Глаза заледеневшего кофе.

К пяти часам утра в светлую и стерильную комнату вполз полу-живой Накахара. Говорить о том, что на нём нет лица, крайне глупо: парень был не просто уставшим и убитым как снаружи, так и внутри, а ещё и ужасно грязным. Волосы были в паутине и сырой земле, рубашка перепачкана в том же земле, так ещё и в грязи с подвала, пиджак был оставлен и так и не поднят в том самом злосчастном подвале. Про одежду ниже пояса говорить даже не хотелось, всё было в чём? Конечно же в грязи, а туфли можно было просто выкидывать. Подросток не обращал никакого внимания на Дазая, который смотрел на него слегка ошарашенными глазами, потому что никогда не видел его в таком состоянии. Осаму сидел на кушетке, на которой когда-то проснулся Чуя после ранения с крысиным ядом, по всей видимости он так и не ложился спать, что было видно по его виду: потухшие глаза и большие мешки, будто он не спал уже несколько дней. На столике, которого в прошлый раз здесь не было, стояло две пластиковых тары, одна из которых была пустая и грязная, что естественно, а вторая даже не тронута. Это была еда быстрого приготовления, которую Дазай приготовил для них двоих как поднялся с подвала сюда, что не удивительно, парень хоть и может готовить, но делает это редко по виду своей занятости. Он изначально хотел дождаться и Чую, но того слишком долго не было, поэтому он решил съесть свою долю в одиночестве. Вермишель давно остыла, ведь заварена она была ещё несколько часов назад. Наверное, если бы полчаса назад Накахара не хоронил был человеческий труп, он бы с удовольствием накинулся на холодную еду и съел бы её буквально за пару минут. Однако сейчас он лишь взглянул на вермишель в пластиковой тарелке, после чего прошёл мимо и уже хотел повалиться на койку, где сидел Дазай, но последний его остановил. — Твоя наставница, начал шатен, но прервался и поправил себя же — точнее Озаки будет ругаться на тебя, если ты в таком виде завалишься на это подобие кровати. — произнёс Дазай, останавливая рукой своего напарника. Рука повисла в воздухе перед рыжеволосым мальчишкой, не дотрагиваясь до него. — Выслушаю. — Чуя хотел продолжить своё действие, тем самым исполнив своё последнее желание на данный момент, но Осаму резко встал с койки и своей рукой подхватил Накахару под локоть. Дазай вместе с Чуей подошёл к двери, которую Накахара не замечал до этого момента, после чего они зашли в небольшую комнату. Рыжие брови вскинулись наверх, ведь он ожидал увидеть любое оборудование в этом помещении, для любого предназначения, но по итогу, они просто оказались в небольшой ванной комнате. К слову сама ванная комната не была похожа на традиционную ванную в Японии. Она была больше сделана под обычные подобные комнаты, которые встречались в любых других странах, но не Японии, а именно в России, если Чуя не ошибается. Справа была раковина, над которой висело зеркало, слева была небольшая тумбочка, которая была абсолютно пустая. Под тумбочкой тоже были какие-то полочки, но Чуя был не в состоянии наклониться и посмотреть, что там. Напротив них была сама ванная, которая отсвечивала нежно-розовым светом. Над ванной находились ещё какие-то полочки, на которых стояли разные гигиенические средства в пузырьках. — Откуда здесь ванная? — Многие раненные были испачканы, либо собственной, либо не совсем, кровью, или же грязью и чем-то подобным. Коё и Йосано это очень сильно раздражало и в один момент они просто потребовали подобную комнату у себя, чтобы после того, как больные пришли в себя, сразу же могли, по мере возможного, избавиться от этого ужаса на их телах. — пожав плечами, ответил Дазай. — К тому же для промытия ран это очень удобно. — Йосано? — Чуя еле стоял на ногах и наверное, если бы не поддержка Дазая под локоть, прямо как в случае у скалы, только Чуя то этого не помнит, он бы уже распластался на белой плитке в этой комнате. — Акико Йосано — наш врач, Огай лично утверждал её на данную должность. А Коё-сан ей время от времени помогает. Когда ты к нам попал, Акико не было в городе, да и в принципе в Японии, именно поэтому, за тобой ухаживала Коё. — Осаму дёрнул рукой вперёд, сам тоже двинулся, заставляя Чую подойти ближе к ванне. — Давай залезь сюда, не заставляй меня надрываться, поднимая твою тушу. Накахара лишь, что-то пробурчал в ответ, но кое-как сняв туфли со своих ног, он послушно исполнил приказ Дазая. Приказ, иначе это просто никак не назвать. Чуя до сих пор так и не посмотрел на Дазая, ему было стыдно даже взглянуть на него лишний раз, тем более уж посмотреть ему в глаза. Он ощущал, что-то непонятное и трепетное, то, что начинало его тяготить за эти несколько часов. Спустя пару мгновений Накахара сидел в ванне, повернувшись спиной к Осаму, лишь бы не видеть его лица сейчас. Мысли сбились в кучу и думать о чём-то другом было просто невозможно. Казалось бы, ну подметил для себя это, и что дальше? Разве, что-то произошло из ряда вон или что? На какое-то время это успокоило Чую, но когда он зашёл в эту комнатушку и увидел лицо Дазая, его мысли снова вернулись в прежнее русло. Перебинтованная рука потянулась к крану, после чего на Чую обрушился град маленьких капель холодной воды. Рыжеволосый подросток даже не шелохнулся, однако через пару секунд, вода стала достаточно тёплой. Дазай не просил снимать одежду, оно и понятно почему, это было бы странно, да и к тому же, одежда тоже нуждалась в « стирке » ну или же вынесению на свалку. Накахара никак не реагировал на воду и на то, что его одежда спустя несколько минут полностью промокла. Мокрая белая рубашка прилипла к небольшому подрастающему тельцу, а брюки лишь противно повисли на коротких ногах. Осаму на это тоже никак среагировал, он лишь убедился в том, что вода стала относительно нормальной для принятия душа, и уже собирался покинуть комнату, но остановился возле двери. — Ты собираешься, что-то сам делать или так и продолжишь сидеть? — вскинув одну бровь наверх спросил Дазай, однако Чуя этого не видел. Последний услышал вопрос, но просто проигнорировал. В этот момент, Дазай заметил, что руки его напарника всё ещё дрожали. « Неужели до сих париться из-за убийства своего предателя? » — пронеслось в мыслях у Осаму. Выдохнув, перебинтованный парень отошёл от двери и через секунды оказался над Накахарой. — Чуя? Услышав своё имя из этих чёртовых уст, при том так близко, он неосознанно вскинул голову наверх, встретившись с коньячными глазами. Дазай выглядел, как всегда спокойно, в глазах не читалась какая-то обеспокоенность происходящим, лишь небольшая усталость, которую выдавали синяки под столь красивыми глазами. Стоп, какими блять глазами?! Накахара, да о чём ты чёрт возьми думаешь? Если бы у Чуи ещё остались хоть какие-то силы, он бы сейчас по краснел и закрыл лицо обеими руками, но сейчас его лицо не выразило никаких эмоций. Лишь в глазах промелькнуло небольшое смущение, из-за резких движений бровей, но это всё произошло лишь за секунду и заметить было невозможно. Накахара хотел верить в то, что это нельзя было заметить. Дазай лишь видел уставшее лицо своего напарника, у которого даже не было сил для лишнего диалога. Мокрые рыжие волосы прилипли ко лбу парня, из-под которых было видно потухшие голубые глаза. Расстояние было небольшое, поэтому Осаму прекрасно видел еле заметные веснушки на щёчках и на небольшом носике Чуи. Но Дазай видел не только это, он видел то, как его глазки изначально забегали, лишь бы не пересечься взглядами. Видел, хотел прокомментировать, посмеяться, но после произошедшего — это будет крайне не уместно. Он подтолкнул его на убийство своего ровесника, для Чуи это было слишком и Дазай прекрасно это понимал. Но это была необходимая мера. На самом деле такое поведение было не так уж и заметно, поэтому суицидник даже думал, что ему кажется. Но даже если это и не так, то Дазай считал это временной ненавистью к себе, которая пройдёт со временем. Они ещё несколько секунд смотрели друг на друга, после чего Осаму лишь устало выдохнул и опустил голову Чуи в прежнее положение, с помощью своей правой руки. Эта же рука потянулась к одному из шампуней, которые стояли на тех полочках над ванной, после чего холодная вязкая жидкость полилась на мокрые рыжие волосы. Чуя опешил, когда почувствовал чьи-то руки на своей голове, которые отклонили его голову назад, чтобы на неё не попадала вода, после чего они начали размазывать шампунь по волосам. Он хотел поднять свою голову и что-то возразить, но руки сверху лишь сильнее надавили, приказывая не двигаться лишний раз. Несмотря на внешний вид Осаму, а был он парнишкой худощавым, хватка у него была железная и Накахара в этом только что убедился. Пальцы перебирали волосы не спеша, время от времени втирая шампунь в кожу головы. В первые секунды если Чуя пытался, что-то сделать против этих действий, то сейчас он просто закрыл глаза, полностью расслабившись. Все противные мысли, терзавшие подростка последние часы, отошли на последний план, из-за чего Накахара чуть ли не уснул. Однако то ли Осаму это во время заметил, то ли уже волосы были все в шампуне, но именно в этот момент, когда сон начал брать вверх — Дазай наклонил голову своего напарника вперёд; тёплая вода заставила Чую придти в себя. Накахара, что-то прошипел, но из-за шума воды этого не было слышно. Перебинтованные руки начали очень быстро двигаться, смывая шампунь с рыжих мокрых волос. Чуя уверен, что его бинты намокли и ему придётся их менять, после того, как он закончит мыть его голову. Когда мыльная вода с пузыриками сменилась обычной прозрачной водой, длинные пальцы опустились шею, после чего схватили за подбородок, поднимая голову сидящего, подставляя его лицо под шумные капли. — Эй, эй — Чуя пытался вырваться, но длинные пальцы всё ещё крепко держали его под подбородком. Вода лилась на его лицо, из-за чего Накахаре пришлось зажмуриться, и плотно сжать рот, чтобы потом не отхаркиваться от воды. Он изначально пытался, что-то сказать, но быстро отбросил эти попытки, потом протянул руки пытаясь дотянуться до лица Дазая, или хотя бы до шеи, чтобы придушить это животное, но всё в пустую. Но кто бы мог подумать, что это существо настолько длинное (или руки у Чуи слишком короткие), ибо за все свои попытки Накахара так и не смог дотянуться, даже до воротника рубашки. — Ты, как слепой котёнок при рождении. — со смехом сказал Дазай, отпуская лицо своего напарника. Чуя выругался, отодвигаясь от капель воды, которые начали противно стучать по ванне. — Сейчас ты действительно станешь слепым. — процедил сковь зубы Накахара, пытаясь вылезти, но Дазай лишь слегка пихнул его назад, давая понять, чтобы он оставался на месте. — Что? — Чуя, — он подозвал рыжеволосого подростка двумя длинными пальцами, к слову, бинты на руках и в правду неплохо намокли, Накахара отреагировал: спустя пару секунд, длинные пальцы Дазая держали Чую за подбородок, заставляя поднять его взгляд на перебинтованного парня. Они были не так близки, как тогда в подвале, но даже такого хватало Чуе, чтобы слегка смутиться. Ну как слегка, его щёчки стали ярко-розовыми, но он сделал вид, что ему просто жарко из-за горячей воды. — Я бы с удовольствием помыл тебя полностью, — полушёпотом произнёс Дазай, продолжая смотреть в голубые глаза Чуи, — Но меня парни не интересуют, я думал, мы это выяснили. После первой фразы, сердце Чуи выскочило и заскочило несколько раз. Он просто не мог найти себе места, не зная, что ответить: язык начал заплетаться ещё до того момента, как он открыл рот, голубые глаза хотели посмотреть куда-то в другое место, но он не мог сдвинуть взгляда с светло-карих глаз Осаму. Чёрт, парень был ужасно привлекательным, Чуя старался не думать об этом, пытался всеми силами выгнать эту ужасную мысль из своей головы, но всё было бесполезно. Этот такая шутка подростковых гормонов или что? Но когда Дазай договорил вторую фразу своего предложения, он заставил Накахару сразу и возненавидеть его и почувствовать облегчение. Через мгновение Дазай отлетел к двери ванной комнаты, а Чуя стоял посреди ванной, продолжая мокнуть под каплями тёплой воды. — Я бы тебя близко к своему телу не подпустил бы, чеши отсюда! — шикнул Чуя, он уже взял пузырёк из-под шампуня, собираясь пульнуть им в Осаму, но тот выскочил из комнаты без единого звука. Когда он остался в комнате один, ведь через секунду дверь приоткрылась, а на тумбочке оказалась чья-то большая футболка, после чего дверь закрылась с той стороны — Чуя медленно сполз по стене вниз, пока не остался сидеть в ванной. Ему стало очень противно от самого себя, но и сделать, что-то он не был в состоянии. Он должен оплакивать сейчас смерть своего друга, должен ненавидеть себя за то, что с ним сделал, но вместо этого, его мысли заняты одним суицидником, который без конца крутиться возле его носа. Какого чёрта так много внимания он ему уделяет?! Почему его тело так реагирует?! Нет, Чуя понимал от части, из-за чего это может быть, но ему стало резко смешно лишь от мысли, что Дазай ему может нравится. Сколько Чуя себя помнит, ему никогда никто не нравился в таком плане. Даже не так, он никогда не обращал такое внимание на кого-то, просто не было времени, да и наверное он не замечал никого, кроме самого себя. Но сейчас, он просто не может понять, неужели подобная симпатия происходит так быстро? Подросток не разбирается в этом, отрицает до последнего, пытается врать самому себе, но сейчас понимает, что это очень глупо выглядит. Чуя не мог даже пошевелиться, когда Дазай держал его и смотрел ему в глаза, если бы не это чувство, сжимающее всё внутри, то он бы ударил его сразу же, как тот до него дотронулся. Омерзительное чувство к самому себе. Хочется зарыться в одеяло и просто никого не видеть. Он не может признать себе подобного, что-то внутри конфликтует, отрицает, и Чуя поддаётся этому, проговаривая себе, что это всё из-за «нахлынувших проблем». Дазай закинул чистую футболку в ванную, которую нашёл в нижнем ящике в шкафу. Там было ещё пару чистых верхних вещей, одну из которых он взял и для себя. Переодевшись, он остался лишь в серой футболке и спортивных штанах, которые нашёл в том же ящике. К сожалению штаны были только одни, но на Чую они были бы слишком длинные, поэтому он забрал их себе. Хотя и Дазаю они были великоваты. Спать в рубашке и брюках не особо хотелось, по крайне мере Дазаю, поэтому пришлось переодеться в то, что было. Он знал, что в офисе должны были остаться вещи Накахары, но они были наверху, а комнатка находилась в порту и идти было крайне лень. « Сам сходит, не маленький. » — подумал Дазай, доставая из-под койки футон, который сюда когда-то притащила Коё. Там же он нашёл и небольшую простыню, которой решил укрываться, ибо на самом деле было прохладно. Оттащив футон и простынёй чуть дальше от койки, он завалился на него, накрывая себя белой тряпкой. Спустя какое-то время из ванной вышел Чуя со словами « А штанов не было? «, но Дазай лишь покачал отрицательно головой. Ему было всё равно, как выглядит Чуя, он даже внимания не обратил. В то же время, Чуе было очень неудобно стоять в таком виде перед человеком, о котором он не мог перестать думать. На нём была лишь белая помятая футболка, которая была достаточно большая и прикрывала его нижнее бельё. Увидев то, как Накахара идёт пингвинчиком к койке, Осаму цокнул и перевернулся к рыжему подростку спиной. Чуе явно стало неловко, но он лишь вскинул голову вверх и улёгся на койку. На самом деле, он бы предпочёл поспать на футоне, он был куда мягче, но ложиться с Дазаем, кажется чем-то пугающим и отвратительным. Он взял подобную простыню, как у Дазая, после чего накрылся ею и закрыл глаза. Парень думал, что после произошедшего он ещё долго не сможет уснуть, но как только глаза сомкнулись, сонливость резко вернулась назад. — Спать мы будем не так много. — слегка сонно проговорил Осаму, — Через несколько часов нужно будет выполнить задание. — Знаю. Солнце пекло никого не жалея, в том числе и наших главных героев. Никакого укрытия здесь не было, парни находились на узкой улице, в городе Сурибати. Узнав то, где будет происходить дело, Чуя был крайне против, он не хотел там появляться, но Осаму нельзя было переубедить, для него это был идеальный вариант. Куда не посмотреть, можно увидеть обедневшие семьи, которые ищут хоть, что-то, чем можно поживиться. Грязь, непонятные запахи, крики и драки — смотреть без слёз нельзя. Все улицы были крайне узкими и неудобными, куча непонятных подворотен, где можно с лёгкостью заблудиться. Подростки завернули на одну из таких небольших улиц, где никого не было, ожидая своего гостя. — Ты уверен, что он просто так явится? — с удивлением спросил Накахара, смотря, как его напарник садиться на одну из пустых бочек возле стены. — Это же глупо. Чуя остановился рядом с Дазаем, но он остался стоять на ступеньках. Были какие-то небольшие дома, но все окна были чем-то завешаны, что однозначно было на руку подросткам. Хотя даже если бы, кто-то и увидел, что здесь будет — это не так важно, ведь убийства на улицах этого города происходят по несколько раз за день. — Он одержим местью, не придёт сюда, попробует напасть, когда мы будем возвращаться. — пожав плечами ответил Дазай, запрокинув голову к безоблачному небу. — Но я думаю, что он явится именно сюда. — Мне бы твою уверенность. — фыркнул Накахара. Он взглянул на небо, пытаясь понять, что же там нашёл его напарник, но ничего интересного для себя он не увидел. — У нас вообще есть план? Дазай опустил свою голову, после чего взглянул на Чую, который был ужасно раздражён. Это было видно, он постоянно дёргался, перебирал пальцами, теребил воротник рубашки. Что-то шипел и тихо ругался. Осаму не особо понимал, что с ним произошло вчера ночью в подвале, ведь после того, как Накахара вернулся, его было не узнать. Нет, он понимал, что произошла сильная эмоциональная встряска, ему пришлось убить собственными руками человека, с которым раньше работал, тем более ребёнка, но. Дазай ожидал совершенно другое поведение. Парень думал, что по возвращению, и то если бы Чуя вернулся, он бы просто игнорировал его. Это была самая очевидная реакция, к которой Дазай был готов, но на его удивление Накахара не напоминал ему об этом, и будто бы, пытался вести себя, как обычно. Но ключевое слово здесь « пытался «, ведь изменения были видны на лицо. Осаму на самом деле особо не было дело до поведения Чуи, но оно вызывало его интерес, и это отрицать было нельзя. Ему было интересно, как долго ещё его напарник продержится в таком состоянии, и что он выкинет дальше. — Импровизация. — выдохнул Осаму, когда понял, что слишком долго пепелит взглядом своего собеседника. Накахара старался не думать в тот момент, когда Дазай смотрел на него и молчал, после его вопроса с планом. Но сейчас было не время загоняться, ведь одна из давно потухших лампочек внизу лестницы, резко загорелась, а после и лопнула от перенапряжения. — А вот и наш гость. — губы Дазая расплылись в неком подобии улыбки, от которой становилось жутко. Он поднялся на ноги, после чего подошёл к Чуе, но спускаться с лестницы он не торопился. Накахара же в свою очередь вздрогнул, когда услышал небольшой взрыв лампочки, но быстро опомнился. Это была единственная лампочка на всей улице, и кто знает, либо Осаму знал и поэтому выбрал это место, либо это было просто совпадение. Через пару секунд, послышался удар сзади, после чего можно было увидеть то, как вниз с лестницы полетел Дазай. Чую, как током прошибло в этот момент, ведь он тоже ощутил ногу на своей спине, только вот спихнуть Накахару не так уж и просто, как может показаться: способность не позволила. — Дазай! — выкрикнув фамилию своего напарника, он резко развернулся и схватил за ногу, после чего отправил парнишку знакомиться со стеной дома. Блондин опешил, когда не смог столкнуть рыжеволосого парня вниз, но делать, что-то было уже поздно. Он смачно влетел в стену, после чего осел на земле рядом с ней. Накахара же помчался вниз по лестнице, как можно быстрее. — Дазай, чёрт тебя побери! — Чуя, всё нормально! — произнёс Дазай, улыбнувшись и приветливо помахав своей правой рукой. Его не особо и потрепало, лишь пару царапин на лице, даже крови толком не было. Чуя со спокойной душой выдохнул, когда понял, что его не ранило. — Надо заканчивать. Они поднялись назад, на удивление Накахары, Осаму шёл нормально, даже не хромая, хотя по лестнице он скатился очень даже красиво. Кэндзи сидел возле той же стены: его голова была опущена вниз, волосы закрывали лицо, а руки лишь слегка подрагивали. Дазай спокойно подошёл к парню, после чего сел на корточки рядом с ним и взял его за шкирку, тем самым подняв его голову. — Ты ведь не один сюда пришёл, не разочаровывай меня. — сказал Дазай, смотря на побитого мальчишку. Последний посмотрел на него, как на психически неуравновешенного человека, а потом лишь усмехнулся. — И у кого мне просить помощи надо было? — с хрипом спросил Кэндзи, с вызовом смотря на Осаму. С одной стороны он выглядел очень жалко, а с другой, хотелось ему ещё втащить. — Ну к примеру, у организации, которая нападает на корабли, а в особенности на те, которые принадлежат портовой мафии? — вскинув бровь спросил Дазай, после чего отпустил парня и заехал ему правой ногой по лицу. Когда Накахара услышал про эту организацию, внутри, что-то предательски кольнуло, ведь именно эта организация объединилась с « Овцами «, чтобы устранить своего прошлого лидера, в лице Чуи. Он даже, как-то виновато опустил голову вниз. — Чуя, сзади. Накахара обернулся, и увидел, как на него целились десятки людей в непонятной форме. Спереди никого быть не могло, ведь там хоть и не было тупика, но пройти с другой стороны было просто невозможно. Проще говоря, оказаться на этой улице можно было лишь одним проходом. Чуя кажется начал понимать, почему Осаму выбрал именно это место для выполнения задания. Из размышлений Чуи вывели выстрелы, которые были нацелены на него, но только два человека здесь знали, что пули против Накахары — крайне плохая затея. Чуя хмыкнул, и когда пули должны были пронзить его тело, они остановились в пару миллиметрах до него. Мужчины внизу уставились на него с огромным удивлением и шоком, как и Кэндзи, который просто не понимал, в чём дело. Неужели им не хватило прошлого раза и они не поняли, что стрелять в сторону Накахары — смертельно опасно? — Да ладно, Чуя Накахара, ты же. — сзади заговорил блондин, продолжая с удивлением и восторгом смотреть на рыжеволосого подростка. — Ты же. уп-правляешь гравитацией! Мальчик был просто вне себя от радости, что слегка поразило Чую, но он этого не показал, а лишь отправил пули назад их отправителям. Внизу под лестницей теперь лежало больше десяти трупов мужчин, которые так и не поняли, что произошло. — А ты известен уже. — с насмешкой сказал Дазай, когда представление закончилось. — Кэндзи, ты очень предсказуемый, но пора это заканчивать. В этот момент, бегающие серые глазки быстро потухли, ведь он понимал, что сейчас его никто не отпустит. Никаких электроприборов рядом не было, его способность сейчас была бесполезна, поэтому парень лишь опустил голову вниз. Взглянув на него, Чуя понял, что ему резко стало страшно. На что он вообще надеялся с таким провальным планом изначально? — Последнее желание? — спросил Осаму, подходя чуть ли не в притык к сидящему мальчишке. — Накахара. — полушёпотом произнёс Кэндзи. Чуя удивился, но подошёл по ближе к подростку, он сейчас был не опасен. — Пок-кажи. с-способ-бность. Его голос дрожал от страха, а глаза бегали по земле, пытаясь за, что-то ухватиться. Чуе резко стало его жалко, но он знал, что ничего уже не сможет изменить. Осаму лишь отошёл от подростков, усевшись на лестнице, ожидая, пока Накахара выполнит просьбу. Один из тонких пальцев в перчатке дотронулся до небольшого камушка, который попадал в поле зрения блондина, пока лежал на земле, после чего палец отстранился, а камень поднялся в воздух, остановившись на уровне голубых глаз. Кэндзи проследил глазами за камнем, который поднялся без рук, и с огромным восторгом смотрел на происходящее. — Круто! — воскликнул мальчишка. Чуя усмехнулся, и дотронулся до лба мальчишки, ведь выглядел он сейчас, как самый настоящий ребёнок. После чего поднялся на обе ноги, поднимая за собой блондина. Он восторженно ахнул, когда начал парить в воздухе, что даже Дазай развернулся и взглянул на представление. Чуя поднял ребёнка достаточно высоко, на уровень трёхэтажного здания. Огромные серо-голубые глаза быстро бегали, осматривая абсолютно всё, что попадало в поле зрения. Осаму еле сдерживался, чтобы не встать и не обнулить способность своего напарника, но он этого не сделал. Чуя посадил подростка назад, после чего улыбнулся и отошёл, давая понять, чтобы Дазай возвращался назад. Последний понял, и через мгновение уже оказался рядом с ним. — Спасибо большое! — подняв голову в последний раз поблагодарил Кэндзи, напоследок улыбнувшись. В уголках глаз выступили слёзы, а глаза закрылись, да бы не показывать своего страха. Чуя лишь кивнул головой и повернулся спиной к двум подросткам. Его резко затошнило, а голова закружилась, ему стало так противно и ужасно от самого себя. Ширасэ хоть и был ровесником Чуи, но он не выглядел настолько безобидно, как этот мальчишка. На потускневших голубых глазах выступили слёзы, от чего он также зажмурился, как до этого это сделал Кэндзи. Больно и противно, но он не способен ничего изменить. — Кусай. — это был не обычный приказ или голос Осаму. Он был холодный, вселял страх, даже в Чую, который боялся повернуться, не понимая, что ему нужно кусать. Он уверен, что Осаму сейчас выглядит, как настоящий холоднокровный убийца, но посмотреть на него не было сил. И лишь когда Накахара услышал три выстрела из пистолета, до него дошло, что нужно было кусать. Руки задрожали, от чего Чуя их сжал до побеления костяшек. Если человек имел дело с портовой мафией и был убит ею же, то это можно было быстро определить, лишь один раз взглянув на труп. Обычно за такие трупы полиция не хотела браться, закрывая дела, как можно быстрее, ведь убийцу искать в таком случае бесполезно. Первое, что бросается в глаза — три выстрела в области сердца. Если полицейский видит что-то подобное, то его уже бросит в дрожь, и он первым делом попробует отказаться от расследования. Но на самом деле, перед смертью были не просто выстрелы, слишком уж просто для мафии. Чуя знал, как происходит самоубийство, и когда он понял, что сейчас это произошло с этим ребёнком, его стошнило. Его кожа резко обрела бледный цвет, на лбу выступили капельки пота. Он опустился на колени, пока очищал свой организм от завтрака, который всё-таки съел, ибо живот болезненно крутил. Изначально жертва цепляется зубами за бордюр, после чего ему приходит удар ногой по голове сзади, тем самым ломая челюсть, что вызывает нереальную боль. Дальше зависит от убийцы, некоторые сразу же разворачивают тело и делают три выстрела, а другие же наоборот, наслаждаются мучениями жертвы перед смертью. Чуя не видел, он боялся разворачиваться, но после приказа и выстрелов время прошло очень быстро, поэтому он надеялся, что Кэндзи не успел ничего почувствовать. Ему было нереально жалко мальчишку, ведь он действительно в нём увидел ребёнка. — Смотреть будешь? — безразлично спросил Осаму, отходя от трупа ребёнка. — Если откажешься, я тебя сам заставлю повернуться и взглянуть. Чуя не хотел понимать, зачем Дазай делает это с ним, он хотел спросить, но язык просто онемел не желая, что-либо воспроизводить. Конечности дрожали, отказываясь слушать своего хозяина. Для Накахары есть огромная разница между убийством взрослого и ребёнка. Убрав со лба рыжие волосы, которые прилипли к нему из-за пота, он кое-как развернулся лицом к произошедшему. Перед ним оказалась ужасная картина. Настолько ужасная, что он опять вырвал, не успев даже рассмотреть. В первые в жизни у него такая реакция на труп, но он не был в состоянии, что-либо сделать с ней. Труп ребёнка остался лежать на земле, лицом к нему, три пули прошли сквозь тонкую кофту под синей курткой, тёмная кровь запачкала эту белую кофту, также она растеклась на земле, под трупом. Лицо застыло в гримасе жуткой боли и страха, а рот всё ещё был открытым, откуда тоже стекала кровь на землю. Глаза, которые пару минут назад с огромным восторгом смотрели на Чую, сейчас потухли и уже больше никогда не смогут так посмотреть. — У н-него ведь вся жизнь б-была впереди. — полушёпотом произнёс Чуя, неотрывно смотря на безжизненное тело ребёнка. Дазай ничего не ответил, продолжая ждать, когда Накахара хоть немного придёт в себя. Но вместо этого, Чуя резко осознал, что на его месте, может оказаться любой подросток, в том числе и он. Или же, что любой из его прошлой организации мог также распластаться трупом на земле, и его даже не найдут. Подростка резко передёрнуло, он кое-как поднялся на дрожащие ноги и упал уже рядом с трупом Кэндзи. Резко пришло осознание, что его не должно быть здесь, что он не хочет больше ничего такого видеть, хотелось встать и убежать прочь, но ноги, как на зло не слушались его. Всю свою жизнь Чуя убеждал себя, что все те люди, которые попались на его пути, даже те мужчины, которые безжизненно лежат внизу лестницы — необходимые жертвы. Именно поэтому он мог переступить через себя, и со временем ему действительно стало всё равно на тех, кого он убивал. Не было сил на сожаление, да и жертв никогда не было слишком много. Сейчас это не работало, он продолжал шептать, что это обязательно, это была цель, но легче не становилось, даже наоборот. — Эта жертва была необязательной. — после долго молчания сказал Дазай, когда услышал шептания своего напарника, продолжив наблюдать за его реакцией. Эта фраза въелась в голову Накахары, она начала отдаваться эхом, он хотел спросить, что он такое говорит, но не успел. — Его было не обязательно убивать, Огаю всё равно на столь мелкую сошку, несмотря на вчерашний разговор. — Тогда, какого чёрта, ты это сделал?! — силы резко вернулись, Чуя вскрикнул и резко вскочил, оказавшись возле Дазая. В голове образовалась некая пустота, ни одна здравая мысль просто не приходила, ведь теперь даже оправдать эту жертву никак нельзя. Он не стал повторять ошибки прошлого и остановившись не слишком близко к парню, уставился на него со слезами на глазах. Кулаки и челюсть сжались, лицо в целом оскалилось. Ощущение складывалось, что он сейчас просто ударит Дазая и далеко не один раз. Осаму же в свою очередь выдохнул и подошёл чуть ли не в притык к ахуевшему Накахаре, после чего слегка наклонился и ответил на его вопрос: Что бы ты понял наконец-то, что мафия — это не место для моральных ценностей. Он чуть ли не прошипел это, после чего отошёл на пару шагов от Чуи, который снова чуть ли не упал, но смог удержаться на ногах. — Ты не человек, Осаму, ты даже не подобие человека. Ты настолько ужаснее, что у меня даже слов блять не находится! — кричал Накахара резко развернувшись лицом к спине своего напарника. — Ребёнок, ты убил ребёнка блять, Дазай, да я видеть тебя теперь не могу и даже не хочу! На глазах предательски выступили слёзы, не хватало силы даже поднять руку, чтобы смахнуть их. Если бы кто-то наблюдал за происходящим, он бы выразился, что картина была душе-раздирательной, если бы не заплакал следом за главным героем. Но разве может, что-то почувствовать человек, который по всей видимости продал или просто вырезал свою душу? А, Дазай? — Если ты не можешь понять, что здесь никто никого жалеть не будет, то прости уж, что мне приходиться тебе это объяснять! — Осаму начал вскипать, он точно также развернулся лицом к Чуе, который был растерян от такой реакции. — Ты будешь так истерить по каждому трупу или что?! Если да, то скажи сразу, я не хочу работать с нытиком! Чуя растерялся от таких слов и криков Дазая. Он в первые видел то, как его напарник вскипает от злости. Но злость Чую тоже не отпускала, продолжая давить на подростка. Только вот слёзы, как на зло не оставляли своего владельца, продолжая идти рукой об руку со злостью. — С нытиком?! — переспросил Накахара, подходя ближе к Дазаю. — Этот мальчик не заслужил такой судьбы, как ты этого не понимаешь! — Не заслужил, а ты тут у нас решил богом заделаться или что?! — резко перебил его Дазай, хотя кто тут богом заделался, Чуя бы ещё поспорил. — Он осознанно помогал в том ограблении оружейного склада, вернулся назад мстить, он должен был понимать, что с таким провальным планом, как у него, ничего не получиться! И что он закончит именно так! Не делай из меня монстра! — Но ты же сам сказал, что его можно было не убивать! — продолжал кричать Накахара, со слезами на глазах, даже не пытаясь их сдерживать. Ему было действительно жалко мальчишку. Чуя моргнул, и уже оказался сидящим на пятой точке перед Дазаем. Удар пришёлся по лицу, ни капли не сдерживаясь, ибо боль очень сильно жгла часть лица, на которую пришёлся удар. Осаму не был красным от злости, он лишь выдохнул, потирая костяшки. — Мафия не место для жалости. Нарушил, попытался убить — получил своё наказание. Все должны знать своё место, если не хотят закончить, как Кэндзи. — спокойно ответил Дазай, после чего двинулся вниз по лестнице. — На мосту нас ждёт машина, я буду ждать тебя там. После этих слов, он скрылся с поле зрения Накахары. Последний сидел всё ещё в неком шоке, потирая место удара. Кто знал, что у Дазая оказывается тяжёлая рука. Ненависть к себе и к напарнику поглощала подростка, ни капли не жалея его. За последние двенадцать часов Чуя загнался настолько сильно, что хочется просто скинуться вниз со сраного моста. Мозг неосознанно начинает сравнивать его и Дазая, ведь они же одногодки, но что должно было произойти в жизни подростка, что он может убить ребёнка и даже глазом не моргнуть. Странные ощущение, которые Накахара испытывал всё утро, резко оставили его, оставляя только непонятную пустоту вместо себя. От неё становилось ещё хуже, будто бы она с ненавистью сговорилась и теперь хочет прожечь дыру в его теле. Чуя, когда ты успел стать такой тряпкой?! Неужели ты сейчас будешь оплакивать труп, которому уже не можешь никак помочь? Грустно, но ты уже ничего не сделаешь, раньше нужно было дёргаться. Оперевшись руками на холодную плитку под ногами, Чуя кое-как поднялся на свои две задние, и двинулся вниз по лестнице, придерживаясь за стенки давно опустевших домов. Желание идти к той машине отсутствовало, но на удивление мозги ещё могли здраво мыслить, поэтому Накахара понимал, что на своих двух он не доберётся, ни до дома Осаму, ни до порта. Хотя на квартире ему появляться ещё меньше хотелось, чем идти к машине, в которой уже ждёт Дазай. На последних силах, подросток стиснул зубы и использовал свою способность, тем самым быстро передвигаясь по крышам одноэтажных построек. Это куда быстрее, чем шататься по длинным и узким улицам, ещё заблудиться сейчас не хватало. Чуя был уверен, что его напарник уже добрался до машины, ведь прошло минут тридцать, если не больше, пока он пытался прийти в себя. Ветер обдувал слегка закрученные рыжие волосы, придавая некую лёгкость, однако носитель способности чуть ли не задыхался уже. Он хватался руками за горло не останавливаясь ни на секунду, ведь если он сейчас перестанет бежать, то свалится и больше не сможет сдвинуться с места. В поле зрения уже попала чёрная машина, которая одна единственная стояла на мосту: сомнений не было, кому она принадлежит и кого она ждёт. Чуя сделал последний рывок и приземлился прямо перед капотом, падая под передние колёса автомобиля. — Пришёл наконец-то, или прилетел будет правильнее? — спросил Дазай, подходя к Накахаре, который пытался откашляться. Его руки обвивали собственное горло, будто бы он действительно задыхался, а кашель заполнял тишину. — Сам в состоянии встать? Чуя не был в состоянии ответить, кашель не прекращался, как и ощущение удушья. В спину неожиданно врезалось чьё-то колено, из-за чего руки резко с шеи перекинулись на землю, чтобы не упасть лицом вниз. — С-спасибо. — сплюнув поблагодарил Чуя, после чего поднялся на ватные ноги и дополз до задней двери чёрной машины. Он открыл её, правда не с первого раза, и завалился на заднее сидение. Осаму лишь выдохнул, будто бы изначально знал, что всё так и закончится, после чего сел на переднее сидение. Там их уже ждал водитель: мужчина лет тридцати, с выраженными морщинами на лбу, а также шрамом рядом с правым ухом; у него была короткая стрижка и тёмные волосы. Закрыв за собой дверцу машины, Дазай кивнул головой, после чего двигатель завёлся, а автомобиль тронулся. Посмотрев на зеркало, Дазай увидел своего напарника, который успел уже уснуть на заднем сидении. Он что-то бурчал, ворочался, но на удивление Дазая он не падал с сидений. — Дазай-сан, если не секрет, что случилось с вашим напарником? — водитель не выражал особого беспокойства, но некая забота быстро промелькнула в его тёмно-синих глазах. — Я всего лишь показал ему, что такое мафия. — равнодушно ответил Осаму, разворачиваясь к окну и рассматривая быстро мелькающие фигуры людей. Водитель выдохнул, понимая, что мальчишке сзади явно сейчас не сладко, но больше ничего не сказал. Снаружи Дазай оставался всегда равнодушным и холодным, и многие из его прошлого раньше думали, что внутри мальчику просто не хватает заботы. « Ему бы с кем-нибудь подружиться. » — эту фразу Дазай слышал настолько часто, что даже спустя десять лет он всё ещё помнит её, помнит голос той соседки, которая в первые сказала это. Его аж дрожь пробирает, но внешне он всё ещё спокоен, даже палец не дрогнул. И больше всего Осаму надеялся на то, что Чуя не видел в нём тоже самое, что видели остальные. Надеялся, что у его напарника нет надежд на то, что он сможет подружиться с ним. Надеялся и будет надеяться до последнего, иначе он просто разочаруется в нём. Становилось тягостно только потому что, происходящее не было весёлым. Осаму привык веселить себя сам, и его способы были самыми разными. Но сейчас он делал всё не для себя, ведь никакого удовольствия и радости он от произошедшего так и не получил, а из-за своего напарника. Рано или поздно, Чуя должен был познакомиться с этой частью мафиозной работы. Что здесь совсем другие правила, чем в его прошлой организации, что здесь нет места сожалению и страху. А может, просто Дазай хотел, как можно дальше от себя откинуть своего нового подопечного, поэтому и взял на себя эту роль в его судьбе. Роль — монстра, которому всё равно на всех окружающих. Хотя, кто сказал, что это ложь? Доехав до порта, Дазай пытался разбудить Накахару, но это было бесполезно, поэтому он попросил водителя отдать его Озаки-сан, чтобы она с ним дальше сама возилась. Избавившись от обузы, в лице Чуи, он направился сразу же к Огаю, доложив о том, что задание выполнено. Босс лишь кивнул, а потом спросил о том, не жалеет ли о своём поступке Дазай? Они оба прекрасно понимали, что теперь Накахара будет ненавидеть своего напарника. Но Осаму лишь хмыкнул и сказал, что ему всё равно, главное, чтобы больше не ныл из-за трупов. Соврал Осаму или нет, кто бы знал, наверное, даже сам Осаму не в курсе ещё. — Он перегорел. — сказала Коё, которая вошла без стука в кабинет босса и закрыла за собой двери. В кабинете всё ещё стоял Дазай, а позади него сидел босс за своим столом. Женщина, как всегда была одета в розовое кимоно, которое было раскрашено белыми цветами, ярко-рыжие волосы были закручены в какой-то пучок и закреплён несколькими шпильками. На её лице не было никакого макияжа, что удивило двух парней сразу. — Это как? — спросил Осаму, поворачивая голову в сторону наставницы, которая сделала пару шагов по кабинету и взглянула на город через панорамные окна. — Он уже проснулся? — Да, но сейчас не советую его тревожить. — Коё опустила голову вниз, а после взглянула на босса. — Ему нужно некоторое время прийти в себя, он всё ещё не отошло от увиденного. Чуя. он. абсолютно безэмоционален сейчас. Он не узнал меня изначально, когда проснулся; даже если сказать ему, что у него была младшая сестра и её убили только что, он даже глазом не поведёт. — Молодец Дазай, твоя работа. — сказал босс, выслушав вердикт Озаки-сан. — Ты уверен, что ты... — Да. Вы получше меня знаете, босс. — с полной уверенностью в голосе перебил Дазай. Ему было всё равно на ненавистный взгляд Коё, которая стояла позади, всё равно на неопределённость Огая. Для него это была необходимость. Что ощущала Коё в этот момент, Дазаю оставалось лишь гадать, но по всей видимости, ей не нравились такие методы знакомства с мафией. Наставница лишь кивнула головой, после чего удалилась из кабинета босса. Босс выдохнул и развёл руками, которые до этого были подставкой для его острого подбородка. Его лицо выглядело уставшим, а кожа казалось стало ещё бледнее, чем была раньше. Глаза не горели интересом, они были потухшими и уставшими, как и весь его вид. — Дазай. — устало выдохнул Огай, прожигая взглядом своего подчинённого. — Почему ты не хочешь открыться своему напарнику? — Вы сейчас серьёзно? — вскинув бровь, удивлённо спросил Дазай. На его лице редко можно увидеть искренние эмоции, а не наигранные, но сейчас был тот самый момент. — Если с кем-то работаешь, нужно открываться ему полностью. Я знаю, как это абсурдно звучит, но поверь мне, я знаю о чём говорю. — не отводя взгляда от выражения лица подчинённого ответил Огай. — Я не просил себе напарника. — бровь вернулась на прежнее положение, а взгляд ожесточился. Осаму, пожалуй мастер в игре эмоциями, и отрицать это крайне трудно, когда сам видишь эту игру одного актёра. Лицо было равнодушным, взгляд холодным и жестким, а губы сложились в тонкую линию. — Именно поэтому, не имею желания, рассказывать ему, что-то о себе. После этих слов подросток с каштановыми волосами вышел из кабинета, громко хлопнув за собой дверьми. Босс лишь опять выдохнул, понимая, что уже поздно пытаться перевоспитать своего подчинённого. — Ты же понимаешь, что если не ты ему расскажешь, то это сделает кто-нибудь другой. — выкинув эту фразу, которую уже никто не услышал, мужчина откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза. « Если они друг друга не убьют, то это будет лучший дуэт за всю историю нашей организации. »