Трансцендентное Человечество

      — Ну, они хотя бы не ИИ, — сказала Тевос, когда советники наблюдали по камерам прибытие людей в доки Президиума.       — Но пока нельзя утверждать, что они не используют ИИ, — сказал Валерн. — Отсутствие убедительных данных в этом отношении само по себе подозрительно. Использование ИИ — самое простое объяснение.       — Они явно воинственные. Ни одна мирная раса не будет разрабатывать настолько мощную силовую броню или флот размером с половину турианской армии, — добавил Спаратус.       — Мы слишком мало о них знаем, чтобы делать какие-либо выводы. У них интересная морфология, схожая с азари, только они не синие и с… шерстью? — сказал Валерн.       — Схожесть поражает. И то, что они послали к нам дипломата, обнадеживает. Возможно, это и не выльется в общегалактическую войну, — сказала Тевос.       Спаратус фыркнул.       По металлическому полу застучали тяжелые шаги — это четверо М-7 сопровождали посла Удину по лестнице. Дюжина сотрудников СБЦ окружили платформу, над которой восседал Совет.       — Советники, я — посол Удина, представитель Трансцендентного Человечества. Я прибыл обсудить возможность заключения мира. Инциденты последних нескольких дней произошли в основном из-за недопонимания между нашими народами. Надеюсь, сегодня мы сможем это исправить.       — Посол, добро пожаловать на Цитадель. Вас… очень ждали. Мы рады слышать, что человечество продвигает идеи мира. Мы боялись, что ваше знакомство с галактикой может обернуться совсем иным, — сказала Тевос. Стоявший справа Спаратус крепко сжал мандибулы.       — Хотя наш Первый Контакт прошел куда энергичнее, чем нам хотелось, всё сложилось намного лучше, чем мы боялись. Когда нас навестила турианская Целевая группа подавления, мы только обрадовались. От них мы получили информацию об остальной галактике — информацию, которая приглушила наши страхи. Если бы турианцы промедлили, то это могло привести к куда более печальным последствиям, — сказал Удина.       — И что это должно значить? — рявкнул Спаратус.       — Хотя это был наш первый контакт с остальной галактикой, о расах вне нашей системы мы знали уже давно. Вскоре после того, как мы начали исследовать космос, мы нашли инопланетные руины на планете, ближайшей к нашей родине. Мы назвали их протеанскими, а саму расу протеанами — в честь плато, под которым они были обнаружены, — объяснил Удина.       — Знакомая история. Многие расы находили протеанские руины и технологии либо на своих родных планетах, либо на планетах поблизости. Похоже, им нравилось изучать наших предков. Практически все технологии в галактике основаны на наработках протеан или является их реликвиями — как, например, ретрансляторы или сама Цитадель, — сказал Валерн.       — Да, это мы прочли в вашем кодексе. Но в нашем случае руины оказались пусты. Человечеству осталось лишь послание, вырезанное в камне. Оно состояло из пиктограмм и протеанского языка, и у нас ушли десятилетия, чтобы расшифровать его. К несчастью, упрощая для нас это послание, они сохранили в нем лишь крохи информации. Проще говоря, в нем говорилось о протеанах и их Уничтожителях. Оно предупреждало, что Уничтожители убьют всех, что протеане обречены и что Уничтожители могут отследить их технологии. Поэтому они забрали всё, что у них было, и улетели, чтобы уберечь нас.       Совет молчал, переваривая слова Удины.       — Это… беспрецедентно. Мы так мало знаем о протеанах — а тут настоящее послание, описывающее их крах? Это научное и культурное открытие галактических масштабов, — сказала Тевос.       — Для нас было бы бесценно изучить это послание. Теперь, исходя из его содержания, мы понимаем реакцию человечества на вторжение турианцев, — сказал Валерн.       Тевос посмотрела на коллегу-саларианца, но вместо него заговорил Спаратус.       — Вы решили, что мы — Уничтожители, — сказал он.       — Да. Если бы турианская Целевая группа подавления не убедила нас в обратном, мы бы сочли, что над нами нависла угроза уничтожения. И отреагировали бы соответственно, — сказал Удина.       — Ваши поступки уже многое о вас сказали. Вы могли уничтожить турианский флот, но вернули его на Палавен в целости и сохранности, — сказала Тевос.       — За вычетом пары кораблей, — добавил Спаратус.       — Мы оставили их для изучения. Мы будем рады вернуть вам материалы, если вы того хотите. Что до судьбы флота, то мы не держим зла на турианцев. Проанализировав кодекс, мы поняли, почему они напали на нас, хотя мы, конечно, предпочли бы, чтобы нас не атаковали без предупреждения. Никто бы не хотел повторения войны с рахни, — сказал Удина.       — Вы думаете, мы поверим, что вы просто закроете глаза на нападение? — удивленно спросил Спаратус.       — В нем никто не пострадал. Разрушенные корабли мы с легкостью заменили. Первый Контакт навредил турианцам куда сильнее, чем нам, но, надеюсь, вы понимаете, что возмещать убытки мы не намерены. Они напали первыми, — сказал Удина.       — И вы, похоже, не просите такого взамен, — сказала Тевос.       — Как я уже сказал, Первый Контакт нам не навредил. Мы считаем, что продвижение дальше будет куда полезнее для всех рас, — сказал Удина.       — Вот как? — спросил Валерн.       — Скажу прямо, советники. Человечество желает мира. Мы не хотим ни с кем воевать. Если придется — мы будем воевать, но нашей основной и главной целью был и будет мир, — сказал Удина.       — Это весьма разумное предложение, посол, но нам нужно обсудить несколько вопросов, прежде чем человечеству будет разрешено присоединиться к расам Цитадели, — сказала Тевос.       — Благодарю за предложение, советник, но мы не можем его принять, — сказал Удина.       В помещении повисло изумленное молчание, нарушаемое лишь тихими вздохами работников Совета, наблюдающих за переговорами.       — Ни одна раса еще не отказывалась вступить в состав рас Цитадели! Мы — центр цивилизованной галактики! — воскликнул Спаратус.       — Задам простой вопрос, советники. Мы присоединимся в качестве члена Совета или же как «юная» раса? — спросил Удина.       — Членство в Совете дается только тем расам, которые доказали свою состоятельность. Юным расам требуется наставничество и время для достижения зрелости, — осторожно сказала Тевос.       — Как скажете, но человечество — не юная раса. По галактическому стандарту сейчас идет 2657 год, верно? Две тысячи, шесть сотен и пятьдесят семь лет с тех пор, как азари встретили саларианцев и образовали Совет, — сказал Удина.       — Именно, — сказала Тевос.       — Человечество ведет исчисление с года, как мы нашли Послание протеан. По этим меркам идет 2742 год от ПП. Если бы наш ретранслятор не был спрятан на краю нашей системы, мы бы опередили саларианцев, — объявил Удина.       — Это невозможно! Ваша раса даже не научилась пользоваться нулевым элементом! — крикнул Спаратус.       — Не понимаю, как одна ветвь технологий определяет «продвинутость» расы. В нашей родной системе не содержится нулевого элемента, — сказал Удина.       — Тогда как вы можете летать на сверхсветовых скоростях? Для этого необходим нулевой элемент, — сказал Валерн.       — Человечество никогда не изобретало сверхсветовой двигатель. Только недавнее открытие нашего ретранслятора позволило нам путешествовать по галактике, — ответил Удина.       — Хотите сказать, что вы более двух с половиной тысяч лет летали по космосу, но на сверхсветовую так и не перешли? — спросил Спаратус.       — Как вы уже сказали, для этого необходим нулевой элемент. У нас его нет, — повторил Удина. — Всю нашу историю мы находились в рамках нашей системы. Только пару дней назад ситуация изменилась.       — Насколько велика численность человечества? Внезапный приток мигрантов может навредить галактической экономике, — спросила Тевос.       — Можете не беспокоиться об этом. Наша численность близка к двум триллионам, но большая ее часть — виртуальна, — ответил Удина.       — Виртуальна? Вы хотите сказать — искусственна? — спросила Тевос. Они наконец-то услышат ответ, которого так ждали и боялись.       — Нет. Человечеству не удалось изобрести искусственную жизнь. На самом деле, то, что расы Цитадели с такой легкостью создали ИИ, что их пришлось запрещать, стало источником восхищения и интереса наших ученых, — ответил Удина.       — Тогда что вы подразумеваете под «виртуальной»? — спросила Тевос.       — Почти две тысячи лет назад человечество изобрело процесс, который мы называем «Выгрузкой». Он переносил сознание из органического мозга в цифровой формат, — объяснил Удина.       — Невозможно! — воскликнул Валерн. — Квантовая неопределенность требует полного разрушения органических тканей для обеспечения точного переноса информации!       — Именно.       — Вы истребляете сами себя, чтобы создать копии ИИ? — удивленно спросил Спаратус.       — Осторожнее, советник, — сухо сказал Удина. — Вы оскорбляете почти две тысячи лет культурного наследия. Выгруженные остаются теми же личностями, что и до этого. Как сказал ваш коллега-саларианец, для полного переноса требуется уничтожение изначального субстрата. Мы все — люди, вне зависимости от тела, которое носим.       — Значит, ваша «охрана» — Выгруженные? — спросил Спаратус, глядя на М-7. Сотрудники СБЦ слегка сдвинулись.       — Нет. Мы все — Выгруженные, — ответил Удина.       — И вы? Но вы же органик! — сказала Тевос.       — Я выгляжу таковым. Этому телу всего пара часов от роду. Ускорение, через которое проходят наши корабли, способно сжижать любую органическую материю. Я прибыл в виде квантового субстрата на борту «Иных путей», а потом биореактор судна создал органическое тело по образу моей изначальной ДНК, — сказал Удина.       — Биореактор? — с любопытством спросил Валерн, прервав открывшего было рот Спаратуса.       — Устройство, способное создавать органические ткани из основных химических веществ. У человечества было достаточно времени, чтобы усовершенствовать данный процесс, — объяснил Удина.       — Подобное станет прорывом в галактической медицине, — сказала Тевос. Справа от нее Спаратус сжал мандибулы.       — Мы уверены, что человечество может многое предложить галактике и что вы можете многое предложить нам. Мы просим о малом: мы хотим быть в мире с расами Цитадели и иметь возможность увеличить наши территории. Мы не планируем крупную экспансию — система Арктура уже в два раза увеличила наше жилое пространство. Мы привыкли максимально распоряжаться тем, что имеем. Мы хотели бы претендовать на системы, напрямую связанные с ретранслятором Арктура, но не станем расширяться без предварительного согласования с Советом, — сказал Удина.       — Ретранслятор Арктура находится на окраинах пространства Цитадели и связан всего с несколькими системами, на которые пока никто не претендует, — сказала Тевос. — Мы должны обсудить этот вопрос. Это может занять некоторое время, — добавила она, глядя на Спаратуса.       — Разумеется, советники, — сказал Удина.       — На время нашего совещания вы можете насладиться гостеприимством президиума, но мы настаиваем на том, чтобы вас сопровождали сотрудники СБЦ, — сказала Тевос.       — Я прекрасно понимаю, советник.       Удина развернулся и спустился по лестнице. М-7 пошли следом, и каждый из них держался между послом и сотрудником СБЦ.       — Может, перейдем в более удобные покои? Думаю, после такого разговора мне нужно выпить, — предложила Тевос.