***
Первая вписка, что-то между… хочу домой, и отвал башки. Но Сал Фишер продолжил свой верный путь по кривой дорожке. Потерян и не найдён***
Очередная вписка. Куча бухих в хлам подростков, бездыханные тела, или же полуголые шлюшки лежащие под ногами. Сколько времени убито в пустую, ему вправду сейчас нужна помощь… — Как же это всё надоело, мать вашу! Схвативши свою верную подружку под руку, а так же бутылочку самого крепкого вискаря, Фишер направился клюкаться в тишину. Говоря просто об всей фигне на свете, двое подростков не заметили как выжрали всё что было в комнате… — А ещё не закончил! *ик* Жди тут! как-то по конечному сказал Сал. — Блядь! Там самое интересное осталось! кое как договорил Фишер и оставив девушку одну, отправился на поиски новой дозы сыворотки правды для обоих. Ни тут та было… Что это за столпотворение? Конечно же бутылочка. Пососался с пару девчонками, и отрубился.***
— Боже, да сядь ты уже! Ни на минуту нельзя тебя оставить! Блядь! Это был последний раз когда ты пил в моё присутствие! орал дико разозленный Джонсон. Такое поведение тихого Фишера очень его злило. Он не может позволить себе, чтобы такой человек как Фишер натворил глупостей, а особенно в его присутствие. Его не волновало что там с Эшли, которая что-то там обсуждает в зале. Вообще насрать. Сейчас нужно привести Сала в чувства. Первым делом он решил снять протез, чтобы тому было легче дышать. Руки потянулись к отстёжке, но что-то хрупкое не дало это сделать. Да, это был сам виновник торжества. — Нет! Ты не должен, не надо… говорил в стельку младший. Да, спустя столько времени вместе, его лицо так никто и не увидел. — Я… не хочу потерять тебя из-за этого… его речь была немного непонятной, порой он забывал как это вообще говорить, но металлист понял. — Я делаю, то что должен. отрезал Ларри и снял протез. Фишер попытался закрыть лицо, но не успел. Даже после столько принятого алкоголя, он оставался более-менее в своём разуме. На слизистой глаза появились еле заметные блики, расчет времени он потерял… его назад не вернуть… Поднявшись на локтях он сел на противоположную сторону кровати. — Боже, прости что ты это увидел! в слезах стал оправдываться Фишер… — Заткнись уже, и ляж обратно! раздражённо сказал Джонсон. — Сколько можно? Ты прекрасен чёрт возьми! Ты самый лучший из всех кого я знаю черт! Твой характер и голос просто что-то с чем-то! Да чёрт возьми, ты идеален! Никак не сдерживая себя, орал Джонсон. — Ещё хоть одно слово, по поводу твоей внешности, и твою мать! Я за себя не ручаюсь! Силой уложив Фишера на кровать, Джонсон направился в ванную. Оторвав кусок футболки, он смочил её холодной водой и вернулся к Салу. Сделав компресс на лбу парня, он продолжил свою речь. — Я надеюсь мы друг друга услышали? Ответа не последовало. После всего принятого алкоголя, Фишер только то и мог что лежать и дышать. — Я открою окно, стараясь проявить заботу сказал старший. — Спасибо. — на выдохе произносит Сал. — За что? — За то что ты рядом, за то, что ты есть… Я так люблю тебя. кажется с первой встречи люблю… — Выдавливает из себя, душившее всё это время признание Сал… Сердце бешено колотится, в глазах темнеет. — Почему ты так решил? — голос старшего предательски дрожит, внутри что-то глухо стучит, разрывая его тело на части. — Не знаю… просто в какой-то момент понял, что если тебя нет рядом, меня словно не существует, все вокруг становится таким, таким… — Бессмысленным? — продолжает за него брюнет. —Угу. Металлист нежно проводит рукой по спутанным волосам Фишера. Они жёсткие и неаккуратные, но почему-то так приятно прикасаться к ним, перебирать пальцами. Он помнит, как первый раз дотронулся до этих прядей. В каком-то притоне, Фишер снова отрубился у него на коленях, и тогда, запутывая свою руку в волосах Сала, Джонсон понял, что эти ощущения, эти прикосновения вставляют похлеще любой дури, и намного приятнее любого алкогольного опьянения. — - Конечно и я… и я люблю тебя. — Лари крепче обнимает Сала чувствуя его тихое, угасающее дыхание на своей шее. Как бы он хотел сейчас отдать все свои оставшиеся силы, отдать свою жизнь, свой кислород, этому, загубившему себя парню, но не может. Почему он не уследил за ним? Почему не был рядом каждую минуту? — Мы продолжим этот разговор дома… А сейчас ты должен поспать. Ответа, как обычно не послышалось… лишь очень тихое сопение…