Expectation(stereotypes)

*перед переездом Чонгука к Тэхёну* — Всё же бросаешь меня, да? — Джин сидит на кровати и грустно вздыхает, обнимая себя. Чонгуку же немного сложно говорить, ибо в горле стоит плотный ком, но он заставляет себя сказать хоть что-то. — Хён, я… ты можешь позвонить в любое время, и мы можем видеться, ещё мы позовём тебя в гости, ты посмотришь как мы живём, а вообще заходи, когда пожелаешь, всегда будем рады, и…- поток слов, что у Чонгука рвётся наружу, Джин прерывает только двумя словами. — Будь счастлив. Чонгук затыкается, ибо Джин сидит здесь, на большой кровати, желает ему счастья, а сам совсем один одинёшенек, и прямо душа болит за него. Ну как тут его оставить черт возьми, как? — Хён, может, к нам переедешь? — Чонгук осторожно садится возле Джина и обнимает, ему совсем не хочется уходить, но если они хотят с Тэхёном начать жить совместно, то переезд обязательный. — Ты слышишь себя со стороны? — Джин улыбается по-доброму и гладит по волосам донсена, — Ты говоришь слово «мы», ты не говоришь только о себе, ты думаешь о своей паре, вы одно целое теперь, поэтому я там буду лишним, — Джин шмыгает носом и отстраняется от Гукка. Хоть жили они всего ничего, но парни успели привязаться к друг другу, буквально братской любовью, а наблюдавший за этой картиной Тэхён также расстраивается, он даже не ревнует Чонгука к старшему, ведь сам успел с ним познакомиться и убедиться, что Сокджин совершенно добрый и искренний человек. Как бы не хотелось остаться Чонгуку, в конечном счёте Сокджин сам его почти выталкивает из двери квартиры, обещая хорошо питаться и «вообще вали давай пока я не передумал». Парни с грустью уезжают, а на душе Джина пустота. Просто потому что. Конец он таки предсказывал, он снова один, ни с чем и без никого. Опять… Реветь в пустой квартире имеет свои плюсы… Он правда рад за Чонгука, очень, зато теперь можно плакать сколько угодно и нет тебе допроса «Почему? Как? Из-за чего?». Примерно после часа на таком личном апокалипсисе сквозь рыдание слышится дверной звонок. Кто бы это не был, он явно не вовремя. Делать нечего, и прямо в таком виде Джин открывает дверь и застывает. На пороге хозяйка квартиры и явно чем-то недовольна, но, увидев его заплаканное лицо, тушуется. — Деточка, ты чего ревёшь, случилось что? — Джин лишь молча стоит истуканом да подрагивает от пережитого стресса. От слов ачжумы становится ещё хуже, скопившаяся влага в глазах снова катится по щекам, истерика даёт о себе знать. — Так, а ну внутрь срочно! — женщина буквально залетает в дом и тащит омегу на кухню. — Я- человек со свободным временем, мне некуда спешить, поэтому свои отговорки вроде «это долгая история, мне неудобно» можешь запихнуть куда подальше. Просто расскажи, — против такой лобовой атаки не попрёшь, и Джин выплёскивает всё, что творилось в душе, в дополнение ревёт больше, а женщина слушает внимательно. Хотя парень рассказывает полуправду, ведь когда они заезжали, то представились парочкой, что будут жить вместе, и теперь картина выглядит так, будто Чонгук бросил его из-за другой омеги, и типа он здесь сволочь, поэтому этот момент Джин пытается хоть как-то смягчить. — Истинного нашёл, говоришь? Вот так вот взял и бросил тебя? А то, что спал с тобой, значит, нормально? Что за альфы пошли? Кобели да плебеи, — женщина возмущается, услышав историю, а Джину обидно за Чонгука, ведь несправедливые обвинения делают больно ему самому, поэтому он совсем тихо возражает. — Он хороший, правда, и… мы не спали… — тётушка, будучи ошарашенной затыкается, — Это как это? — Никак, он мне помогал справиться с течкой, но дальше не заходил… — Сокджину вот совсем уже не хочется завраться, ведь Чонгук помог ему один раз, аж в день переезда в арендованную квартиру, но запомнилось это надолго, поэтому он не уточняет, сколько раз это повторялось. Слава богу, ачжума и не допытывается. — Это… благородно с его стороны, но всё же, вы жили вместе, так? В тебя въелся его запах, чего он хотел добиться этим? Жили вместе, и его запах отпугивал твоих потенциальных женихов. Что за идеология «ни себе, ни другим»? Я не понимаю… — Я сам попросил, а ещё Чонгук пришел вместе со своей парой, они правда истинные, я почувствовал это… и Гукки даже предложил жить вместе с ними, — на губах Джина проскальзывает легкая улыбка, он же видел, как эти двое смотрят друг на друга. Естественно брешь в истории была, и ого-го какая, к тому же Джин врать особо не умел, но что поделать, другую квартиру искать также не было желания, хоть теперь и с двойной ценой он собирался самостоятельно оплачивать аренду. Будто прочитав его мысли, женщина вздохнула, и сказала, что будет брать половину от суммы, что они с Чонгуком платили, и добавляет. — Естественно, я к тебе подселю кого-нибудь, я знаю, как сейчас трудно зарабатывать на жизнь, поэтому без возражений. Что же, так будет лучше и легче, правда не сильно-то и хотелось делить с каким-нибудь незнакомцем квартиру, но делать нечего. В итоге обсудив все детали, старушка с чувством выполненного долга уходит, оставляя Сокджина на самого себя. Впрочем, он действительно почти в порядке, поэтому, придя в себя, он идёт в душ и отмокает в ванной, смывая с себя усталость. Проводит там около трёх часов, стараясь насладиться моментом, увлечённо чистит свои пёрышки. Вечером звонит Чонгук и спрашивает, всё ли нормально, Джин говорит, что всё в порядке, хотя на самом деле чувствует слабость, кажется, он слишком долго просидел в ванной. Чонгук ещё раз извиняется непонятно за что, чувствуя какую-то непонятную вину перед старшим, поэтому не унимается, спрашивая обо всём на свете. Ближе к ночи после разговора Джину совсем худо, озноб пробирает почти до костей, и он лежит под толстым одеялом, вдыхая фантомный запах Чонгука. Во все социальные сети на статус хочется написать «Тоска…», и на улице холодрыга, отопление включать пока не собираются, и в такой дерьмовый момент Джин слышит звонок в дверь. Открыв её, он застывает, потому что быстро, однако, сработала старушка, перед ним стоял высокий парень приятной наружности и с пухлыми губами, именно этим парень сильно выделялся. — Привет, я твой новый сожитель, Ачжума мне дала ключи, но я постеснялся вот так врываться в чужое жилище… тем более в таком виде… — тараторит парень и проводит руками, мол, «вот». И ведь странно было то, что он действительно был в саже, к тому же мокрый весь. Джин всё также молча пропустил гостя и привалился к стене, голова начинала раскалываться. — Я Кен, прости, что неожиданно тебя потревожил, у меня был просто сумасшедший день и деньги так неожиданно привалили, представляешь такой богатый клиент попался, раскошелился. Я как получил, так сразу на сайт с объявлениями полез и короче… тебе плохо? Ты побледнел что-то, — парень тараторил, не давая вставить и слово, но Джин смог таки сказать, что всё нормально. — Я в порядке, давай так, ты, я уверен, устал, поэтому иди в душ, и ложись спать, а поговорим завтра. Ванная там, гостиная прямо за мной, добро пожаловать, заходи. Джин и сам рад быть помягче, но чужое присутствие немного действует на нервы и ощущение слабости, головная боль усиливается, поэтому он разворачивается и спешит в свою комнату, а точнее, в бывшую комнату Чонгука. Лёжа на кровати, он вспоминает чёртов тот день, когда Чонгук с ним… Чёрт возьми, от таких мыслей бросает в жар, а ещё вспоминается момент, как младший отдал ему свой первый поцелуй. Почему именно сегодня и сейчас он это вспоминает, почему, блять, Джин не знает. А ещё, кажется, у него начинается течка в купе с истерикой. Отлично. О Т Л И Ч Н О Как в доказательство живот схватывает, и дикая боль проходится по телу. Хочется смеяться и плакать одновременно, его омега почуяла альфу, что пытается передвигаться по дому бесшумно. Браво организму, натуральная сучка. Джин, стиснув зубы, тянется к тумбочке с подавителями и матерится. Их нет, чёртовых таблеток нет! Потом он вспоминает, как неделю назад положил их в шкафчик на кухне. Вообще, всё идёт по накатанной, ну, как бы всё идёт по плану, который называется «к херам». Всё привычно, Джин скулит, слыша неуверенные шаги и стук в дверь спальной. — У тебя всё хорошо? «Тебя блин здесь не хватало» думает Джин, но его организм считает иначе, давая понять это сумасводящими спазмами. — Н-нормально, — говорит Джин и прислушивается к шумам в ночной тишине, слышит вздох, отдаляющиеся шаги и звук включенной воды. Подумав, что гость наконец ушел в ванную, омега смерчем летит на кухню, там он находит и глотает две таблетки разом, хоть и чревато, но делать нечего, совсем не хочется перед новым соседом пристать в непристойном виде, поэтому… — Подавители, да? — Джин давится водой, Кен застаёт его врасплох. — Прости, не думал, что напугаю тебя, — парень поспешно хлопает его по спине, и от этого жеста ещё хуже хочется прокашляться, что, впрочем, и делает Джин. Но момент- и першение в горле сходит на нет. Наблюдавший за ним парень долго сверлит взглядом, внезапно и неожиданно заявляет, что не знает его имени, Джин сконфуженно представляется. — Ким Сокджин, можно просто Джин… — состояние немного улучшается, но неловкость зашкаливает и как-то надо продолжить диалог, в голове омеги щёлкает, — А твоё имя Кен? — парень смеётся и говорит, что это приевшаяся кличка со школьных времён. — На самом деле я Ли Джехван, просто нелепая ситуация была с одной подружкой, её Барби звали, ибо она косила под неё прямо, и, в общем, мы вместе тусили, меня прозвали типа её Кеном. Детская кличка приелась в общем, — парень солнечно улыбается и зачёсывает челку назад, и, если честно, жест слишком бащный, а у Джина немного пересыхает во рту. Кажется, подавители сегодня не сразу срабатывают, Джин уже снова тянется к упаковке, но его руку перехватывают и тем самым вводят в ступор. Потом Джин возмущенно смотрит на Джехвана. — Не пей их много, лучше потерпи чуть-чуть, не беспокойся, я не наброшусь на тебя, выдержу, к тому же ты вкусно пахнешь, не лишай меня сладкой возможности насладиться хотя бы этим, — парень всё также обезоруживающе улыбается, в который раз за прошедший час умудряясь смутить, так теперь ещё и вогнать в краску омегу. — Я что хотел-то, ты можешь мне одолжить полотенце? Я своё в мастерской забыл, и вообще хотел купить новое, окей? — Кен отпускает чужую руку, и Джину всё ещё неловко. — А, хорошо, сейчас, — он спешит в спальную и роется в шкафу. Чужих рук прикосновение до сих пор горит отпечатком, и Сокджин судорожно вздыхает. Ему нужен свежий воздух, срочно. Найдя большое махровое полотенце, омега спешит к альфе, чтобы отдать, хотя, не заходя на кухню, буквально кидает в лицо альфы. Тот с шоком, но ловит на ура, а тем временем омега сматывается в свою комнату. Кен улыбается, кажется, его ждут интересные приключения. Но, хмыкнув, он вспоминает про таблетки и выкидывает их. Пить теперь омеге такое дерьмо он не позволит.

***

*flashback* Настроение у Чимина хреновое, хоть это и был его самый лучший секс за всю жизнь. Ибо они просто полежали, расслабившись, а потом Хосок беспардонно свалил, заявив насчёт их отношений, мол, «давай сделаем перерыв». Как бы… У них ничего толком не успело и побыть, не считая сегодня, нэ? Это было странное чувство, на самом деле, правда в конце, когда Чон уходил, Чимин смог поймать его за рукав и спросить, что между ними творится. Тот не сильно горел желанием что-либо отвечать, поэтому лишь поцеловал в ответ и ушел. Чимин принял это, но на языке остался осадок, будто сам он сделал что-то не так. Не совсем вовремя вспоминается Намджун, которому Пак обещал встречу сегодня, а вспомнить, где они познакомились до этого, он таки не смог. Делать нечего, время подошло к послеобеденному перерыву, поэтому Пак тянется к забытому телефону. В итоге Намджун с охотой соглашается, он, оказывается, учится в университете и пары закончились в самый раз. В кафе Намджун радостно рассказывает, как ещё в подростковом возрасте Чимин ему помог. Чимин абсолютно не помнит, что да как, он тогда вечно сидел в интернете и часто ошивался во всех соцсетях. И в одной из таких, видимо, наткнулся на Намджуна. — А, я вспомнил, я тебе имени своего и не говорил, ник «I’m monster» помнишь? — тут-то Чимина осеняет. — Боооже, да ладно? Серьёзно? Моня? — Чимин был в шоке, он не знал, где живёт Монстр, он просто помнит парня с суицидальными наклонностями, которому он давал советы, и, чёрт возьми, как такое может быть? КАК ВООБЩЕ? — Чёрт, я ж тебя совершенно не узнал, а твои дреды и тёмные очки… — Чимин рассматривает Намджуна поближе и только теперь узнаёт его. — Чим, ты спас меня, ты в курсе? — Намджун улыбается, ярко сверкая ямочками. И вот этот вот милый человек собирался броситься с крыши, серьёзно? Блять, Чимин теперь просто уверен на сто процентов, что каждому нужен шанс на новую жизнь и новые взгляды. Казалось бы, не было смысла жить парню, а какой-то левый чел из интернета, сказав пару слов, помог ему выжить, и этим самым левым челом оказался сам Чимин, поверить сложно, но вот он, сидит перед выкарабкавшимся альфой. — Я в шоке… Господи, но подожди, ты перестал заходить, я подумал, что ты… — Пак просто пялится на парня, а тот всё улыбается. — Ты знаешь, я забыл свой пароль и не мог открыть аккаунт, представляешь, так долго тебя искал, Чимин… — Намджун придвигается поближе и смущённо вздыхает, — Столько Пак Чиминов просмотрел и проверил… — Джун, я сейчас под другим именем…- Чимин в то время думал, что парень, с которым он переписывался, действительно сбросился с крыши, а он ничего не смог сделать, от этого всего слёзы наворачиваются на глаза. Намджун всё продолжает: — Я правда скучал по нашим разговорам, и, когда я не смог с тобой связаться, я снова почувствовал пустоту, почти отпустил руки, это действительно было испытанием, и, знаешь, я же ведь сохранил твою фотку перед потерей пароля… Даже так ты помог мне, не подозревая об этом. Смотря на твою фотографию, я вспоминал твои слова, тогда ты мне сказал, что в жизни нужно быть эгоистом в плане своих желаний и жажда жить должна быть у каждого. А ещё ты сказал, что я не монстр, а, в первую очередь, человек… Ты стал моим стимулом, чёрт, никогда этого не забуду. Целый мир был против меня, а ты помог мне, просто поддержал. Я так тебе благодарен, Чим, — Намджун берёт в руки чужие, и, как бы странно они не смотрелись со стороны, Чимин ощущал лишь умиротворение, морально он был так горд собой и так тронут, что смог помочь человеку в самый трудный момент в его жизни. Намджун много расспрашивал его о жизни: что изменилось за прошедшее время, повлияло ли их вынужденное расставание на него самого, и как жил всё это время Чимин. Намджуну было интересно всё, что связано с его спасителем. Буквально в его каждом жесте и слове проскальзывала та самая благодарность, что описать невозможно. Чимин за все прожитые годы встречал немало людей, и сейчас перед ним сидел чистейшей души человек, который открыт всему миру. Кардинальное изменение до и после. Местами Пак терялся, не зная, как правильно выразить свои чувства и мысли новому Намджуну, имя приятно перекатывалось на языке и легко слетало с губ, поэтому они смогли проболтать обо всём на свете. — А что насчёт отношений? — всё же разговоры дошли и до личных страстей, Чимин покраснел, вспоминая утреннее и приятное времяпровождение. Увидев реакцию друга, Намджун по-доброму рассмеялся. — Айгу, как же ты покраснел, в жизни ты ещё милее. Примерно таким я тебя и представлял, — от таких открытых заявлений Чимина ещё пуще прежнего бросает в жар. — Намджун-а, ты меня смущаешь, — Пак корчит рожицу и тушуется под внимательным, но смешливым взором. — Это тот парень, которого ты вчера у нас забирал? — внезапный вопрос застаёт врасплох, бета даже не успевает сказать и слова, только хлопает глазами, — Значит, я прав, судя по всему, он пил из-за тебя...так вы помирились? — Намджун с интересом наблюдает за реакцией беты, и тот нервно вздыхает. — Знаешь, это сложно, за последний месяц произошло много всего, — Чимин проводит ладонью по волосам, — К тому же, то, что произошло до этого, и то, что было сегодня, как-то совсем не вяжутся между собой, я сам толком не уверен в наших… Отношениях? Можно ли их так назвать? В общем, я не знаю, это вопрос времени и… А что мы всё обо мне, давай рассказывай, что у тебя-то на личном? — Чимин технично переводит стрелки, и Намджун хмыкает расслабленно, наверно, ожидая нечто подобное. — Отношений как таковых серьёзных не было, одноразовые связи не всегда радуют, в итоге сейчас залипаю на нашего бармена, примерно... — Ким, задумываясь, отпивает из своей чашки, — Примерно полгода. — Юнги? — Чимин немного в шоке, как тесен мир получается. — Он самый, — Ким снова сверкает ямочками, — Скажи же милашка, правда вредный и гнобит меня, но что он может мне сделать, подай или принеси, мне-то несложно, но я в начале жуть неуклюжий был, ты не представляешь, как он злился, когда я разбивал очередной стакан или ронял заказ, весело было, — Джун смеётся, Пак вместе с ним. За болтовнёй парни упускают момент наступления вечера, Намджун ужасается, увидев время. — Чёрт, мы засиделись, мне в бар надо срочно, иначе мне Юнги точно сделает харакири.— Чимин на секунду тормозит, задумываясь, — Стой, а разве харакири — это не самоубийство? — Ахахах, ну да, но он не будет меня убивать, он просто деликатно доведёт до того, что к концу рабочей смены я сам захочу убиться. — А он умеет управлять людьми, — Чимин смеётся, — Давай я тебя провожу к нему, заодно нормально скажу ему спасибо и задобрю его, пока ты будешь переодеваться, он и не заметит твоего опоздания. — Мне нравится, как ты мыслишь, — Ким радостно смеётся и, естественно, соглашается. Парочка заходит в клуб, и их план проваливается, потому что зоркий взгляд Юнги стремительно падает на них. Шёпотом Чимин об этом на ушко Джуну и сообщает. Альфа нервно кивает и быстро тараторит. — Юнги-я, привет, как ты? Не устал? Чимин хочет с тобой поговорить, я сейчас приду, — Пак ошалело пялится на предательскую спину и судорожно думает, что сказать омеге напротив. — Привет, я, это, спасибо хотел сказать, вот, — ситуация критически непонятная, и как вести себя- Пак не знает, кажется, он зря пришел добровольцем на гибель. Юнги по крайней мере ситуация только забавляет, но он молчит, выгнув правую бровь. Во взгляде читается явное «И чо?». — Допустим, и это всё? — на вопрос Чимин судорожно вспоминает их общую тему, и, кстати да, Чон- отличный повод, — А ещё я снова потерял Хосока, он тебе не звонил? — идея не совсем хорошая, но вроде срабатывает. Юнги тяжело вздыхает и садится за барную стойку. — Нет, не звонил... не говори мне, что вы опять поссорились, второго раунда соплей я больше не выдержу, — на губах Юнги проскальзывает улыбка, но он вновь возвращает себе хмурый вид. — Нет, просто понимаешь… Ты его друг и должен знать, какой он… Короче, Хоби с утра сбежал от меня, блин, и звучит нелепо, — Чимин хихикает, а Юнги удивляется поведению друга, — Серьёзно? Прям сбежал? — Почти, я сначала спросил, что между нами, а он сбежал, я теперь не знаю, что мне делать и как реагировать, — Чимин уже не хочет свалить побыстрее, а хочет разобраться с ситуацией с Хосоком, — Он тебе что-то говорил про меня? — Парень, я в курсе лишь того, что он по тебе сохнет, всё остальное выпытывай у него; и не ищи его, он сам объявится, — Юнги тяжело вздыхает, и на этом моменте появляется Намджун в униформе. Чимин понимает, что можно отчаливать и, в принципе, здесь ловить больше нечего. — Ладно, ещё раз спасибо, что вчера позвонил мне, и за информацию тоже спасибо, и...ты нравишься ему, — кивком указывая на Намджуна, тараторит Чимин и быстренько линяет на выход. Он чувствует себя на максималках Усейн Болтом, потому что до этого мчался по улицам Сеула как угорелый. Поняв, что погони не наблюдается, Пак, остановившись, дурашливо смеется, потому что на душе легко, и от проделанной шалости Намджун ему потом ещё спасибо скажет. Радуясь, как ребёнок, такой своей выходке у Чимина поднимается настроение, и ведь сахарный его уверил, что Хосок позже объявится сам. Чимин с легкой душой надевает наушники и пешком идёт до дома, хоть и топать нужно полгорода… — Вот же мелкий, — Намджун ошалело смотрит на удаляющуюся спину и порывается рвануть за бетой, — СТОЙ! — но тяжелая рука сжимает за предплечье. В воздухе витает паника пополам с ужасом, и Намджун просто не знает, что делать, Чимин сейчас жёстко подставил его, оставив со львом в клетке, и как объясняться перед Мин Юнги нет никаких идей. — Это правда? — вкрадчивый голос за спиной отзывается во всём теле волнами мурашек, и Намджун в растерянности, как в замедленной съёмке, поворачивается к омеге. Тот намного ниже него, но сканирующий взгляд будто ощупывает со всех сторон, и Намджун, сдавшись, грузно сглатывает. — Чёрт возьми, да! Ты мне нравишься! Что ты мне сделаешь, что? — он наконец смело и воинственно смотрит Юнги в глаза, и тот смотрит в ответ, внимательно смотрит и… прыскает? Намджун в шоке таращится на свой предмет обожания и не может понять: сейчас над ним тут стебутся или над ситуацией в целом, а может его глупую физиономию засняли в какую-нибудь комедию? Но факт остаётся фактом: Юнги улыбается. — Ты правда думаешь, что я как-то не так отреагирую? Боже, я думал, ты умнее, - на такое заявление Джун возмущённо пыхтит, а Шуга продолжает. - Намджун-а, я что, выгляжу настолько недоступным, м? — Юнги глядит на него снизу-вверх своими черными глазищами, и его взгляд полон игривости; впервые Намджун тонет в чьих-то глазах, и настолько серьёзно его пробирает, что держать контроль над собой не выходит. — То есть, ты хочешь сказать, что... - Не тяни со всем этим, глупый, -Юнги прижимается вплотную, Намджун ощущает его предвкушение и невольно сам загорается желанием. - Тогда позволишь прямо здесь и сейчас…- для приличия Намджун делает вид, что спрашивает, но ему уже плевать на работу и всё, что связано с остальным миром, его личный Мир сузился до одной соблазнительной омеги, что сейчас встаёт на носочки и тянется к нему, шепча разрешение, тем самым смывая границу между ними. — Чёрт, только зря форму напяливал… *end flashback*

***

Чимин совсем не ожидает, что ждать придется так долго, и три недели он борется сам с собой, не звоня Хосоку, тот также не выходит на связь и не даёт о себе знать, за это время Чимин настолько забывается в своих чувствах и ожидании непонятно чего, что даже про ВиГуков вспоминает тогда, когда те сами зовут его в гости. Тогда-то он заявляется к ним с двумя ящиками соджу и напивается к херам, после чего Чонгук его затаскивает на диван в гостиной. Настроение Тэхёна было немного странным, за весь вечер это чувствовалось почти на ощупь. И ведь точно, через некоторое время Чимин слышит истерику Тэ и сам готов разреветься, Тэхён ему всегда говорил всё в общих чертах, не вдаваясь в подробности, а тут… Тут Тэхён буквально вываливает всё то, что накопилось за все грёбанные прожитые годы, почти захлёбываясь собственными рыданиями и, съедая окончания, рассказывает, как жил до этого момента, просто выворачивает и оголяет всё то ужасное, что таилось в задворках его памяти. Говорит, остервенело выплёвывает из себя, что, чёрт возьми, как омега, он не способен Чонгуку подарить чудо, что не будет такого счастья, и… бесконечно извиняется за свою неправильную личность, за все свои и чужие грехи, почти вымаливает прощения у Чонгука. Под конец слышны и всхлипы младшего. А Чимин слышит всё, от начала до конца; его тоже колотит, он пьян, но всё прекрасно осознает и вспоминает Хосока. После услышанного ему так хочется увидеть своё солнышко и просто обнять, ведь смысла вот так бегать друг от друга нет. Совсем нет. Всё-таки он решается позвонить, хотя Юнги и говорил, что Хосок придёт сам, но Чимин устал, намучился ждать у моря погоды. С каждым гудком ожидание уничтожает надежду на то, что Хосок возьмёт трубку, и только благодаря последнему угасающему терпению, Чимин слышит, что на его звонок ответили. — Привет Хоби, ты… Ты как? — на том конце только тяжко вздыхают. — Не молчи, пожалуйста… — Чимин судорожно глотает воздух и ему наконец отвечают, — Ты где? — Пак пьяно улыбается, — Ты знаешь, я очень скучаю по тебе… — Ты где? — повторяет Хоуп, Пак же заторможено осознаёт, что действительно разговаривает с Хосоком, что это не сон, голос мгновенно садится, и почти шёпотом он просить приехать к нему. После одностороннего недоразговора Чимин размышляет на тему, заставит ли Хоупа примчаться сюда его разбитый тон или нет. Эта мысль не даёт покоя, и он постепенно трезвеет. Голова идёт кругом, заполняясь тоннами непонятных мыслей, и в конечном счёте убиваясь ожиданием, Чимин поднимается на ноги, удивительно, ему это удаётся с первой попытки. Сейчас хочется проветрится на улице, просто потому что. На кухне слышаться тихий бубнёж и судорожное дыхание парней, Чимину невыносимо всё это слышать, поэтому, пытаясь не тревожить их, он осторожно выскальзывает, насколько это возможно, тихо прикрывая входную дверь. После проделанных махинаций Пак приваливается к двери. Как же сложно чувствовать чужую боль, при этом не имея возможности хоть как-то помочь, а ещё он понял все переживания Хосока, почему и зачем он так поступил, насколько ему было тяжело принять тот факт, что… — Почему ты здесь? — сердце пропускает удар. Пришел. Он пришел. Пак нерешительно стоит на месте, из-под челки взирая на него, и не может попросту вдохнуть. Сегодня ровно двадцать первый день со дня их последней сладкой, но такой горькой встречи. Хосок всё такой же, и изменений вроде нет, но Чимин так соскучился по сияющим глазам, по ровному носу, и даже по родинке на верхней губе...он ждал своё Солнце. Поэтому после недолгой паузы вместо ответа на вопрос с губ Чимина вылетает избитое романами «Я люблю тебя», и плевать, что в жизни всё по-другому, плевать, что нелепо так, на лестничной площадке, ему необходимо было сказать это здесь и сейчас…