Наш сводный братик - (недо)Герой

      Когда все насытились десертом, сладкое исчезло с тарелок, и профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона. Все затихли.       - Кхм-кхм! - громко прокашлялся Дамблдор. - Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом...       Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли.       - По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах.       "Они - что, идиоты? Это же древний замок и магия для подпитки ему просто необходима. Это ведь даже нам понятно! Вот ведь..." - близнецы склонили головы, чтобы никто не видел взгляды, которыми они смотрели на директора, и в которых светилось явное желание постучать кому-нибудь по голове в попытке найти хоть каплю мозгов.       - А теперь насчет тренировок по квиддичу - они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И, наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.       - Он ведь шутит? - пробормотал Гарри, повернувшись к Терри.       - Не знаю, может быть, — ответил он, хмуро глядя на Дамблдора. — Это странно, разве нам не должны были объяснить, почему нам нельзя ходить куда-либо? Например, про лес и так все понятно — там опасные звери, это всем известно. А тут... директор молчит. Думаю, он, по крайней мере, посвятил в это наших старост.       - А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — прокричал Дамблдор.       Гарри заметил, что у всех учителей застыли на лицах непонятные улыбки.       Дамблдор встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на ее конец муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова.       - Каждый поет на свой любимый мотив, - сообщил Дамблдор. - Итак, начали!       И весь зал заголосил:       Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,       Научи нас хоть чему-нибудь.       Молодых и старых, лысых и косматых,       Возраст ведь не важен, а важна лишь суть.              В наших головах сейчас гуляет ветер,       В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух,       Но для знаний место в них всегда найдется,       Так что научи нас хоть чему-нибудь.              Если что забудем, ты уж нам напомни,       А если не знаем, ты нам объясни.       Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс,       А мы уж постараемся тебя не подвести.       Каждый пел, как хотел, — кто тихо, кто громко, кто весело, кто грустно, кто медленно, кто быстро. И естественно, все закончили петь в разное время. Все уже замолчали, а близнецы Уизли все еще продолжали петь школьный гимн — медленно и торжественно, словно похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех.       "О, боги! Спасите наши уши!!!" - близнецы заткнули уши сразу, как всё это началось, но разноголосье всё равно жестоко ввинчивалось им в уши, заставляя тихо шипеть от дисгармонии. Гарри же не успел сразу заткнуть уши, и был немного оглушён этой какофонией.       - О, музыка! - воскликнул он, вытирая глаза: похоже, Дамблдор прослезился от умиления. - Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью - марш!       Первокурсники, возглавляемые старостой Рейвенкло, прошли мимо еще болтающих за своими столами старшекурсников, вышли из Большого зала и поднялись вверх по мраморной лестнице.       Ноги Гарри снова налились свинцом, только уже не от волнения, а от усталости и сытости. Он был очень сонным и даже не удивился тому, что люди, изображенные на развешанных в коридорах портретах, перешептываются между собой и показывают на первокурсников пальцами. И воспринял как само собой разумеющееся то, что староста несколько раз проводил их сквозь потайные двери. Зевая и с трудом передвигая ноги, дети поднимались длинной винтовой лестнице. Гарри не переставал спрашивать себя, когда же они доберутся до цели, и тут староста вдруг остановился.        Они оказались перед дверью, у которой нет ни ручки, ни замочной скважины: сплошное полотно из старинного дерева и бронзовый молоток в форме орла. Староста постучал дверным молотком, и дети услышали вопрос.       - Из какой посуды не едят? - вдруг раздался голос из ниоткуда.       - Из пустой, - уверенно ответил староста.       "Хм-м... Значит правильный ответ и послужит паролем, благодаря которому мы попадём внутрь?"       - Каждый раз вам будут задаваться новый вопрос, так что бесполезно пытаться попасть в гостиную Рейвенкло, имея заранее запасённый пароль, - уточнил староста, когда все дети зашли в свою гостиную. - И вопросы будут не на эрудицию, а на логику (или наоборот — на парадоксальность) мышления.       Стены в гостиной прорезали изящные арочные окна с шелковыми занавесями. Куполообразный потолок был расписан звездами. А в нише напротив входа к спальням находилась мраморная статуя величественной женщины с изящной диадемой на голове. По всей гостиной было расставлено множество мебели из дуба с обивкой глубокого синего цвета.       - Там, - староста показал на одну из дверей, - спальни девочек. Естественно мальчикам туда вход строго воспрещён. А это, - старшекурсник показал на дверь в противоположном конце от двери в женские комнаты. - Это - дверь в комнаты мальчиков. Там уже не приветствуются девочки. Надеюсь, не надо объяснять почему именно так?       - Простите, - неожиданно для всех подняла руку Роуз. - У нас с Люци есть вопрос, который желательно было бы обсудить со всем факультетом и деканом. Это возможно?       - Такого ещё не было, но думаю, я могу позвать профессора Флитвика, а со старшекурсниками лучше будет поговорить на факультетском собрании... Но это действительно сейчас так важно?       - Да. Это напрямую касается одного нашего очень важного секрета, который требует особого внимания при данных обстоятельствах.       - Хм... Хорошо...       Парень закрыл глаза и взмахнул палочкой, произнеся несколько слов.       - Эй, - шепнул Терри, толкнув Гарри в бок. - Ты случайно не знаешь о чём они?       - Нет, мы только в поезде познакомились, - также тихо ответил Гарри.       - Простите нас, пожалуйста, за неудобства, - хором сказали близняшки склонив головы.       Следующие несколько минут прошли в ожидании. И вот дверь в коридор вновь распахнулась, являя детям очень низкого и не очень красивого человечка.       - Профессор Флитвик, мисс и мисс Витали хотели что-то сказать.       - Я вас слушаю, - обратил профессор внимание на странных близнецов.       - Простите, но не могли бы вы накрыть комнату чарами Конфиденциальности? - решительно выступила вперёд Роуз. А Лючия тем временем, лишь ниже опустила голову, отступая за свою сестру.       - Конечно, - профессор взмахнул палочкой. - Так что вы хотели нам сказать?       Роуз обернулась, ловя взгляд Лючии. Гарри же недоумевал: "С ними что-то не так? Или что?"       - Дело в том, что вы немного ошибаетесь, - вышла вперёд, так и не подняв глаз, Лючия. - Я не девочка, а мальчик. И зовут меня Люцифер. Лючия или, вернее, Люци - моё сокращённое имя.       После этого заявления многие первокурсники сначала засмеялись, но потом, видя серьёзность профессора и старосты быстро затихли.       - Мы обманули зачарованный пергамент, ведь он даёт читающему его те имена, которыми мы сами и те, кто нас окружают, обозначают нас в данный момент времени. Так, заведя в поезде друзей и назвав им любое даже вымышленное имя, при распределении вы будете названы не своим собственным, а придуманным именем. Этакий коллективный обман.       - К сожалению, мы росли в детском доме и лишь благодаря Невиллу и леди Лонгботтом узнали, что мы чистокровные волшебники, наследующие один из древнейших родов, - продолжила за сестрой Роуз. - А так как всем в магическом мире было откровенно плевать на то, что они просто так разбрасываются детьми с чистой кровью и утраченным родовым даром, мы решили, что разумнее будет скрыться под личиной. Наш цвет волос и глаз не настоящий.       - Также, именно поэтому я притворяюсь девочкой, - вновь роль говорящего перешла к... Люциферу? - Ведь директору и министерству известно, что должны были поступить на обучение двое магглорождённых сирот, близнецы - мальчик и девочка, но не девочки - близняшки. Так что это - ещё одна страховка. Мы хотим возродить свой род, но для этого нам нужно спокойно выучиться и вырасти, чего, как мы считаем, нам не удастся сделать, если о нас почти всё будут знать.       - Что ж, дети... - задумчиво потрогал свою бороду маленький профессор. - Думаю, вам повезло - на нашем факультете не принято говорить о чужих тайнах. Так что об этом можете не беспокоиться. Я так понимаю вас волнует вопрос комнат?       - Да, мы не привыкли находиться далеко друг от друга, и жить в разных концах башни для нас будет очень проблематично.       Декан задумчиво склонил голову, потом кивнул самому себе, подошёл к стене за статуей и коснулся её, что-то прошептав. Неожиданно прямо на, до этого сплошной, каменной кладке проявилась ещё одна тяжёлая дубовая дверь.       - Вот так. Когда-то, подобные комнаты использовались для помолвленных или даже обручённых учеников, но в последние века таких пар почти не было. А также их использовали в случаях подобных вашему. Разнополые близнецы. Вам тяжело находиться даже на относительно небольшом расстоянии друг от друга, поэтому ранее и были предусмотрены подобные комнаты, - профессор тяжело вздохнул. - Но в последние пару веков магия всё быстрее уходит из мира, и поэтому рождение истинных магических близнецов стало подобно забытой легенде. Однако, вы здесь. И ещё, - профессор развернулся и окинул всех первогодок тяжёлым взглядом. - Я надеюсь, что все тайны факультета останутся только в этих стенах, и ни один другой факультет не узнает о тайне ваших однофакультетников.       - Да, профессор Флитвик, - нестройным хором отозвались ошарашенные, свалившейся на них, информацией дети.       - Что ж... Тогда спокойной ночи всем вам.       - Спокойной ночи, профессор Флитвик, - всё ещё нестройным эхом отозвались ученики.       Близнецы сразу же юркнули в свою новую комнату и, ничего не замечая вокруг себя, рухнули на кровать, моментально провалившись в мир Морфея. Всё же они ещё дети, пускай и с сознанием взрослых людей.       Чуть заторможенные мальчики поднялись по винтовой лестнице, что была за дверью, оказавшись в ещё одной, но на этот раз лично мужской гостиной, из которой шли семь коридорчиков, для каждого курса. В коридоре с цифрой 1 было всего четыре двери с бронзовыми табличками с именами учеников, что в них будут жить. Спальни были рассчитаны на двоих. Так Терри и Гарри оказались соседями по комнате.       В комнате мальчиков стояли две большие дубовые кровати с пологами на четырех столбиках, закрытые темно-синими бархатными шторами. Постели уже были постелены.       Дети оказались слишком утомлены, чтобы еще о чем-то разговаривать, поэтому молча натянули свои пижамы и забрались на кровати.       Гарри хотел пожелать Терри "спокойной ночи", но не успел — он заснул, едва голова коснулась подушки.       Наверное, странный сон, приснившийся Гарри, объяснялся тем, что он слишком много съел. Во сне он расхаживал в тюрбане профессора Квирелла, а тюрбан беседовал с ним, убеждая его, что он должен перейти на факультет Слизерин, поскольку так ему предначертано судьбой.       Гарри категорично заявил тюрбану, что он ни за что не перейдет в Слизерин. Тюрбан становился все тяжелее и тяжелее, и Гарри пытался его снять, а тот сжимался, больно сдавливая голову. Рядом стоял Малфой и смеялся над тщетностью предпринимаемых Гарри попыток. А затем Малфой превратился в крючконосого преподавателя по фамилии Снейп, который хохотал громким леденящим смехом. Потом ярко вспыхнул зеленый свет, и Гарри проснулся, обливаясь потом и содрогаясь.       Гарри перевернулся на другой бок и снова заснул. А когда проснулся следующим утром, он даже не мог вспомнить, что ему приснилось.