***
У Сасори внутри всё подёрнулось мраком с рассветом, и с каждым часом этот мрак всё больше сгущался, стоило лишь взглянуть на молчаливого Дейдару, упрямо игнорирующего его существование и любые слова. Вот ведь бестолочь своенравная! Им нужно было обсудить детали миссии, каждую мелочь, несколько вариантов развития событий, кто у кого на подхвате и всё то прочее, без чего не обходится ни одно задание, если только оба участника хотят удачного исхода. Едва же он пытался с ним заговорить, как тот делал вид, будто очень занят чем-то другим или уходил с видом оскорблённого павлина, будто они давно женатая пара в ссоре, а не напарники. К тому моменту, когда они оба уже оказались в сумраке комнаты для персонала, Сасори понял, что от него ничего не добиться и решил действовать сам. А этому болвану придётся после разбираться с Лидером и объяснять, почему его поведение никак не коррелировалось с поведением взрослого человека, которому доверили важную миссию. Недовольство и раздражение никак не отражались на его невозмутимом лице — он умело носил застывшую маску сдержанности и умеренной скуки, ибо по-другому и не станет себя вести человек с чувством собственного достоинства. Его взгляд лишь ненадолго задержался на Дейдаре, облачённом в своё шелковистое, текучее кимоно. Ткань льнула к коже благодаря оби и струящиеся складки подчинялись каждой линии его тела. Забранные в причёску волосы обнажали шею и хмурое лицо сегодня было особенно красивым. Напомнив себе, что Дейдара сильно его подводит, Сасори направился в зал. Мэра здесь определённо ждали. Маленькая чайная отнюдь не страдала от отсутствия знаменитых посетителей и появление чиновника определённого ранга не станет здесь знаменательным событием. Пройдоха Ооноки явно чтил пожелания о приватности всех, кто его об этом просил, поэтому пользовался уважением и доверием среди именитых гостей. Но то, с какой щепетильностью сегодня драили определённый столик, из тех, что были отделены от общего зала деревянными перегородками, становилось понятно, что сюда явится официальное лицо. Сасори лишь делал вид, что понятия не имеет, какой это будет за посетитель и когда именно он явится сюда. Впрочем, всей информацией, похоже, располагал только сам Ооноки и его деятельная внучка. Столик был заказан на обеденное время. Это означало, что у Акацук будет несколько часов в запасе, чтобы потренироваться брать заказы. Записывающее устройство Сасори решил прикрепить незадолго до появления мэра, чтобы ни у кого не было соблазна приметить его или ненароком сбросить. Пока же он развлекал себя тем, что помогал протирать стойку и заодно изучал ракурсы, откуда можно получше снять мэра во всей красе. Тёплые отсветы свечного пламени наскакивали на дымный полумрак и непременно побеждали, устраивались на деревянных досках пола, трепетали на стенах. Они были куда проворнее птиц-теней. Рядом маячило цветастое кимоно — почти всегда рядом уже несколько дней — и девушка, лица которой Сасори так и не запечатлел в памяти, делала вид, что очень занята чашками. Она тоже притворялась. — Десять минут до открытия, кто-нибудь займётся выкладкой свежих пирожных в витрину?! — прокричала Куроцучи, на что Сасори лишь заторможено моргнул. Дейдара всё ещё не вышел из комнаты для персонала, ему не выдали персональный наладонник и нужный ракурс для снимков по-прежнему не был выбран. Собственные запястья казались чересчур напряжёнными, но ведь он всего лишь держал тряпку, а не орудие для убийства. И да, ему хотелось кого-нибудь убить. — Нервничаете? — послышался невыразительный женский голос. Наверное, его желания стали слишком очевидны. Он не желал вступать в диалог, тем более, это дало бы очевидный сигнал к тому, чтобы девчонка продолжила задавать новые вопросы. Поэтому пришлось полностью проигнорировать это, продолжая заниматься своими делами. Дейдара не вышел и тогда, когда двери чайной стали открыты для посетителей. Через какое-то время должны были потянуться первые любители отведать кофе или чая с самого утра, и Сасори то и дело возвращался взглядом ко входу. Первой вошла дама неопределённого возраста, импозантная и дородная, с маленькой сумочкой, которую цепко держали её мясистые пальцы, и с губами на пол-лица. К несчастью, она направилась прямиком к столику, находящемуся в секции Сасори, и, не обращая внимания на жалобный визг стула, уселась с явным намерением отведать чего-нибудь. Сасори сделал вид, что не заметил нахальной ухмылки Куроцучи. Девица даже не намекала, а семафорила о том, что станет оценивать его работу и умение находить общий язык с посетителями. Конкретно эта особа приходила сюда каждое утро. Все были наслышаны о её скверном характере, все знали — её капризы бывали изощрёнными. Однако заставлять ждать Сасори не любил — ему пришлось взять папку с меню и идти к занятому столику. Неудобная обувь сковывала шаги. Раздражение щекотало нутро, как пузырьки содовой. — Здравствуйте, добро пожаловать в нашу чайную, — натянул он вынужденную улыбку, оставляя глаза абсолютно равнодушными. — Возьмите, пожалуйста, меню. Дама, буквально сросшаяся взглядом со своим мобильным и явно считавшая, что какой-то официант не достоин зрительного контакта с нею, бросила сердито: — Я бываю здесь каждое утро, заказываю всегда одно и то же, так зачем мне меню? Сасори взглянул на неё из-под опущенных ресниц. Он не юнец, чтобы обращать внимание на досадные недоразумения. Он старше и выше этого. Пожалуй, Дейдара бы уже вспылил. — Прошу прощения, могу я узнать ваши предпочтения? — Вы серьёзно? Ваше заведение пора бы закрыть за такое пренебрежение к посетителям! — в это время её глаза были прикованы к ленте одной из соцсетей, которую так любил пользовать Лидер с его вездесущими ботами. Её безразмерные губы выглядели ещё более жутко в холодной подсветке экрана. — Флэт Уайт на миндальном, двумя порциями карамельного сиропа, одной порцией ванильного и одним взмахом корицы. И яблочный круассан на десерт. Яблочный и никакой другой, вы меня слышите? На своего официанта она так и не взглянула, предпочитая заурядные фразы в своей ленте. Её голос сделался чуть выше из-за истеричных ноток. — Будет сделано сию же секунду, — медленным тоном вразрез словам отозвался Сасори и отправился к Акацучи, по пути сложив книжку меню в общую стопку. Он сделал вид, будто не заметил стоявшего возле барной стойки Дейдару и его насмешливо вздёрнутых уголков рта. От души пожелав ему самого невыносимого клиента, он обратился к Акацучи: — Кажется, старуха забыла, что здесь не Старбакс. Требует Флэт Уайт на кокосовом молоке, двумя порциями карамельного сиропа, одной порцией ванильного и одним взмахом корицы. — Так мы привыкли к её пожеланиям, — широко улыбнулся ему тот и изобразил: — «И яблочный круассан не десерт». — Давай без жалкого жанра пародий. Сасори дважды пришлось просить переделывать напиток, пока наконец дама, обхватив кружку пальцами в многочисленных вульгарных кольцах с гигантскими камнями, не поднесла её к своим раздувшимся губам и не изрекла: — Вот теперь идеально. Почему нельзя было сразу так сделать? Вы неквалифицированные разгильдяи! Если бы ваша ужасная чайная не находилась в двух шагах от дома, ноги бы моей здесь не было. Ничего, я научу вас усердно выполнять ваши обязанности! — Приятного аппетита, — протянул он негромким голосом, замаскированным от шероховатости раздражения. Повернувшись к ней спиной, он в ту же секунду постарался избавиться от её образа из своей головы, выветрить ничего не значащие картинки. Главное, ему удалось попрактиковать подачу блюд, дистанцию и угол наклона при подаче. Время Х всё приближалось, и уверенности в том, что всё получится, прибавлялось. Когда кто-то уселся в секцию Дейдары, Сасори как раз вытирал стол после губастой дамы, накрошившей своим недоеденным круассаном так, будто это было сделано нарочно. Это были две пары мужчин и женщин, впрочем, являвшихся, скорее, коллегами, нежели любовниками. Слишком уж по-светски они общались друг с другом, нарочито уважительно и довольно принуждённо. Сасори чуть задержал взгляд, когда Дейдара двинулся к ним с меню и наладонником наперевес. Было сомнительно, что эта бестолочь нигде не напортачит. Однако его лицо лучилось улыбкой, что сразу же, похоже, расположило гостей к себе, несмотря на её искусственное происхождение. К тому же, он был обезоруживающе красив. Сасори сделал вид, словно поправляет столовую дорожку. Но продолжал украдкой наблюдать. Во-первых, Дейдара слишком приблизился к гостям — встал почти вплотную к одной из женщин, как будто собирался шептать ей на ухо. Во-вторых, вместо того, чтобы разложить меню перед каждым, небрежно швырнул их на середину стола общей горкой. Этот дурень близок к провалу. Если Куроцучи зацепится за это, она не даст ему ни единой возможности обслуживать столик мэра. Сасори в который раз понял, что всем заниматься придётся ему самому — что ж, если Дейдара сделает снимки, с него и этого будет достаточно. Едва он направился к бару, как за его спиной раздался дружный хохот. Он остановился на мгновение, осознавая, что смех раздаётся ровно из-за того столика, который сейчас обслуживал Дейдара. Должно быть, посетители смеются над ним — что-то он сделал такое из рук вон выходящее. Медленно повернув корпус, Сасори взглянул на долю секунды — нет, смеялись они вместе с ним, явно над обронённой им фразой. Шут гороховый, вечно занимается не тем, чем нужно. Вместо того, чтобы вести себя как можно тише, как обычно, привлекает к себе максимум внимания. Он невероятно раздражал, этот пустоголовый Дейдара. Смех всё ещё звоном отдавался позади. Входная дверь вновь отъехала и, обернувшись во второй раз, Сасори увидел, как в зал заходит семейная пара с двумя маленькими детьми. Не моргая он наблюдал за тем, как они потащились в сектор Дейдары. Отлегло. Лучше стеклянные чашки натирать, чем обслуживать таких посетителей. — Не хочешь помочь своему коллеге? — спросила стоявшая поодаль Куроцучи с разносом в руке. — Нет, — честно признался Сасори, отправляясь на кухню, чтобы выставить свежую партию пирожных. Он специально делал это неторопливо, переставляя их с места на место и создавая как можно более выигрышную композицию из кусочка черничного пирога с маскарпоне на современный лад, чёрного вагаси моти с голубикой из особого сорта рисовой муки, кусочка Микадо из двенадцати тончайших коржей, посыпанного горьким шоколадом и кремероли с кремом на основе ванили Бурбон, воздушной меренги и роз из красного велюра. Увлёкшись созерцанием настоящих произведений кулинарного искусства он не сразу заметил посторонний шум. Лишь подняв голову, увидел бурно жестикулирующего в возмущении Дейдару, яро выкрикивающего «Не знаю, как это получилось, хм!» несколько раз на попытки Куроцучи выяснить, в чём же проблема. — Ты перепутал заказ, братец, ты сильно ступил! — выставив вперёд палец, угрожающе давила она. — Какой-то кринж, хм! Я всё передал чётко! — продолжал протестовать Дейдара своим громким низким голосом, пылая золотистыми искрами в волосах и олицетворяя радиоактивное солнце. — Возможно! — уперев руки в бока, воскликнула Куроцучи. — Но тогда почему ты вдобавок обсчитал один столик?! Сумма вносится автоматически и если ты и мог накосячить, то только тогда, когда вбил бы неправильные цифры вручную! — Это какой-то глюк в системе, при чём здесь я, м?! — Только ты сегодня косячишь! Один только ты! — Пошла бы ты, дура! Сделав вид, что его немало это не заботит, Сасори продолжил заниматься витриной. Однако всё внутри закипало. Дейдара… Никчёмный бездарь. Как он посмел так халатно относиться к своим обязанностям, от которых напрямую зависел успех их миссии. Определённо ему есть что сказать Лидеру-саме, и он выскажет всё, что думает по поводу того, как вербовать в Акацуки бесполезных блогеров. До часа Х оставалось ещё около получаса, и ему удалось обслужить ещё три столика. Все посетители вели себя адекватно, хоть и приходилось собирать за ними грязные салфетки, объедки и крошки. Всё же ничто не сравнилось бы с неприятной утренней дамой. На зарезервированный столик уже было прикреплено маленькое квадратное устройство, которое преспокойно себе фиксировало каждый звук. Сасори то и дело поднимал взгляд на часы, вуалируя это тем, что любуется парящими по потолку птицами. Вопрос с тем, кто же должен был обслуживать этот столик всё ещё оставался открытым и ему требовалось срочно решить его с Куроцучи. Повезло — она всё сделала сама. Едва Сасори продезинфицировал столик за последними посетителями, как кто-то подошёл к нему сзади. — Сразу видно, что профессионал, — услышал он её насмешливый голос и обернулся — Как ты догадался предложить той парочке в подарок десерт, когда Дейдара так облажался? Теперь они будут приходить сюда каждый раз, пока не выбьют с нас опять что-то на халяву, — внезапно её ухмылка выровнялась и взгляд из ехидного переплавился в тёплый. — Я заметила, как они были довольны несмотря ни на что. — У вас не практиковались комплименты от заведения, особенно, если случилась неприятность? — Нет, — начистоту ответила она, и тут же скорчив лицо, начала оправдываться. — Вообще-то это очень затратно! Всем не угодишь, знаешь ли. Совершенно потеряв интерес разговаривать и дальше о проблемах чайной, Сасори хотел было задать тот вопрос, в ответе на который нуждался, но его вновь опередили: — Я хочу поговорить с тобой насчёт приватных столиков. Обычно их обслуживаю я, — с толикой хвастовства произнесла Куроцучи. — Иногда я поручаю это Кацуми, но она часто теряется в присутствии важных гостей, — и не разрывая взгляда, она наклонилась слегка, глянув по сторонам, словно была носительницей какого-то чрезвычайного секрета. Её полушёпот был таинственным и спорым. — Сегодня здесь будет кое-кто из чиновников. Не наш постоянный клиент. Кажется, посетит нас впервые, так вот… Деда не будет и мне придётся заменить его с бумагами. Я могу доверить тебе обслужить приватный столик? Он единственный забронированный на эту смену, — распрямившись, она продолжила обычным своим голосом. — Только Дейдару не подпускай. Он немного не в себе. Точнее, много не в себе. Я даже подумываю его уволить. Сасори застыл. Он планировал оставить здесь Дейдару ещё на несколько дней в качестве наказания, потому как слишком подозрительно было бы уволиться им сразу в одно время. Но дело, похоже, принимало, неожиданный поворот. Это добавит несколько пунктов в длинном списке, почему бы следовало убить этого несносного мальчишку. Хорошо хоть не пришлось напрягаться и упрашивать обслужить столик мэра — это было чрезвычайно счастливым моментом. Он, не выказывая каких бы то ни было чувств, ничего, кроме привычной невозмутимости, медленно кивнул. — Я всё сделаю, — подтвердил он свои намерения словами. Было заметно, как у Куроцучи отлегло, потому что напряжение разом покинуло её тело, и пальцы перестали так судорожно сжимать полотенце.***
Мэр опаздывал. Его партнёр по преступлению уже около пяти минут сидел за столиком, не знал, чем себя занять, кроме как тем, что цедил из стакана воду и ежесекундно поглядывал на часы. Он выглядел зашкварно со своими реденькими старомодными усами над верхней губой и мимическими морщинами, лучами исходившими из уголков его глаз и тянувшимися куда-то за уши. Его кожа была хорошо поджарена солнцем, словно он целыми днями просиживал на улице. Суетливые пальцы не знали покоя, перехватывая стакан, барабаня по столешнице, хватаясь за сиденье стула. Он нервничал — Дейдара не сомневался. Ему самому не терпелось действовать. Внезапно их взгляды с Сасори встретились, и он заметил, с какой притворной отчуждённостью тот ждёт, когда двери, наконец, раздвинутся рукой мэра. Держался ли он сам так же хорошо, словно его придавило глыбой апатии? Скорее нет, чем да. Секунды истлевали в воздухе вместе с дымком свечного пламени. Скользнув по волосам, пальцы Дейдары попытались вернуть в причёску выбившуюся прядь. Медленная, тихая мелодия, скрадывающая чужие разговоры и превращающая их в обрывочные, дымкой вальсировала по залу. Дверь отъехала ещё спустя какое-то время и в проёме, наконец, показался мэр собственной персоной. Никто не поднял головы — все усердно делали вид, будто вошёл один из самых заурядных посетителей, что ходят сюда постоянно. Но, возможно, и не делали. Они даже на блогеров почти не реагируют, а тут обычный мэр. Хм, выглядел он и вправду, как рандомный дед, который вот-вот рипнется. Если бы не хорошо сидящий костюм, явно сшитый на заказ талантливым портным, можно было бы принять его за рядового менеджера среднего звена. Просто старик с тяжёлыми верхними веками, обложенными складками, с набрякшими мешками под глазами и кожей, повисшей на лице мятой тряпкой. Ничего, кроме омерзения, он не вызывал и Дейдара внутри себя содрогнулся. Дура Куроцучи расплылась в вежливой улыбке, не забыв про поклон, залепетала своим всратым голосом, похожим на звук скобления вилкой по стеклу. Взмахнула рукой, указывая направление, и засеменила за мэром, провожая его к столику. Делец тут же поднялся с поклоном, хотя глаза его хитро прищурились. Они оба уселись за столик, после чего Куроцучи подала им меню и исчезла из виду, по пути за каким-то хлопнув Мастера Сасори по плечу. Раз Мастер прицепил жучок под стол, на плечи Дейдары ложилось обслуживание этого стола. Изи, потому что даже обслуживание посетителей в каком-то роде искусство. И он должен показать — себе, прежде всего, — что справится с таким делом. Поправив подол своего кимоно, Дейдара быстрым шагом двинулся к мрачным тёмным фигурам мэра и его спутника, обогнав направившегося было туда же Мастера Сасори. Он видел, как на его скучливом лице проявился проблеск изумлённой тревоги, но быстро погас. Хм, наверняка думает, что напарник облажается. Как бы не так… Обогнув перегородку, он остановился с левой стороны от дельца, улыбка которого была расписана привычкой плутовства. Свечное пламя отбрасывало на строгое лицо мэра едкие тени вперемешку с карминными отблесками и выражение лица приобретало истинно демонический вид. Дейдара не успел ещё ничего сказать. Лишь смог вымучить из зажатых от напряжения лицевых мышц натянутую улыбку. Как услышал гнусное: — Вы только посмотрите, какая милашка! — тон мэра был алогично приторным вопреки жёсткому взгляду. — Хочешь нам что-то предложить? Немедленно обернувшись, делец растянул губы в улыбке ещё шире. Дейдаре показалось, что он вышел к ним нагишом — так цепко они его разглядывали. Слова застряли в глотке вместе с вязким комом слюны. Липкое чувство унижения ощупывало нутро с упорством похотливого типа, заставляя всё тело покрыться холодной испариной. Двое этих слюнявых старика, отвратных в своём чувстве вседозволенности, заслуживали только одного — дропнуться в небытие. — Что вы сказали, м? — с отвращением переспросил Дейдара своим низким голосом, перекрикивая и чужие голоса, и музыку, и звон бутылок в баре, переставляемых Акацучи. Во взгляде обоих посетителей возникло изумление — в глазах дельца оно читалось больше, в глазах мэра отразилось лишь короткой вспышкой — однако, открытие никого не смутило, потому как мэр продолжил как ни в чём не бывало: — А-аа, так это очаровательный юноша. Красив, — он кивнул в подтверждение своих слов. — Красив и уникален. Иди сюда, — вскинув руку, поманил к себе, — иди, ты же что-то хотел? Дейдара вдруг обнаружил себя медленно пятившимся назад. — Да не нужно мне от вас ничего, хм! — выкрикнул он, затеняя своё позорное смятение раздражённым тоном. Он резко остановился, развернулся и поспешил поскорее убраться с их глаз подальше. Если бы кто-то из них посмел сказать ему хоть слово, он мог действительно взорваться, втянув в скандал всех, кто был в кофейне. Это было мудрым шагом с его стороны — ретироваться молча. Раньше ему бы даже в голову не пришло подобное, и старые пердуны получили бы по заслугам, но сейчас… сейчас он на задании. Похоже, Мастер Сасори был крайне недоволен и этим. Перехватив его по дороге крепким захватом повыше локтя, тот потянул его на себя с явным недовольством на лице — губы поджаты в узкую полоску, сквозь дымку скуки в глазах проблески гнева. Дейдара попытался вырваться, но не смог. — Что ты творишь, бестолочь?! — процедил Мастер, и странные хриплые нотки прокрались в его голос, незнакомые доселе, угрожающие и требовательные. — Я хотел взять это на себя, хм, — снова повторив попытку обрести свободу, Дейдара в очередной раз убедился, что это бесполезно. — Хотя знал, что ты рассердишься. — Куроцучи попросила заняться этим меня, но ведь ты так и не снизошёл поинтересоваться или выслушать план. Ты — наихудший напарник, которого Лидер мог бы найти для меня. Если мы провалим из-за тебя задание, я опережу Лидера и сам тебя убью, а потом уж он сам выместит свою злость на твоём трупе, — высказав это, Сасори ослабил хватку. — Сделай снимки, с тебя будет достаточно. Стол мэра я обслужу сам. — Хм, — оскорблённо поджав губы, Дейдара отвернулся от него, не желая признавать свою неправоту. Наверное, не стоило действовать самому без договорённостей, наверное, он мог бы предупредить Мастера о том, что замышляет, но, чёрт возьми, он хотел как лучше. И почему бы Мастеру не подумать о том, насколько он сам виноват. Если бы только он не запал на ту блёклую моль и думал побольше о задании! Шкура не сводила с него глаз весь день, следовала по пятам, как чёртов сталкер, подкрепляя чсв Мастера. И вместо того, чтобы послать её куда подальше, как поступил бы любой здравомыслящий человек, имеющий хоть какое-то чувство прекрасного, он разглядел что-то в тусклой невзрачности и проникся девкой. Он обернулся, чтобы взглянуть, что же предпримет Сасори, и заметил, как тот, подхватив наладонник, отправился к мэру. Прошло всего несколько мгновений. Вернувшись скоро, Сасори вновь оказался возле него и изрёк с крайней степенью недовольства: — Он требует тебя, Дейдара. Похоже, ты очень приглянулся ему. Мир сузился до лица Сасори. Все звуки стухли. Дейдара стоял бездействуя, смотрел на него, стараясь отыскать хоть намёк на насмешку в уголках рта или лукавый блеск в глазах, указывающие на то, что это была жестокая шутка. Зрачки чуть расширены, в глубинах глаз кружили завитки тёплого карего — Сасори даже не моргал. Что ему теперь делать? Что блин делать?