Всё о Чон Хосоке

— Хорошо, я попытаюсь Вас направить… Чонгук тяжело вздохнул и схватился за голову. Невозможно работать в таких условиях. Его старшие коллеги смотрят и наверняка смеются над ним. — Начнём с простого… Применял ли Чон Хосок насилие по отношению к Вам? — Насилие? — Чимина будто переклинило. — Насилие… ИЗНАСИЛОВАНИЕ?!!! — внезапно, вскрикнул парень так, что Чонгук вскочил со своего места, больно ударившись о стол коленками. Это правда было неожиданно. — Хосок никогда бы так со мной не поступил! Он хороший, честный человек! — Боже, зачем так кричать, — шипел агент, присаживаясь обратно, — я не то имел в виду. Насилие. Бил ли он Вас? Или, может, Вы видели, как он бил кого-то? — А, вот оно что, — резко изменился в лице Чимин, сладко улыбнувшись, — бил ли? Хм… Шлепки считаются? — Что? Шлеее… Нет! — Не важно, я всё же расскажу…

~~~

Чимин сжимал покрывало в пальцах и искусывал пухлые губки, пока по оголённым ягодицам скользила большая тёплая ладонь. Хосок гладил парня по упругой пятой точке нежно, почти невесомо, но лишь затем, чтобы в следующую секунду замахнуться и звонко шлёпнуть, вызвав задушенный полустон. Пак лежал на чужих коленях и послушно принимал «наказание» за провинность. — Кто хороший мальчик? — вкрадчиво поинтересовался Хо, улыбнувшись. — Я, — шепнул Чимин. Ладонь снова опустилась и сотрясла порозовевшую ягодицу. Пак тоненько пискнул и спрятал лицо. — Хорошие мальчики не ругаются матом, Чимини. — Но ты ведь иногда ругаешься, — обиженно буркнул Чим. — Мне можно, я плохой мальчик. — Я всего-то раз… Хосок шлёпнул сильнее прежнего и Чимин откровенно простонал, от неожиданности даже дёрнувшись. Так жестоко… Хо пригнулся, чтобы поцеловать место удара и снова пригладить ладонью. Чимин попросту не мог его раскусить. Грубость в Хосоке гармонично мешалась с нежностью, он мог звонко шлёпнуть и тут же залечить, как до этого мог нагрубить, а потом сразу же поцеловать, словно извинялся. Шлепок, ещё шлепок. Стон. Больно, но не совсем. Немного приятно. Чимину было стыдно это признавать, но подобные экзекуции приносили удовольствие, кажется, даже не ему одному.

~~~

— Знаете, я немножечко люблю боль, — смущённо промурлыкал Чимин, сладко улыбнувшись, — мне нравилось, когда он так делал. Агенты молчали и вообще старались лишний раз не дышать. Пак смотрел на них и тоже молчал, секунд двадцать смотрел, прежде чем, совершенно внезапно, заплакать. По щекам катились крупные слёзы, нос шмыгал, а мужчины вдруг впервые почувствовали себя абсолютно безоружными. — Развяжите ему руки! — скомандовал Чонгук. Агенты всей толпой метнулись к парню, чтобы освободить того. Чимин первым делом протёр глаза и приняв из чьих-то рук бутылочку с водой,тут же её открыл,жадно отпивая. — Ты плачешь, потому что этот мерзавец бил тебя? — взволнованно интересовался Чонгук. Чимин глотнул ещё воды и мотнул головой. От слёз уже и следа не было, он сложил ногу на ногу и сидел точно у себя дома. — Да нет, я специально заплакал. Руки затекли, я подумал, если заплачу, меня развяжут, вот и всё.