Игры судьбы. Книга Вторая.

      Зайдя за угол, мы увидели, впервые за время пребывания в лабиринте, большие стекла в конце коридора, за которыми было голубое небо с белыми облаками. Благодаря свету, льющемуся из окна, здесь стало на удивление “уютнее” и стены постепенно стали принимать вид обычного коридора, что оказался в самом начале: обшарпанные стены, окна с решетками, немного мусора на полу, стекло. Теперь это не выглядело столь мрачно, но все же, продолжало леденить кожу. - Тебе известен этот коридор? - тихо спросила я, осторожно ступая по мусору, помня про готового возродиться монстра. - Он ведет к порту… - но вдруг остановился, прислушавшись - слишком тихо. Одновременно обернувшись, мы увидели Титтона, тяжело дышащего, держась за одну из решеток, наклонившись вперед. - Где Пейс? - прошептала я, не понимая, что произошло. - Он шел за мной, - ответил советник, обернувшись.       Сорвавшись с места, я побежала обратно по коридору, вернувшись к повороту и выскочив в него. В свете лампочек, тусклом и безжизненном, он оставался ржавым и пустым, с отверстиями для клеток и цепями под потолком. Никого. Видящий Миры словно растворился в воздухе, не издав ни звука. Как такое возможно?!       Обернувшись, я со страхом посмотрела на друзей, машинально сказав: - Его нет, - и в тоже мгновение поняла, что вижу в коридоре только Титтона. Откинувшись в сторону и приблизившись к советнику, я убедилась в увиденном - ещё одного друга нет, и дело не в ярком свете, льющемся из окна. Владыки действительно нет в нашем обществе, он оказался практически поглощен им. - Что случилось? Где он?! - возмущённо спросила я, всплеснув рукой. Обернувшись, громко закашляв в локоть, парень сделал шаг вперед, не отпуская решетки. Ему было плохо, и это понятно даже самому большому глупцу во всех Мирах. - Только что был здесь… - глухо ответил друг. - Куда…? - но его перебил тихий, спокойный голос, позади. - Сэмина… - обернувшись, я увидела мелькнувшую в темноте высокую тень. - Сэмина… - я знаю, кто это говорит, но не могу вспомнить… - Сэм… - облик, смотрящий на меня скрылся за углом коридора, и его голос сменил тихий смех. - Сэмина… - Ты это слышал? - тихо спросила я, обратившись к советнику, но не в силах обернуться. - Сэ-эм… - продолжал голос.       Кто это может быть? Поддавшись любопытству, я медленно пошла на этот голос, что продолжал привлекать и манить, храня в себе какой-то секрет из прошлого, который я забыла. Тихий, спокойный, столь необычный, и в некоторой степени притягательный.       Еще один осторожный шаг, и я провалилась в люк в полу, полетев куборем вниз по шершавой поверхности и вдруг упав на что-то мягкое.       В глаза ударил яркий, теплый свет, сразу согревший щеки. Поежившись, мне стало ясно, что лодыжка, которая была ранена, зафиксирована, и болит намного меньше, чем раньше, затылок касается чего-то мягкого, а в воздухе витает запах спирта и крови. Сквозь тишину начали пробиваться чужие голоса, перебиваемые эхом плача и стонов боли. М-м, и почему все тело болит? Открыв глаза, я увидела обшарпанный, коричневый потолок, овальный полог из серой ткани, скрывающий кровать, на которой я оказалась, от чужих глаз. Боль в позвоночнике заставила сорваться с губ тихому стону - приподнявшись на локтях, я села, увидев не укрытую ногу с перебинтованной лодыжкой, которую схватили те черные руки в коридоре. Осторожно отодвинув часть полога в сторону, я увидела большой зал с кроватями, на которых лежали раненые люди. У кого-то были оторваны ноги, перебинтованы глаза, как от ожогов, не было руки, бинтовая повязка на груди пропитана кровью, не было пальцев на руке, кровавые капли падали на пол уже от обездвиженного тела. Мне знакомо это место - старый госпиталь военных, что привозили прямо с фронта. Война… Какой по счету это была война? Нет, не Вторая… О-о, война с… Почему никак не удается вспомнить?       Откинув одеяло в сторону и шире открыв полог, я кое-как поднялась на ноги, поняв, что осталась без пояса с ножами, в медицинской пижаме и босиком. Я помню это. Помню, как уже вставала с этой кровати. Давно… Пошатнувшись, я подошла к изножью, увидев бегающих от одного больного к другому, девушек-медсестер, что прошли срочный курс скорой помощи, отправившись сюда, как волонтеры. Две полные женщины в халатах, постоянно мыли пол, убирая его и перестилая кровати, которые “освобождались”. Нет, людей здесь не выписывали. Этот зал - был последним пристанищем для тех, кто оказывался тяжело ранен, и пути было только два - перевод в другой госпиталь, когда в достаточной степени удавалось остановить кровь, или - телеграмма с номером солдата, что попал сюда и больше не выйдет. Человеческие крики вызывали звон в ушах, на что сердце нещадно начало щемить, вынудив схватиться рукой за металлическое изножье, а другой - за часть рубашки. Как больно… - Сэмина! Ты пришла в себя, - раздался рядом голос, заставивший меня обернуться и увидеть…       Джексон быстро приближался, стягивая с лица марлевую повязку окровавленными перчатками, а после и их самих. Эльф выглядел, как человек, и никто не считал его появление здесь удивительным. Точно - он военный хирург во всех битвах, что только проходили в Мире Людей. Но какая именно это война? - Операция прошла успешно, но я боялся, что ты не придешь в себя, - продолжил он, приблизившись. - Что за операция? - никак не понимала я. - Граната взорвалась у пулемета: тебя зацепило осколками - был поврежден позвоночник и лодыжка, - но коротко посмотрел на парня, что лежал на соседней с моей кроватью, с капающей на пол кровью. - Оказалась самым легким ранением, - подойдя к парню, он измерил пульс на его руке, тяжело вздохнув.       Мертв. Нахмурившись, Джек убрал в карман перчатки, накрыв лицо парня одеялом. - Ты не приходила в себя две недели, - продолжил он, обернувшись. - Я напишу Формейлу, что ты пришла в себя и скоро вернешься домой. - Вернусь? Нет-нет, ты не понял. Мне нужно вернуться в коридор… - Коридор? О чем ты? - Я только что была в лабиринте с Титтоном, и..и Ли… И Трандуил тоже там был… - Титтон отправлен по приказу Генерала в третий полк, - парень приблизился ко мне, наклонившись. - Он распорядился вернуть тебя домой, когда поправишься. Постой, откуда ты знаешь… Кхм… Трандуила? - Мы же… Мы были с ним в… - но заметила настороженный взгляд со стороны друга. - Когда успели познакомиться? - Я… Я плохо помню… - а ведь действительно, не припоминаю, как именно мы с ним познакомились. - Он… Он тогда не был доволен… - Сэмина, ты не можешь помнить того, чего нет, - дотронувшись ладонью до лба, он стал еще мрачнее. - У тебя жар - морфий перестает действовать. Скоро вернется боль, - и взял меня за руку, потянув к кровати, отодвигая полог, указывающий на то, что на ней лежат живые мертвецы, долго не приходящие в себя, но все еще с трудом дышащие. - Приляг, пока не стало хуже. - Нет-нет, послушай, мне нужно выбраться отсюда и найти их, - продолжила я, пытаясь вырваться из его руки. - Ты уйдешь, если ответишь на один вопрос, - вынужденно сев на край кровати, я подняла взгляд. - Какой сейчас год? - Эм… - окинув взглядом зал и посмотрев в окно через небольшие решетки, мне стало ясно, что не могу различить, творящееся на улице - просто яркий свет. - Год… - Сейчас 1969-год. Если быть точнее - двадцать третье мая, тысяча девятьсот шестьдесят девятого года, - и с печальным выражением лица выпрямился, вздохнув. - Капитан Сэмина Кингстон, вы остаетесь в восемьдесят четвертом госпитале, до тех пор, пока я не буду уверен, что вы пошли на поправку, - после чего развернулся и пошел в сторону выхода, что располагался через десяток коек от меня. - Я не могу здесь долго оставаться, - вскочив на ноги и запрыгав на месте от боли в лодыжке, я закусила губу. - Можешь, и останешься. Это был приказ генерала Формейла, - снимая с себя окровавленный фартук, даже не обернувшись.       Он меня не слушает! Двадцать третье мая… Знакомое число… Нет, я помню двадцать четвертое… В мае шестьдесят девятого года… М-м, тяжело вспомнить… В мае освободят от осады одно из поселений во Вьетнаме, и в нем будут смертники… Третий полк будет освобождать его, и… Титтон в нем - он будет ранен! Бедренная кость будет практически раздроблена! Надо предупредить! - Джексон! - сорвавшись с места, я подошла к парню, что остановился возле одного из пациентов, измеряя температуру ладонью и вставляя новый катетер в уже посиневшую от уколов руку. - Тебе нужно связаться с третьим полком и сообщить, что при освобождении поселения, завтра, будет теракт. - Ты теперь видишь будущее? - вставив в иглу трубку, он посмотрел на мешок с жидким лекарством. - Нет, но я… Я уже видела этот день. Я его уже пережила. - Не уверен, что понимаю… - засек время, на часах, обвивающих запястье левой руки. - Просто поверь мне! - сорвался голос, привлеча его внимание. - Напиши об этом Титтону - пусть будет осторожен. - Хорошо… Да, хорошо, я сообщу третьему полку, чтобы были предельно осторожны с теми, кого освободят. - Фуф, спасибо, - облегченно выдохнула я, поставив одну руку на пояс, а другой - прикрыв глаза. - Это правда важно. - У тебя шок. Приляг - я сам принесу воды. - Пойми, у меня нет времени отдыхать - нужно найти друзей, и помочь им, - наши взгляды встретились. - Сэмина, о каких друзьях речь? Тех, что ты говорила? - Да. - Но ты знаешь, где они, а с Трандуилом вообще не знакома. - Надменный, высокомерный, холодный и слишком расчетливый. - Да, возможно, ты его знаешь, - покачав головой отметил тот. - Но это ничего не меняет - он все равно далеко, участвует в военном наступлении, - но тут я вспомнила слова Владыки - все иллюзия, ничему не верьте. - Все не так. Ты не настоя… - но громкий стон буквально пронзил зал, заставив меня замолчать.       Присмотревшись, я увидела медсестру, что выбежала с другой стороны шторы кровати с окровавленными руками. Ее взгляд был полон шока, становясь безумным, и в одну секунду с губ сорвалось: - Сэр! Сэр, сюда! Скорее!       Оббежав меня, парень подскочил к кровати, отодвинув полог в сторону и, посмотрев на того, кто на ней лежал, что-то пробормотал себе под нос. Не припомню такого… Может, это и не воспоминания? Может, от полученной раны, мое сознание создало свое будущее, стерев страшный момент из прошлого? Не понимаю, что происходит…       Медленно подойдя к кровати, я еще больше отодвинула ткань, посмотрев на того, кто оказался на ней. Темные волосы, бледное лицо, заострившиеся черты… Даурис… Это был Даурис! Принц, с перебинтованной головой, под одеялом, лежал без движений и, только я опустила взгляд, как увидела проступающую из-под одеяла, в области живота, кровь. Пятно становилось все больше с каждой секундой, на что Джек откинул ткань, в шоке посмотрев на парня. Рубашка была практически полностью пропитана кровью, прилипнув к коже. - Боже… - протянул он, достав из другого кармана перчатки и, быстро надев их, резким движением разорвал рубашку, откинув кровавую ткань.       Увиденное едва не заставило меня опуститься на пол: живот кузена был буквально собран из кусочков, и через мелкую строчку швов проступала кровь, стекая по бокам на кровать. - Нужна ткань, нитки и иголка, - проговорил врач. - Быстрее! - медсестры вздрогнули, сорвавшись с мест и побежав выполнять его приказ.       Не дожидаясь девушек, парень дернул полог, сдернув его с креплений и оторвав большой кусок. Именно этим куском он попытался зажать рану, но ткань просто впитывала в себя кровь, не останавливая ее. Дотронувшись парой пальцев до шеи принца, прошептав: - Ну же, Даурис, не сдавайся! - отпустив ткань, он начал не прямой массаж сердца, пытаясь сделать хоть что-то, но… - Давай же! - несколько минут, и он остановился. - Мне жаль, Сэмина… - запястьем коснувшись носа, он поднял голову к потолку, словно сдерживая слезы. - Он мертв. - Нет-нет, не может быть… - поверить собственным глазам слишком невероятно. - Я сам напишу генералу, - стянув перчатку, он прошел мимо, вскользь коснувшись моего плеча, не сильно сжав его. - Мне жаль.       Все звуки разом стихли, оставив меня наедине с братом, лежащим в собственной крови, на больничной койке. Его окружала окровавленная ткань и холод безысходности - жизнь покинула принца, и больше никогда не вернется. Нет надежды на то, что он воскреснет или это ошибка - Дайрис умер у меня на глазах, потеряв слишком много крови, не справившись с тем, что… Теперь он действительно мертв. Не могу поверить.       Паника снова начала подбираться к сознанию, от чего я обессиленно опустилась на одно колено, ухватившись рукой за изножье, тяжело дыша. Голова закружилась, не позволяя сохранять прежний рассудок, уступая панике. Надо собраться. Надо взять себя в руки и перестать думать о происходящем - это просто галлюцинация. Образ. - Сэмина… - снова раздался знакомый голос, который и заставил меня пойти в том коридоре в сторону угла. - Сэмина…       Подняв голову, я медленно выпрямилась, окинув зал еще одним взглядом - все было так же, как и несколько минут назад: больные, медсестры, что убирали тело того мертвого парня, лежащего на кровати рядом с моей, кровь, стоны и слезы. - Сэмина, - строгий голос заставил меня обернуться.       Подняв на кровать взгляд, я увидела севшего Дауриса, бледного, с кровью у виска и кровавыми повязками на животе. Глаза были открыты, взгляд ясен, но все равно, в чем-то ему не принадлежал. - Ты убила меня, - проговорил он, непроизвольно выплюнув часть крови изо рта. - Моя смерть - на твоей совести, - тонкая струйка стекла по его подбородку к шее. - Ты БУДЕШЬ жить с этим.       В шоке посмотрев на одну из медсестер, мне стало ясно, что она замерла, наклонившись над одним из пациентов, намереваясь сделать укол. Все замерли, в позах, неестественных для жизни, словно марионетки - они подчинялись чьей-то воле или желанию, но подобного в моей памяти точно не было. - Ты убийца, и всегда ею была, - продолжал принц, на что больные стали медленно садиться на своих кроватях.       Их кожа стала облезать, словно змеиная, а глаза темнеть, затягиваясь серым. Каждый, кто был в зале, повернул головы в мою сторону, и теперь стало ясно, глаза начинают выжигаться изнутри, становясь пустыми дырами с кровавыми потеками у глазниц. - На твоих руках больше крови, чем на наших, - повернув голову в сторону Дауриса, я поняла, что его глаза стали такими же, а с края кровати начала крупными каплями падать кровь, вскоре превратившись в густые струи. - Умереть должна была ты, а не мы, - на остальных одеялах тоже начала проступать кровь, стекая с краев или углов ткани на пол, создавая большие лужи. - Это все твоя кровь, и ты в ней захлебнешься!       Крови становилось все больше и через несколько минут достигла лодыжек. Густая, теплая, поднималась выше, беря начало с кроватей, и шаркая по полу, среди этой крови, начали двигаться медсестры, с постепенно облезающей с лица кожей. У них не было глаз - лишь кровавые струи по щекам, оставляющие глубокие борозды, словно то была кислота, но они как-то видели меня, продолжая наступать. Даурис громко рассмеялся, и по моей коже пробежали мурашки, сделавшие кровь еще омерзительнее. Все еще не понимая, что происходит, я стала отступать в сторону двери, к которой когда-то двигался Джексон - там выход, следя за медсестрами, начавшими тихо, безумно смеяться. - Меня ты тоже убила! - выкрикнул Джек, резко появившись из-за одного из пологов, схватившись за него.       У врача не было глаз, кожа облезла на щеках и шее, обнажив мышцы, и большим клоком свисала с нижней губы, пальцы оголились практически до костей, как и облезшие перчатки - это не кислота, они словно разлагаются… - Мы живые мертвецы! И в этом только ТВОЯ вина! - продолжал врач, начав спотыкаясь обходить кровать, приближаясь.       Пятясь назад, чувствуя повышающийся уровень крови, я наткнулась на что-то зловонное, схватившее меня. Мгновение, и мне стало понятно, что это одна из медсестер - ее мертвецкая хватка сжала на столько сильной, что, кажется ключичная кость, принадлежащая ей, впилась в спину. Адреналин снова повысился в крови, и я сама не поняла, как смогла схватить ее, перекинув через плечо и буквально утопив в крови. Джексон едва успел увернуться от ее тела, которое весило, словно она была жива, но запах… Разлагающееся мясо и кровь вызывали рвотные позывы, которые с трудом удавалось удержать в себе, чтобы не упасть, погрузившись в кровь. Резко повернувшись, я едва не натолкнулась на еще нескольких медсестер, увидев, как из-под красной жидкости поднялся практически скелет с разъедаемой кожей и обвисшей одеждой формы военного госпиталя. Это был тот военный, что умер на соседней кровати, начав безумно смеяться, треся головой словно игрушка, как и Даурис. Нужно выбираться!       Оттолкнув одну из медсестер и едва не упав из-за высокого уровня крови, дошедшего выше колен, я поняла, что штаны прилипают к коже, а стоило ладоням коснуться бурлящей жидкости, как ноги практически перестали слушаться. Если сейчас сдаться - захлебнусь в крови, и не найду своих друзей! Нет, это все не реально! Это все не настоящее!       Из последних сил толкнув еще один скелет и заставив его упасть в жижу, я почувствовала попавшие на лицо брызги, вызвавшие мурашки по спине. Еще несколько шагов… Рывок, и я, будто от сильного толчка, оказалась возле двери, засунув руки под теплую жидкость, пытаясь схватиться за ручку, ведь она достигла бедра. Ручка оказалась круглой и гладкой, от того пальцы постоянно соскальзывали, промахиваясь. С неимоверным усилием, впившись в нее ногтями, я почувствовала, как плечо обдало жаром, в тот же момент прокрутив ручку и… Под давлением горячей, пенящейся крови, дверь распахнулась, и меня буквально вынесло из зала, заставив погрузиться в жижу. Кровь, густая, соленая, попала в рот и нос, не позволяя сделать даже единого вдоха. Легкие снова начали болеть, и только я почувствовала под ногами что-то твердое, как изо всех сил оттолкнулась от него, выплыв. Первый вдох! Жижа утягивала под своим весом обратно, обволакивая и вызывая все больше рвотных позывов. Желудок, позабыв, когда получал пищу в последний раз, был готов вырваться наружу, забирая силы и делая все слабее и слабее. С криком сделав еще вдох, я кое-как вытерла пальцами глаза, осмотревшись: коробка метр на метр, с белыми стенами, на которых была видна алая жижа, наполнялась кровью, поднимаясь все выше и выше. До потолка оставалось всего каких-то пол метра, и я захлебнусь! Нырнув и опустившись вниз, я наугад нашла ручку, начав дергать за нее, чтобы открыть, но та не поддавалась, то ли от давления, то ли от того, что была заперта. Кровь поднималась откуда-то с пола, и делала это с невероятной скоростью - у меня меньше пары минут, прежде, чем захлебнуться! Снова вынырнув, я начала бить кулаком по потолку, но тот соскальзывал с него, от крови. - Ну давай же! - держаться уже не было сил: крови все больше, воздуха не хватает, как и сил! - Давай!       Кровь дошла до полотка, пеняс, и, захватив последний глоток воздуха, я вынужденно погрузилась в нее, понимая, что это конец. Нет выхода из комнаты, что наполняется кровью…       Что-то холодное обхватило ногу, потянув резко вниз, и я, следуя инстинкту выживания, с непонятно откуда появившейся силой, схватила это, начав бить кулаком, а после - толкать в стену. Адреналин, прибывающий в крови, заставил бить все сильнее и сильнее, не обращая внимание на сопротивление густоты крови. Панику сменил гнев, злость и настоящая ненависть на происходящее. Откуда во мне все это?       Еще несколько ударов, и меня снова потянуло вниз, но теперь не что-то или кто-то, а водоворот, забирающий с собой кровь. Вынужденно поддавшись, я почувствовала, как попала в трубу, уводящую-куда-то дальше в потоке густой крови, и вдруг…       Все прекратилось, а я буквально вывалилась откуда-то, упав на что-то твердое. Под действием адреналина вскочив на ноги, я выплюнула изо рта кровь, вытерев глаза рукавом рубашки на столько, чтобы было можно их открыть.       Прямо передо мной был темный обрыв скалы, не имеющей дна, а практически на другом его конце возвышался утес. Через небольшое каменное отверстие лился белый свет, благодаря которому мне удалось рассмотреть место: прокатись я еще пару сантиметров - сорвалась бы вниз. Повернув голову, я увидела стоящего рядом Трандуила, полностью облитого темно-коричневой жижей, Титтона, полностью в черной жидкости, и Ли, покрытого белой. Все трое замершим взглядом смотрели вперед, будто боясь пошевелиться - каждый был в месте, подобном моему, и пережил нечто ужасное. - Прости, что не сказал, - проговорил Владыка, чего я никак не ожидала, но слова сами сорвались с ответ. - Прости, что ударила, - советник и человек одновременно повернули в нашу сторону головы.       Каждый постепенно приходил в себя, и меньше, чем через пять минут, мы начали отжимать одежду от жидкостей, в которых оказались. Под темно-коричневой я увидела некогда белым камзол с золотой вышивкой, под черной - форму советника, что одевалась при официальных визитах, под белой - костюм лорда девятнадцатого века, с шарфом и жилетом. Не выдержав, отжимая волосы, я тихо хотела спросить: - Это…? - Орочья кровь, - перебил меня король, понимая, что может быть такого цвета. - Аа, - и посмотрела на остальных друзей, приведших себя в порядок. - Чернила, - сразу сказал белогорец. - Грим, - оправдался Пейс.       Никто не думал спрашивать, в чем была испачкана я - и так было ясно, что это кровь. Эльфийская или человеческая - не важно.       Обернувшись, мне стало ясно, что мы стоим на небольшом выступе горы, с которого некуда пойти. С двух сторон она обрывалась, а в глубине была глухая стена. Никаких дверей, никаких мостов или спуска вниз. - Куда те…?       Платформа рассыпалась, и мы начали катиться по склону вниз, ударяясь о камни, выступы, кочки и иной раз подскакивая на них же. Боль сковала спину и едва не поврежденное колено, прежде, чем я упала на твердую землю. В мгновение увидев подскочившего Титтона, стремительно приближающегося, я успела откатиться в сторону, сразу ощутив что-то тяжелое, свалившееся сверху. Простонав и осторожно скинув это с себя, стало понятно, что вместо советника, с горы на меня свалился Видящий Миры. - Ох, прости… - протянул он, со стоном поднимаясь на ноги. - Все в порядке… - голова снова начала раскалываться, но, несмотря на это, я все же встала. - Где мы на этот раз оказались? - вся одежда в грязи, прилипшей к крови. - Мы пришли, - строго проговорил Трандуил, одернув на себе камзол, что также оказался в ало-коричневой земле: земля и орочья кровь - потрясающая смесь. - Последний этап? - приглушенно протянул Ли, отряхиваясь от грязи. - Центр горы. - Минотавр может попасть сюда? - не отставал советник. - Нет. Больше мы не в лабиринте. - Ох, все болит… - проворчала я, потянувшись. - Идемте, раз мы уже на месте, - и первой пошла в сторону большого горного возвышения, по самому центру.       С выступа этого видно не было, или все оказалось сокрыто темной галлюцинацией. Земля под ногами напоминала рассыпчатый, пережаренный песок, хрустящий под ногами, изредка перемешанный с небольшими камнями. Большие, острые камни, словно осколки от большой скалы, валялись повсюду, и их так или иначе приходилось обходить, постепенно приближаясь к назначенной цели. С каждым шагом, присматриваясь, мне все больше становилось ясно, что в горе есть темное пятно, становящееся все больше, из-за того, что мы приближались.       Проглотив ком в горле, я вдруг оступилась на одном из камней и, если бы не своевременная поддержка за плечо, могла упасть. - Спасибо, - поблагодарив, я заметила, как Трандуил медленно убрал от меня руку, одетую в белую перчатку без пальцев - подобная использовалась, для закрытия раны на кисти.       Он поранился, открывая одну из дверей, и еще не известно сколько увидел, прежде чем оказаться под орочьей кровью. Конечно, он благороден, но все же, как можно быть столь отстраненным и сосредоточенным? В том госпитале, я была готова паниковать, как никогда раньше, и даже смирилась с собственной скорой смертью, но он… В его глазах был замерший страх и непонимание - не думаю, что была паника, но определенно имелось нечто, походившее на то, что пережила я. В глазах каждого это было. Спросить - язык не поворачивался, да и после той крови, в которой оказалась, дрожь в руках и адреналин никак не успокаивались.       Едва поняв, что иду и неотрывно смотрю на руку короля, я поспешила отвернуться, поведя головой. - Это небольшая плата, за вход, - спокойно проговорил он. - Только моя кровь могла его открыть, - мы переглянулись. - Все заклинания Черной магии основаны на крови. - А эльфийская кровь делает ее еще сильнее, - проговорила я. - Верно.       Вот почему, двое эльфов присутствовали при закрытии клетки - наша кровь всегда ценилась не только среди нам подобных, но и среди тех, кто занимался магией. В Средние века, люди, мнящие себя колдунами, всеми силами хотели добиться нашей крови, пуская ее скорее ради зрелищного вида, чем для акта колдовства. А судя по словам Владык, что были на Совете, в Межвременье так вообще готово уничтожить любого из эльфов, в жажде узнать “секрет” вечной жизни. Проклятья, а не жизни.       Подойдя к выступу, первое, что мы увидели - это большая, черная дверь, выплавленная из металла с множественными заклепками. Ни единого следа ржавчины, налета или даже плесени - ее будто только вчера поставили. Харрит говорил о черной двери, во время одного из своих видений. Он говорил, что ее не надо открывать, или… Нет, он путался. Раз мы здесь - обратного пути уже нет - нужно идти до конца. Харрит говорил об этом мне, а значит и открыть ее должна я.       Глубокий вдох, и я взялась за ручку, что была вделана в саму дверь. Трубка, похожая на ручку, по другую сторону, сокрытую от чужих глаз, была острой, словно нож, но выбора нет. Крепче сжав ее и почувствовав, как лезвие впивается в пальцы, я потянула дверь на себя - не поддается. Обхватив руку второй, я потянула сильнее, ощутив еще бОльшую боль, но, несмотря на нее, приоткрыла дверь, увидев, как из помещения, что было за ней, вырвался белый воздух, будто он был под давлением. Вовремя отпрянув назад и закрыв лицо локтем, я переглянулась с друзьями, пытающимися отогнать от себя клубы дыма. - Сэмина, твоя рука… - протянул Ли, в шоке смотря на мою кисть.       Я всеми силами старалась не показывать той боли, которую испытала во время открытия двери, ведь каждый из тех, кто был здесь - готов вступиться и помочь мне, отставив собственные страхи и опасения на второй план. - Это царапина - задела за край двери, - как можно более беззаботно, отмахнулась я, чувствуя, как с кончиков пальцев начала капать кровь. – Идем, - кивнула в сторону двери.       Первым придя в себя и все поняв, Титтон хлопнул парня по плечу, открыв дверь шире и первым войдя внутрь. Набрав воздуха, чтобы что-то сказать, Ли буквально юркнул за дверь, определенно намереваясь, догнать советника. Ох, хорошо, что они ушли - при Владыке Лихолесья, мне на удивление спокойнее, чем при них. Скорее всего от того, что он получил такую же рану, как и я теперь - только наша кровь могла открыть эти двери. - Фу-уф, - протянув, я натянуто улыбнулась, подняв взгляд на Трандуила. - Могло быть и хуже. - Ты ранена - что может…? - начал было он, но я не дала договорить. - Это было необходимо. Не говори остальным. - Мне жаль, что тебе пришлось пойти на это. Решение пойти по этому пути принадлежит только мне, а значит… - Ах, не думай, что это похоже на извинения, - усмехнувшись, я хотела пройти мимо него, чтобы присоединиться к остальным друзьям, как мне путь преградила рука короля.       Молча стянув с шеи длинный платок, парень быстро, и крайне осторожно перемотал им мою ладонь, закрепив узел на запястье. Ткань сразу пропиталась кровью, но хотя бы перестала капать с пальцев на пол. Боль стала меньше, и даже за столь небольшой жест, мне стоило выразить благодарность: - Спасибо, - почему появилось легкое чувство неловкости? - Ты сделала тоже самое. - А, вот в чем дело, - обменявшись усмешками, мы все же переступили порог, сразу оказавшись в широком коридоре.       Каменные, не обтесанные стены, тусклый свет, льющийся из-под небольших булыжников под потолком, неровный пол, словно только что выкопанный, с кочками и канавами. Тут оказалось невероятно холодно - пар шел изо рта, а по коже пробежали мурашки, сковав позвоночник и раны, что давали о себе знать. Поежившись, все еще находясь только в пижаме, даже без ботинок, я хотела сделать шаг вперед, как Трандуил опередил, выступив. Секунда, и на нас сверху полилась ледяная, соленая вода. Кажется, вылилась целая тонна, под весом которой невозможно было даже пошевелиться. Столь резко прекратившись, как и началась, вода быстро впиталась в почву, не оставив после себя и следа, за исключением нашей заново вымокшей одежды. Недовольно выплюнув воду и открыв глаза, с моих губ машинально сорвалось: - За то избавились от грязи, - и краем глаза заметила, как все трое повернули головы в мою сторону, скептически пфыкнув. - Это ведь не кислота, верно? - Нет. Просто вода, - холодно ответил король, на что я улыбнулась.       О, напряжение настолько велико, что я не могу отличить одну эмоцию от другой - так не долго по-настоящему сойти с ума. Скорее всего, в конце именно так и будет, но как скоро придет этот “конец”, никому не известно.       Отжав часть воды из одежды, мы пошли дальше: коридор постепенно расширился, и все оказались в просторном зале, с двух сторон которого были большие окна, с плотными занавесками, прибранными по сторонам. Старинные окна в готическом стиле, пропускали достаточно солнечного света, падающего на пол и согревающего, стоило попасть на одно из таких “пятен”. Каменный пол из широких плит, как те, что были в замках, две двери в конце зала в противоположных углах, большой трон у стены, с пологом из такой же плотной ткани, что и шторы, медвежья шкура на полу, рога животных на стенах, между оконными рамами… Трон стоял на постаменте, окруженный собранной тканью, отходящей в стороны, к двум большим статуэткам в виде коней, выполненных из серого камня. Никакой пыли, грязи или даже намека на время, что могло пройти за пределами этого зала. Единственное, что насторожило больше остального - овальная полоса от одной стены к другой, за пределы которой не распространялся порядок. Между окнами уже не висели рога, не было украшений или ковров - обычный пол с паутиной на углах, и грязью между камнями - вот оно, колдовство. - Не заходите за рисунок, - проговорил Трандуил.       Присмотревшись, я вдруг поймала себя на мысли, что рисунки похожи на иероглифы Японии, или даже Кореи, совмещенные вместе. Мне никогда раньше не приходилось их видеть - клетка О-ОЧЕНЬ древняя. Выскобленная в камне, словно после подожженного пороха и долгой работы над упрямым материалом. - Лэнгдон! - выкрикнул Владыка, на что я машинально вздрогнула, начав пристальнее всматриваться в предметы. - Не делай вид, что не слышишь! Лэнгдон?!       Шли минуты, но никто так и не появлялся в зале, что не могло не наводить на мысль - никого нет. Мы пришли зря. - Может, тут никого нет? - тихо спросил Ли, едва ли, не прочитав мои мысли. - Сколько времени прошло, с момента, когда его здесь заперли? - однако вопрос был риторическим. - Он не умер. Скрывается в тени. Лэнгдон! - Что я слышу… - раздался скрипучий голос, и двери на другом конце зала медленно открылись. - Голос, ненавистный даже этим стенам… - из-за одной двери появился невысокий, сгорбленный старик, одетый в серый балахон. В обносках, опираясь на длинный, тонкий посох, испещренный трещинами и завядшими грибами, мужчина едва не путался в доходящей до пола бороде, короткие, растрепанные волосы, буквально размытое от морщин лицо и пара щелок вместо глаз. Он не представляет опасности - неужели такое с ним сотворило время? Немощный старик… - И… О, что это? Новая кровь? - по голосу стало ясно, что он улыбнулся, но лицо не изменилось, словно мимика была где-то внутри. - Человек? - и стал принюхиваться. - Нет-нет… Видящий Миры? Да-а… - и начал медленно приближаться к начерченной линии. - Молодая кровь… - он потянул руку, в попытке дотронуться до человека, только… - Давно я такой не… - парень отошел на шаг назад, насторожившись.       Разумеется, он и не думал нападать на старика, и тем более бить его, если что-то не понравится, но все же… Он предпочел тактично отступить, не сводя с него пристального взгляда. В прочем, остальные были так же внимательны и, может, стоило промолчать, однако… - Еще один сумасшедший… - и всплеснула рукой - не представляю, как он может нам помочь. - Кхм… - скептически кашлянул Титтон, напоминая, что Харрит - его брат, и не был сумасшедшим.       Может немного безумен, но не сумасшедший. - Прости. - А, еще одна темная душа, - резко опустив руку, старик остановился, судя по голосу - став злее. - Темная, и непроглядная, как сама бездна. - Успокойся, - продолжил Владыка Лихолесья. - Ты знаешь, зачем мы пришли. - Знаю, - совершенно иной голос раздался у другой двери, на что я резко подняла голову.       В дверном проеме, прислонившись плечом к притолоке, со скрещенными на груди руками, стоял высокий парень тридцати лет, облаченный в штаны и застегнутый на несколько пуговиц, удлиненный камзол, выполненные из бордовой кожи. Застежки напоминали узлы и петли, но мышцы, видные на руках благодаря отсутствию рукавов, свидетельствовали не плохому физическому состоянию, треугольное лицо, черные волосы, уложенные назад, доходящие до ключиц, большие голубые глаза, точеные скулы и утонченные черты - это не простой человек…