Волонтер

Дело в том, что именно при этой даме он уже несколько лет состоял в постоянных любовниках. Свои отношения они особенно не скрывали, так как отлично знали, что весь персонал больницы был про них в курсе. Дима пошел на эту связь главным образом для того, чтобы к нему не липли молоденькие медсестрички, а еще с целью скрыть свою гомосексуальность. В свою очередь Зинаида Петровна заполучила молодого и страстного любовника, предоставляющего ей прямо на рабочем месте два раза в неделю анальный секс, который она обожала. Ведь, по ее словам, драгоценный муженек за тридцать лет совместной жизни ни разу не побывал в ее заднице, тогда, как супруга страсть, как любила трахаться куда более не традиционным способом, считавшимся в народе извращением. Когда Дима устроился работать в больницу, то отлично понимал, что ему выгодно, как можно быстрее, наладить отношения с солидной и влиятельной женщиной, иначе жизни ему тут спокойной не будет, и никто и никогда не позволит осуществить задуманный им план. В первый же год он остался на Новогодний корпоратив, там его и схлестнула страсть с Зинаидой Петровной. С того дня и понеслось галопом по Европам. Теперь он был самым надежным образом пришвартован к своей даме и не пропускал ни единого установленного ею дня визита. В качестве бонуса мужчина получил то, что хотел — молоденькие медсестрички и санитарки обходили его за три версты, ведь он слыл любовником «Белобрысой крысы», так Зинаиду Петровну прозвали за глаза. От этой связи имелись и многие иные приятности. Например, трижды в день его бесплатно кормили в столовой, и еще он мог, если поздно вечером домой идти не хотелось, а так бывало чаще всего, без проблем заночевать в любой свободной палате класса «люкс». И уж никто не смел ему препятствовать ухаживать за избранным им пациентом. Это железно. Против анального секса со зрелой леди Дымов не возражал. Достаточно немного выпить для поддержания тонуса, подключить фантазию и представить будто он вонзается не в растраханный зад пожилой тетки, а в узкую попку молодого парнишки, и все шло, как по маслу. И ему — разрядка, и любовница довольна. Но сегодня на подходе к кабинету своей властительницы Дымова вдруг неотвратимо замутило. Так противно стало! Он уже давно боролся с этим чувством, но, видимо, именно сейчас достиг края. Мужчина немного притормозил и задумался. А потом, собравшись духом, ступил через порог кабинета. — Димочка? — тут же радостно встрепенулась ему навстречу женщина, игриво поправляя рукой прическу. — Заждалась я. Тебе, как обычно, рюмочку? — Не надо. — Дымов решительно мотнул головой и взволнованно выпалил, как одном духу: — Зинаида Петровна, Вы должны понять. При всем моем к Вам уважении и неисчерпаемой благодарности к бесценному покровительству, ясно, что вечного ничего не бывает. Это все, — твердо завершил он, — наших свиданий больше не будет. — Как… Как это? — шокировано взвизгнула она. — Да ты, Дымов, с ума сошел? Шутишь? — Да какие там шутки, ведь сегодня не первое апреля… — Я… Столько для тебя сделала!!! — в отчаянии продолжила причитать женщина. — Так и я со своей стороны тоже нехило старался, — сально усмехнулся Дима. — Так что, надеюсь, расстанемся без взаимных обид. — Да что случилось-то, скажи толком? Зинаида Петровна грузно опустилась на стул и схватилась за сердце, ловко имитируя предынфарктное состояние. — Ничего. Просто увольняюсь я. Доведу последнего пациента, и прощайте. Но одна просьба небольшая имеется. Чтобы было все, как раньше, и мне не препятствовали им заниматься. — Это ты на того молоденького пацанчика запал, из «травмы»? — взвилась женщина. — Никак, влюбился в него, гомосек проклятый? — Расставание, разумеется, совершится через достойный подарок, — не глядя ей в глаза и игнорируя вопрос, упрямо пробубнил Дымов. — Что желаете в этом качестве? Скажите, чтобы я, ненароком, по тупости своей, ерунду какую-нибудь не купил. — Серьги с брюликами хочу! — яростно выпалила она. «На сотню тысяч потянет, не меньше, » — быстро произвел в уме несложный рассчет мужчина и согласно кивнул. — Годится. С удовольствием преподнесу их вам в память о наших незабываемых встречах, которые мне еще, ох, как долго будут сниться. — Изменщик! — старшая медсестра часто заморгала густо накрашенными ресницами. — Чего тебе не хватает? Димочка, я же для тебя — все сделаю! — Так у вас, Зинаида Петровна, муж имеется, дети, внуки. Сами хвалились, что уже и правнуки на подходе. Женщина округлила в возмущении рот:  — Ты хочешь сказать, что я старая??? — Я хочу сказать, что вы заняты. И это очень печально. А мне надежный причал пора подыскивать. Поймите это. В кабинете после шумного гомона вдруг наступила оглушительная тишина. Старшая медсестра сникла и шмыгнула в платочек, размазывая косметику. — И куда же ты от нас пойдешь? — с трудом удерживаясь от рыданий, спросила она. — Да не знаю еще. Вон, хоть в таксисты. Или охранником. — Надеешься, что тебя, убийцу, отсидевшего пятнадцать лет срока, возьмут в приличное место? — И неприличных мест хватает. В любую блядскую контору запросто возьмут, Зин. Стану развозить и опекать «ночных бабочек». Такие кадры, как я, в той сфере, говорят, особо остро востребованы. — И там ты надеешься берег обрести? С проститутками? — А куда еще деваться? Разве имеются другие варианты? Данный вопрос поставил почтенную даму в тупик. Она тяжело вздохнула, еще раз всплакнула в перепачканный тушью рукав, а потом вынесла свой вердикт. — В общем, Димка Дымов, ты мне очень мил был все это время. Жаль, конечно, расставаться, но в чем-то ты прав. Только пообещай, что, если кто из твоих дружков-уголовников в ближайшее время откинется, дать на меня наводку. Я ведь могу… Даже квартирку для него снять! Много чего могу. Конечно, если он проявит себя таким же горячим, как и ты. А за тобой пока все льготы сохраняются. Занимайся этим увечным мальчиком, раз так хочешь. Но, чтобы серьги с брюликами обязательно подарил! — Ох, спасибо, — лучисто просиял Дымов. — Сережки самые лучшие подберу, Зиночка. И доброту твою никогда не забуду, как и нашу любовь. Парня с зоны тоже постараюсь подогнать. Еще моложе и красивее меня. Точно не пожалеешь! — Ох, лучше ступай, от греха, — слезливо отмахнулась от него женщина. — Кстати, откуда у тебя на серьги деньги? Разве есть? — Что заказано, то заказано. Для меня это дело принципа. Ладно, Зина, бесценная королева моя, — расчувствовавшегося Дымова самого вдруг прошибло на скупую слезу. — Я никогда не забуду, что ты для меня сделала. И подкармливала, и любовь дарила, и оберегала, и премиям способствовала. Всем известно, что ты — самая влиятельная женщина во всей больнице. Даже главный врач под твою дудку, говорят, пляшет. — Так я, когда была совсем молоденькая красотка, еще незамужняя, несколько лет любилась с ним, и Сан Саныч ко мне до сих пор не остыл, — горделиво приосанилась Зинаида Петровна. — Ладно, иди, черт, сердцеед проклятый. Совсем уж не пропадай, хоть поболтать иногда забегай. — Ага. Договорились. С этими словами Дмитрий вывалился из кабинета. А с души словно тяжкий груз свалился. Все, спектакль окончен!