Глаза заледеневшего кофе.

— Сакура расцвела. Слова, произнесённые уже совершенно другим голосом, заставили рыжеволосого парня поднять голову и посмотреть на деревья вокруг себя. Действительно расцвела, правда позже, чем это происходит обычно, но это же не делает сакуру хуже. Всё такая же красивая, вкусно пахнущая, и вселяющая надежду на счастливое будущее, как и в предыдущие года. Но почему-то в этом году, от этого ощущения, не становится тяжело на душе. Голубые глаза переметнулись на парня, стоящего всё это время рядом. Его каштановые кудри немного отрасли за два с половиной года, а глаз больше не скрывался под слоями бинта. Осаму стал ещё выше, более мужественнее и куда красивее, хотя и шестнадцатилетняя версия была прекрасна. Чуя смотрел на него так, словно не видел в течении этих двух лет рядом с собой, будто это их первая встреча за всё это время. Однако это было совсем не так. Скорее наоборот, Дазай почти не отходил от Накахары за это время — он всегда был рядом, даже когда самого Чую это начинало раздражать. Вокруг них стояло ещё много подростков, которые уже таковыми в праве не называться, ведь сегодня день, когда их всех отправят во взрослую жизнь. Хотя для наших героев после этого дня ничего не поменяется — они и так слишком рано окунулись во взрослую жизнь, которая далеко не такая, какой мы представляем её в детстве. Она ужасная и пугающая, заставляет принимать решения, когда от них зависит слишком многое, заставляет ошибаться, обжигаться и ненавидеть всех вокруг себя. Но Чуя не согласился бы вернуться назад в детство, ведь в этом мире он повстречал что-то более ценное, то, за что можно отдать и собственную жизнь. Почему-то именно об этом думал сейчас Накахара, смотря в карие глаза своего парня. Но сам Осаму тоже думал о чём-то схожем, кажется, он нашёл то, ради чего хотел бы жить в этом мире. За эти два года старые шрамы на руках затянулись, уже не напоминая о себе жгущей болью, а новые перестали появляться. Бледная, травмированная кожа — все равно скрывалась под белоснежными бинтами, но ничего кроме старых зализанных ран там больше не было. Даже на фоне белой рубашке, надетой на худощавое тело, Осаму больше не выглядел смертельно бледным, как раньше. Он стал выглядеть намного живее. — Дорогие выпускники, мы хотим поздравить вас с окончанием учебного года и с отправлением в другую, взрослую жизнь. — мужской голос раздавался с колонок, пока его владелец говорил все эти слова в микрофон, на одной из трибун. К сожалению, из-за места, которое выбрали парни они не могли в последний раз увидеть своего директора, но для них это было мало важно. Ведь теоретически, (и скорее всего придётся практически), они всё-таки присутствуют на церемонии вручения аттестатов. — Ваше обучение не заканчивается здесь, даже если вы не пойдёте в высшее учебное заведение. Вся ваша жизнь — это обучение, и не важно, преподают вам эти уроки учителя, родители или жизненные обстоятельства. Всего на секунду ветер усилился, срывая лепестки цветущей сакуры и посыпая ими двух влюблённых, скрывающихся под деревом. В этот момент сердце Чуи дрогнуло, но казалось, что Осаму не ощущал того трепета, которым сейчас прошибло его парня. — Осаму. — в пол голоса произнёс Накахара, обращая на себя внимание. — Подойди ближе. Дазай удивился, ещё когда услышал своё имя из чужих уст. За всё это время Чуя назвал его по имени от силы раза два, если не меньше. Парень послушно подошёл ближе, оказываясь в одном шаге от рыжеволосой макушки. Накахара раздражённо выдохнул, от чего Дазай хотел уже спросить, что он успел не так сделать, но не успел даже звука издать, как Чуя обвил руками его тело, утыкаясь носом в ключицы. — Люблю. — послышалось тихим, смущённым голосом, от чего сердце бывшего суицидника ускорилось до трёх ударов в секунду, наверное. Перебинтованные руки бережно обняли парня в ответ, стараясь остаться в таком положении, как можно дольше. В таком положении, Осаму заметил, что волосы Накахары уже достаточно сильно отрасли, в отличии от его. Кажется, на прошлой неделе, Чуя говорил, что хочет подстричься, и если тогда Дазай даже не ответил, то теперь он лично заберёт ножницы из его рук или рук парикмахера. Накахаре Чуе очень шли его отросшие рыжие волосы. Но не успел парень хоть, что-то ответить на такое неожиданное признание, как с колонок послышалось, что начинается сама церемония вручения аттестатов. Поэтому, как бы Дазай не хотел задержаться в таком положении, им нужно было уже выходить из своего укрытия, иначе могут начаться ненужные вопросы. Остался буквально час, после которого они смогут поехать домой, и уже там парень будет повторять до бесконечности, как он рад, что наконец-то услышал такие тёплые слова от Накахары. Ничего не говоря, Дазай отпустил Чую, кивая головой в сторону площади, на что рыжеволосый парень обиженно надул щёки, но все равно пошёл следом. Быстро протиснувшись вперёд среди других учеников, парни остановились напротив трибуны, с которой говорил мужчина. Кажется, это первый год, когда церемонию проводят на улице, а не в спортивном зале. И они точно не прогадали с таким решением, не жарко, и не холодно, в воздухе витает запах сакуры, а на некоторых везунчиков падают розовые лепестки. — Первый, кому хотелось бы вручить аттестат и поздравить с золотым выпуском (подразумевается максимальные оценки по всем предметам, как у нас красный аттестат) — это ученик 3-Б класса Дазай Осаму. — вокруг стали раздаваться аплодисменты, которые одновременно и льстили парню, но и с другой стороны, ему совсем не было до них дела. В принципе, как и до аттестата, он уж точно не собирается никуда поступать. Парень направился к трибуне, быстро поднимаясь на неё, перешагивая сразу несколько ступенек. Поравнявшись с директором, Дазай даже не смотрел толком на него или на свой аттестат — неинтересно. Куда интереснее было смотреть на Накахару, который всеми силами старался стать лучшим выпускником, но проиграл Дазаю, совершенно не стремившемуся к этой цели. Однако Чуя не смотрел обиженно или ещё как-то, его голубые глаза так и блестели радостью, нежностью и детским трепетом. Ох, этот взгляд смотрел прямо в уже оттаявшее сердце суицидника. — Высшие баллы на каждом выпускном экзамене во всей Йокогаме! Осаму улыбнулся лишь уголками губ, и хоть его глаза смотрели тёпло лишь на одного человека во всей этой толпе, все равно раздались оглушающие женские крики. За эти года он стал лишь популярнее среди женского пола. На самом деле, если бы Мори не попросил особо не выделяться на выпускных экзаменах, то результат мог бы быть ещё лучше. Он правда старался допускать ошибки или неправильно писать, но даже так это не помешало ему стать лучшим в городе. Мужчина радостно вручил парню аттестат, и после нескольких снимков на камеру, попросил его подойти к микрофону, чтобы сказать пару вдохновляющих слов. — Если говорить честно. — Осаму на секунду замолчал, думая, сказать им правду и всё то, что он думает об этом или так и остаться в их глазах приличным учеником. — То я специально решил двадцать седьмое задание на экзамене по математике неправильно, чтобы не набрать максимальный балл и уж тем более не выйти за черту. Но либо в комиссии сидят придурки, либо я настолько идеальный, что мой неправильный ответ, каким-то образом стал правильным. Он говорил это с озорной улыбкой, ожидая реакции публики. Осаму видел, как Чуя улыбается, прикрываясь рукой, по всей видимости пытаясь сдержать смех. Не услышав никакой реакции, Дазай продолжил: — Кажется, я вас всех немного шокировал такими словами, но что я могу поделать, что мог бы стать лучшим выпускником Японии, если бы не стал специально допускать ошибки на экзаменах. Спасибо за внимание! Не дожидавшись, когда его выпрут с трибуны за такие слова, Осаму спрыгнул со ступенек вместе со своим аттестатом, который успел слегка помяться от такого небрежного обращения. Парню хотелось немного повеселиться на последок, но все оказались слишком серьёзными и скучными, что даже никто и слова не вымолвил на его выходку. Лишь через пару минут, когда парень уже вернулся на своё прежнее место, рядом с Накахарой, директор подошёл к микрофону. — Вот такие шутки у отличников, ха-ха. — звучало это очень неловко, но что ещё произнести после такой выходки, мужчина не знал. На Дазая же кидались странные взгляды, некоторые из них были насмешливы, другие смотрели с настоящим ужасом, а третьи вообще презирали. Кажется, с его выходки лишь Чуя посмеялся. — Если бы Огай не просил не выделяться, я бы устроил им настоящее шоу, — на выдохе грустно произнёс Осаму, обращаясь к Накахаре. Рыжеволосый парень ничего не ответил, только улыбнулся. У него сегодня было очень хорошее настроение и такое дурашливое поведение его парня совсем не могло его испортить, даже наоборот. На удивление, следующим учеником с золотым выпуском, но с не такими большими результатами экзаменов, стал Рюноске. Походу, он действительно старался угнаться за Дазаем в течении этих нескольких лет. Хотя сам Акутагава достаточно неплохо изменился: вытянулся настолько, что уже перерос Чую, отрастил две передние пряди, научился давать отпор всем, кроме Осаму, а главное — научился контролировать Расёмон. Рюноске стал полноценным членом портовой мафии, единственным учеником Дазая и сильным противником. Если честно, то сам Накахара гордится им, в отличии от его парня, который так и продолжает гонять бедного мальчишку на тренировках. Третий, четвёртый, пятый, шестой, седьмой. несколько десятков учеников уже получили свои аттестаты, а имя Чуи Накахары так и не слышалось с колонок. А ведь в середине последнего года Чуя действительно пытался посоревноваться с Осаму и сдать экзамены на максимальный балл. Но потом то одно задание, то очередная зачистка, то бумажная работа спихнутая на него Дазаем, и как-то уже не до подготовки к экзаменам, не то что до аттестата. Ведь за это время Накахаре стали доверять куда больше самостоятельных заданий, которые требовали своего решения грубой силой, или то, что было под силу одному Чуе. Хоть они с Осаму также оставались партнёрами, в последнее время ситуация в городе уже не требовала их совместного вмешательства, поэтому чаще всего они ходили на задания по одиночке, уходя и возвращаясь в разное время. Скорее всего, так случилось, из-за того, что все поняли, на что способен «Двойной Чёрный», когда они работают вместе. Не каждый дуэт способен уничтожить целую организацию за одну ночь, не так ли? Уже поднимаясь на сцену, Накахара понимал, что вовсе не стыдится своего поражения в учёбе. Осаму может быть и гений, но поход в продуктовый магазин для него всё ещё более сложное испытание, чем найти сына лидера давно забытой организации и спасти своего парня. Пожимая руку директору и забирая свой аттестат, Чуя знал, что не будет скучать поэтому месту, потому что не со школой связанны его воспоминания. Улыбаясь для фотографии, рыжеволосый парень смотрел на Осаму, чтобы улыбка выглядела более правдоподобно, ибо просто для фотки ему улыбаться совсем не хотелось. Накахара Чуя нашёл нечто большее в своём суицидальном напарнике, чем во всём остальном мире, который окружал его. Жизни остальных героев не так уж и поменялись за эти несколько лет. Мори Огай продолжал руководить Портовой Мафией, не боясь больше за то, что в один день Осаму захочет забрать себе его место: он убедился уже, что для парня власть не играет никакой роли, для него она кажется слишком скучной. Озаки Коё, можно сказать, выпустила своего ученика из-под своего крыла, и теперь Чуя считается самостоятельным членом Портовой Мафии, которому в один день могут дать собственного ученика. Её полностью устраивает положение в организации, да и её нынешняя стабильная ситуация тоже. Но к сожалению наш мир устроен так, что вечного спокойствия быть не может, и рано или поздно проблемы начинаются, или же мы сами их себе находим на голову. Даже так, пока есть спокойные дни, недели, может даже месяца, нужно ими наслаждаться и не воспринимать их, как затишье перед бурей. Жизнь Портовой Мафии с её участниками будет дальше продолжаться, несмотря на скорое открытие вооружённого детективного агентства, приезд русских и появления ищеек. Сам Осаму уже сделал свой выбор, несмотря на то, что в последствии это может стоит ему жизни — он будет оставаться на стороне Чуи до последнего, даже если тот решит предать Портовую Мафию, тогда Дазай последует за ним, даже не думая. Его не так сильно волнует предстоящая игра, которая развернётся на улицах Йокогамы, как жизнь своего будущего жениха. — Я люблю тебя. — послышалось сбоку, от чего Чуя резко повернул свою голову, ловя на себе пристальный взгляд кофейных глаз. Они больше не были остывшими или заледеневшими, эти глаза напоминали свежий кофе, который тебе только что принёс официант в каком-нибудь заведении, и который ты с нетерпением хочешь попробовать. — Люблю больше, чем крабов и желание умереть. Краска залила бедное лицо Накахары до кончиков ушей. Он хотел было ответить, что знает об этом, но быстро обведя взглядом толпу и подмечая, что на них никто не смотрит, быстро встал на цыпочки и оставил почти невесомый поцелуй на губах Осаму. Они точно не позволят друг другу умереть.