***
Конан немедленно доложила, что Дейдара вернулся с задания, пока тот наполнял водой из бойлера бумажный стакан. Никого не волновало, что сна у него было менее чем полчаса, пока такси везло его до дома — и никакой кровати. Сасори выставил его из гостиницы поздно вечером, разглагольствуя о том, что Пейну важно получить запись и снимки как можно скорее, но на самом деле — Дейдара был уверен — он слишком злился на его своевольность во время задания. А кроме того, не одобрил планирующийся стрим, хотя фон был выбран максимально нейтральный. И было ещё что-то, что раздражало его, точно было. Никакие угрозы, никакие доводы не действовали на него. Дейдара не планировал оставлять его на целую неделю в компании той бесцветной девчонки, что тенью скользила за ним по пятам все эти дни, но Сасори был непреклонен. Он едва ли не силой выставил его за дверь, суля самые страшные наказания от Лидера-самы. Стоя в обрамлении дверного проёма, закованный в обязательство, с шифоновыми тенями, ворочающимися под ногами, он смотрелся хрупко и одновременно впечатляюще. Его лицо было похоже на отлитую из гипса маску, расписанную непреклонностью. Его стройное поджарое тело в водолазке краплак и брюках цвета золотого бархана, казалось, слегка подрагивало под порывом пронизывающего ветра. Дейдара хотел остаться. Даже если бы ему пришлось не вылезать из номера гостиницы всю неделю, он смог бы это преодолеть. — Проходи, — густо накрашенные веки Конан прикрылись на мгновение, когда она вышла из кабинета Лидера с серой папкой в руке, разнося за собой низкий цокот каблуков. — Лидер-сама ожидает. Швырнув пустой стаканчик в корзину для мусора, торчавшую возле бойлера, он попал чётко в цель и поспешил — второпях собранный хвост на макушке подпрыгивал в такт его шагам. В кабинете царил полумрак из-за прикрытых пластин жалюзи, создавая атмосферу забытого на долгие годы склепа. Лидер-сама сидел за своим столом и сосредоточенно взирал в монитор. Глаза тускло мерцали застывшей сталью по роговице и медленно перемещались справа налево. Сумрак оттенял его волосы застарелой ржавчиной. — Входи, садись, — произнёс он не глядя и продолжил читать. Капля раздражения прокатилась от трахеи к нутру Дейдары и тут же исчезла, когда Лидер, видимо, почувствовав заминку, поднял на него взгляд. Дейдара ощутимо содрогнулся. — Ты вовремя. Новый сотрудник, который будет впредь заниматься статьями о криминальных расследованиях, уже в наших рядах, — продолжил Лидер, зафиксировав на нём пристальность и совершенно не моргая. — Тот самый, которого я только что встретил? — опустив глаза, Дейдара подошёл и сел напротив, проявляя нехарактерную покладистость вразрез резкому тону. — Хидан? — Значит, вы уже успели познакомиться. — Угу, — вырвалось у Дейдары на обречённом выдохе. Палец Пейна тут же ткнулся в кнопку интеркома: — Пригласи ко мне Хидана, Конан. Глаза Дейдары широко распахнулись от изумления и беспокойства и сотня вопросов ворохом осыпалась в его голове. Пока Сасори нет, Хидан станет его напарником? Дейдаре поручат ввести его в курс дела? Посадят их в один кабинет? Заставят стать соавторами? У этого парня достаточный словарный запас, чтобы написать хотя бы краткий очерк? Он действительно стоил того, чтобы его взяли сюда? Что он может, кроме как испражняться матом? Он не смел ни один из них задать вслух, поэтому молча ждал, потупив взор, и чуть чаще обычного дышал, ощущая, как искрят волокна его нервов. Пальцы тревожно выстукивали ритм по обратной стороне сиденья. Лодыжка дёргалась им в такт. Будь здесь Сасори, что он сделал бы — так бы и сидел на стуле в ожидании, как кукла у которой кончился завод? Или высказал всё, что он думает об этом Хидане? А что ему было делать? Дверь распахнулась с дребезжащим грохотом — Дейдара мгновенно обернулся. На пороге кабинета возник Хидан с тщательно приглаженной шевелюрой и отпечатком стойкого раздражения на лице. — Эй, я только собирался воздать почести Великому Джашину, что за нечестивая поспешность?! — загремел его горластый голос. — Сначала Какузу пытался проповеди нудеть, потом корова эта явилась. Похоже, Лидер не собирался его распекать — вскинув руку, подозвал небрежным жестом, махнул пальцами на себя. — У тебя появилось дело, Хидан, и оно не требует отлагательств. Чиркнув взглядом по Дейдаре, как по субъекту, который не стоил внимания, Хидан таки прошёл и плюхнулся на второе сиденье, приняв как можно более непринуждённую позу. Вызывающую, если говорить начистоту. Лидер снова проигнорировал это — действительно ли ему было без разницы, что тут вытворяет его подчинённый, или дело и правда требовало срочности, но он откинулся на спинку своего кресла и припечатал к столу ладонь. — У Дейдары имеются запись разговора и снимки мэра одного провинциального города, добытые на задании, — произнёс он чеканно. — Наш журнал должен опубликовать собранные доказательства готовящегося преступления как можно скорее в номере, который выходит ровно послезавтра. Макет готов, остаётся лишь твоя статья, Хидан. Вытянув ноги и заложив их крестом, Хидан тоже привалился на спинку сидения, в его выражении лица промелькнуло сомнение, словно словам Лидера он придавал веса не более, чем говорящей по телеку голове. Он прищёлкнул языком и нахально усмехнулся. — И какой с этого профит? Для Истинной религии, интересы которой я представляю? — Наши с тобой инструменты влияния куда более тождественны, чем ты полагаешь. Как и наши цели аналогичны, — всё ещё сохраняя лояльность, ответил Лидер. Его взгляд остановился на лице Хидана и будто бы вводил его в гипноз своим немигающим прищуром. — Как же блядь, — нервно дёрнулся Хидан. — Какузу даже не может помочь мне найти здание под храм для джашинистов. Хотя обещал. И как такие безбожники, как вы, можете иметь похожие со мной цели, если всё, что вам нужно, это продать побольше сенсационных новостей и свалить на Плутон? — Думаю, мы обсудим это на собрании сразу после того, как выйдет новый номер. А сейчас ты отправишься за Дейдарой и он посвятит тебя в курс дела, отдаст имеющиеся материалы. Вечером я жду готовую статью. Дейдара широко распахнутыми глазами таращился на Лидера, не находя в себе сил ни возмутиться, ни отказать. Отголоски тревоги ещё гуляли по его телу, но в остальном он чувствовал себя так, будто его придавило плитой отчаяния. Ему нужно будет общаться с таким, как Хидан. Общаться и постараться не пристукнуть его клавиатурой от компа. — Дейдара, — обратился к нему Лидер, цепко отслеживая каждое изменение эмоций на лице, — я рассчитываю на тебя. Хидан должен получить информацию в полном объёме. Можете идти. — Эй, Какузу тоже пусть начнёт шевелиться, — предупреждающе заявил Хидан, ставя ноги как следует и поднимаясь. — Великий Джашин-сама даровал мне, как проповеднику Истинной религии, право выбирать место для поклонения. В этих ебенях ни одного храма. Это святотатство. Лидер-сама промолчал, переключившись с этих двоих на свой монитор и моментально сосредотачиваясь на предыдущих задачах. Недовольно взглянув на Дейдару, словно это он был во всём виноват, Хидан заторопил его: — Давай скорее, мелкий пиздюк, у меня полно куда более важных дел, чем нянькаться с мелюзгой! — Не говори со мной так, будто я ребёнок, хм! — словно пружиной подброшенный, катапультировался Дейдара, выплёвывая слова угрожающим тоном. — Это тебе нужна информация от меня, а не наоборот! — Лучше бы вам договариваться без споров, — голос Лидера расстелился по кабинету ядовитым туманом и проник обоим подчинённым в самую подкорку. Даже Хидан умолк, напустив на себя, впрочем, презрительный вид. Они молча двинулись на выход, и Дейдара обдумывал, как бы поскорее отделаться от этого паршивого задания и не слишком при этом пострадать. И он, и Хидан — оба были импульсивны и вспыльчивы, раздражительны и остры на язык, поэтому риск сцепиться получался невероятно высок. Хидан его бесил, но был для него вполне понятен, даже если и нёс несусветную хрень. В отличие от того же Итачи, который по большей части молчал и вёл себя, как чванливый мудак, взирая на всех сверху вниз. Вот уж где книга за семью печатями. С обложкой журнала Gentlemen’s Quarterly. Оказавшись в коридоре, подальше от Лидера и его снулой помощницы, Хидан покосился на него будто всё с тем же недовольством и задал вопрос в хамоватой упрекающей манере: — Эй, ты как сюда вляпался? Зачем ты варишься во всей этой унылой ссанине? Дейдара зыркнул на него коротким взглядом, решая про себя, отвечать ему или дать отпор игнором, как некоторые, однако в это самое время этот психованный выглядел куда более адекватно, чем ранее, и он решил высказаться: — Я блогер с большой аудиторией, хм, — сердито высказался он, демонстрируя явное нежелание вдаваться в подробности. — Здесь только потому, что проиграл этому снобу Учихе в позорном баттле, в котором точно были использованы накрученные лойсы с его стороны. Если бы не это, я бы ни в жизнь на это не подписался, хм. Теперь приходится влачить жалкое существование в этой глухомани безо всякого чилла, к тому же… — Эй, не фони, — нелюбезно оборвал его Хидан, нахмурив брови. — Так ты выкладываешь видео на Ютюб? — Не только, хм. Есть ещё много достойных площадок для выражения себя и своей позиции. — Меня интересует Ютюб, понял? У меня там религиозный канал, на который я ни хуя не могу собрать последователей. Скажешь, что с ним не так? Дейдара, остановившись, пренебрежительно хмыкнул, взглянул на Хидана с внимательной снисходительностью, удостоверившись, что даже такой отбитый на всю голову тип, оценил его экспертность в искусстве. Сасори, например, так и не снизошёл до этого со своим иррациональным высокомерием. Сасори вообще был ограничен во взглядах, не принимая во внимание ничего, кроме консервов искусства, которые уже всем оскомину набили. Он решил ответить ему, вкладывая в тон как можно больше равнодушия. Голос вопреки прозвучал с энтузиазмом: — Могу, если это не займёт много времени. Я спать до смерти хочу, хм, — и делая вид, что не обращает на него своего драгоценного внимания, зашагал в их с Сасори кабинет. Там он тоже постарался вести себя, как хозяин положения и самого кабинета, конечно, чтобы наглый тип понял, что нефиг здесь корчить из себя. Уселся на своё место, не предложив сесть и Хидану, и ткнул пальцем в тускло сияющую кнопку системного блока. Хидан, конечно же, совсем не растерялся и пристроился прямо на стол, смяв своим задом пару бумаг. — И как же называется твой блог, м? — недовольно зыркнул на него Дейдара из-под золотистой занавеси волос. — Джашинизм, как же ещё? — Хидан окатил его своим возмущением так, будто джашинизм это было чем-то само собой разумеющимся, типа трендовых движений в тик токе. — Каждую кандзи диктуй. — Ну ты и кончелыга! — пальцы Хидана оказались на кнопках клавиатуры и принялись печатать что-то, пока Дейдара, имитируя раздражение, откатился на стуле подальше от края стола. Когда он соизволил поднять взгляд, на экране уже темнела обложка открытого канала, похожая на прихожую перед первым кругом ада. Широко распахнув глаза, Дейдара таращился на неё, опасаясь посмотреть на превью, что выглядели, должно быть, куда криповее, чем это. Чёрный перетекал в грязный алый, будто кровоизлияние в глазу, залегал по углам дымной копотью, размазывался чем-то вроде едкой грязи. Качество походило на малопиксельную версию, которую не то что скачали с просторов сети, а сканировали из покрытого слоем пыли старого выцветшего дешёвого издания допотопного журнала. Вместо аватара — такого же размытого качества какой-то логотип в виде круга и треугольника внутри, выглядевший так, что возникало сомнение, а не село ли у тебя зрение. Превью не было вовсе, вместо него — рандомное изображение из видео, в некоторых из них заскринилось кособокое лицо с открытым ртом. Дейдара уже давным-давно такого не видел, со времён своего глубокого детства, возможно, когда пользователи ещё ели всё, что дают. Но сейчас с таким оформлением не то, что не набрать приличное количество лойсов, но и отпугнуть любого, кто случайно наткнётся на этот шлак. Он не был уверен, что готов был смотреть эти видео — наверняка Хидан говорил в нём без микрофона на камеру, объектив которой даже не протёрт. Он молчал, собираясь с мыслями и решая, что же именно высказать вслух, чтобы не сцепиться в драке. Для наглядности вбил в поиск и открыл свой канал на Ютьюб. От одной шапки блога можно было словить эстетический оргазм: каждая текстура коллажа подобрана по художественным канонам, каждый цвет нёс смысл, всё перекликалось меж собой или оттеняло, подчиняясь его замыслу. Шрифт — эксклюзивный вариант, названия выпусков сшибали подсечкой, продуманная гамма превью придавала вид отдельных глав многогранного целого. И это лишь то, что на поверхности и даже не требовало концентрации. — Как думаешь, есть отличия? — откинув волосы с плеча, спросил он и посмотрел на Хидана, как на мусор, прибитый к обочине дороги, по которой сам ступал в новых шикарных кроссовках. Особо не церемонясь, Хидан ответил тем, что пнул стопой своих ботинок по металлической трубке газлифта, отчего та тут же просела вниз. — Не вздумай сравнивать свою попсовую прель с миссией духовного просвещения, Дейдара-чан! — Эй, не я в своём канале навалил лютого кринжа! — зычно проорал в ответ тот, откатившись в своём кресле подальше от края стола и обнаглевшего Хидана. — Ты спросил заценить твой канал, я заценил и прямо сказал, что у тебя никогда не будет фолловеров, пока ты не перестанешь выезжать на старых текстурах и тлене, хм! А теперь я хочу объяснить тебе суть нашего задания, чтобы ты поскорее отсюда свалил! — импульсивно подогнав своё кресло к столу обратно, он одним резким движением вогнал флешку в разъём и принялся ждать, когда на экране от отобразится что-то другое, кроме страшенного хиданова канала. Экран моргнул, затем вышмыгнуло новое окно — содержимое флешки. На ней значилось всего несколько файлов, меньше десяти цветных иконок, как результат унизительных, пагубных, бесчеловечных и неприятных часов работы в той старомодной чайной, в которой до сих пор был заточён Сасори, как заложник в качестве должного вуалирования их притворства. — Быстрее давай, Дейдара-чан, или сам пиши свою уёбищную статью! Указание полоснуло Дейдару раскалённым лезвием по туго натянутым нервам, и он содрогнулся, готовясь что-то проорать в ответ. Какой-то далёкий шум разнёсся по всему зданию, короткий, но громоподобный, в воздухе щёлкнул короткий треск и экран в секунду померк, отразив чёрным зеркалом недоумённое лицо Дейдары. На замену необъяснимым звукам повсюду вторглась тишина, за время которой ощущался собственный пульс в ушах и медленные вдохи носом. Однако такое тотальное безмолвие — это не то, во что надолго погрузишься рядом с таким, как Хидан. И в какое-то мгновение по кабинету лавиной разнеслось его негодующее восклицание: — Тут чё, за свет не забашляли?! Этот звук, видимо, привёл всех в чувство. Хлопнула чья-то дверь, тихие голоса пронеслись мимо, и вскоре послышалась отчётливая дробь женских каблуков, эхо которой закисало спустя полсекунды. Вновь хлопок двери и после тяжёлые приближающиеся шаги возвестили о прибытии Какузу. Тот дёрнул на себя дверь, его зелёные глаза полыхнули сердито в зазоре между дверным полотном и наличником. — Пойдём, пугало, надо наверх сходить, — звучно пробасил он. — Слышь, мелюзга, тебя зовут, — вытянув ноги и глянув на свою потрёпанную обувь, произнёс Хидан. — Я не к нему, а к тебе обращаюсь, — невозмутимо опроверг его слова Какузу, дёрнув ручку, распахнул дверь посильнее. Дейдара нахально хмыкнул на это. — Только недолго, иначе я, не дожидаясь, уеду домой спать. Никто ему на это ничего не ответил. Хидан, соскочив со стола и стаскивая за собой бумаги, вразвалочку потащился к Какузу. Бровь его выразительно стреляла вверх, а шаги были показательно медленными. — На вид крутой, а на деле жалкий, как малолетняя ссыкуха, да? Не можешь сходить один, чтобы проверить, какая такая хуйня происходит? В его глазах веселились пурпурные искры. — Не старайся, я на твои дешёвые провокации не поведусь, — отрезал Какузу. — Да какие тут провокации, только ебаный факт. — Заткнись и слушай, ублюдок.***
Выбирая между тем, чтобы всё сделать самому, и тем, чтобы делегировать какую-то часть обязанностей Хидану, Какузу без колебаний выбрал бы первое. Хидана и так было в его жизни чересчур много. Его кабинет, его жильё — вся его территория казалась запятнана ошмётками хиданового бытования. То тут, то там, куда бы ты ни шёл, существовал риск напороться то на брошюры, посвящённые его божку, то на штаны, то на его голый зад. Отовсюду звучал его гаркающий голос, исторгающий хамство и непотребную брань. Это было слишком. Однако Лидер-сама за каким-то чёртом настоятельно рекомендовал - читай потребовал, - чтобы он потащил Хидана за собой. Вероятно, за этим стояла какая-то подоплёка — ненавязчиво познакомить его с соседями или самим Хиданом вывести из себя Орочимару, ведь Хидан, как никто, умел это делать быстро и качественно. Какузу уточнять не стал. По сути на причину ему было класть, раздражала сама ситуация, и только. Хидан шёл рядом, делая вид, что внимает о причине «конца света» в их офисе, сам же при этом если и слушал, то только вполуха. Наверняка в это время воссылая моленья к своему бредовому божку. Информация об Орочимару его вряд ли интересовала, и выражение скучливой раздражительности время от времени появлялось на его лице. Он даже не вторгался в монолог и был непривычно молчалив. — … так что причина банальна до скрипа. Произошла перегрузка системы из-за мощного оборудования, которое запустил Орочимару. И мы остались без электричества, — завершил Какузу свою продолжительную речь. Его бас стал напоминать жужжание шмеля, разлетаясь вокруг низким дребезжащим эхом, едва они вышли на лестничный пролёт. — Раз даже автомат не срабатывает, значит, это действительно внушительная система. В любой другой раз это может привести к пожару. Это здание и его электрика не предназначены для таких мощностей. — И как мы можем остановить это? — скептично хмыкнул Хидан, дёрнув бровью. — Погрозить пальцем или всыпать пиздюлей? — Как вариант. — Только если после этого ты дашь мне время на проповедь. — Это вряд ли подействует на Орочимару, он — человек науки, а не идолопоклонства. Хидан резанул Какузу взглядом, остановившись на половине преодолённого лестничного пролёта, в глазах полыхнуло жертвенным огнём. — Ненавижу тех, кто путает преклонение перед Истинной Религией с идолопоклонничеством! Проклятый ты атеист! Какузу, прекрати так говорить, меня это бесит! — Мне фиолетово, что тебя там бесит, — Какузу первым продолжил подъём. — Выясним в чём дело и пригрозим расправой, если повторится. — Идеальный блядь план, — отбросив тут же своё раздражение, воодушевился Хидан, поднялся следом и, не церемонясь особо, дёрнул металлическую ручку двери, распахивая полотно настежь. Ручка грохнула о стену, возвещая об их прибытии буквально всех на этаже. Какузу придушил бы его с удовольствием, но словами разбрасываться не стал — чего глотку драть, всё равно этот болезный не поймёт, что не так сделал. Отзвуки грохота всё ещё гремели по всему лестничному маршу и достигли, возможно, обоих этажей, сотрясая стены и застоялый воздух. Хидан и «тихо» несовместимы — и он знал на что шёл. Орочимаровы владения виднелись через проём смазанным, будто сквозь туман и полумрак, светлым оттенком стен и пустотою длинного коридора. Хидан без промедления пересёк их границу, вытягивая шею и пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь непонятную пелену. Какузу поравнялся с ним, когда тот затормозил, явно завидев пару силуэтом вдалеке — размытые фигуры медленно двигались, совершая какую-то монотонную работу. Что за дерьмо здесь творится — во век не разберёшь, впрочем, Какузу было по большему счёту индифферентно. Но вот сбои устраивать с электричеством он не позволит — это грозило проблемами в его работе. Одна из фигур, наконец, соизволила отделиться и не спеша двинуться к ним неторопливой поступью, словно не было никакой причины в спешке. Неясные очертания щуплого тела с кургузым низким хвостиком делались с каждым шагом чётче и чётче, но всё никак не могли проступить из пелены так, чтобы можно было более-менее понять, что это за крендель. Он смутно казался для Какузу знакомым. Кажется, виделись с ним когда-то. Хидан был куда менее терпелив. Он был не намерен ожидать, когда же к нему соизволят подойти, и двинулся навстречу, крутя головой и продолжая оглядываться вокруг. Щуплое тело остановилось в нескольких шагах от него и всё, что можно было только с точностью рассмотреть — это стёкла очков, поблёскивающих каким-то образом в этой мути. Похоже, что-то чадило, какая-то машина пришла в негодность и распространила вокруг себя тлетворный дым. Дышать было тяжеловато, в лёгкие словно забивался мелкодисперсный песок. — Чё за херня, а?! — направил вперёд свой крик Хидан. — Выдающимся журналистам работать невозможно! — Прошу прощения, — донёсся до них негромкий, но чёткий голос. — А вы кто? — Мы Акацуки, — вновь шлёпнул фактом Хидан, хотя совсем недавно об Акацуках высказывался весьма презрительно. Стало быть провозглашать себя просто сектантом несколько зазорно. — Мы оба — Какузу и я — журналисты и пишем о… — Заткнись, Хидан, — прервал его биографический очерк Какузу, за пару шагов поравнявшись с ним. — Нам нужен Орочимару. — Орочимару-самы сейчас нет, — противно лизоблюдским тоном продолжил щуплый хлыщ, впрочем, прикрывая им своё раздражение. — Только он отлучился, как вы сподобились аварию произвести? — буркнул он, раздражаясь ответно, но не собираясь этого скрывать. Его брови стянулись к переносице, образуя на ней едва ли не траншею. — Ах, вы об отключении света, — подняв руку, хлыщ поправил свои очки нервным жестом, — да, это наша вина, мы полностью её признаём. И обязуемся впредь не допускать этого, вас это устроит? Хидан, как дебил, пожал плечами; Какузу же захотелось раскатать хлыща на полу в рулет. — И что же здесь происходит? — раздался позади внезапный голос, и Какузу выдержал паузу, прежде чем произнести. — Орочимару.