихивать в себя лакомство Накахару спас звонок — все моментально подорвались с места, спешно убирая со стола следы чаепития. * В японском языке есть «мужской» и «женский» варианты речи. «Женский» считается более вежливым, «мужской» — более грубым. В силу своего характера Гин специально употребляет «мужской» вариант.