Чёрный кофе без сахара

Мелодичные переливы школьного звонка через пару минут сменились гулом голосов, наполняющим широкий коридор. Из кабинетов на отдых хлынули учащиеся — Что на тебя нашло, Тюя? — Гин подбежала к недовольно фыркающему парню. — Ты никогда не позволял себе так спорить с сенсеем, а тут начал язвить, — на бледном лице девушки читалась растерянность; Накахара резко обернулся, озлобленно сверкнув сапфировыми глазами. — Тебе самой не тошно слушать про то, что герой любил, когда автор черным по белому пишет об изнасиловании? — вспылил подросток, взмахивая руками, когда они отошли в неприметный уголок у окна. — Где в изнасиловании, в том, что похотливое животное не может обуздать свои гениталии, проявление любви? Где в отношении, наплевательском отношении проявление любви? Вот и я не знаю, — резюмировал старшеклассник, видя растерянность в глазах подруги. — Мерзко слушать рассуждения о глубокой любви, чувства от человека, который в принципе не испытывал ничего глубже похоти! — запальчиво протараторил Накахара и осёкся, прикусив язык. Как можно было так глупо проболтаться? Парень с испугом смотрел на приятельницу, надеясь, что та не поняла смысл невольно брошенных им слов. Акутагава напряглась, недоверчиво сощурилась, подступая к Тюе. — Ты поругался с Андо на олимпиаде, что буквально на каждое его слово или действие вдруг начал шипеть? — грифельные глаза изучающе заскользили по лицу учащегося. Подросток облегчённо выдохнул: что Рюноске, что Гин отличались деликатностью по отношению к близким и всегда обставляли всё крайне корректно, чтобы не ставить человека в неловкое положение. Одноклассница наверняка догадалась об истинной причине такого поведения Тюи, но решила это замять. — Я разочаровался в нем, как в педагоге, — вздохнул старшеклассник, глядя в окно. — Хотя бы потому, что сначала нам долго и упорно толкуют о светлом, добром и вечном, а потом оправдывают отвратительные поступки героев книг и их авторов. Получается, что определённые достижения нивелируют даже преступления? Написание романа оправдывает аморальное поведение, измены, изнасилование? Или же написание сложной красивой симфонии? Что с того? Почему всех известных людей стараются обелить, почему не говорят всю правду? Что наряду с прекрасными вещами они творили отвратительные: домогались, пили, употребляли, дебоширили, изменяли? Почему нельзя сразу говорить правду? — Потому что тогда не будет образцов для подражания, ведь никто не станет стремиться быть, как какой-то поэт, писатель, музыкант, если на самом деле обыкновенный пьяница и извращенец. Пойми, Тюя, люди не идеальны, мир не идеален. Каким бы хорошим человек ни был, у него есть тёмные стороны, свои недостатки, только соотношение хорошего и плохого разное. Тут нет ничего лицемерного, как тебе кажется. Учить нужно правильному, хорошему, плохому легко научиться и самостоятельно, — девушка странно дёрнулась, стягивая с плеча лямку. — Подожди меня, я скоро вернусь, — Накахаре в руки была впихнута сумка, а сама Гин рванула в толпу других учеников, поднимающихся по широкой каменной лестнице. Парень решил подождать подругу у окна, но, когда прошло минут десять, Тюя начал озираться по сторонам. К тому же стало тянуть желудок не то от голода, не то от неясного волнения. Он решил подняться наверх, правда не обнаружил никого, даже осторожно заглянул в классы в поисках Гин. Не мог же Накахара её пропустить, да и одноклассница просто так не прошла бы мимо. Оставалось только подняться на крышу. Хотя кто в здравом уме пойдёт на улицу без верхней одежды в такой холод? Догадка подтвердилась, когда учащийся поднялся по лестнице на низенький технический этаж — сквозило и из приоткрытой двери бил яркий солнечный свет. Преодолеть пару высоких ступеней, оттолкнуть стальную дверь и увидеть, как подругу удерживают двое парней. Рука Тачихары заскользила по бледному мускулистому бедру прямо под юбку в складку. Грудь Тюи обвили склизкие щупальца ярости, перекрывая доступ кислорода к лёгким. За секунды злость окрасила лицо учащегося в пунцовый цвет. Он бросил сумки на ступени и ринулся к Гин со скоростью стрелы, выпущенной из арбалета. Кулак врезался точно в скулу Тачихары, который полез к Акутагаве под юбку, другого парня старшеклассник ударил коленом в солнечное сплетение. Не успел подросток развернуться, как Мичизо пережал шею рукой, душа. Накахара схватил предплечье противника, присел немного, правой ногой постарался ударить под колено и рывком опрокинул через себя Тачихару. Содрогаясь от ненависти и отвращения к одногодке, Тюя схватил его за грудки, пару раз тряхнул с силой и ударил в нос. — Что, убьёшь? — нагло спросил Мичизо, шмыгая разбитым носом, из которого струилась густая до черноты кровь. Слово — удар молнии. Тюя поражённо замер, так и не ударив мерзавца ещё раз, чем тот и воспользовался, вытаскивая из кармана складной нож. — Тюя! — испуганно рявкнула Гин, дёргая одноклассника за шиворот назад и следом с разворота ударила Тачихару в лицо голеностопом. — Тварь, — со злостью выплюнула девушка. — Знал бы ты, как мне хочется засунуть тебе в одно место этот нож, — она плюнула в Мичизо. — Пошли, — Акутагава рывком потащила друга за руку к металлической двери, попутно подбирая сумки со ступеней. Когда они спустились к своему классу Гин начала трясти приятеля, чтобы привести в чувства. — Хара, что с тобой?! — девушка схватила парня за мертвенно-бледное лицо, глядя прямо в пустые ледышки глаз. — Тебе разве не противно? — по слогам выдохнул старшеклассник, не отрывая взгляда от ртутных радужек. — Что? — недоумённо нахмурилась Гин. — Эти прикосновения, — с дрожью ненависти произнёс школьник. — Ты об этом, — устало вздохнула подруга, отходя от собеседника. — Противны. Однако к этому привыкаешь. Не к самим домогательствам, а к мысли, что с тобой это может случиться. Девочек буквально воспитывают с установкой, что к тебе будут приставать. Не носи открытую одежду — это может спровоцировать, носи лифчик — тоже можешь спровоцировать. Да и все эти особые пространства для женщин только подчёркивают постоянную опасность со стороны мужчин. Да, это противно, неприятно от всех сальностей, но это становится чуть ли не извращённой нормой, что до тебя будут домогаться, потому что у тебя есть молочные железы и матка. Поэтому я, наверное, хочу быть похожей на Рюноске, чтобы не жить с этими мыслями, чтобы ничего не бояться и быть сильной. — Но сходство с парнем не гарантирует, что к тебе не будут приставать или не попытаются сделать что-нибудь, — меланхолично заметил учащийся. — Я знаю, — печально отреагировала Акутагава. — Рюноске это не помогло. — О чём ты? — встревоженно выпалил Накахара. — Лучше сам поговори с ним, — девушка тяжело вздохнула. — Вот гнида, откуда у него выкидной нож? — раздражённо пробормотала она. — И вообще, давай поедим? Меня вывели из душевного равновесия, и теперь я хочу есть, — ворчливо поделилась девушка и потянула Тюю за руку в кабинет, где должно было быть следующее занятие. — Вообще я не понимаю, почему ты постоянно цапаешься с Мичизо? — расстроенно выдохнул Накахара, садясь за стол. — Потому что он урод, — спесиво заявила Гин, тряхнув своей покосившейся «пальмочкой» из смоляных волос. — А то, что они пытались сделать вдвоём, только доказывает, какой Тачихара мудак, — она упала рядом с другом на стул, заломив руки за голову. — Но что он изначально тебе сделал? — непонимающе высказался подросток, доставая контейнер с едой. — Он толкает наркоту в школе, вымогает у младших деньги, — хмыкнула недовольно девушка, открыв упаковку с онигири. — Всем плевать, потому что его отец каждый год жертвует школе круглую сумму, плюс все знают, что наркоту он толкает под прикрытием якудза. Поэтому никакие меры не предпринимаются. Ненавижу за это взрослых: они трусливы и думают только о своей шкуре, — небольшие зубы раздражённо впились в комок риса с рыбой. — А ты сама не боишься, что тебя за это куда-нибудь увезут, чтобы не мешалась? — встревоженно узнал Тюя, подбирая палочками ломтики огурца. — Весь бизнес и политика в Японии принадлежат мафиозным кланам, даже наш мелкий. Так что Рюноске знаком с влиятельными людьми. К тому же я не совсем мешаю Мичизо, я не даю толкать наркоту среди мелких. Сначала я просила их не трогать, но он послал меня и стравливает эту дрянь младшим. За это и получает, — объяснение было немного невнятным, потому что подруга пыталась пережевать. — А полиция? — палочки недоверчиво погладили оранжевый ломтик рыбы. — Она подконтрольна мафии. Если буду слишком докучать, то точно в багажнике увезут куда-нибудь. Здесь не борьба за справедливость или что-то в этом роде, здесь дело принципа набить рожу этой мрази. Считай личная неприязнь, вот и всё. Каждый погрузился в собственные размышления уныло поедая свой обед. Я есть. Простая и непоколебимая истина, которую мироздание отказывалось принимать и которую постоянно хотело опровергнуть. Иногда настолько сильно, что сам Накахара начинал сомневаться в правомочности своего бытия. Приходилось раз за разом оправдывать своё существование какими-то поступками, качествами. Но никак нельзя просто быть без всякой на то причины. Даже если и находился повод для существования, то возникал вопрос: ты ли на самом деле существуешь? Или чья-то фантазия по отношению к тебе, которую ты старательно воплощаешь в жизнь? Где настоящий ты? И если истинного тебя нет, то имел бы ты право на существование? Через силу Тюя заставлял себя доесть свою порцию по новому рациону, составленному Осаму. Подросток так и ощущал, как лишняя сотня калорий оседала на его боках. Имел ли он право существовать, будучи несовершенным, и столько есть? Накахаре приходилось оправдывать собственное небезупречное бытие перед самим собой. Хотелось выкинуть оставшийся рис, за пределом дома можно было. Точно так же можно было выбрать менее жирный кусок рыбы, менее калорийный рис, придать объем порции скрытыми под кашей овощами или же незаметно выкинуть лишнее. *** Иногда решиться на разговор невероятно сложно, потому что не знаешь, как правильно подобрать слова. Поэтому Тюя чуть ли не до самого конца рабочего дня суетливо убирался в зале, подавал заказы, несколько виновато поглядывая на хозяина кофейни. Только когда заведение опустело, подросток сумел подойти к молодому человеку. — Рюноске, можно с тобой поговорить кое о чём? — растерянно попросил Накахара, потупив взгляд в кафельный пол. — Конечно, — спокойно отозвался Акутагава, отставляя протёртую чашку. — Мне проговорилась Гин… — промямлил старшеклассник, стараясь подобрать нужные слова. — Что у тебя… ну… была подобная ситуация, как и у меня, — на выдохе речитативом закончил он. Рюноске дёрнулся на секунду, нахмурился и шумно сожалеюще выдохнул. Затем положил на стол тканевую салфетку и несколько устало посмотрел на собеседника. — Ты точно хочешь это знать? — в ответ неуверенный кивок. — Наши с Гин биологические родители были далеки от эталона, им откровенно было плевать на нас, все деньги моментально пропивались. Особенно плохо стало, когда Гин исполнился год. Разваливающийся дом в гетто, наполненный мусором и пустыми бутылками из-под спиртного, и ни грамма нормальной еды. Естественно, я всеми правдами и неправдами пытался раздобыть еду и деньги. И когда мне исполнилось восемь, я нашёл способ заработка. Один из школьных учителей задержал меня после уроков, а за молчание предложил деньги. Я не знаю, что в тот момент творилось в моей голове, но я думал только о том, что наконец-то наемся. В тот день я все деньги потратил на еду и новый комплект одежды для нас с Гин. Через три недели вся еда закончилась, потому что мы решили оторваться, наедаясь до отвала. Второй раз я пришёл к учителю самостоятельно, потому что нужны были деньги. На этот раз я поступил умнее: сделал тайник и начал откладывать, а часть тратить на еду. Теперь мы ели умеренней. Полтора года у меня был вот такой доход, пока для учителя это не стало обременительно. Тогда я всё рассказал другим учителям. Естественно, все видели меня в качестве несчастной жертвы, ведь никому и в голову не могло прийти, что ребёнок сам мог торговать собственным телом ради денег. — Почему ты не рассказал мне об этом тогда? — ошеломлённо пробормотал парень. — Потому что тогда это произошло с тобой, я не имел права отбирать твои переживания своей историей. Тебе бы не стало легче от того, что это произошло ещё с кем-то из твоего окружения. Ты бы обесценил свой случай и сильнее фиксировался бы на травме. Думаешь, я после не искал информацию о жертвах сексуального насилия? Я очень много прочитал на эту тему, но мне легче от этого не стало. Я только глубже зарывался в проблему. Меня при любом упоминании о сексе выворачивало. — Как ты справился с этим? — Никак, — горько усмехнулся Рюноске. — Я ненавижу прикосновения незнакомых мне людей, избегаю романтических и тем более сексуальных контактов, эротические сцены в фильмах и книгах вызывают у меня тошноту. И единственная причина, по которой я себя веду более или менее адекватно по отношению к данной теме, понимание, что мой опыт — это только мой опыт, он, к сожалению, не показывает полную картину мира. Поэтому не обязательно во всём и везде видеть угрозу. Нужно лишь быть готовым к тому, что подобное может случиться с кем-либо, что не все люди понимают чужие границы и слово «нет». — И ты не хочешь обратиться к психологу? — неуверенно подытожил школьник. — Я был у нескольких. Проблема в том, что это сложная проблема. Чем раньше произошла травма и принятие подсознательного решения, в данном случае решение об асексуальности, аскетизме, тем сложнее от этого решения отказаться, изменить. К тому же мне данное решение не мешает жить, я счастлив в своём понимании. — Но ведь… — растерянно обронил Накахара. — Дело в том, что людям выгодно быть несчастными, ты и сам прекрасно это знаешь. Быть несчастным менее энергозатратно, окружающие тебя жалеют и поддерживают твоё мировоззрение относительного жестокости и несправедливости бытия. Рад, что ты не закрылся, как я, но беспокоюсь по поводу того, что ты не позволяешь себе злиться, в нужной мере проявлять агрессию. Ты должен уметь отстаивать свои границы, даже прибегая к насилию. — Я боюсь навредить кому-либо, как навредил тебе, — тихо отозвался парень, стыдливо опуская лазурные глаза. — Тюя, ты наоборот сделал мне одолжение, за которое я тебе бескрайне благодарен, — с мягкой улыбкой выдохнул молодой человек. — Благодаря тебе я помогаю родителям расширить бизнес, и в следующем году мы откроем ещё одно кафе. Как только с кафе всё станет ясно, я поступлю заочно на юридический. Кто знает, смог бы я чего-либо добиться, будучи химиком. Ты должен гордиться своим умением постоять за себя и не только. — Но… — Тюя, повтори, пожалуйста за мной: «Я помог Рюноске стать более счастливым и обеспеченным», — юноша в упор посмотрел в васильковые глаза. — Я помог Рюноске стать более счастливым и обеспеченным, — неуверенно выдавил из себя подросток. — Повтори ещё раз. Накахара раз пять повторил фразу, пока не произнёс её уверенно, без тени сомнения. Только тогда Акутагава отпустил Накахару пораньше домой.