***
Вам знакомо чувство, когда, что-то ломается внутри вас? После какого-то слова или поступка от вашего близкого человека, которое причиняет вам настолько много боли, что внутри вас, что-то щёлкает, не как щелчок пальцев, а как что-то более хрупкое, то, что было доступно только этому человеку. Не описать моими словами то, что ощутил Осаму Дазай, услышав эту фразу через телефонный звонок. Наверное, не чьими не описать, ни один писатель, ни одной страны, никогда не сможет передать через текст ту боль, которую чувствует человек, в момент, когда слышит о смерти близкого человека. Внутри Осаму что-то треснуло, что-то важное, то, без чего человек не может продолжать своё существование. Отключившись от звонка, телефон выпал из рук парня, на которых виднелись шрамы от попыток самоубийства. Как на зло, именно в этот момент руки не были перебинтованы, и все надрезы были отчётливы видны для безжизненных глаз Дазая. Ведь это Чуя вчера снял с него бинты, не желая, чтобы они были на нём. Он ведь обещал, что спросит потом, откуда это и почему. Он ведь обещал. Разве Чуя нарушал свои обещания? Чуя. Карие, по настоящему мёртвые глаза, увлажнились из-за накатывающихся слёз, которые парень не собирался останавливать или как-то скрывать. В любой другой момент, он бы запихнул свои чувства и эмоции куда подальше, как его учили в мафии, но только не сейчас, только не в такой момент. Сейчас он просто может взорваться от собственных ощущений, если попытается их скрыть внутри себя. Чуя. Почему именно он? Слёзы скатывались с щёк всё быстрее, будто бы смывая тот утренний поцелуй, правда его нельзя так просто смыть из памяти. Комната, которая утром ещё была наполнена лучами солнца, сейчас была тёмной, из-за туч, которые закрыли собою солнышко. Она стала мрачной и неприятной, холодной и слегка даже жуткой. Точно такой же, как и хозяин этой комнаты, без своего солнышка. Чуя. Осаму винил себя, потому что не догадался, винил свою гениальность, что именно в этот момент он расслабился и просчитался. В этот момент, когда на кануне оказалась жизнь близкого ему человека, хоть он и не подозревал об этом. Оглушительный крик затмил комнату, в которой утром они спали вдвоём. Чуя. Чуя. Чуя. Когда дрожащие пальцы зарылись в тёмные кудри, чтобы оттянуть их, как можно сильнее, а тело подростка скатилось с кровати на пол, Дазай ощутил, нечто непонятное, но, что-то знакомое. Чуя? — Это чувство. — прошептал парень охрипшим голосом, отпуская пряди своих волос, и вытирая с щёк слёзы. Непонятное тёплое ощущение, которое заставляло придти в себя и вытереть слёзы. Шмыгнув носом, Осаму старался припомнить в своей памяти, когда он ещё сталкивался с этим, ведь оно казалось таким знакомым. Рука сама легла чуть ниже ключиц, пытаясь нащупать это возрастающее чувство тепла. «Это же… после обнуление способности Чуи, когда она вышла из его контроля… тогда… я ощутил такое же тепло». — пронеслось в голове Дазая, после чего пазл в его голове сложился. — Убью. — прошептал парень, после чего вскочил на обе ноги с пола, надевая на себя первую попавшуюся одежду. Парень торопился, как никогда раньше, желая, как можно быстрее прибежать в порт. В порт? Да, морг же в одном из портовых зданий, а не в офисе, точно. Из-за спешки и не осмотрительности, одежда, которая оказалась на парне, делала его точным подростком: большая серая толстовка, тёмно-зелёная куртка сверху, чёрные узкие джинсы. Другими словами, всё это напоминало стиль Накахары, но сейчас Дазая это волновало меньше всего. Накинув на голову капюшон и захлопнув дверь квартиры, не закрывая даже на ключ, ибо сейчас не до этого, Осаму рванул на улицу. Капюшон пришёлся как нельзя кстати, ибо на улице просто лил невероятно сильный дождь, но это тоже не было помехой. Парень побежал со всей своей скоростью в порт, позабыв о том, что его физическая подготовка оставляет желать лучшего. Однако в таком состоянии, Осаму не ощущал сбитого дыхания, тяжести в ногах и боли в руках, единственное, что для него сейчас было важно — это прибежать, как можно быстрее в порт. И единственное ощущение, которое сопровождало его — было то непонятное чувство тепла, которое будто кричало ему о том, что это всё ложь, что Чуя жив. Трещина внутри тоже напоминала о себе, непривычной для парня болью, которая с каждым разом старалась вывести его из себя и заставить впасть в истерику. И Дазай слушался: рыдал, бежал и кричал, что есть силы; не стесняясь, даже если его кто-то такого увидит на улице или в порту, ему сейчас это всё до пизды. Оказавшись, примерно, через десять минут рядом с главными воротами порта, парень даже не думая светить своим лицом перед охраной, перепрыгнул через ограду, заставляя взрослых мужиков переполошиться. Нога поскользила при приземлении, но успев опереться на руку, парню удалось устоять на ногах. Всё таки подобные прыжки и такая спешка, не то, к чему привык подросток. — Эй, пацан, стой! Тебе нельзя сюда! — крикнул один из мужиков, уже готовясь доставать пистолет. Дазай остановился лишь на секунду, после чего повернул свою голову через плечо, кидая бесчеловечный взгляд в сторону мужика. Его лицо в этот момент было невероятно пугающим, от чего даже взрослый мужчина выпустил из рук пистолет, подпрыгнув на месте. И дело не только в пугающем виде, а в том, что он понял, кто перед ним стоит, и что сейчас действительно можно попрощаться с жизнью. — Повтори, щенок. — мёртвым, не человеческим голосом, проговорил парень, после чего рванул к зданию с моргом. Мужики остались стоять возле ограды, не решаясь даже переглянуться, не то, что поднять упавшее оружие. После такого взгляда, даже моргнуть страшно. Быстрее, ещё быстрее, как только можешь, со всех ног! Забежав в здание, ноги сами понесли подростка не в основное помещение, где находятся холодильные камеры для умерших, а на второй этаж, где находились специальные комнаты для вскрытия. Увидев, что в четвёртой комнате, над дверью горит свет, Дазай не думая не секунду, побежал туда, выбивая дверь с плеча, о том, чтобы постучать речи и быть не может. — Это не труп Чуи! — выкрикнул он не своим голосом и упал боком на пол, закашливаясь и пытаясь отдышаться. В комнате, куда забежал Осаму, происходило вскрытие недавно приехавшего тела, о котором звонил ему Мичизу. Возле тела, которое лежало на металлическом столе посреди небольшого помещения, стоял Огай, в халате и маске, со скальпелем в руках. Его руки в белых перчатках находились над вскрытым телом, и они же были измазаны в крови. В углу пустой комнаты, где ничего не было, кроме этого стола и ещё приставного столика, на котором лежали инструменты, стояла Коё, которая внимательно, как и Огай, разглядывали прибежавшего ученика. В помещении стоял очень неприятный запах, а ещё там было жутко холодно, что хорошо ощутило промокшее тело подростка, но сам Осаму быстро подавил в себе это ощущение, сосредоточившись на том тёплом, что он ощутил при обнулении своего напарника. То, что его до сих пор не покидало. — Мы уже знаем. — спокойно произнёс Мори, снимая со своих рук перчатки и оставляя их на приставном столике. — Подойди сам посмотри. Переведя кое как дыхание, Осаму поднялся на ноги, сохраняя равновесие, чтобы вновь не упасть. С каждым шагом к трупу, запах становился всё более отвратительным, но абсолютно никого из находящихся там это не смущало и не заставляло, как-то показать своё отвращение. Остановившись рядом с Мори, Дазай повернул голову в сторону вскрытого тела: по телосложению это тело очень сильно напоминало тело Накахары, даже лицо было похоже, можно сказать, что почти в один только вот. у мальчика, который лежал на металлическом столе не было веснушек на носу, также у него была родинка на шее, которой нет у Чуи. Да и если присмотреться внимательнее, можно увидеть, что он младше, чем Чуя. — Как вы узнали, что это не он? — спокойным и холодным голосом спросил Осаму, отворачиваясь от трупа мальчишки. — После вскрытия, мы установили, что этот подросток никогда не использовал способности. Другими словами, он не эспер. — отложив скальпель к перчаткам, ответил Огай. — Если бы это был труп Чуи, то я увидел бы последствия на его органах после потери контроля над способностью, они ещё до конца не должны были бы исчезнуть, однако здесь же, всё чисто. А ты, как понял? Из угла комнаты подошла Коё, желая тоже услышать ответ подростка или же взглянуть на вскрытое тело, чёрт знает эту женщину, правда сейчас она тоже выглядит подавлено. — Если внешне, у него нет веснушек и есть родинка на шее, которой нет у Накахары. — пожимая плечами, ответил Дазай, разворачиваясь к выходу. — К тому же, этому мальчику даже четырнадцати наверное нет, слишком уж мелкий. — Но ты же понял, что это не он, ещё до того, как увидел тело своими глазами. — произнесла Коё, накрывая тело ребёнка тряпкой. — Верно, но как, это неважно. — увильнув от ответа, Осаму вышел из комнаты вскрытия, после чего направился на первый этаж. Мори последовал за ним, оставляя женщину наедине с трупом мальчишки. Мужчина остановился на лестнице, в то время, как его ученик уже спустился с неё. — Связь с Накахарой пропала и. — начал Огай, желая ввести в курс дела своего подчинённого. — Знаю. — резко оборвал Осаму, оборачиваясь на своего наставника, давая ему понять, что в таких примитивных подробностях он не нуждается, ведь увидев труп, до него дошло, что будет дальше. — Думаю, скоро они выдвинут свои условия. Сейчас даже в промокшей до ниточки одежде, которая делала из него на вид настоящего подростка, Дазай выглядел ужасно пугающе. Его глаза были и мертвы и озлоблены на весь мир в одно и то же время, из-за чего даже Мори не хотелось пересекаться с ним взглядом. На лице не было никаких эмоций, кроме озлобленности, которая проявлялась лишь в движении бровей и сжиманием челюсти. Не услышав ответа от босса, Осаму вышел из здания, не желая больше там находиться. — Видишь, что с ним происходит, если отнять у него, что-то поистине дорогое. — обратился, казалось бы в пустоту, Огай, ухмыльнувшись. — Если это твоих рук дело, то. — позади мужчины появился силует золотого демона, готовый разрубить всё на своём пути. — Даже тебя я не пощажу после такого. — и в доказательство своих слов, Озаки разрубила с помощью способности перила лестницы. — Тише, Коё. — обернувшись к женщине, проговорил Огай, поднимая руки вверх. — Это не моих рук дело, клянусь тебе. Я не самоубийца, чтобы так играть с его чувствами. Однако сейчас у нас есть уникальная возможность понаблюдать за тем, кого я воспитывал в течении последних лет, без глупых шуток и попыток суицида с его стороны, это тот самый момент, когда его разозлили, отняв у него игрушку, заставляя стать действительно серьёзным. Те, кто похитили Накахару Чую и подложили нам под нос этот труп, настоящие сыщики собственной смерти, при том самой жестокой и болезненной! Оказавшись на улице под быстрыми каплями дождя, Осаму заприметив небольшое сухое местечко под навесом, направился туда. Сейчас идти в офис нет никакого смысла, даже, чтобы переодеться, как и домой, но с другой стороны, а что ему делать? Всё что остаётся — это ждать выдвижения условий со стороны похитителей. У Дазая нет никаких сомнений в том, что это похищение с целью получить для себя желаемое, но. почему их выбор пал на Чую? Как ни крути, но Накахара цель более чем сложная, значит у них есть то, что может сдерживать его способность. Эспер? Мало вероятно, что есть ещё один эспер, который способен обнулять способности. Только достав сигарету из пачки, пальцы непроизвольно сжались и сломали её, из-за чего парню пришлось её выбросить. Под навесом хотя бы нет дождя, но холодный ветер так и продолжал задувать, заставляя худое тело подрагивать. Осаму даже думать не хочет, что его напарника чем-то накачали. Однако больше ничего и не остаётся, разве что. — Сдерживающие наручники. — сделав первую глубокую затяжку, проговорил подросток. Ещё около года назад, из-за того, что количество эсперов увеличилось, мафии пришлось придумывать то, что могло бы помочь справиться с ними. Честно говоря, Осаму был бы даже не в курсе этого, если бы не его способность была целью изучения. Огай настоял на том, чтобы этот проект завершили, как можно быстрее, из-за чего парню пришлось быть предметом для исследования, всё-таки его способность подавляет способности других эсперов при касании. И это дало свои результаты, ведь в самые кратчайшие сроки изобрели сдерживающие наручники. Когда на руках эспера застёгивают эти наручники, его способность хоть и полностью не пропадает, но ослабевает настолько, чтобы не было возможности её использовать. С оригиналом в виде самого Осаму они не сравняться, но для подавление такой мощной способности, как у Накахары, более чем подойдут. Главное, чтобы Чуя не прибегнул к крайнему и не попытался выйти из себя, чтобы вновь потерять контроль, тогда его ничего уже не сдержит. Но если именно они используются для того, чтобы подавить Чую, значит. — Они связаны с мафией. — закуривая вторую сигарету, пробормотал парень, опираясь на сухую стену одного из зданий. Это один из тех товаров, который не продавался и никому не поставлялся, он был сделан исключительно для использования одной организации. Либо кто-то в тихую от организации продал или передал экземпляр, либо же это кто-то из членов мафии решил ими воспользоваться в таком виде. Второй вариант в голове Осаму сразу отметался, по двум причинам: после случая с отелем Чую взлюбили абсолютно все в мафии и в то же время, узнали его настоящую силу, после такого, никто бы из сошек не решился на такое; а вторая причина, что Дазай является его напарником, и против него никто не осмелился из них пойти. Если способность Чуи действительно сдерживают с помощью этих наручников, нужно поднять все бумаги и прижать каждого, кто имел доступ к их использованию. Однако помимо этого, Осаму беспокоило кое-что ещё. Похищение Накахары значило лишь то, что цель похитителей — либо Мори Огай, либо сам Дазай. Ибо шанс того, что они будут так рисковать только ради какой-то информации или бумаг, товара или оружия — слишком мал, скорее, они бы выловили кого-то менее опасного, в таком случае. — Тогда это был бы я, а значит их цель не Огай. — подытожил Дазай, туша сигарету об стену здания. Выбросив окурок на землю, парень двинулся в сторону офиса, непроизвольно набирая скорость с каждым шагом. Осаму никогда не спешил и всегда смеялся с тех, кто из-за спешки допускает глупые ошибки, но сейчас его ноги ускорялись самостоятельно, как и поток мыслей в его голове. «Они хотят вывести меня из игры?» - как итог, этот вопрос напрашивался сам собой в голове у парня.***
- Двенадцать минут и сорок семь секунд. - произнёс Мори, смотря на дисплей своего телефона. - Захватывающее чувство, не правда ли? Мужчина раскинулся на своём кресле, закинув ногу на ногу, показывая всем видом, что он сейчас очень доволен. В кабинете было темнее, чем обычно, несмотря даже на открытые панорамные окна, что создавало жуткую и в то же время таинственную атмосферу. Напротив стола, за которым сидел босс мафии, стояла Коё, повернув голову в сторону окна. Её лицо выражало явное беспокойство, из-за чего она даже не хотела смотреть на Огая: тонкие рыжие брови были слегка изогнуты, губы сомкнутые в тонкую линию были все в кровоточащих ранках, а беспокойный взгляд бегал туда сюда, не зная, за что зацепиться. Сейчас женщина сама на себя не похожа. - Почему ты так радуешься? Один из твоих подчинённых пропал, а ты.. - не выдержав, женщина повернула голову в сторону босса, но увидев мрачный и холодный взгляд, остановилась. - С Чуей всё будет в порядке, его не убьют, пока не выдвинут условия. - разочарованно выдохнул Мори, облокачивая голову на свою правую руку. Мужчина немного поник, из-за того, что его радость и настрой, никто не может разделить с ним. - К тому же, Осаму уже выяснил, кто продал копию наручников. После этих слов раздался выстрел, который было отчётливо слышно даже в кабинете Огая. - И убил. - довольно улыбнувшись, подытожил Мори. - И всё это за почти тринадцать минут, с того момента, как он вышел с морга, не прекрасный ли я учитель? - Ты мог ему помочь бы сейчас. - Нет, сейчас я буду ему лишь помехой. - сразу же отмёл эту идею мужчина, понимая, что сейчас Дазаю лучше дать возможность разобраться во всём самому. Честно говоря, сейчас вспоминая тот день, когда Огай дал своему ученику напарника, он и подумать не мог, что это даст такой результат. Мужчина помнит мальчишку, полностью отстранённого от общества, которому дела никогда не было до других людей. Если даже подростку необходимо было завоевать чужое доверие, а после просто воспользоваться, он делал это без угрызений совести. Другими словами, Осаму никогда не привыкал и не привязывался к людям, понимая, что в последствии это может сыграть против него. Мори был уверен в том, что с появлением напарника ничего не изменится, и при подобной ситуации, его ученик и пальцем об палец не ударит. Кто бы мог подумать, что даже у такого холоднокровного человека, в котором наврятли есть хоть что-то святое, может возникнуть чувство симпатии и привязанности к другому человеку? Тем более после того, что случилось с ним в детстве, потеряв близкого друга, мужчина был уверен в том, что после этого Дазай не захочет ощутить подобное вновь. Однако на деле всё было иначе, сейчас его ученик рвёт и мечет, только ради того, чтобы выйти на контакт с похитителями. И всё же интересно, кто такой бессмертный, что решился на похищение одного из сильнейших эсперов мафии, так ещё и подкинув труп, так схожий с исчезнувшим Чуей.