Круг жизни

Утром Шрам почти не страдал от похмелья: спасла ударная доза таблеток, душ и возможность спать до полудня. Симба вёл себя удивительно тактично и не носился по коридорам, как в детстве, сшибая всё на своём пути. Только поскрёбся в дверь, мяукнул: — Завтрак готов! — и был таков, чего за ним Шрам не помнил примерно никогда. Что-то натворил, паршивец? Или всё-таки гулял днём, ничего ему не сказав, а ночью строил из себя паиньку? По правде, Шрам настолько устал, что спал без задних лап и вряд ли проснулся бы даже от хора целого стада слонов над ухом. Так что Симба мог хоть в приставку, хоть на барабанах рядом с постелью играть — это не помешало бы Шраму видеть блаженную пустоту вместо сновидений. — Неплохо, — яичницу с рыбными снеками он оценил. Недурно для шестнадцатилетнего пацана, привыкшего к слугам, тройной перемене блюд и заказу еды через агрегаторы. — Мать заставила научиться или сам? — Нала, — признался Симба, вяло размазывающий свою порцию по тарелке. — Она сказала, что я должен брать на себя ответственность и не полагаться во всём на родителей. И стояла над душой до тех пор, пока я не смог пожарить яйца, не спалив их дотла. Шрам ухмыльнулся, представив эту сцену. Бойкая и серьёзная Нала была невестой Симбы с первого дня своего рождения. И вела себя соответствующе: не давала пацану спуску, лупила за промахи, участвовала в его авантюрах, ластилась, когда нужно, и была, в целом, идеальным лучшим другом. По ней нельзя было сказать, что она влюблена в Симбу или мечтает завести от него львят, нет. Скорее уж, на глазах Шрама вырастала вторая Сараби, только совершенно не похожая на неё внешне и характером. Если Налу называли принцессой, то Сараби даже в юности была истинной королевой. Ничего удивительного, что она предпочла статного и великодушного Муфасу, а не… — Дядь, ты чего? — Симба ткнул его лапой. — Всё нормально? — А? Да вспомнил кое-что… Ты ешь, ешь. В общем, Нала имела все шансы научить Симбу готовить. Симба же вряд ли сумел бы избежать этой участи, да и приготовить отраву ему тоже вряд ли позволили бы — нехорошо травить будущего мужа. Ещё не зная, как относиться к этой почему-то неприятной мысли, Шрам доел завтрак и запихнул тарелку в посудомоечную машину. Он не любил возиться с бытом, предпочитая всё автоматизировать и упрощать. Симба неловко ёрзал на стуле и долго-долго облизывал вилку, пока не спросил: — Вкусно-то было? Шрам взглянул на его почти полную тарелку и насмешливо выгнул бровь. — Мне — да, а вот про тебя не уверен. Хочешь что-то спросить? — Не то чтобы, просто… Ты правда проведёшь со мной целый день? На часах стоял полдень, ехать куда-либо было не нужно, Муфаса отписался в ночи, что похороны прошли отлично, то есть ужасно, но в целом терпимо, и после на слоновьей даче он смог между выпивкой и заверениями в вечной дружбе заключить несколько сделок, так что всё в полном ажуре. Сараби привычки писать Шраму не имела, так что о её делах можно было лишь догадываться. Иногда Муфаса пересылал Шраму фотографии из бутиков с грустными смайлами и комментариями в духе «женщины!11». — Мог бы и запомнить, что я всегда выполняю обещания. Так что ты там собирался со мной посмотреть? Оперевшись бедром о стол, Шрам скрестил лапы на груди и с удовольствием смотрел, как менялся Симба: сперва на морде проступило недоверие, затем радость, которая сменилась облегчением и предвкушением. Он взмахнул лапами, едва не опрокинул чашку и принялся рассказывать про обалденный новый фильм, про какую-то игру, которую ему посоветовали одноклассники, а ещё про скучные книги из списка на лето, но ведь дядя умный и перескажет их своими словами в два раза быстрее, пра-а-а-авда? Этому обаятельному паршивцу невозможно отказать. И не потому, что он вобрал в себя наглость, харизму и стать Муфасы, а из-за едва уловимых черт Сараби. Эдакой ленивой уверенности в том, что все будут целовать ей лапы, потому что она прекрасна. Как бы ни смешно звучало, в молодости Шрам был совсем не против это делать. А Симба своим поведением, сознательно или нет, копировал мать, что приводило… к таким вот дням вседозволенности. Не то чтобы Шрам мучился угрызениями совести. Они посмотрели «Убийство на улице Вязов», где милый сосед-ленивец вдруг сошёл с ума и убил компанию рогатых-хвостатых своими когтями, затем переключились на тупые боевики, ролики на ютубе, поиграли в приставку, и это было настолько бессмысленно и легко проведённое время, что Шрам не жалел ни об одной его утекшей минуте. Колено Симбы то и дело подскакивало, горячее, со старым тонким шрамом. Мальчишка рычал, фыркал, радовался победам и дулся целых пять минут после поражения. А затем смотрел на Шрама лучистыми оранжевыми глазами и просил: «Ещё!». Всего один раз Шрам отвлёкся на телефон, чтобы ответить Шензи по поводу адреса филиала и подробностей состояния офиса. В этот момент Симба изогнулся, чтобы подсмотреть переписку, не увидел ничего компрометирующего и вернулся к игре, словно это так и надо — лезть в чужие дела и морщить нос, глядя на строки текста без скобок. Шрам нахмурился, заблокировал телефон и, внезапно подавшись вперёд, прикусил Симбу за ухо, чтобы в следующий раз неповадно было. Симба издал странный высокий звук, похожий на скулёж и писк одновременно, подпрыгнул и сполз на пол, глядя на Шрама теперь снизу вверх с восхитительным смятением на морде. Шрам выразительно облизнулся и показал когтем на экран телевизора. — Гейм овер. — Чёрт, дядя, это нечестный приём! — Кто бы говорил, — хмыкнул Шрам, стараясь не думать о том, как порозовели уши и щёки Симбы и весь он подобрался, словно нашкодивший котёнок, готовый удрать в безопасное место под диваном. — А эта… Шензи, она кто? Ну здорово. Шрам потёр переносицу. Лёгкости бытия как не бывало. — Старый друг. С чего ты вообще об этом заговорил? — Да так… Подумал, вдруг ты себе подружку нашёл или типа того, — дёрнул плечом Симба как будто бы безразлично, и морду он больше к Шраму не поворачивал, пялясь в заставку главного меню. Ну да, и хвост у него дёргался совсем не от нервов. — Что я слышу, наш малыш Симба показывает клыки? — Я не маленький! — тут же взвился паршивец, вздыбив шерсть, но на Шрама это не произвело впечатления. Он пихнул Симбу в бок задней лапой, требуя подвинуться, и сел с ним рядом на пол. — Ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать разницу между «другом» и «подружкой», не так ли? Симба надулся и быстро лизнул нос. — Ага… типа. — Нала — твоя невеста, — спокойным тоном продолжил Шрам, не обращая внимания на то, как Симба пытался уползти от него в сторону. Тяжёлая лапа легла на плечо, привлекая Симбу ближе, и Шрам ощутил волну дрожи, что пронеслась сквозь тело мальчишки от ушей до хвоста. — А Шензи для меня деловой партнёр и друг. Это разные вещи. Надеюсь, больше ты не станешь устраивать мне сцен ревности, юный принц? Цвет шерсти Симбы почти сравнялся с цветом когда-то популярного мороженого «Лапочки на палочке». Его глаза бегали, кончик хвоста бился в истерике, а от самого мальчишки пахло волнением, стыдом и чем-то смутно-неясным, но определённо приятным. Шрам взлохматил рыжую гриву и отпустил Симбу на волю, позволяя тому отдышаться и торопливо сбежать: хлопнула дверь ванной, послышался плеск воды. Шрам долго смотрел на лапу, которой обнимал Симбу, и спросил сам себя: — Какого дьявола я творю? Пора работать. От безделья у него отрубаются последние мозги. Муфаса позвонил, как ни странно, очень вовремя: Симба дулся, у Шрама не было совершенно никакого настроения его успокаивать, а сбегать из собственного дома из-за что-то себе там придумавшего подростка не позволяла гордость. — Братец, как жизнь? — Весёлый бодрый голос полностью отдохнувшего зверя не мог не вызвать мигрень. Шрам похвалил себя за предусмотрительность — таблетки до сих пор действовали. — Знаю, что чудесно. Я уже у подъезда, заберу Симбу, лады? — Ну конечно, будто бы я удерживаю его здесь силой, — проворчал Шрам скорее по привычке. Манера Муфасы разговаривать «как молодые» иногда раздражала, а иногда — забавляла. Чаще первое, конечно. — Открывай, — Муфаса стоял весь такой в дорогом костюме, довольный и лоснящийся. Не у него же на плохую погоду ныла поясница, действительно. — Ох, ты не поверишь, как эти слоны меня помяли вчера! Но свидание с Сараби излечило душевные раны, так что я снова готов к подвигам… Муфаса обнял Шрама так, что хрустнули кости, и поманил к себе высунувшего нос из спальни Симбу. По времени мальчишка как раз должен был вернуться из школы, так что если Муфаса и заподозрил обман, то ничего не сказал вслух. — Как провели время? — Отлично, па, — улыбнулся Симба вполне искренне, хотя избегал встречаться со Шрамом взглядом. — Круто! Было очень интересно. Дядя Шрам помог мне с домашкой. И рассказал про книгу, которую нам задали прочитать… — Какую же? — лукаво уточнил Муфаса. Если бы Шрам мог, он бы прижал лапу к лицу. Вот так и прокалываются начинающие шпионы. — Э… а… — Симба побледнел. — О! Гамлета! — Правда? — усмехнулся Муфаса, бросив на Шрама «я знаю, что он врёт» взгляд. — Но разве вы не проходили его в прошлом году? — Углубленное изучение, — буркнул Симба. — Ну и дядя умеет рассказывать даже такую нудотень. — Симба, ты должен хорошо учиться и не разочаровывать нас. — В тоне брата Шрам настолько явственно услышал Ахади, что не сумел сдержать тяжёлого вздоха. — Прости, мы тебя утомили? — Мне надо работать. — Мазнув хвостом по боку Муфасы и лишь покосившись на Симбу, Шрам ушёл в гостиную, предоставив шумным родственникам самим выкатываться на улицу. Они знали, где выход. — Дядя Шрам! — Нет, это совершенно невыносимо; паршивец ворвался в гостиную в самый последний момент и запальчиво спросил: — Можно, я приеду на выходные? Ну пожа-а-алуйста? Муфаса не остался в стороне и со смешком напомнил: — На этих выходных мы собирались на горнолыжный курорт… остался лишний билет. Не вздумай отказываться, когда тебя так слёзно просят. Снег, лыжи, ветер и холод. Прекрасная перспектива. — Вы не отцепитесь, верно? Хорошо! Только дайте мне, чёрт возьми, делать дела, а потом я поеду с вами куда угодно. Муфаса показал Симбе два пальца, словно Шрам слепой и ничего не видел, и оба наконец-то скатились на лифте прочь. В окно Шрам видел, как они сели в машину и строгий водитель-гепард выкатил на проезжую часть, сверкая заказными номерами. — Саванна, дай мне сил… Наскоро умывшись, Шрам выпил энергетика — после Симбы в холодильнике можно было найти и не такую дрянь, — и отправился на войну с ленью и нежеланием работать. Похмельная Шензи обожала устраивать разносы, даром что в нормальном состоянии поладить с ней было ничуть не легче. Он успел как раз к началу разбора полётов. Оставшиеся в офисе звери не верили, что у Шрама, льва, заместителем стала чокнутая гиена-самцененавистница, так что к нему все обернулись если не с радостью, но с надеждой на мордах. Последней надеждой. — Проблемы? — участливо спросил Шрам и встал рядом с Шензи, которая барабанила по планшету идеальным маникюром и топала ногой совсем как кролик. Не стоит забывать, что кролики, эти быстро плодящиеся твари, могли одним ударом проломить хищнику череп. — Уже нет, — оскалилась Шензи почти дружелюбно. Она была в бешенстве. — Парочка идиотов пыталась выступать, но я поставила их на место. Скоро приедут те, кого я отобрала на подходящие должности. Взгляни. Ну конечно, гиены. Как альфа-самка могла не взять в подчинённые гиен-самцов, это же немыслимо. Но и о равенстве и толерантности она не забыла, определив на некоторые важные должности травоядных с неплохими характеристиками и портфолио. Особенно Шрама порадовал сисадмин-дикобраз. К такому точно не станут лезть с вопросами, почему у меня не включается монитор, я всего лишь подёргал за шнур и во всём здании вырубилось электричество. — Проблемы? — громче повторил Шрам, обращаясь к недовольным работникам. — Я вас внимательно слушаю. — Не слишком ли странно… — … брать на работу гиену, которая… — … угрожала выпустить кишки, если мы не сдадим ей квартальный отчёт? Шрам выслушал стенания с вежливым интересом. Он умел изображать сочувствие к чужим неприятностям. — Если вы не сдадите отчёт мне, вам будет намного хуже, поверьте, — уверил он работников голосом сладким, как мёд. — Если претензий по существу нет, то приступайте к работе. Звери неохотно разбрелись по местам. В офис стекались новички — в основном гиены, но ими занималась Шензи. Самцы заглядывали ей в глаза и готовы были чуть ли не брюхом по полу ползать. Шрам подхватывал сложных экземпляров, и к вечеру у них был практически полностью укомплектованный штат. Дикобраз угрюмо буркнул «настрою всё сам», чем заслужил всеобщее уважение. С техникой у травоядных вечно были проблемы. — Ты как? — тихо спросила Шензи. Острый локоть попал Шраму точно в печень, но он не издал ни звука. — Отлично, если не считать синяка во весь бок, — огрызнулся он, вздохнул и отложил бумаги. В кабинете они остались одни, можно было расслабиться. — Правда нормально. Есть ещё вопросы по менеджменту и бизнес-стратегию нужно обсудить с отцом, но в целом… Шензи сощурилась, словно увидела что-то, недоступное остальным, но перебивать не стала. — В целом у нас есть все шансы выплыть из этого дерьма. — Именно. — Шрам посмотрел на часы, поморщился и вновь подтянул к ноутбуку графики. — Бери работу домой, если хочешь, но чтобы в офисе я тебя сегодня больше не видел. — Сам батрачить будешь, — скривилась Шензи и с упрямством осла устроилась рядом и тоже уткнулась в экран. Под столом она украдкой сбросила туфли и потирала лапы, стараясь их размять. — Нет уж. Не дождёшься, чтобы я бежала домой, поджав хвост. Мне не надо готовить еду на ораву голодных ртов. А ты здесь плесенью покроешься, если оставить одного. — Спасибо за заботу, мамочка. — Ой, не передёргивай. Шензи наверняка помнила мать Шрама и Муфасы — великодушную и смелую львицу совсем не благородных кровей, которая так поразила Ахади, что тот без раздумий женился на ней, несмотря на недовольство родни. Это был первый и единственный по-настоящему достойный поступок старика, который Шрам уважал. Все остальные сияли тем или иным оттенком безумия. Уру же до сих пор любила обоих своих львят, несмотря на то, что Шрам редко с ней виделся. Она была хорошей матерью. Просто недостаточно долго — Ахади отослал её в загородный дом в другом конце Зверополиса «поправлять здоровье», чтобы та дурно не влияла на сыновей и не жалела их. Жалость, он считал, не свойственна львам. Теперь Шрам был с ним согласен, но что сказать себе прошлому, которому было грустно и одиноко? Хах, да ничего хорошего. Шензи видела Уру всего несколько раз, но спустя годы не упускала случая напомнить фразой или взглядом, как маленький Шрам был к ней привязан. Пожалуй, за это Шензи заслуживала трёпку. Когда-нибудь потом. — Так что стряслось-то? — Закончив последний график, Шензи хрустнула пальцами и зевнула во всю пасть. Шрам, которому досталась львиная доля работы, не мог похвастаться тем же. — Ничего, — откликнулся он рассеянно. — С племянником сидел. Это не делает меня бедным и несчастным. — Вижу, насколько ты несчастен, — хмыкнула Шензи. Выражение её морды не сулило ничего хорошего. — Хорош племянник? Когти замерли над клавиатурой. Шрам медленно повернулся к подруге, пытаясь осознать, проанализировать и сделать выводы из её слов. После работы голова отказывалась соображать, но постепенно смысл добирался до того участка мозга, который отвечал за взвешенные и разумные решения. Участок ошалел от подобной наглости и отправил смысл в другой отдел, где балом правили эмоции. — На что ты намекаешь, дорогая? — обманчиво ласково спросил Шрам. Он будто разговаривал с крошечной мышкой, которая забежала к нему в пещеру в поисках зерна. Шензи подобрала с пола туфли и медленно попятилась спиной к выходу. — На что. Ты. Намекаешь?! — Сам подумай! — Она увернулась от стремительного удара, рассмеялась, как и все гиены, крайне неприятным смехом и почти танцующей походкой выбежала из кабинета. Никого в офисе уже не было, так что Шрам мог спокойно погнаться за ней и придушить, чтобы не ляпала глупостей, но запал быстро сошёл на нет. Он рухнул обратно в кресло, слушая удаляющиеся шаги и отзвуки лающего хохота. О чём ему, скажите на милость, надо думать? Чёртова гиена, вечно пудрит мозги какой-то бессмысленной ерундой… В глубине души Шрам понимал, что дразнить Симбу — себе дороже. Мальчишка мог привязаться слишком сильно, из-за чего в будущем возникнут проблемы. У отца и у Муфасы на единственного пока что наследника были далеко идущие планы. Даже если случится чудо и Шрам вместе с не самой тупой львицей сделает львёнка, он всё равно не сможет претендовать на «трон» корпорации. Для этого придётся убрать Симбу, а мысль об этом не казалась Шраму ни привлекательной, ни разумной. Живой Симба определённо нравился ему больше, чем мёртвый. Чтобы не думать эту мысль до конца, Шрам уставился слезящимися глазами в монитор. Нужно закончить работу, а уже потом копаться в эмоциональных слоях и психических отклонениях.