Глаза заледеневшего кофе.

Это было слишком. И ты прекрасно знал изначально, на что ты шёл, так почему тебя после случившегося до сих пор терзают сомнения? Прошло несколько недель после смерти «электрика», именно такое прозвище ему дали после смерти. Начались летние каникулы и теперь всё свободное время они могли посвящать чему хотят. Первые дни, Дазай ничего не делал, в буквальном смысле ничего. Он лежал сутками на кровати, не вставая с неё, максимум было выйти в туалет. Еда в глотку не лезла, из-за чего приходилось силком глотать воду, чтобы не довести свой организм до полного истощения. Вместе с водой туда запихивались таблетки, от которых начинало тошнить, но без них уже никуда. Наверное, в первые дни их знакомства, Накахара бы уже давно завалился в его комнату и начал кричать, что он лентяй и ничего не хочет делать. Но сейчас же, этого не происходило и не произойдёт. За эти недели вроде бы ничего и не поменялось, а вроде бы всё встало иначе. Чуя не изменился, а вот его отношение к Осаму поменялось в край. В первые дни после того задания, Дазай подкалывал Чую, выпуская разные колкие фразы. Но реакция была нулевая, поэтому Дазай быстро оставил эту затею, а после и в целом, оставил своего напарника в покое. Изначально он дал ему время привыкнуть, привести свои мысли в порядок, не трогал его и даже не язвил. А сейчас же, просто забросил все попытки, без надежды вернуть всё, как было раньше. Чуя ненавидел его, и это ощущалось очень сильно. Их максимум — это перекинуться парой фраз по делу за неделю. В другое же время, они просто не пересекаются, несмотря на то, что живут в одной квартире. Осаму не выходил из своей комнаты, а Накахара пропадал за входной дверью до самой ночи. Приходил поздно — уходил рано, а потом и вовсе перестал возвращаться. Наверное, сейчас могло сложиться ощущение, что Дазая начала гложить вина, но это не так. Проблема в том, что он до сих пор не почувствовал укол этой самой совести. Хотя может не хотел, поэтому пытался заглушить все свои чувства и ощущения физической болью. Осаму вернулся к своему хобби, такое занятия наврятли оценили бы его родители, если бы они были, да и вообще взрослые. Хотя если говорить честно, он никогда не забрасывал его, просто некоторые дни мог обходиться без этого. Дазай уродовал собственное тело, своими же руками. Осознанно, без ужаса и страха в глазах, лишь некая умиротворённость читалась в такие моменты. Это было очень ожидаемо, хотя многие из порта думали, что подросток просто так носит эти бинты, как они говорили «он так самовыражается». Но они были не правы. У Чуи же первые дни каникул проходили куда активнее, чем у его напарника. Сначала он помогал своей наставнице с бумажной работой, хотя на самом деле, он мало что понимал в тех документах. Он изматывался за этими бумажками, которые после начал просто ненавидить, ведь именно из-за них он так уставал. Коё заставляла ученика приходить к семи утра, а отпускала уже, когда на часах было за двенадцать ночи. Накахара уставал, выматывался, но не жаловался. Он был благодарен наставнице, за то, что она завалила его работой, ведь только так, у него не было времени обдумывать произошедшее. Но когда он всё-таки пересекался с Дазаем, то поговорить у них нормально не получалось: подростки либо просто молчали, не зная, что сказать, либо же Чуя игнорировал его. Ему было трудно выдавить из себя хоть слово, даже ответить на обычный вопрос. Именно поэтому вместо ответов и разговоров, он прожигал Дазая ненавистным взглядом. Вообще, сам Накахара не знал даже, что он так смотрит на него, подросток пытался почувствовать то, что ощущал раньше, когда смотрел на него. Но больше ничего не терзало, не трепетало внутри и ненавидеть себя не хотелось. Чуе значительно стало лучше, когда он понял, что ошибся и чувств к Дазаю у него никаких нет. Теперь то он может об этом спокойно заявлять, что-то было просто помутнение рассудка. Однако было ещё то, что Накахара не признал бы даже под дулом пистолета, к счастью времени думать об этом не так много из-за работы. Ему хоть и стало лучше, но остался некий осадок после всего этого, от которого не получалось избавиться. Проскакивали странные мысли касательно Дазая, но они были настолько редкими, что Накахара уже просто считал это за остаток, от которого тоже скоро следа не останется. Чуя надеялся на это. Такими темпами прошла первая неделя каникул, никаких заданий с выше, никаких дел, лишь бумажная работа для Накахары. Однако сегодня, вместо обычного будильника, который Чуя заводил на без десяти семь утра, его пришёл будить Акутагава. Тот самый парень из их класса, хотя выглядел он младше, чем шестнадцатилетний школьник. Когда Накахара немного сориентировался, где он находиться и что происходит, он назад рухнул на койку, на которой ночует уже последние пару дней. — Шесть утра, ты серьёзно?! — вскипел Чуя, когда взглянул на время на своём телефоне, который лежал на полу под койкой. Мальчик с чёрными волосами лишь хмыкнул, но отступать не собирался, его цель — разбудить и привести Накахару, а значит он её выполнит. Не только потому что это задание наставницы и уважаемого здесь человека, а ещё потому что это напарник Дазая-сана. Лишь одна мысль об этом, заставила мальчишку прибежать в эту комнату, как можно быстрее. — Меня попросила Озаки-сан, вставайте, Накахара-кун. — Чуя вновь открыл глаза и устало помахал рукой. Он подметил для себя такую традиционную речь, обычно её можно услышать только от наставницы, но походу не только она одна такая. — Почему ты со мной на «вы» разговариваешь? — спросил Накахара, пытаясь перевести тему разговора. Ему надоедало, что кто-то пытается его поднять с постели на час раньше, чем ему нужно. — Мы же ровесники. — Не совсем. — голос у Акутагавы был хриплым и тихим, если не смотреть на его внешность, то можно подумать, что он будет даже старше Дазая. — Мне тринадцать. — В смысле? — от такого ответа, Чуя резко встал с койки и начал прожигать взглядом смутившегося юношу. Мальчик был удивлён такой реакцией, от того даже слегка покраснел. Он не привык, что им кто-то интересуется в этом месте, а тем более напарник Дазай-сана. — Мы же с тобой в одном классе учимся, в старшей школе. — Да, но это было решение босса. Он не решился меня одного отдавать в среднюю школу, из-за способности. Я самый младший в порту. — отойдя на пару шагов назад, ответил Акутагава. Когда подросток заговорил про способность, в памяти всплыл разговор с Дазаем в классе, когда тот сказал, что его способность « бесполезна «. Чуя слегка задумался, а что не так с ним? — Что у тебя за способность? — с интересом в глазах спросил Накахара. Акутагава явно был не настроен показывать ему, поэтому вместо ответа начал отнекиваться и махать руками. Чую такая реакция удивила, но останавливаться он не собирался. — Это небезопасно, Накахара-кун! — чуть ли не кричал мальчик. Было видно, что он испугался, у него начали дрожать руки, а глаза бегать по всей комнате, лишь бы уйти от загоревшихся голубых глазок. — Я не контролирую её! — Одним глазком! — воскликнул Чуя, подходя всё ближе к бедному мальчику, который уже в угол комнаты забился, лишь бы не использовать свою способность. Когда Накахара понял, что так он ничего не увидит, он отошёл назад, но перегородил дверь, да бы подросток не сбежал из комнаты. — Слушай, а почему ты пялился на Дазая в классе? Этот вопрос застал ребёнка в расплох, его лицо залилось багровым румянцем, из-за чего он быстро закрылся руками. Чуя молча смотрел на это, и больше всего боялся увидеть в этом мальчишке самого себя несколько недель назад. Но отрицать было глупо, Накахара выглядел наверное точно также, если бы молча не проглатывал те ощущения. Рыжие волосы опустились вниз вслед за головой, стало неловко. — Он для меня, как к-кумир. — спустя несколько молчаливых минут ответил Акутагава. Чуя резко поднял голову назад, прожигая взглядом мальчишку, неверя своим ушам. Это явно было не то, что ощущал он сам. Мозг не осознанно начал их сравнивать, но напрасно, ибо Чуя никогда не видел подобного в своём напарнике. — К-когда я увидел его в первые, что-то. — начал Акутагава, но прервался, — Я застыл на месте, не мог даже пальцем руки пошевелить. Просто бесцеремонно пялился на него, пока он не заметил меня. — А потом что? — с некой горечью поинтересовался Чуя. — Он взглянул на меня и молча пошёл дальше. — пожав плечами отвечал мальчик. Акутагава одет был не в школьную форму и Чуя заметил это только сейчас: он выглядел, как обычный подросток его возраста, в чёрных джинсах и какой-то большой толстовке, с капюшоном. — С этого момента, я ничего сделать с собой не могу. — Я-ясно. — Накахара смотрел на него и не мог поверить в то, что он сам выглядел точно также. Однако, он ещё не отказался от возможности увидеть способность. — Слушай, давай совершим сделку. — Сделку? — подняв наконец-то голову, уточнил Акутагава. — Да, — подтвердил Чуя. — Ты можешь мне задать любой вопрос о Дазае, и если я знаю ответ, то я честно тебе отвечу на него. А ты взамен покажешь мне способность. Мальчик задумчиво посмотрел в пол. С одной стороны он понимал, что может не справиться с даром и тогда разнесёт здесь всё к чертям, а с другой узнать какую-либо информацию о Дазай-сане, кажется настолько заманчивой, что любой ущерб — кажется мелочью. — Хорошо. — ребёнок поднялся на ноги, после чего подошёл к Накахаре чуть ли не в притык. — Он девственник? — Так. стоп, что?! — выкрикнул Чуя, осознав, что сейчас спросил Акутагава. Походу пришла очередь краснеть рыжеволосому подростку. Он ожидал абсолютно любой вопрос, начиная от его любимого цвета, заканчивая, есть ли у него девушка, но блять далеко не это! К слову над последним вопросом, Чуя никогда не задумывался, хотя и ему в голову он приходил. — Ты откуда вообще такие слова знаешь?! — От старших услышал в школе. — пожав плечами спокойно ответил мальчик. Явно нахождение ребёнка в старшей школе не особо идёт на пользу. — Подожди, ты хотя бы значение знаешь? — решил уточнить Накахара, перед тем, как орать ещё больше. Если он даже не знает о чём сейчас говорит, то тогда понятно, но чёрт возьми! Надо же спрашивать то, о чём знаешь, а не то, что услышал в школе. — Ну. — Акутагава замялся, отводя взгляд в сторону, — Если нет, то значит у него уже были или есть отношения? Можно выдохнуть спокойно, Чуя, успокойся. — Не совсем, но для тебя пока что и такой информации хватит. — мягко улыбнувшись ответил подросток, поглаживая мальчика перед собой по голове. Акутагава был ниже Чуи, но выглядело это все равно странно. — Ну так, что? — Чуя выдохнул. Он не знает ответа на вопрос, но если ответит, что не знает, то не сможет посмотреть на способность. А ведь именно из-за неё он это устроил, отказываться не хочется от такой возможности. Парень убрал руку с головы ребёнка, после чего потёр переносицу, но ничего не помогало. — Д-да? — крайне неуверенно ответил Накахара, любой бы понял, что он лжёт, но Акутагаве уже было всё равно, он улыбнулся, после чего отошёл на пару шагов назад. Ребёнок больше ничего не сказал, а Чуя продолжал молча наблюдать за ним. В голове начал твориться хаос, но сейчас Накахара хотел сосредоточиться на увиденном. — Способность — Расёмон! — выкрикнул ребёнок, после чего чуть ли не согнулся, но продолжал стоять на ногах. Из спины полезла непонятная чёрная штуковина, напоминающая щупальцы. Она выходила прямо из толстовки, но на удивление не порвала вещь. На конце этого « щупальца » начало появляться, что-то напоминающее лицо с крайне страшной гримасой. — Расемон — монстр, который пожирает абсолютно всё на своём пути, в том числе и пространство. — прошипел Акутагава, пытаясь разогнуться назад, но у него это крайне плохо получалось. Акутагаве было очень трудно держаться на ногах, но он продолжал и не падал лицом в пол. Накахара восторженно, сам как ребёнок, начал смотреть на устроенное им представление. И почему это его способность бесполезна? Он не понимал, но сейчас и не хотел понимать. Чуя не успел опомниться, как это создание уже оказалось рядом с ним, готовая сожрать его в любую секунду. Накахара резко вспомнил слова подростка о том, что он не контролирует его, и тут понял, во что вляпался. Дело дрянь: всё произошло слишком быстро и молниеносно, это щупальце рядом с ним, уже чуть ли не отрывает его голову, как тут оно покрывается чем-то голубым, а после вовсе исчезает. Чуя не понял, что произошло, пока не увидел своего напарника, который спокойным и медленным шагом подошёл к Акутагаве. — Рюноске. — безразлично произнёс Осаму, осматривая ребёнка. Мальчик упал на колени, с опущенной головой в пол, после того, как его способность обнулили. Опустив свою левую руку, он схватил Акутагаву за волосы, тем самым поднимая его. Накахара хотел уже, что-то возразить, однако Рюноске даже не пикнул, а молча принял своё наказание. Правая рука со всей силы ударила под рёбра, мальчик закашлял, а после упал на пол. Дазай лишь брезгливо помахал правой рукой, после чего развернулся к своему напарнику. — А ты, что творишь? — У меня к тебе тот же вопрос! — зашипел Чуя, смотря на Рюноске, который держался за живот и пытался откашляться. Вся ненависть и недосказанность отошла на второй план, лишь злость вспыхнула с новой силой. — Кто тебе давал право на это?! — Если Озаки-сан принимает какие-то другие меры наказания, то это её дело. Но у меня свои методы. — без особого интереса ответил Дазай. — При чём здесь моя наставница?! — голос уже почти сорвался, но останавливаться не позволяла внутренняя боль, накопившаяся за эти недели. Ему Кэндзи было мало или что?! Стоп. — Подожди, ты же не хочешь сказать, что… Чуя осматривал своего напарника, не веря своей догадке. Осаму был крайне спокоен, даже не так, он был нереально уставшим. Он был одет также, как в их первую встречу, не смотря на то, что сейчас уже август месяц, на его плечах спокойно висело чёрное пальто. Накахаре даже показалось, что у него на руках стало ещё больше бинтов. или не показалось? — Я взялся за его обучения, Чуя. — подтвердил Дазай, повернув свою голову в сторону мальчика, — Именно поэтому не суй нос не в своё дело. Накахара хотел ещё, что-то возразить, но в этот момент в комнату зашла наставница, которая была удивлена появлению Дазая в порту, но ничего не сказала поэтому поводу. Увидев, что рядом с Осаму лежит черноволосый мальчишка, она лишь выдохнула, будто бы знала, что всё закончится именно так. — Чуя, на тренировку. — махнув рукой сказала Озаки, после чего удалилась из комнаты, в которой ночевал её подопечный. Накахара уже хотел пойти прямо за ней, однако неожиданно для себя осознал, что подобную фразу он слышал от своей наставницы в первые. Неужели он дождался своей первой настоящей тренировки? Губы расплылись в небольшой, но очень радостной улыбке, которая говорила всё сама за себя. К счастью, никто не видел его радости, ведь он обернулся спиной к двум парням сзади. Дазай стоял молча и пилил взглядом спину своего напарника. Им явно нужно поговорить, но Накахара не собирается этого делать, а заставлять его глупо, все равно не выслушает. Осаму уже собирался уходить, однако холодный голос Чуи его остановил: — Я попрошу босса сменить мне напарника, либо же оставить одного. — звучала эта фраза настолько холодно, что даже у Дазая побежали мурашки по коже. Накахара вышел из комнаты, направляясь к своей наставнице, а Дазай остался стоять посреди помещения. Он не сдвигался с места вплоть до момента, пока до его руки не дотронулся Акутагава. Парень сразу же отдёрнул руку, да и само тело вздрогнуло от неожиданности. Но взгляд, как был устремлён на дверь, откуда вышел Чуя, так и остался. Осаму предполагал, что Чуя может выкинуть подобное, после всего, что ему устроил он сам, но услышать это наяву и предполагать — разные вещи. Он не хотел напарника себе, ему нравилось находиться в полном одиночестве, именно поэтому он полюбил тишину. Потому что ему не с кем было общаться: все кто были в его жизни, бросали его, забывая о нём. И Чуя был таким же, и глупо отрицать то, что ты знал с самого начала. И Дазай всегда понимал, почему его оставляют позади, не обращая на него больше никакого внимания, всегда виною был он сам. Если бы он не решил показывать Накахаре тёмную сторону организации, то этого сейчас не было. Но это же было необходимо, этим ты оправдываешь свой поступок? — Дазай-сан, у нас тоже будет тренировка? — из старых давно забытых воспоминаний его вывел Рюноске. Он выглядел обеспокоено, смотря на своего наставника, видимо его внешний вид уже выходил за рамки здорового человека. Но Осаму было уже не до его ученика, он вспомнил то, о чём обещал забыть раз и навсегда. Ровно десять лет назад, когда ему было только пять лет, он встретил того, из-за которого вся его жизнь резко изменилась. У него появился первый и единственный друг за всю его жизнь. Это было осенью, когда он ещё жил.... — Дазай-сан? — переспросил Акутагава, уже окончательно вырывая из воспоминаний своего учителя. Последний лишь фыркнул, мотнул головой, пытаясь выбросить ненужные воспоминания. — Не сегодня. — выкинув эту фразу, Осаму вышел из комнаты, оставляя Рюноске одного. Мальчик опустил голову вниз, ощущая себя виноватым, но ничего сделать он уже не мог. Чуе не послышалось от Озаки, что это будет тренировка. Они вышли на пустую территорию, рядом с самим портом. Запах морской соли бил в нос, но это лишь освежало. Подросток подошёл на краю, откуда можно было свалиться в воду, и посмотрел туда, пытаясь увидеть, что-нибудь интересное. Правда кроме собственного отражения, он ничего не увидел. Женщина ждала, когда её ученик осмотрится и наконец-таки обратит на неё внимание. — В чём заключается тренировка? — спустя пару минут спросил Чуя, когда полностью насладился запахом морской воды. Он повернулся к наставнице, ожидая ответа на свой вопрос. Женщина выглядела хмурой и даже немного грустной, но пыталась всеми силами делать вид, что всё в порядке. В левой руке она держала красивый красный зонтик, который очень сильно нравился Чуе, он даже не отрицал этого. — Сразись со мной. — ответила наставница, смотря куда-то вдаль моря. Она и в правду выглядела уставшей и задумчивой, будто бы, что-то должно случиться, что-то страшное и непоправимое, но вмешаться она не может. Но Чуя стеснялся спросить, он считал её сильной женщиной, которая может справиться совсем, наверное поэтому и боялся её задеть своим вопросом. Наверное поэтому он промолчал о её состоянии. — Ладно. — в некой прострации ответил Чуя. Было странное ощущение, которое нельзя было никак описать, но сейчас нужно сосредоточиться на бое. Тренировочном бое. Коё ещё раз посмотрела в сторону своего ученика, после чего двинула левой рукой вниз, обнажая длинный кинжал. Накахара был удивлён и приятно поражён, всё-таки в женственности его наставницы есть своя польза. Она резко двинулась и буквально через секунды уже была готова вскрыть глотку противника, но и Чуя не промах, с помощью способности слегка подлетел и оказался за спиной наставницы. Озаки быстрая, даже слишком. Не говоря уже о её способности, которая начинала дышать в спину Чуе. Золотой демон появился резко, но ожидаемо, поэтому Накахара отпрыгнул ещё дальше, прислонясь к стенке, тем самым загоняя себя в тупик. Если движения Коё ещё можно было предугадать и прочитать, то быстрые клинки демона прочитать было невозможно. Будто бы её движения были вне законов физики. Это напрягало, ибо попасть под такую руку не очень сильно хотелось, кто знает, из каких кусков потом придётся собирать Чую. Накахара шёл так, как он привык — напролом. Именно поэтому, он встал на стенку обеими ногами, поддерживая своё тело способностью и оттолкнулся от неё, летя с кулаками на свою наставницу. На её лице лишь промелькнула еле заметная ухмылка, и через секунду, вместо рыжеволосой женщины, там находился демон, уже прорезающий воздух своими клинками. Чуя ожидал, но не знал, что это произойдёт настолько быстро. Реакция и подвела его, демон конечно не разорвал его на части, но неплохо приложил к асфальту, после чего растворился в воздухе, будто бы его и не было здесь. — Тебе нужно учиться обманывать своего противника. — Женщина стояла неподалёку от своего ученика, который всё ещё лежал на земле, начиная делать вывод из их поединка. — У тебя всё на лице написано, Накахара-кун. — Вы не первая, кто мне это говорит. — поднимаясь с асфальта, произнёс Чуя. Он кое-как поднялся на обе ноги, всё-таки демон неплохо приложил его. Коё лишь обеспокоенно смотрела в сторону моря, стараясь всеми силами не переводить свой взгляд на стоящего рядом подростка. Одним взмахом руки она убрала клинок в зонт, и пустила его себе на плечо. — Дазай читает людей по лицам, по их эмоциям и выражениям лиц. Неудивительно, что он подметил это в тебе. — Коё была права, эти слова ему говорил его напарник. — Наверное поэтому он и закрывает свои истинные эмоции от других людей. Чуя слегка удивился, когда услышал подобные слова от своей наставницы. Насколько он успел понять, она явно враждебно относится к Дазаю, так с чего бы вдруг решила начать говорить об этом? — Вы правда считаете, что он вообще хоть что-то испытывает? — с нескрытым удивлением спросил Накахара. С момента их знакомства, он считает, что Осаму и в правду ничего не чувствует. Не может человек так скрывать всё то, что копиться у него на душе, просто не может. Чуя не верит в подобное. — По-моему он просто машина для убийств. Он не мог простить ему смерть Кэндзи, наверное поэтому и убедил себя в подобном мнении. Может у него просто атрофирована та часть мозга, которая отвечает за эмоции? Накахара просто не мог найти другого объяснения такому поведению. — Чуя. — выдохнула наставница, она в первые назвала его по имени в его присутствии. — Ты привык видеть то, как я ненавижу его, но знаешь почему? Потому что я устала зашивать его руки. Как ты выразился « Машина для убийств «, не будет вредить самому себе — это просто нелогично. — У него столько тараканов в голове, кто знает. — фыркнул Накахара, не сдавая своих позиций. И вообще, какого чёрта разговор так резко перешёл на Дазая? Неужели Озаки-сан думает, что сможет их помирить таким образом? — Ты можешь не верить моим словам сейчас, но… — взгляд женщины остановился прямо на голубых глазах ученика, которые не выражали ничего, кроме гнева и разочарования. — Дазай чувствует куда больше, чем мы с тобой. Её взгляд был настолько уставшим и замученным, будто бы она пыталась передать все свои ощущения, когда зашивала ему руки от порезов. Без слёз на неё сейчас не взглянешь и Чуя был крайне удивлён такой открытости и мягкости от наставницы. Он молчал, долго, очень долго. Продолжал смотреть в безжизненные глаза Коё, а после молча удалился с места тренировки. Ему не верилось в то, что рассказала ему наставница. Чуя хотел скрыться от всех глаз и просто немного обдумать происходящее, но не успел, так как встретил на своём пути Хиротцу. Старик, который был на их первой встрече с Дазаем, с редкой способностью и крайне недовольным лицом. Он раздражал Накахару, но тот старался всем видом этого не подавать. Седые волосы были убраны назад, но не зализаны, глаза в цвет седины смотрели на парня осуждающее, а на подбородке красовалась « козлячья » бородка. Были явно видно морщины на лбу, но подросток старался не обращать на это никакого внимания. — Я как раз тебя ищу. — остановившись на расстоянии вытянутой руки от Чуи, сообщил старик. — Босс приказал тебе наведаться в квартиру Осаму, он не выходит на связь и срочно нужен. — Почему именно мне?! — эмоции взяли вверх над подростком и он выкрикнул эту фразу. Накахара выглядел раздражённым, готовым врезать кому угодно, правда легче ему бы от этого не стало. — Ты его напарник или кто? Выкинув эту фразу, Хиротцу пошёл дальше по узкому коридору, не обращая внимания на тихий мат сзади. Его никто не спрашивал, может он не хочет быть напарником этой перебинтованной штуковины?! Да почему может, если он не хочет?! Чёрт, как же не во время он решил поигнорить своё руководство, будь ты проклят Дазай! Думаю, не стоит говорить о том, что Чуя действительно не хочет видеть своего напарника, наверное поэтому он пошёл с места работы до их квартиры с Осаму пешком. « Их квартиры с Осаму? » — ужасно звучит, подумал подросток, продолжая всё также не спеша идти. Ему некуда торопиться, чем быстрее он придёт, тем быстрее увидит эту наглую рожу, которая пару недель назад убила ребёнка. Дазай стал противен и омерзителен, но даже эти два сильных ощущения продолжал заглушать тот непонятный осадок. Накахара до последнего хотел верить в то, что ему просто всё показалось и ему не придётся самого себя убеждать в обратном. « Я нормальный. » Эту фразу Чуя повторял себе из-за дня в день, напоминая себе о своей ориентации. « Да, я не влюблялся никогда, но это не значит, что мне не нравятся девушки?! » Мысли танцевали танго в его голове, ибо другого объяснения диалогу с самим собой — было трудно найти. Чуя хоть и не видел своего напарника все эти дни, но прекрасно понимал, что и ему сейчас не сладко. От мыслей, что Дазай может сожалеть о случившимся хотелось рассмеяться, из-за омерзительных ощущений к нему. Накахара просто не верил, что он может о чём-то сожалеть и частично был прав. Дазай никогда не сожалел о своих поступках, но это не значит, что его устраивали последствия этих действий. Но от другого возможного варианта, что Осаму лежит на своей кровати, бледный и замученный, ничего не евший — сердце начинает обливаться кровью, а желание позаботиться о нём — росло с каждой секундой. В такие моменты, Накахара вновь начинал ненавидеть себя, точно также, как и в день смерти его бывшего друга. Он давал сам себе пощёчину, лишь бы выкинуть эти ужасные мысли из своей головы. Не стоит говорить о том, что это вообще не помогало. « Я и в парней не влюблялся, так что, просто я ещё не встретил ту самую. » « А ты уверен, что не влюблялся? » — Да уверен я! — выкрикнул рыжеволосый подросток, когда оказался на лестничной площадке, прямо перед дверью в квартиру. Он был до жути зол и был готов выместить её всю на своём напарнике при первой же возможности. Только вот, ключей от квартиры у Чуи так и не появилось, поэтому когда Дазаю надоело каждый раз выходить из собственной комнаты, он начал оставлять дверь открытой. « Все равно никто не зайдёт, кроме тебя. » — спокойно и уверенно говорил всегда Осаму, даже не смотря на Чую. Даже если бы кто-то и зашёл, Накахара уверен, Дазаю было бы абсолютно всё равно. Парень громко стукнул по входной двери и она с противным скрипом открылась, открывая ему вид на маленькую прихожую комнатушку. Ноги на автомате переступили через порог квартиры, а руки быстро закрыли за собой дверь, чтобы уж точно никто посторонний не зашёл. — Дазай, ты у себя? — вопрос раздался на всю квартиру, но ответа не последовало. Обычно Осаму всегда откликался, ибо когда в первый раз он решил пошутить над Чуей, получил нехилых подзатыльников. Поэтому было опасно не откликаться. — Неужели этот придурок забыл закрыть квартиру перед уходом? Сняв шляпу со своей головы, которую ему подарил босс, в качестве принятия его в организацию, он положил её на комод, на котором по прежнему лежала мелочь. Он прошёл в гостинную и даже заглянул в почти единственную комнату в этой квартире, чтобы убедиться, что этот псих его опять не разыгрывает. И в правду, его нигде не было. У Чуи была « дурная » привычка, так её называл Дазай, когда подметил это за своим напарником. По приходу куда-либо, даже если им через пару минут нужно было уходить, Накахара всегда шёл в ванную или уборную комнату, в зависимости от помещения, куда они пришли, чтобы помыть руки и посмотреть на свой внешний вид. Но сам Чуя не видел в этом ничего плохого, даже наоборот, лишняя предосторожность ещё никому не вредила. Поэтому заранее сняв перчатки со своих бледных ручек, он направился в ванную комнату. Если она свободна, то обычно настежь открыта — это всегда бесило Чую, но сейчас дверь была закрыта. Это значит, что Дазай начал прислушиваться к просьбам своего сожителя закрывать ванную или значит, что он там сейчас находится? Тогда почему не отозвался или не услышал? Положив перчатки на кухонную столешницу, он взялся за ручку двери, после чего дёрнул ею, но как оказалось, дверь была заперта изнутри. — Дазай, ты там? — прикрикнув спросил Чуя, но ответа по прежнему не было. Начинало напрягать, ибо если это ещё одна дурацкая шутка, то мечта Дазая и в правду может воплотиться в жизнь. — Да я убью его… Тело неожиданно для самого владельца замерло на месте, не в силах пошевелиться, а в голове стали быстро промелькивать разные картинки и разговоры. Бинты, порезы, таблетки в комнате, взгляд наставницы. В голове стало всё соединяться в единый пазл, от чего побежали мурашки по коже. Не раздумывав больше ни секунды, подросток начал ломиться в дверь. Он не осознавал своих действий, а собственных сил ему не хватало, чтобы выбить эту чёртову дверь. Лишь через какое-то мгновение до него дошло, что он может использовать способность и не пытаться выбить дверь. Поэтому дотронувшись ещё раз до двери, он отошёл немного назад, так как она открывалась не во внутрь, а после открыл дверь своим даром. Перед ним встала ужасная картина, которая заставляла сердце Чуи сжиматься с каждым движением глаз всё сильнее. Комната была маленькой, напротив двери располагалась сама ванная, шторка, сбоку стиральная машинка, на которую были ещё наставлены вещи, а напротив стиралки уже раковина с зеркалом. Первое, что бросалось в глаза — это надпись, которая находилась над ванной и была написана чем-то красным и стекающим, по всей видимости кровью: «Наконец-то». В самой же ванне лежало тело, которое не шевелилось с момента появления Чуи: голова была спрятана за шторкой, одна рука была закинута на ванну, которая была зеленоватого цвета, вторую же руку не было видно. Рукав белой рубашки был заляпан кровью, которая продолжала течь из вскрытых вен суицидника. Всё было запачкано в этой крови, начиная от рубашки, заканчивая водой, в которой лежал Дазай. Чуя заметно весь напрягся, ибо он просто не знал, что ему делать. Даже не так, он боялся подойти ближе и взглянуть на лицо своего напарника, но внутри всё кричало, что тормозить сейчас нельзя. Сглотнув накопившуюся слюну, подросток сделал пару шагов вперёд и остановился перед самой ванной. Теперь в его поле зрение попадало и лицо Осаму, которое было бледнее белого листа А-4. Оно не двигалось, лишь ресницы немного подрагивали, а искусанные губы сложились в тонкую линию. Решив, что нужно хоть, что-то сделать, он достал телефон из кармана брюк, после чего быстро набрал номер скорой помощи. Язык заплетался, а сам Чуя был охвачен непонятной ему паникой, поэтому лишь спустя минуту разговора, по словам девушки, машина выехала на адрес. По всей видимости, Осаму потерял очень много крови, ибо она была в буквальном смысле везде, в какой-то момент Накахаре казалось, что и на нём тоже. « Неужели он действовал наверняка? Или он всегда так действует? » Это был первый раз, когда Чуя видел подобное от своего напарника. Наверное, стоило ожидать, ведь не просто так он носит эти чёртовы бинты, но Чуя пытался себя убедить, что под ними ничего нет. К слову о бинтах, даже сейчас они находятся на шее и руках суицидника, лежащего в кровяной воде. Интересно знать почему, ведь без них было бы куда удобнее. нет даже хорошо, что они на нём, Чуя не хочет видеть всех порезов на этих длинных и изящных руках. Накахара даже не смутился, когда в голове промелькнуло слово «изящных», они и в правду таковыми были, да и сейчас вообще как-то не время оценивать красоту своего напарника. Пересилив себя, подросток протянул свои руки к напарнику, вытаскивая его безжизненное тело из холодной, как оказалось, воды. Правда, что холоднее, вода или кожа суицидника, останется той ещё загадкой. Сколько он пролежал так? А если бы босс не послал Чую сейчас, то когда бы его тело нашли? Когда уже не осталось бы никаких надежд на спасение?! В этот момент правая рука, неожиданно для самого Чуи, оказалась на шее, где примерно должен быть пульс. Дазай находился теперь в сидячем положении на полу, перед ванной, а Накахара перед ним сидел на коленях. Голова бы суицидника уже опустилась бы вниз, вместе с самим телом, но благодаря Чуе, тело продолжало находиться в таком же положении. Правая рука Чуи начала надавливать на шею, в поисках злощастного пульса, ибо если бы он его не нашёл, то наверное сошёл бы с ума в этой чёртовой ванне. Никаких эмоций и ощущений, буквально ничего Накахара сейчас не чувствовал. У него перед глазами было тело его напарника, а главная цель найти сранный пульс и убедиться в том, что он не сдох до его прихода. Когда надежды уже покинули нашего героя, он надавил ещё сильнее, наверное Дазай должен был сейчас ударить его по руке и сказать, ты что творишь дурень, но это не происходило. Из-за того, что этого не произошло, Чуя начал чуть ли не шипеть, опустив голову вниз, но пальцы наконец-то нащупали чёртов пульс. Он был слабым и если не надавить с такой силой, как это сделал Накахара, то вероятнее всего его бы и не заметили. Дазай жив. Жив. В это же время кровь продолжала течь, наверное нужно было ещё чем-то остановить или же хотя бы разрезать бинты, но Чуе было не до этого. Губы расплылись в улыбке, и если бы он себя сейчас увидел, наверное он бы увидел копию Дазая. Парень начал истерички смеяться, а голова примкнула к голове напарника, который никак не мог отреагировать на происходящее. Они уже сидели в луже крови, но Чуя продолжал смеяться, не слышав никого и ничего, кроме самого себя. Это была истерика, в перемешку с радостью, что он всё-таки жив. Лоб был холодным, как и всё тело суицидника, но Накахара не отстранялся, а лишь наоборот ещё больше тёрся своей головой об его лоб и слегка влажные волосы. Он забил на всю ненависть, что испытывал к этому человеку, за всего его поступки, сейчас лишь мысль о том, что он жив, не позволяла Чуе отпустить его и оставить здесь навсегда. Парень и сам не понял, как его губы коснулись сначала кончика холодного носа, а потом и вовсе дотронулись до таких же ледяных и бледных губ Осаму. Единственное, что оправдывало его в тот момент, что он не давал себе отчёта в своих действиях, поэтому тёмно-розовые губы продолжали неопытно и осторожно дотрагиваться до чужих бледно-синих губ. Чуя резко остановился, когда ощутил привкус металла: он не заметил, как закусил чужую нижнюю губу, которая теперь тоже начала кровоточить. Это последствие послужило отрезвителем для Накахары, он отстранился, но продолжал придерживать тело своего напарника. Ему стало стыдно и ужасно противно от самого себя, что в такой неподходящий момент он не смог совладать с собой. Совладать с собой. значит и до этого это желание было? Чёрт, да сейчас не об этом нужно думать, где эта чёртова скорая?! « Стоп, я же закрыл входную дверь, как они войдут. » — пронеслось в голове и в этот момент он осознал, что просто не слышал окружающих звуков вокруг себя. В дверь уже очень нетерпеливо стучались, и когда Чуя это понял было слишком поздно, ибо послышался звук падающей металлической двери. Через мгновение позади него оказались запыхавшиеся врачи с каким-то чемоданчиком в руках. Два взрослых парня, одетые в белые халаты, оба с одинаковыми чемоданчиками, лишь лица разные, но оба запыхавшиеся. Позади них стояла молоденькая медсестра, которая с ужасом смотрела на Чую и Дазая, которого по прежнему держал Накахара. Рыжеволосый подросток и не заметил, что они сидят в луже тёмной крови Осаму, теперь уж точно, что и он сам испачкался. — Будьте добры, отойдите от него. — сказал один из докторов, подходя ближе к ним, но вместо выполнения просьбы, Чуя обнял Осаму, прижимаясь к нему всем телом. Увидев эту картину, доктора были немного озадачены, но свою задачу они должны выполнить. Но и отрывать подростка силой — затея была глупой, он не отпустит. — Если вы сейчас же не отпустите его, боюсь мы не сможем помочь вашему другу. — начал второй доктор, подходя к своему коллеге. Накахара повернул голову и посмотрел холодно, как подобает настоящему мафиози, но сейчас было не время показывать свой характер, а уж тем более было не время показывать то, что этот молодой человек в собственной крови принадлежит ему. И когда это Чуя успел признаться себе? — Если вы с ним что-то сделаете. — зашипел Чуя, отпуская своего напарника на пол, а сам поднимаясь на ноги, — Я вас лично закопаю. Несмотря на юный возраст угрожающего, сама угроза звучало крайне убедительна, даже один из докторишек сглотнул от страха. Накахара отошёл назад, а после и вовсе вышел из ванной, когда убедился в том, что они хотят исключительно помочь его напарнику. Или теперь не только напарнику? Врачи больше не медлили не секунды, они начали быстро срезать бинты с рук, а после накладывать что-то ему на руки, достав предварительно это из своих чемоданчиков, походу готовили его к перевозке в больницу. Чуя же сел на плечо дивана, которое находилось в гостинной комнате. Через пару минут перед ним оказалась та самая медсестра, которая выглядела крайне обеспокоенно. В её трясущихся руках находился стакан с водой, который она протягивала Чуе. — Зачем? — холодно, даже не смотря на неё спросил парень. — И почему вы медлите с перевозкой? — Сначала нужно остановить кровь, иначе они просто не доедут, так сказал Мисаки. — не убирая стакана, ответила девушка. Её волосы были спрятаны в какую-то белую шапочку, название которой Накахара не знал, одета в такой же халат, как и врачи, лишь лицо выглядело очень боязливым. — Вам нужно успокоиться. — Мне? Я в порядке. — озлобленно ответил Накахара, но стакан воды всё же взял, чтобы её трясущиеся руки не расплескали содержимое на пол. Хотя, как оказалось, руки у Чуи тряслись куда больше, чем у медсестры, поэтому взять стакан ему не удалось. Он упал и с треском разбился, а вода растеклась по полу. Девушка никак это не прокомментировала, то ли испугалась, то ли понимала всю ситуацию, лишь взяла какое-то полотенце со стола и протянула его Накахаре. Он вскинул бровь, не понимая, что она ещё хочет, но та указала пальцем на своём лице на щёку. Чуя не понял, поэтому дотронулся рукой до своего лица и почувствовал, что-то мокрое и холодное. Это были слёзы. Чуя, как-то стыдливо начал тереть своё лицо и глаза, убирая с них следы своей слабости, а медсестра отошла от него, чтобы не попасть под горячую руку. Он и не заметил этого, и когда это он расплакаться успел? Чёрт его знает, да и слёзы уже не так пугают, как-то, что он делал своими губами до этого. Стыдно, Чуя уверен, что его лицо красное и зашуганное, но сделать с собой он ничего не может сейчас. Стыдно, стыдно, стыдно, как можно было так облажаться?! Радует, что этого никто не видел, спасибо и на этом. — Вы с нами едите? — спросил врач, когда его напарник с лёгкостью поднял Дазая на руки, будто бы он ничего не весит. Врачи хоть и действовали быстро, но все равно были абсолютно спокойны, будто зная наперёд, что всё страшное уже позади. Чуя молча провёл глазами доктора, у которого был на руках Осаму, чуть ли не прожигая его взглядом, а после молча кивнул и двинулся следом за ними. Ему уже было плевать на входную дверь, которая осталась открытой, ибо больше не было возможности её закрыть. Он хотел, как можно быстрее увидеть лицо своего напарника, не бледное, а живое, хоть и с наглой бесящей ухмылкой. Когда они уже оказались внутри машины: медсестра села с одним из врачей впереди, Дазая уложили на каталку сзади, и рядом с ним поехали Чуя со вторым врачом; у Накахары зазвонил телефон. Он не хотел отвечать, но взглянуть всё же стоило и не зря, на дисплее экрана высветилось имя босса, а не ответить ему Чуя не мог. — Да? — он хотел добавить «босс», но решил, что не стоит этого делать в присутствии врачей. Один из них, который сидел напротив Чуи, хотел, что-то сказать по поводу разговоров в машине, но когда увидел бесстрастный и холодный взгляд голубых глаз, решил промолчать. — Накахара-кун, ты выполнил моё задание? — Огай явно был на веселе, по всей видимости проводил время с Элизой. « Самое худшее задание за всю мою жизнь. » — пронеслось в мыслях Чуи, но он во время прикусил губу, да бы не вякнуть лишнего. — Да. — В подробностях, Накахара. Почему он не отвечал, что у вас случилось? — « У нас ничего, а у него пиздец. Хотя у меня тоже. » Чуя выдохнул, не желая об этом говорить сейчас, но ответить ему все равно нужно и прямо сейчас. — Когда я пришёл, то обнаружил его в ванной комнате. — врач, который до этого старался не смотреть на рыжеволосого подростка, взглянул на него, не боясь даже злого взгляда. — Он пытался покончить с собой, мы сейчас едем в больницу на скорой. — Опять? — не раздумывая спросил босс, на что Чуя только непонятно мыкнул. Он конечно знал, что Осаму не в первые это делает, но такая реакция слегка удивила Чую. Теперь понятно, почему Озаки-сан так смотрела на него, неуж что она догадывалась о планах Дазая на сегодняшний день? — Когда всё закончится, позвони мне, там и поговорим. Босс отключился, не дожидаясь ответа от подчинённого, а Накахара же молча убрал телефон в карман брюк. Он опять гневно осмотрел врача напротив, а после лишь фыркнул. Рука привычно потянулась к шляпе, чтобы её поправить, но когда он не обнаружил уже привычного головного убора, сжал пряди рыжих волос у основания, пытаясь хоть немного прийти в себя. Чуе стоило не малых усилий, чтобы не пялиться всю дорогу на бледного, как смерть Дазая, ибо он знал, что если посмотрит сейчас, то потом врачам силой придётся оттягивать его. А он не хотел больше мешаться под ногами, когда эти люди спасают жизнь его напарнику. Ему становилось вновь стыдно за ту выходку в ванной, но слова с извинениями выглядели бы ещё глупее в данной ситуации. И к чёрту. Всё будет хорошо. Обязательно.