В каждую книгу автор добавляет какую-то часть себя. Возможно, небольшую, нелогичную, до конца непонятную самому себе — бывает, что истинные корни мыслей и поступков мы осознаём много позже — но добавляет непременно. Без выражения себя, без приложения личного стремления, без высказывания личного отношения к чему-либо никакая книга не существовала бы — иначе автору просто неинтересно было бы её писать. Лёка Сергеич. Размышлизмы.
Корреспонденцию, похоже, тырили уже давно, судя по количеству писем — не менее двух от каждого. На письменные запросы типа «чего не отвечаешь, в делах весь?» отписался коротко: были дела и были обстоятельства, расскажу при встрече. Сбор решили назначить в магическом квартале на день рождения — сразу и закупятся, и посидят. От долгого и большого праздника Поттер открестился категорически: шум и лишние люди будут только раздражать. Здравый вопрос, возникший у Гарри касательно списка учебной литературы, был решён положительно, к его глубочайшему изумлению. Все получили один и тот же перечень, ошибки быть не могло, для нового курса защиты действительно нужна была куча книг с самыми причудливыми названиями, больше похожими на заглавия приключенческих романов типа «Таинственный остров». По отзывам Невилла, содержание полностью соответствовало названиям. Нет, Поттер совсем не был против того, чтобы уроки проходили живее, с разбором реальных интересных случаев и боевых операций. Особенно если это операции одного ветерана боёв с нечистью, прошедшего путь от сопливого новобранца до матёрого ветерана. Но пообщавшись плотно со Снейпом и Флитвиком и послушав стенания первого на тему учебного плана, дебилов-составителей учебников и прочих оргвопросов, он утвердился во мнении, что любое пособие должно быть чётко структурированным. Учебник по защите должен был разделяться на две части: первая — заклинания общего назначения с описанием эффектов и способов применения, вторая — опасные твари с указанием мер противодействия. Ткни пальцем в оглавление — найдёшь ответ. Здесь же… Отрыть нужную инфу, не перечитывая каждый раз всю эту дребедень, не представлялось возможным. Почесав в затылке и так и не придя к какому-то выводу, парень решил отложить окончательное решение до реального ознакомления с творениями сумрачного английского гения. Довольно скорого, кстати — учебный год заканчивали в середине июня, а за делами-заботами время пролетело довольно быстро, приближая желанное первое августа. И дело было не только в вышибании денег — достаточно больших, чтобы иметь надежду на завтрашний день, и достаточно адекватных, чтобы делящиеся с народом не повесились от безнадёги. Кстати! Оформленная наконец мысль требовала фиксации на бумаге, за каковой подросток и нырнул под кровать. Достав толстую тетрадку и ручку, на чистом листе — далеко не в самом начале — он старательно и, насколько мог, разборчиво начал выводить: «Фобос, деймос, хаос». (Примечание: Фобос и Деймос — Страх и Ужас, в мифах — сыновья Ареса, бога войны.) Ниже: «Страх перед будущими бедами повергает волю. Ужас от увиденных кошмаров парализует разум. Хаос в происходящем разбивает силу. Примени одно из трёх — и от противника останется половина. Примени все три — и он превратится в ничто. Неважно, кто враг — воин, отряд, армия — он разом лишится всего, что могло бы принести ему победу.» Удовлетворившись результатом, Поттер закрыл тетрадь, разгладив наклеенную бумажку с надписью крупными буквами, одно слово под другим — KODEX VENATORUM — представляя, как они будут выглядеть в виде золотого тиснения. Потом, когда-нибудь. Но тетрадку он, конечно, тоже сохранит, хотя бы просто для истории, чтобы помнили, как создавалось это «учебное пособие». Хотели героя, господа волшебники? Будет вам герой, самый настоящий, можно сказать, эталонного образца… тёмных веков. Факультету Гриффиндор давно пора стать тем, чем он был изначально — кузницей воинов, что крепче крепостных стен и страшнее безумного бреда. Где бы ещё нормальным холодняком разжиться… Побольше, чтоб на всех.***
В назначенный день Косой переулок встретил подростка традиционным шумом и мельтешением августа, когда к обычным толпам деловых людей присоединяются стайки школьников с родителями и без. Вторая волна — меньшей силы — столь же традиционно шла в последнюю неделю месяца: всегда находятся те, кто всё откладывает на потом, устраивая забег по магазинам в самый последний момент. — Хаюшки! — пройдя в тёмный уголок, подальше от посторонних глаз, Гарри хлопнул по плечу Нева, чмокнул в щёчку Луну и, отодвинув стул с девушкой, произвёл уже привычные эволюции: милашку — на руки, себя — на стул, драгоценную ношу — на колени спинкой к себе. Та восприняла своё перемещение абсолютно флегматично, продолжая аккуратно черпать ложечкой мороженое уже для двоих, тайком пощекотав глазасто-зубастый шейный платок. — Здаров! — откликнулся приятель, занятый своей вазочкой со сладким. Встреча была назначена в кафе-мороженом Флориана Фортескью, порекомендованном Ксенофилусом, вроде как давно, ещё со школьной скамьи, знакомым с его хозяином. Можно было, в теории, собраться и в Дырявом котле, но Поттер не хотел заставлять друзей ждать его в этой тошниловке-бухарнике, да и сам не собирался находиться там ни секундой дольше необходимого. Хотя, конечно, наблюдать бледные физии завсегдатаев в ответ на жизнерадостную улыбку было приятно, кто бы спорил. Когда тебя помнят — это вообще очень приятно. Народ подтягивался постепенно, кто один, кто — с семьёй. Близнецы отписались, что встретятся, возможно, уже в процессе, ибо покупка всего для школы всегда велась централизовано под бдительным оком миссис Уизли, и горе тому, кто эту традицию попробует нарушить. Невилл, как самостоятельная величина, от сопровождения заботливой бабушки отбрехался: чего там, в самом деле, реагенты-книги-канцелярия — вот и кончились закупки. Полумну, как первоклашку, сопровождал батя — маменька, к своему глубочайшему сожалению, в народ открыто выйти не могла. Гермиону сопровождали оба родителя: для них волшебный мир был чем-то вроде парка аттракционов, в котором проводится парад неформалов, о чём тишком шепнул отец. За Симусом увязалась маман — по его словам довольно строгая, но, как оказалось, приятная в общении дама. Последним притопал Драко, папенька которого решал какие-то небольшие, но срочные дела и сказал сыну начинать поход по магазинам без него. На маглов представитель благородного рода не шипел, но и оживить разговор сильно не пытался, больше слушая. Поскольку всё для практической работы любимого чада Ксенофилус покупал сам, оставив девочку на растерзание Олливандера, в книжный заходили все вместе, в том числе вежливо раскланявшийся со всеми Малфой-старший. Причём ожидал их крайне интересный сюрприз. — Глядите-ка! — толкнул ребят глазастый Финниган, указывая на огромную вывеску. — «Златопуст Локонс подписывает автобиографию «Я — ВОЛШЕБНИК» сегодня с 12:30 до 16:30». — Неужели? — воспылала Гермиона, успевшая наслушаться всего и всякого про этого субъекта от миссис Финниган. — Однако, удача, — приподнял уголки губ Гарри. — Посмотрим вблизи на этого супермена. «А может, и поиграем с ним. А потом поедим!» «Ви!» «Да ладно, ладно. Что я, без мозгов совсем?» «Ну…» «Мелкий!»***
Удары по психике Поттер держать уже привык. Но удары по логике со стороны волшебного мира до сих пор находили болевые точки. «Ви, я не понял, это чё за помесь павлина с пуделем?» «Ну, с точки зрения банальной эрудиции, вышеозначеный объект всё-таки принадлежит к биологическому виду Человек Разумный, и…» «Не выкручивай мне мозг, его и без тебя штормит! Нахватался зауми у преподов, блин! Ты мне ответь, вот ЭТО вот — автор наших учебников? Тот самый типа крутой перец, чьего плевка нечисть боится больше святой воды и серебра?!» «Табличка на столе утверждает, что да. А как оно реально… Может, подстава, а может, он просто классно притворяется». «Зачем притворяться чучелом блондинистым?» «Почему чучелом? Похоже, это он специально так перья распушил, чтобы самок привлекать. Во, гляди!» Действительно, очередь за автографами состояла в основном из представительниц прекрасной половины человечества, восторженно блестящих глазками. Одна из них, лет так двадцати трёх, сейчас стояла рядом с креслом литератора, который блистательно улыбаясь, черкал что-то в книге, другой рукой обнимая поклонницу за талию. Ну, как за талию — скорее, рука лежала на самой границе между талией и тем, что ниже. Но владелица стройной фигуры лишь краснела и хихикала, и явно была бы не против перемещения длани кумира ещё немного вниз. А может, и много. Цепкий взгляд парня приметил решение вопроса. Раскрыв одну из книг с красиво разрисованной обложкой, Поттер уставился на фотографию автора, не зная, смеяться, плакать или материться — один в один. Ошибки быть не могло, перед ним был тот самый Златопуст Локонс — выдающийся волшебник, герой, кавалер ордена и прочая, прочая, прочая. А ещё, судя по всему, хороший лицедей, умело прячущий свирепую натуру. На них налетел какой-то коротышка с камерой, пятящийся назад. — Не мешайтесь! — рявкнул он, наступив Поттеру на ногу и даже не подумав извиниться. — Не видите, я снимаю для «Ежедневного пророка». — Слышь, клоп ушастый, не борзей! — за словом в карман подросток давно не лез. — А то я те так вмажу — фотик в глаз уйдёт, до могилы вместе будете. Взятый за химон фотограф хотел высказаться, но осёкся, поймав взгляд парня. Зато оживился другой персонаж. — Не может быть! Неужели это сам Гарри Поттер! «Ну, блин!» «Кажется, всё-таки поедим!»***
Златопуст Локонс был счастлив. Его знают тысячи людей, его книги имеют огромный успех, его слава летит впереди него! Владельцы магазина сами предложили ему организовать эту презентацию — чем не показатель? А теперь — подарок судьбы — его увидят вместе с героем Магической Британии, Гарри Поттером! Купившим его книгу! Что может быть лучше для известности? Локонс ринулся к мальчику, схватил его за руку, потащил к столу. Толпа разразилась бурными аплодисментами и восторженными восклицаниями. — Отпусти руку, — раздался ломающийся подростковый голос. — Лучше встать чуть дальше, Гарри, у стола. Тогда у фотографа будет замечательный фон. — писатель применил всю мягкость своего хорошо поставленного голоса, чтобы успокоить юношу. Неудивительно, для его возраста естественно смущаться, это добавит кадру… Додумать мужчина не успел: что-то подбило его колено, заставив встать на него, и придавило сверху, а руку перехватили за рукав и потянули на себя. Обернувшись из неудобной позы, Златопуст почувствовал, как в шею, аккурат под челюстью, упёрлось что-то холодное и острое. — Дядя, я смотрю, у тебя совсем совести нет, — тихо проговорил ведомый. — Э… Что? Гарри… — выдохнул в непонятках самый находчивый приключенец Британии. — Я тебе не Гарри, мы на брудершафт не пили. Я говорю, кто-то явно совесть потерял. Что ж ты врёшь всем, что ты писатель, если языка не понимаешь? — постепенно повышая голос и хамоватость, начал напирать «смущённый подросток». — Те ж английским по белому сказали — «отпусти руку»! Чо непонятного? Или надо объяснять на пальцах, как имбецилу? Только теперь он наконец заметил и в полной мере оценил угрюмый, даже звероватый облик юного героя. Свирепый взгляд, взлохмаченные волосы, приподнятая верхняя губа, как у скалящегося хищника. Особого колорита добавляли фосфоресцирующие глаза. Фоном шла одежда тёмных тонов, единственное яркое пятно — рисунок на платке, завязанном на шее и спускающемся на грудь: белёсые глаза и оскаленная клыкастая пасть. Которая, кажется, улыбнулась шире. — Или, может, ты у нас педофил? — развивал мысль распалившийся подросток. — М-мистер Поттер, это недоразумение! Я-я просто х-хотел с вами сфотографироваться. — А я с тобой — нет. Разрешения спрашивать не учили? — нож упёрся посильнее. Вопрос поставил гордящегося своим ораторским искусством писателя в тупик. Ну да, в теории… Но он ведь не хотел ничего такого! Однако вступать в дискуссию с обладателем холодного железа абсолютно не хотелось, да и со стороны не звучало ни одного голоса поддержки. Публика изображала немую сцену «Шок и ужас». — В общем, так, — с интонацией судьи, зачитывающего окончательный вердикт — нет, скорее уже командира палаческой группы — подвёл черту маленький демон. — Я не твои поклонницы, это их можешь хватать за что душа пожелает. А у меня с такими рукотянущими разговор короткий! Ещё раз забудешь о том, что такое вежливость — гланды без наркоза вырежу. Или через анус выдавлю, не решил ещё. Доходчиво? Локонс поспешил часто, но очень мелко закивать — нож ещё никуда не делся. — Чудненько, — разом успокоился малолетний бандит и отвёл нож. — Кстати, не подскажете, почему собрание ваших сочинений стало нашим учебным пособием? — Кхм, — вернувшись к любимой теме — себе любимом — охотник на нечистую силу сразу обрёл почву под ногами. — Дело в том, что не так давно я подал заявку на должность преподавателя защиты от тёмных искусств в школе Хогвартс, — мужчина гордо выпрямился, одёрнув мантию, — и заявка эта была принята. С этой осени я буду вашим учителем, мистер Поттер. И будьте уверены, я постараюсь передать подрастающему поколению весь накопленный в моих весьма опасных приключениях опыт. Надежда осадить или хотя бы обескуражить своей должностью и будущей властью продержалась недолго. Ровно до появления на лице мальчика широкой, радостной и предвкушающей улыбки людоеда-гурмана. К счастью, и оппонента, и толпу успешно отвлёк нарастающий шум и крик где-то в очереди.***
— Что это вообще было? — отмерла матриарх рода Уизли, наблюдавшая за унижением своего кумира со стороны. — Так обращаться со знаменитым и уважаемым человеком — это же просто немыслимо! Что этот юноша о себе возомнил?! — Тот крайне редкий, почти невозможный случай, когда я с вами почти полностью согласен. — раздался со стороны холодно-вежливый голос. — В былые времена подобное пренебрежение к статусу и грубость запросто могли стоить головы. Почти — поскольку этот человек из юношеского возраста давно вышел. Тем недостойнее его поведение. — Вышел? — крайне удивилась Молли Уизли. Другие члены рыжего семейства, столпившиеся рядом, были не менее озадачены. — Он ведь ещё школьник! — Оу, — тем же тоном продолжил чуть приподнявший брови Люциус Малфой, наслаждаясь произведённым впечатлением. Конечно, всё это ради дела, но почему бы не получить удовольствие от самолично срежиссированного спектакля? — Кажется, чуда всё же не случилось — мы по-прежнему судим разными категориями. Я имел в виду господина Локонса — его манеры в данной ситуации откровенно вульгарны и граничат с… даже не знаю, так сходу не подберёшь понятия, — он задумчиво и чуть манерно провёл рукой по длинной распущенной шевелюре, поправляя её. — Абсолютным наплевательством на мнение окружающих? Кто-то другой, возможно, и слова сказать бы не посмел против столь известной персоны, но лорд Малфой за свою репутацию не боялся. Влияния, пусть и менее явного, у него побольше, чем у пустого человека и жалкого писателишки. И потом, даже если придут и спросят, он даст вежливый, тактичный, но явно обозначающий позицию ответ: да, это было был поступок невоспитанного человека, и даже известность не даёт права пренебрегать вежеством, тем более в отношении… В общем, нашёл бы что наговорить. — Мистер Малфой, простое желание пообщаться и сфотографироваться вместе ещё не повод драться! Тем более — угрожать ножом! — вступил в полемику Артур Уизли, протолкнувшийся через толпу. — Не повод. А вот грубость и игнорирование явного нежелания что-то делать — уже хамство. И именно оно имело место быть. — невозмутимо отбрил блондин. — Или, может, вы спокойно стерпите, если с вами, членами вашей семьи, да хотя бы с вашими вещами кто-то позволит себе обращаться небрежно, хватать, использовать, как заблагорассудится, не спрося вас? Люциус грустно вздохнул. — Великая Магия, кому я всё это объясняю? Людям, которые нарожали столько детей, не задумываясь, чем их кормить? Ваше нежелание — а, возможно, и неспособность — пойти на повышение уже давно и широко известно в Министерстве. — обращаясь он к Артуру, он наклонился к книгам, сложенным в котле и, видимо, купленным для младшенькой. — А ведь достаточно было случаев проявить себя. Слыхал, что у Министерства прибавилось работы. Все эти рейды, знаете ли! Хоть сверхурочные-то вам платят? Уизли постепенно багровел, да и его супруга уже готова была взорваться новой порцией криков. — По-видимому, нет, — вздохнул деловой человек и продолжил с усмешкой. — Так стоит ли надрываться, разгребая глупые шутки над маглами, устраиваемые глупцами, если за это даже не платят? Ваше достоинство, должно быть, похоронили в одной могиле с предприимчивостью. Разумеется, такого выпада сердце гриффиндорца вытерпеть не могло, но и достойного ответа разум гриффиндорца выдать не смог. Да и какой ответ может быть, если каждое слово — констатация очевидного факта? А значит, что? Правильно — вперёд, врукопашную! Предсказуемо до зевоты. Разъярённый волшебник просто и без изысков вцепился в воротник противника и начал активно мутузить левой, метя в лицо. Хотя какой он после этого волшебник? Отводя карающую длань и ответно «гладя» оппонента локтем по рёбрам, Люциус ехидно улыбнулся. Если в боевом аспекте магии рыжий полный профан, то это действительно его единственный шанс. Оживлённый «диалог», собравший немало зрителей, был прерван самым варварским, но эффективным способом — холодной водой в лицо, честно поделённой на обоих. Миротворцем оказался Поттер, державший в руках небольшой чайничек. Кажется, он стоял на тумбочке за стойкой продавца, чтобы не отвлекаться при наплыве покупателей и не уходить в подсобку. — Чой-то? Либрариум с колизеем перепутали, господа гладиаторы? — удивлённо вскинул бровки шкет — или тот, кто хорошо спрятался под его личиной. Примерно тот же вопрос читался на лицах зрителей, на всякий случай отодвинувшихся подальше. — В самом деле, господа, если уж так необходимо, не могли бы вы выяснять отношения за пределами магазина? — наконец был услышан местный служащий. В процессе поединка бедняга крутился рядом, видимо не зная, как вклиниться между ними и стоит ли применять на дебоширах магию — и аристократ, и чиновник «весовой категорией» явно повыше будут. — Не извольте беспокоиться, — оправил одежду лорд Малфой, стараясь не светить синяк на челюсти, — сей акт спонтанного безумия — не моя инициатива. — Да вы… Гнусный человек! Вам ещё повезло… — завелась жена борца за справедливость. — Мне повезло? — холодом его голоса можно было замораживать металл до стеклянной хрупкости. — Вам обоим повезло, — снисходительно ухмыльнулся Поттер, — что чайник только залили. Если бы там был кипяток, меня бы это не остановило. Ответом были вконец ошалевшие взгляды посетителей магазина, почти синхронно сделавших шаг назад. Кроме двоих — карлика-фотографа и мистера Грейнджера. Оба держали в руках камеры.***
На улицу глава благородного дома вышел малость ощипанным, но непобеждённым. Наибольшие потери понесла его гордость, по счастью незначительные — славу участника небольшой драки и пару фотографий он как-нибудь переживёт. В газеты они точно не попадут — там просто не рискнут такое напечатать, прекрасно осознавая последствия. Главное — дело было сделано, и сделано чисто. Никто не заметил, как тоненькая книжка оказалась среди старых учебников первокурсницы Уизли, а значит, скоро начнётся большая игра. Пуская в ход пустой — или нет? — дневник, оставленный повелителем, самый изворотливый из Внутреннего круга Пожирателей преследовал несколько целей. Для начала, избавлялся от жуткой вещи, подержав которую в руках, очень тянуло что-нибудь в ней написать — симптом, очень много говорящий знающему человеку. До сих пор от воспоминаний передёргивает. Во-вторых, скидывал способный скомпрометировать его предмет, а то что-то зачастили министерские со своими проверками. Ну и наконец, Хогвартс давно пора как следует перетряхнуть, это пойдёт на пользу плану — не особо важно, какому. Хотя лучше бы всё выгорело, тогда у школы появится новый директор — ЕГО директор, Снейп очень пригодился бы ему на этой должности. Разумеется, вариантов прогнозируемого исхода было несколько, и все должны были принести дивиденды. Если Поттер — новое воплощение повелителя, то помощь ему придётся очень кстати, и план абсолютно не помешает. Если же нет, то он с большой вероятностью столкнётся с сюрпризом, который даже герою не по зубам, а Люциус заработает в кругу своих репутацию человека, совершившего недоступное повелителю. Если же произойдёт чудо и Ужас при встрече с Поттером аннигилируется — тоже неплохо. Это серьёзно укрепит его славу, Малфои будут первыми, кто пропоёт ему хвалебную песнь, заняв в будущем почётное место рядом с новой политической фигурой. Такой ход по праву можно называть гроссмейстерским. Осталось прикинуть, насколько подробно посвящать в интригу Драко. И всё-таки, интересно, чей же это был дневник? Кто такой этот Т.М. Реддл?