Самурай

Рядом со старым храмом, обжитым летучими мышами, можно было искупаться в горячем источнике, и напарники с удовольствием воспользовались этой возможностью. Укё небрежно закрутил заново окрашенные пряди в хвост. Отрезать волосы он не хотел, предпочитая по часу расчесывать и забирать в сложный узел, не раз спасавший от ударов по затылку. После перехода на кочевой образ жизни его стройность уже нельзя было принять за хрупкость, а неожиданно даже для себя прибавив в росте неполный сун, он оказался чуть ниже Кюдзо. Растекшийся грим не скрывал ни чуть заметных морщинок, ни ниточки шрама над бровью – не мальчик, но муж. – Давай помогу, – сказал он, покосившись на напарника, пытающегося изобразить филина. Кюдзо всегда держался прямо, но после вчерашнего подозрительного хруста его осанка приобрела заметную напряженность. Уке, вспомнив Варины уроки, от души зарядил в болезненно вспухший у позвоночника жгут и явно перестарался, потому что Кюдзо взлетел с однозначно недобрыми намерениями... прислушался, аккуратно покачался на руках и лег обратно. Укё, ошарашенный отступлением от плана, значительно осторожнее продолжил оглаживать сведенную мышцу, не глядя зачерпнул полную ладонь душистого масла – теперь хлопки отзывались чмокающими, неприличными звуками. Кюдзо довольно вздохнул, растягиваясь поудобнее, и мысли Укё приобрели довольно странное направление. Кюдзо, почувствовав пристальное внимание, раздраженно поджал губы – во внезапно случившемся безделье ему не хватало хорошей битвы. Укё не скрываясь изучал его, остановив ладони чуть ниже поясницы. Кюдзо покосился на него через плечо, но промолчал, не пытаясь встать, взирая почти равнодушно. Укё подождал еще немного и обнял снулую рыбу – сравнение пришло на ум так неожиданно, что он чуть было не рассмеялся. От волос Кюдзо пахло терпким потом и дорожной пылью. Не слишком приятный запах, но они неделями бродили по дорогам, не видя даже речек. Следовало заметить, что Кюдзо был не худшим в этом плане. Укё недавно наблюдал, как его напарник, вляпавшись в смолу и даже не попытавшись ее стереть, отсек слипшийся клок. Его волосы топорщились в разные стороны, но не сбивались в колтуны. Укё огладил сильную спину, скользнул пальцами к ложбинке между ягодицами. Чуть-чуть нажал, заставляя самурая максимально расслабиться. Тело Кюдзо оставалось напряженным, но сейчас это было сознательная настороженность, а не дискомфорт от ноющих мышц. С ней справиться было сложнее. Кюдзо не был неопытным: экзотика среди японцев, он привлекал и отталкивал многих. Кого-то останавливал взмах катан, но были и другие, ведь на чаше весов всего лишь тело. Укё вдавился в сопротивляющиеся мышцы, протолкнулся глубже, мысленно благодаря масло. Просунул ладони под впалый живот Кюдзо, заставляя того приподняться на локтях. У того от возбуждения не осталось даже следа. Лопатки почти сошлись под острым углом. Укё качнулся, еще теснее прижимаясь к спине партнера, пережидая дискомфорт, давая время привыкнуть. Под пальцами слабо дернулось. Укё незаметно выдохнул и обхватил. Наклонился к партнеру, дохнул в ушную раковину, лизнул ее кончиком языка и всосался в ушной проход. Кюдзо дрогнул и отклонил голову, но Укё продолжал целовать его за ухом, одновременно двигая рукой. Результат уже давал о себе знать, напрягаясь под ладонью. Укё отринул упаднические мысли и немедленно осмелел. Кюдзо резко двинулся вперед, коротко втянул воздух, и его тело сотрясла судорога. Между пальцами потекла липкая жидкость. Укё заметил в лужице воды отражение на миг распахнувшихся глаз. Теперь они были потрясенными. Кюдзо дышал глубоко, на глазах восстанавливая равновесие, но взгляд еще оставался изумленным. Укё отодвинулся, получив желаемое, но вернулся и поцеловал напарника, откровенно наслаждаясь перехлестывающими через край чувствами. Быть не первым – лучшим. Он продолжил эксперимент в следующий период отдыха. Укё не отказался бы потратить больше времени, выясняя его пристрастия напарника, но Кюдзо, казалось, не выносил неспешные ласки, стремясь как можно быстрей получить удовлетворение. Он словно провел всю свою жизнь в воинской казарме, не позволяя себе ни стона, ни вскрика, ни единого бесцельного движения. Укё намеренно медлил, решив проверить – а правда ли, что нельзя, лицом к лицу? Кюдзо и впрямь попытался перекатиться, но Укё, нависая над ним, прижимал к полу и не высказывал никакого желания изменить положение вещей. Он выпрямился и сел на пятки, только войдя полностью. Кюдзо смотрел снизу вверх враз заледеневшими глазами, холод которых резко контрастировал с бесстрастным лицом. Укё, не ставя целью поединок взглядов, скользил глазами по бледной коже, отмечал, как на краткие мгновения напрягаются мышцы. Чувствуя учащение спазмов, Укё прихватил самурая под лопатки и плавно откинулся на футон, чтобы Кюдзо оказался сидящим сверху. Снова это удивление, даже отдалившее приближавшийся оргазм. Укё толкнул бедрами, напоминая о том, чем они занимались. Вот теперь можно и посмотреть ему в глаза. И обцеловать поднесенную к губам жесткую ладонь, слишком нежно, не так, как поступают с сильным мужчиной. Скорее от этой непонятной нежности, от мешанины эмоций, чем от осторожных толчков, Кюдзо рвано выдохнул, смял покрывало в сжавшихся пальцах. Едва отдышавшись, он начал одеваться, еще более настороженный, чем обычно. Следующий удобный момент наступил много позже – в городской гостинице. Отстегнутые мечи лежали в зоне досягаемости. Кюдзо так явно ожидал подвоха, что Укё просто не мог удержаться. Он всегда выстреливал имя напарника с резкостью, непривычной для певучего языка: "Кюдзо" – режущее, хлесткое, как команда в бою. – Кю-уу-зоу, – интимно-напевный шепот над ухом скрутил все тело самурая в натянутый лук, – поцелуй меня, – попросил Укё и был удостоен ошеломленного взгляда. Казалось, самурай борется с собственным побуждением схватиться за мечи и хотя бы попытаться покончить с этой непостижимой и оттого пугающей загадкой. Раньше в его мире было все просто: иди к своей цели, убивай или будь убитым, подчинись лучшему. Укё мимоходом подумал, что, попытайся он показать Кюдзо некоторые придворные штучки, тот точно снес бы ему голову. – Похоже, это нет. Жаль, – отступился Укё, глядя на босые ноги Кюдзо в неопрятных катышках дорожной пыли. – Спокойной ночи. Он и в самом деле заснул быстро. ***>>> – Целовались. – Нет. – Целовались. – Ради богов, помолчи, я считаю. – Целова-ались! Юноша сплюнул и на всякий случай вкатил Кюдзо оставшуюся дозу раствора. Тот наконец-то приобрел нормальный цвет лица и начал дышать самостоятельно, но осмысленности во взгляде пока не прибавилось. Юу на все лады распевала свою дразнилку. Укё отчетливо ощущал Варино неодобрение, но та не вмешивалась, позволяя молодой лисице выпустить пар, хотя кружащийся среди трупов шиноби выглядел нелепо. Кюдзо, приоткрыв глаза, поднял голову с колен Укё, затуманенным взором оглядел поляну и обмяк снова. – В кои-то веки, – сочувственно сказал Укё, потрепав самурая по плечу, – я тебя полностью понимаю. Это даже страннее танцев в "веселом квартале". Кюдзо то ли счел это лишним подтверждением нереальности происходящего, то ли просто потерял сознание. – Не знаю, что и думать, – пожаловался Укё. – Какой дорогой меня повезут, знал только отец. Но если заказчик он, зачем затевать театр с тайным отъездом? – Нее-езачем! – Тогда либо он кому-то сболтнул, либо Кюдзо осведомитель. Юу перестала скакать. – А я говорю, за вами никто не следовал. Они случайно на вас наткнулись. Укё склонен был с ней согласиться – слишком бестолково нападавшие сработали в деревне. Варя неохотно признала, что совпадение возможно, но принимать его за факт не спешила. Не то, чтобы у нее имелись причины считать Кюдзо убийцей, просто другой вариант – что за исчезнувшим Укё не поленились отправить розыск по всем направлениям – ей очень не нравился. – Голос в голове говорит мне, что ты права, – сказал Укё, замалчивая собственный промах. Конечно, стоило брать последнего убийцу живым, но об этом обозленный Укё вспомнил с большим опозданием. Его тщательно просчитанный план не подразумевал вмешательство Кюдзо. Тьфу, да он вообще не ожидал, что Кюдзо способен на что-то подобное. Он повторно переворошил содержимое сумки шиноби, смутно надеясь отыскать что-то еще, что Варя сочтет полезным. Увы, он так основательно выместил злость на ее мертвом хозяине, что большая часть склянок разбилась, а их содержимое впиталось в ткань сумки. – Забыли, – бросил он, смиряясь с необходимостью ждать нового нападения. – В любом случае, нам некогда здесь сидеть. – Как же господин Кюдзо? – мгновенно встрепенулась Юу, откровенно и романтично влюбленная в телохранителя. Укё обреченно посмотрел на шиноби, нервно ломающего пальцы. Смешно, да. Юу, наверное, подчинилась бы решению оставить самурая, но на будущую самоотверженную помощь в этом случае рассчитывать не стоило. – Господиин Укё!.. Я могу его нести! – Рехнулась совсем! А кто станет плодить маленьких самурайчиков?!