Рассвет пришёл

Акацуки стекались в конференц-зал со всех сторон, и Дейдара опасливо поглядывал на Какузу, стараясь держаться от него на значительном расстоянии. Ему не хотелось, чтобы тот заметил его до того, как они усядутся за стол переговоров. Мало ли что взбредёт ему в голову — вдруг снова начнёт настаивать на встрече, билеты дарить на скучные конференции или предлагать поехать в гости. Хм, ещё чего… Сильным, самодостаточным личностям ни к чему соблаговолительное внимание всяких стариков, возомнивших, будто могут купить любого. Такие времена прошли, и сейчас любая — даже юная — творческая единица, обладающая харизмой и талантом, может пробить себе дорогу в жизни и добиться славы и денег. Так что, когда Какузу бросил на него мимолетный взгляд и равнодушно отвернулся, он смог немного расслабиться. Кажется, всё в порядке, и никто не станет изводить его приглашениями на свидания. Оглядевшись вокруг уже бодрее, он увидел, что вслед за Кисаме тащится Сасори — мелькнули его взлохмаченные волосы оттенка файред брик. Оставалось присоединиться к нему и сесть с ним рядом — так было спокойнее. Впрочем, тот, погружённый в себя, даже не заметил, когда он присоседился справа и перенял ритм его шагов. Широко распахнутые остекленевшие глаза и безжизненно опущенные вдоль тела руки навевали мысли о марионетке, выточенной из дерева, отполированной и подготовленной для кукольного представления. Сасори выглядел так крипово, что стало не по себе. Поэтому Дейдара шёл тихо и мирно, продолжая озираться вокруг только затем, чтобы понять, есть ли тут вообще хоть кто-то нормальный. Неа. Кажется, кроме него — никого. Может, хоть Лидер выглядит сегодня не так жутко… Куда там… мрачный гнетущий вайб чувствовался даже на расстоянии, ещё до того, как они переступили порог конференц-зала. Пейн восседал за столом в своём чёрном кресле с высокой спинкой, и его тонкие бледные пальцы нервно постукивали по глянцевой столешнице. Только это и выдавало его нетерпение; сам он спокойно ждал, пока все рассядутся по местам, и едва пятая точка последнего человека коснулась кресла, тут же раздался его звучный, сумрачный голос: — Я думаю, вы знаете, по какой причине я собрал вас сейчас, — его жгучий взгляд обошёл всех, не на ком подолгу не останавливаясь. — Орочимару, — пробасил Какузу, всем своим видом намекая, что не стоило отвлекать его от расчётов из-за такой ерунды, но тут же был пригвождён к месту одним лишь лидерским взором. — Верно, — долгая пауза разделила фразу тишиной, — и я не намерен молча сносить его своеволие. Он играет с огнём. На некоторое время помещение вновь заволокло безмолвием и, несмотря на льющееся в окна солнце, воздух казался ледяным и колким, мелкой острой взвесью осевший на коже и забившийся в поры. Зловещая аура обволокла каждого, словно токсичный быстродействующий газ, несущий смертельную опасность. Воздух сделался густым и тяжёлым, с трудом проталкивался в лёгкие, напряжение заставляло стискивать зубы всё плотнее и плотнее, так, словно важность происходящего могла повлиять на дальнейшую судьбу. Раньше Орочимару был одним из них, а теперь… Несмотря на все его странности и единоличные интересы, у них были общие стремления и общие цели. Однако по каким-то причинам они разошлись — не оправдали ожиданий или внезапно изменились. И теперь он тот, кого надлежало ненавидеть и опасаться. Теперь он враг. — Предлагаю для начала узнать, что ему здесь нужно, — осторожно высказался Зецу не спуская глаз с Пейна. Тот мрачно воззрился на него, явно обдумывая его слова. — Кто такой Орочимару? — Кисаме закрутил головой в надежде, что кто-нибудь даст ответ, но все по-прежнему молчали. Каждый думал о своём. — Я поговорю с ним. Раздавшийся голос был таким твёрдым и решительным, что все повернулись на его звук и наткнулись взглядами на Сасори, который сидел с поникшими плечами и застывшим взглядом — казалось чудом, что его рот мог произносить слова. — Ты уверен? — с сомнением переспросил Лидер, чуть прищурив глаза. — У нас с ним старые счёты. — Тогда доверю это тебе. Хотелось бы понять причину его появления здесь. Однако, зная Орочимару, я думаю, он следует каким-то своим планам, а вовсе не потому, что захотел вернуться в Акацуки или из желания досадить. Он прекрасно понимает ЧТО его может ждать. Предпочтительнее было бы, если бы он исчез навсегда. — Я постараюсь выяснить это до того, как убью его. Сорвавшаяся с губ фраза была сказана столь хладнокровно и бездушно, что Дейдара с ещё большим изумлением повернулся к нему, глядя на него во все глаза. Наверное, этих двоих многое связывало, раз у Сасори к нему столько ненависти — не хотелось бы заиметь такого врага, как он. Порыв гнева, видимый и искренний, несёт в себе куда большую определённость, нежели это. Воткнёт нож в живот вот с таким остекленелым взглядом, и поминай, как звали. — Не думал, что ты такой опасный человек, хм, — обратился он к нему и кривая ухмылочка возникла на его лице. — А когда ты вообще думал, Дейдара? — вяло огрызнулся Сасори, не поворачивая к нему головы. — Эй! Я хотел пойти с тобой, посмотреть на вашего этого Орочимару. — Зачем тебе? — Пусть Дейдара идёт с тобой, — весомо объявил Пейн, сцепляя пальцы в замок. — Тебе нужен кто-то, кто смог бы отрезвить тебя при случае. Сасори впервые за это время двинул бровями — тонкий штрих обозначился между ними — но оспаривать приказ Лидера не стал. Это было бесполезно точно так же, как и заставить простого обывателя восхищаться абстрактным экспрессионизмом. Да ещё и чревато к тому же. Уж лучше согласиться без лишних слов. В открытое окно ворвался сквозняк, утренней прохладой проходясь по затылкам сидящих в зале людей. Солнце слепило глаза тем, кто располагался лицом к окну, и Зецу лениво жмурился, поглядывая на Кисаме, который, наоборот, сидел широко распахнув свои круглые зенки и даже ни разу не моргнул. — Орочимару — бывший член Акацуки, — соизволил, наконец, объяснить Пейн, чтобы те, кто присоединился к Акацукам позже, тоже были в курсе. — Он дезертировал не так давно, никому ничего не объяснив, прекрасно понимая, что в нашем случае так делать нельзя. Наши планы, наши точки, наши сведения и наши тайны — всю информацию он забрал в своё пользование, и как он этим распорядится, нам неизвестно. И если есть люди, которых можно спокойно отпустить, полагаясь на них, как на самих себя, то в случае с Орочимару всё не так. — Теперь понятно, — отозвался Кисаме, вытягивая под столом длинные ноги. — Предатель, значит? Шаркнул стул по полу — поднявшийся с места Сасори ни на кого не смотрел, уставившись в одну невидимую точку на светлом полотне стены. Высвеченное солнцем лицо казалось маской — идеально гладкая кожа мягко сияла золотистым оттенком, аккуратные черты и волоокие глаза, в ярком свете ставшие оттенка вишнёвого ликёра. — Я иду прямо сейчас, — произнёс он с лаконичной непререкаемостью. — Собрание ещё не закончено, — мрачно отозвался Лидер, и глаза его сверкнули металлическим отсветом. — Вы же знаете, я ненавижу ждать. Дейдара, идём. Тот взглянул на Лидера, но всё-таки поднялся, принимая драматично оскорбленный вид. — Здесь все любят покомандовать, как я посмотрю, хм. — Идём сказал или я передумаю брать тебя с собой. — Да иду я, иду. Нагнав Сасори уже за дверью, Дейдара послал ему наигранно-недовольный взгляд, но тут же его тон выдал еле сдерживаемое любопытство: — Вы спали вместе, м? — Кто разболтал? — Это не важно. Учитывая твою реакцию на происходящее, трудно не догадаться, хм. — Наша с ним личная жизнь никакого отношения к делу не имеет, — ответил Сасори, по-прежнему не глядя на него. — Он одинаково легко предаёт любые связи. Он скользкий, ненадёжный, расчётливый и корыстный человек, для которого чужие желания и ценности не имеют никакого значения. Жаль, что я понял это слишком поздно. Великолепный манипулятор, умеющий одурманить голову приятными речами, когда ему нужно. Едва твоё время вышло, он глотает тебя и не давится. — Он бросил тебя? — Нет, конечно. Но полигамные отношения для него в порядке вещей. Для меня же — табу. Мы не сошлись во взглядах, и только. — Логично, хм, — согласился Дейдара, глядя на задумчивый точёный профиль Сасори. — Тогда почему ты так зол? Не только потому, что он дезертировал из редакции? — Любовь, как искусство, проходит испытание вечностью. Он изменял мне втихую с крысой, которая шпионила на меня, прекрасно зная моё отношение к неверности. Он предал моё доверие и обесценил чувства. — Наверное, это неприятно. — Неприятно? Тебе, должно быть, никогда не изменяли, если ты применил сюда это слабое по значению слово. Он всегда кого-нибудь обольщал, и я никогда не принимал это в расчёт, списывая на флирт ради какой-то выгоды. Мне не нравилось, но я не считал это угрозой. Пока однажды не застал их в нашей спальне. Это был неожиданный сокрушительный удар. Чувство кровавого месива в груди. Незнакомо? — У меня никогда не было серьёзных отношений, хм, — пожал плечами Дейдара, растянув рот в улыбке. — Так что нет, не знакомо. — Тогда мне незачем распинаться. Далее они шли молча — каждый думал о чём-то своём — их шаги были неспешны и монотонны, но, едва оба пересекли большой холл, тотчас свернули на лестничную клетку, не сговариваясь. Там стояла незыблемая тишина, тревожная и опасная, словно это место было вратами портала, что отделял один мир от другого. Позади — спокойствие и порядок, впереди — неизведанные риски, способные сломить душевное равновесие, маятник которого и без того качнулся в нежелательную сторону. Идеально ровные прямоугольники ступенек устремлялись вверх вдоль голых светлых стен. Воспользоваться лифтом — всё равно, что открыть предупреждающие залпы перед боем, а отсюда можно попасть на третий этаж незаметно, немного выиграв время, чтобы подготовиться морально самим. Сасори был благодарен Дейдаре за то, что тот шёл тихо, не чирикая больше, как чокнутый воробей. А Дейдара был так увлечён происходящим, что даже позабыл о прямом эфире, который всегда вёл в таких напряжённых ситуациях и тем самым подогревал интерес своей публики. Они поднимались совершенно бесшумно, двигаясь в медленном темпе и пытаясь уловить звуки наверху. С каждым шагом подошвы обуви словно тяжелели. Тринадцать ступеней, и Сасори неосознанно отсчитал их все, пока не оказался перед металлической дверью. В голове покалывало лёгкими импульсами, несмотря на то, что он прекрасно себя контролировал и считал образцом самообладания. Встретиться с Орочимару вновь лицом к лицу, совсем как тогда, когда он увидел его впервые — много неопределённости и вопросов. Запрятав чувства глубоко под кокон отрешённости и включив холодную голову, он положил ладонь на ледяную серебряную ручку, нажал на неё, потянул на себя. Дверь открылась почти бесшумно, давая им с Дейдарой шанс снова остаться незамеченными. Вокруг всё тот же светлый оттенок, несмотря на подозрительную темень вокруг, словно все до единой пластинки жалюзи были развёрнуты и опущены до самого конца. Воздух был стылым, в нём чувствовался резкий запах странного препарата, похожего на медицинский спирт, но с тошнотворно-сладковатыми полутонами. Всё это так напоминало об Орочимару, об их общей повседневности, о недавнем прошлом, когда они жили вдвоём. Перед глазами флэшбеками вспыхивали монохромные картины. Странно и горько. Бередяще. Сасори покосился на Дейдару, чтобы понять, не стоит ли ждать взрывоопасных сюрпризов, но тот по-прежнему выглядел притихшим и впечатлённым, стоя рядом и озираясь вокруг. Здесь, в этой строгой наготе помещения, он казался слишком живым и слишком ярким, как клякса жёлтой краски, попавшая на чёрно-белую картинку манги. Его хотелось отсюда немедленно удалить. Нет, иначе. Спасти, чтобы не выцвело и не обезличилось. Отвлёкшись, он не сразу заметил, как из сумрака отделился тёмный силуэт, похожий на иллюзорного ками с широкими рукавами накидки и волосами, рассыпавшимися по плечам. От него веяло холодом и опасностью, как от приближающейся катастрофы. Силуэт более не двигался, замерев как изваяние, и только лёгкое движение губ, превращающееся в улыбку говорило о том, что это живой человек. — Я ждал Учиху Итачи, а вместо него… всего лишь вы… — тягуче зазвучал хриплый голос и глаза, слабо мерцавшие в полумраке, моргнули. — У меня к тебе есть вопросы, — спокойно заговорил Сасори, не отрывая от силуэта взгляда. Тень дёрнулась, замерла и вновь дёрнулась — Орочимару делал навстречу медленные, но уверенные шаги. В несколько мгновений он вышел на свет и снова улыбнулся, так тонко и коварно. Он приковывал к себе взгляды своими неспешными плавными движениями, гипнотизировал улыбкой и золотистым отблеском в глазах. Он казался той самой змеёй, которая завораживает до тех пор, пока не подберётся близко ради смертельного броска. Позади раздался грохот, словно захлопнулась ловушка, и Дейдара ощутимо вздрогнул, обернувшись. Это закрылась дверь — от сквозняка или от колдовской силы, но путь к отступлению был отрезан; казалось, будто этот стрёмный Орочимару повелевает всем, на что положит свой глаз. Теперь им не выбраться из этой западни. — Променял меня на вот это? — Орочимару повёл взглядом, лишь слегка скользнув им по Дейдаре, словно тот не был достоин пристального внимания. — На мальчишку, промышляющего блогерством? — Эй, я тебе не ребёнок! — тут же вспылил Дейдара, позабыв всякую осторожность. — Напомнить тебе, на кого променял меня ТЫ? — сдержанно задал вопрос Сасори, обращаясь к своему бывшему любовнику и не спуская с него глаз. — Ты о Кабуто? — небрежно переспросил тот, разведя руками. — Знаешь… многие пользуются лестницей, но каждый выходит на своём этаже. Другими словами, он толковый и перспективный молодой человек, а ты даже не смог по достоинству оценить его. — Ты прав только во фразе «многие пользуются». Меньше всего мне интересны достоинства крыс. Лучше скажи, зачем ты здесь? Не нашлось другого места для твоих афёр? Раздался тихий хриплый смешок. — Да как тебе сказать, сладкий мой… — улыбка его вновь заострилась, обнажив длинные хищные клыки. — Причина проста, как прямая линия. Мне хочется быть ближе к Учихе Итачи. Только ради него я готов смотреть на ваши опостылевшие лица. — Ты смеёшься надо мной? — не смог сдержать рвущегося наружу раздражения Сасори. — Отчего же? Учиха Итачи особенный. Хотя ты мог этого не заметить, если тебе нравятся люди подобного сорта, — на секунду взгляд Орочимару вновь устремился на Дейдару. — Не тебе судить о сортах людей, предатель, хм! — тотчас отреагировал тот новой порцией громких слов. Его кисти сжались в кулаки, и всё тело напряглось, как перед боем. — Не обращай внимания на его слова, Дейдара, он лишь провоцирует, — немедленно осадил коллегу Сасори. Лишняя агрессия означала, что они последуют чужому плану, и в конечном итоге только себя же и выставят в невыгодном свете. Так кто кого в этой ситуации отрезвлял, если ему приходится осаждать пыл Дейдары вместо того, чтобы сосредоточиться на главном… Ухмылка пробежалась по губам Орочимару, но выражать протест он не стал — Сасори прекрасно знал его и наверняка понимал, что это не выброшенные на ветер фразы. Он лишь ещё слегка надавил на больное: — Что может быть более убогим, чем эмоционально незрелые люди. — Значит, слов правды я от тебя не дождусь? — Сасори пришлось немедленно возвращаться к нужной ему теме, потому как вопреки всему помнил о своей главной миссии здесь. — Ты не хочешь её принимать, это всегда было твоей проблемой. Внезапно полумрак в дальнем конце коридора всколыхнулся. Взгляд Сасори выхватил чьё-то движение позади Орочимару и приготовился распознать Кабуто. Чёрная концентрированная тень проползла по стенам впереди своего владельца, другой, размытой и куда более блёклой тени, и остановилась чуть поодаль. Нет, это точно не крыса — чуть более высок и чуть более широк в плечах. Ещё кто-то из подчинённых Орочимару или жертва эксперимента? — Ты зря беспокоишься, всё в порядке, — с лёгкой улыбкой обернулся к новому визитёру Орочимару, складывая руки на груди. — Я лишь хотел убедиться. Клубящийся сумрак, похожий на густой дым, чуть отступил — или незнакомец вынырнул из него — и на лицо пали слабые отсветы лучей солнца из дальнего кабинета. Хотя цвета здесь тускнели и искажались, Сасори увидел воспалённые глаза, блеснувшие чистым изумрудом. За пеленой спокойствия невозможно было разобрать истинных чувств, но в статичной позе ощущалась недоверчивая настороженность. Этого человека Сасори не знал. — Ступай, Кимимаро, я скоро здесь закончу, — требовательно произнёс Орочимару, и тот мгновенно отступил обратно в сумрак, а затем исчез, словно бестелесный призрак. Тишина отсчитывала секунды, которые расползлись на несколько десятков делений, но даже она не стёрла коварную ухмылку с лица Орочимару и задумчивую серьёзность с лиц его гостей. Сасори чувствовал себя загнанным в тупик: его переговоры провалились. На Дейдару не стоило и надеяться — не дорос ещё играть в умственные баталии с Орочимару и хитрыми финтами добиваться нужной информации. Может, и правда стоило отправить сюда Итачи, уж ему бы ума хватило выведать все сведения. Да только тот сейчас в бинтах у себя дома. Чёртов Орочимару… всегда крутит миром так, как хочет… наверное, поэтому вокруг него всегда столько поклонников… — У тебя их много. Тех, с кем ты скрашиваешь себе досуг, — неожиданно для себя выдал он, и глаза его сузились в тревоге о том, не выдал ли он при этом своей горечи. — От скуки не страдаю, — ещё шире растянулся рот Орочимару. — Да ведь я уже говорил, что в этом нет для тебя никакой угрозы. Другое дело, что уже поздно. И мне ты уже больше не нужен. Раздался его хриплый немелодичный смешок. — А что тебе нужно? Что ты собираешься делать с той информацией об Акацуки, которой располагаешь? — Боитесь?.. Даже Пейн? Это слишком для него малодушно. — Не отвечай вопросом на вопрос. — Мне не интересен этот диалог, — Орочимару проигнорировал повелительный тон, который обычно ненавидел. — Я достаточно послужил Акацукам, удовлетворил своё любопытство, теперь наши пути разошлись. — Я могу взять с тебя обещание, что ты не станешь вредить нашей организации? — Лично я? — его правый кулак в скуке подпёр подбородок. — Лично я, конечно, не буду. Считайте это прощальным подарком. Сасори отвёл взгляд в сторону на секунду — туда, где в углу разрастался новый очаг тьмы. Затем кивнул, совсем слабо, еле заметно, развернулся и пошёл к плотно запертой двери, отделяющей этаж от лестничного пролёта. Спохватившись, за ним сиганул Дейдара. Волосы всколыхнулись золотым водопадом, и глаза сверкнули при виде появившегося прохода в светлый мир из этой, похожей на катакомбы, «Страны Мрака». Шаги Сасори были стремительными и пружинистыми, что совсем было нехарактерно для его уравновешенной натуры. Ледяная злость гнала его вниз по лестнице, и Дейдара никак не мог поравняться с ним. Тот пролетел весь лестничный пролёт, будучи под воздействием грубой силы эмоций, однако перед дверью, ведущей на этаж Акацук, значительно замедлился. Дейдара, учащённо дыша, наконец нагнал его слева. — Можешь злиться, но ты не выполнил задание, хм, — без какой-либо издёвки сообщил он, жадно заглатывая воздух. — Знаю. — Мерзкий тип, этот Орочимару, не понимаю, что ты в нём нашёл. — Что нашёл, то было лишь видимостью. Лидер три шкуры с меня спустит за то, что не выполнил задание. С тебя тоже. Они оба остановились и смотрели на полотно двери перед собой, как на нечто опасное. — И что это значит, м? — с широко распахнутыми глазами повернулся к нему Дейдара. — Не кнутом же нас высечет. — Как знать. Шутка ли была это, по его лишённому эмоций лицу понять не удалось бы, и Сасори именно того и добивался. Вдаваться в подробности о том, что он не хотел бы отказа Лидера в центральной статье нового номера, не такая уж хорошая идея — наверняка нахальный Дейдара захочет оттяпать это право, а уж этого допускать нельзя. Кто знает, может, блогер всё-таки лидеровский протеже. В подобных играх участвовать — себя не уважать. Лучше уж он скроет свои намерения до поры до времени. Его пальцы коснулись холодного металла ручки и несильно надавили. В уши тотчас ввинтился насмешливый голос Кисаме и под их ногами оказалась его исполинская вытянутая тень — где-то неподалёку он беседовал по мобильному. — … надеюсь, вы там получше? Может, заскочить к вам вечером, продуктов завезти? Подумайте, мы могли бы поужинать вместе. Вам сейчас готовить несподручно… Ни свежей выпечки из пекарни, ни чего-нибудь из бакалейной лавки?.. Как насчёт вашего любимого данго? Я знаю, где продают лучшее… Ну… х… как хотите… Он замолк, когда увидел появившихся на горизонте Сасори и Дейдару, но, отвернувшись, продолжил досаждать своими предложениями телефонного собеседника. — Уверен, он названивает Итачи, хм, — с противной усмешкой заметил Дейдара, отворачиваясь от Кисаме и обращаясь к Сасори. — Говорит, Учиха шкатулка с двойным дном. Как по мне, он скорее цинковый ящик. — Тихо. Увлёкшийся обсуждением Дейдара не заметил, что в глубине холла их уже поджидал Лидер-сама, не мигая глядя на приближающуюся парочку. При виде его кровь стыла в жилах — силуэт вырисовывался солнечными лучами, казалось, они исходят из его контура. Пейн выглядел, как Бог, снизошедший с небес к простым смертным. — Надеюсь, вы вернулись в хорошими новостями, — прокатился по холлу его звучный голос и эхо отрикошетило от стен. Сасори почти физически почувствовал тяжесть валуна, который словно бы сбросили на него вместе с этой короткой фразой. Его шаг совсем замедлился, он шёл будто по принуждению, а не по своей воле. Взгляд Лидера не предвещал ничего хорошего, несмотря на расслабленную позу и опущенные вдоль тела руки. — Он ничего мне не сказал, только дал обещание, что не будет вредить Акацукам, — Сасори удалось придать голосу оттенок невозмутимости, когда он остановился. — Ты сказал, что возьмёшь всё на себя. Ты, как никто, знаешь Орочимару. И я ожидал… Неизвестно, какая их ждала расправа, однако последующие слова были погашены резким звуком, визгливым и отрывистым, рассыпающимся на несколько синхронных полутонов. Звук этот неистово бился под потолком, проносясь из одного угла в другой и не задерживаясь в одной точке. Каждый атом здания истошно орал «Аларм!». Казалось, наступил апокалипсис. — Что это, м? — с задранной вверх головой поинтересовался Дейдара. Его яркие голубые глаза казались огромными на побледневшем лице. — Пожарная сигнализация? — Сасори вовсе не давал ответ, сам вопросительно взирая на Лидера в поисках ответа. Из своего кабинета к ним уже шагал Какузу, и тяжесть его поступи глохла в громких звуках сирены. Из-за кадки цветов вынырнул Зецу. Из приёмной твёрдым деловым шагом сюда же направлялась и Конан. — Где-то дымит? — её монотонный голос тоже тонул в диком рёве. — Мне пришлось прервать серьёзную работу. — Все вниз, на улицу, — скомандовал доселе молчавший Пейн, и первым решительно двинулся к дверям лестничного пролёта. — Я не выключил программу, в которой считал, — пробасил ему вслед Какузу. — Это небезопасно. — Без возражений, — донеслось ему обратно. Его подчинённым не оставалось ничего другого, как пойти за своим Лидером, который, несмотря ни на что, относился надлежащим образом к их безопасности. Лестничный проход был совсем пустым и безлюдным. Спокойствие притаилось меж узкими стенами вразрез со вспарывающими нервные клетки звуками. Хотелось поскорее избавиться от их навязчивости, бежать от них за пределы здания куда подальше. Акацуки спешили лишь по этой причине. Со стороны улицы, теперь, когда сигналы сирены не доносились сюда, здание казалось даже куда более мирным, нежели внутри, и каждый оглядывал окна, пытаясь определить источник возгорания. Светлые стены возвышались над безмятежными водами реки. На ветках близстоящих деревьев буднично ворковали птицы. Пара тонких штрихов облаков зависли в насыщенно-голубой выси и солнце по-прежнему слепило глаза. Ни намёка на пожар: ни слабой пелены дыма, ни паники изнутри, ни единого человека с этажа Орочимару. Всё походило на театр абсурда с постановкой в один акт. Акацуки молчали. Первой разомкнула губы Конан, взглянув на Лидера своими большими медовыми глазами, которые, как и всегда, выражали меланхоличную задумчивость. — Возможно, пожар быстро погасили, — осторожно предположила она. — Система пожаротушения не сработала, оросители не включились. Или же администрация решила провести учебную тревогу. — Только на нашем этаже? — повернулся к ней Пейн, задав вполне риторический вопрос. Его взгляд сделался жёстким, едва он мазнул им по Сасори — тот изучал окна верхнего этажа, где за закрытыми рафшторами не было ни единого движения, и, почувствовав затылком лидерское внимание, тотчас спросил: — Считаете, это сделал Орочимару? — Ты сомневаешься? Эта издёвка и есть ответ на мой вопрос, — резко чеканил Лидер каждое слово. Жилка на его виска билась в опасной пульсации. — Ты и Дейдара не справились с заданием. Зецу? — Да? — притворившись до этого мгновения молчаливым грабом, отозвался его подчинённый в самое ухо. — Следи за Орочимару. Оповещай меня о любых подозрительных действиях с его стороны. Мне нужно знать, насколько далеко он зайдет в своей дерзости. — За такую выходку мало выпотрошить кишечник и повесить на этих кишках на ближайшем дереве, — с широкой жуткой ухмылкой заявил Кисаме. — Это отвлекло всех от работы, но что хуже — меня от разговора с Итачи. Попадись мне этот Орочимару, я бы объяснил ему, что не стоит так шутить. — Вернёмся, — предложил Какузу. — Я оставил работающей важную программу, в ней очень ценный документ, касающийся наших финансов. — Да, — дал добро Лидер и тоже взглянул вверх, на чужие окна. — Можете возвращаться. Я до конца дня буду отсутствовать, любые дела со мной можно будет решить через Конан. Сам он отправился на парковку, где стоял его автомобиль, укрытый тенью от раскидистых веток дерева. Остальные Акацуки побрели обратно в здание, по своим рабочим местам. Каждый в себе и в своих мыслях, касающихся совершенно разных чаяний и проблем. Эти проблемы, вероятно, были ничем серьёзным по сравнению с тем новым сюрпризом, который ждал их по возвращению. Оказалось, на какое-то время весь их этаж оставался обесточенным. Полетел климат-контроль, все компьютеры оказались выключены — особенно этому «обрадовался» Какузу, а системник Дейдары и вовсе не хотел включаться обратно. До холла доносился разноголосый хор проклятий, и все они были адресованы только одному — Орочимару.