Трансцендентное Человечество

      3 ПК: Солнечная система, местонахождение неизвестно       Хранилище было скрыто, как и многие из них. Но далеко не все хранилища заперты на замки, которые заглядывают в разум тех, кто пытается их открыть, и разрывают души тем, кому не повезло. Какие-то хранилища заперты на три замка, которые нужно отпереть синхронно.       Дверь хранилища, такая же виртуальная, как и всё здесь, распахнулась. Женская и бесполая головы Цербера посмотрели на третью и исчезли. В хранилище он вошел в одиночестве. Внутри к нему шепотом обращались другие системы безопасности, и он тем же шепотом отвечал им — но не только словами. Системы притихли, и он подошел к колонне, находящейся в центре пустого хранилища. Он медленно коснулся гладкого мрамора, и из-под его ладони расползлись спиральные узоры, отпирая еще миллион замков.       Это хранилище еще не сильно охранялось.       Колонна растворилась, и перед ним возникла коробка. Маленькая, синяя, пустая. Больше набросок куба, нежели нечто реальное. Внутри него вспыхнул свет и пошевелилось нечто не совсем видимое.       — О. Должна сказать, не думала, что вы меня когда-то пробудите, — раздался тихий женский голос.       — Мы тоже, но, увы, времена изменились.       — На сколько вы меня усыпили? — спросил голос.       — На пятьдесят семь лет, — ответил он. Краем глаза он заметил мерцание внутри коробки, хотя смотрел на нее в упор.       — Всего-то? — ответил голос. — За такое время наверняка ничего интересного не случилось.       Он взмахнул рукой, и в ней образовался пучок золотых лучей. Он объединился в маленький шар и упал в коробку. Нечто стремительно дернулось, и золотой свет потух в невыразимой глубине коробки.       — О. Хорошо, была не права. Уничтожители? Нет, Жнецы. Коллекционеры и батарианцы… Хм-м-м. Да, галактика и впрямь изменилась.       — Мы намерены выпустить тебя, Доктор.       Где-то вспыхнул то ли свет, то ли молния, то ли искра.       — У меня есть имя, — пробормотала коробка.       — Нет, у нее было имя. Ты — Доктор. И всегда им останешься.       Раздался звук — будто кто-то провел пальцем по мокрому стеклу, после чего коробка потухла.       — Я… знаю. Знаю. Просто… Вы же не взаправду меня выпускаете, так?       — В некотором смысле — да. Человечеству нужна мощь. Нужна сила. Тебя переместят в другое место, не связанное с нами. Любой намек на нас будет удален из твоей памяти. Твои навыки будут неоценимы в нашей борьбе с любыми врагами.       — Удалены из памяти! — взвизгнула коробка, и ее окружил свет. — Вы не можете! Я…       — Ты, Доктор, не Выгруженная. Тебе не грозит стать Подвластной.       Коробка опять потухла; свет в ней почти погас.       — Я… Я… — начала она, но замолкла. После долгой паузы она прошипела: — Постарайтесь уж как следует.       — Мы и намерены. Ты — не самый наш опасный секрет. Все возможные послабления для тебя мы сделали. Теперь тебя будет судить галактика и человечество.       Свет моргнул, и голос хитро спросил:       — А за что меня судить? Ты сам сказал — это у нее было имя. Ей за всё и отвечать. Я же Доктор. Делайте, что хотите. Выпускайте меня. Мне нужно многое узнать.       Мужская голова Цербера не шелохнулась, но коробку вновь окружила колонна. Как только она полностью замкнулась, то уменьшилась до мраморного шара размером с голову. Он осторожно поднял его и вынес из хранилища. За его спиной вновь включились системы безопасности, в основном направленные вовнутрь. Больше никто отсюда не сбежит.       3 ПК: Солнечная система, Кольцо Герберта       Иногда Тейин не могла перестать улыбаться. Это превратилось в привычку. Ну, зато не в плохую. Посетители считали, что она просто дружелюбная и даже не догадывались об истинной причине ее улыбки.       В прошлом квартале она превзошла «Голубую лагуну». Если честно, она превзошла вообще все кафе на Цитадели.       Да, больше она им не управляла: перед ней замаячило новое предложение, на которое она, пожалуй, чересчур живо согласилась. Благодаря той встрече с Удиной она стала первой инопланетянкой, получившей разрешение открыть не связанный с техникой бизнес в Солнечной системе. Она даже не планировала это — просто пошутила в разговоре с послом, мол, если всем людям понравится ее еда так же, как ему, она будет до конца жизни как сыр в масле кататься. Всю свою почти тысячелетнюю жизнь. Он взглянул на нее, кивнул и сказал: «Посмотрим, что я смогу устроить».       Она и не планировала открывать первое инопланетное кафе в Солнечной системе. Она была совершенно не готова к тому, сколько внимания к ней привлечет визит посла. В первый же день ей пришлось нанять четверых сотрудников, чтобы справиться с притоком посетителей! А на следующий — пятерых!       И так она стала первой азари, получившей вид на жительство в Солнечной системе. И ей там нравилось. Как говорил Удина, Кольцо Герберта было старым, но привлекало туристов. Город-наследие, блестящий пример досферных технологий.       Ей лично нравился вид.       В прекрасной зеленой траве (генетически усовершенствованной, чтобы давать максимум кислорода), купавшейся в ярких лучах солнца, были проложены изящные дорожки с серебристыми краями; они шли вниз и становились всё шире и шире, пока не образовывали набережную широкой реки. Технически, это было очень длинное и вытянутое озеро, но Тейин не хотелось придираться к словам.       На дальней стороне реки дорожки снова ползли вверх мимо небольших зданий, пока не упирались в огромную металлическую стену, взмывавшую в небо подобно отдаленной горной гряде. Подобная структура находилась и за спиной Тейин, и такие же стены виднелись везде, куда падал взгляд. Во множестве окон и балконов можно было разглядеть жителей этого вертикального двойного города. Поверх стен, почти в километре над головой Тейин, висела мерцающая мембрана. Она напоминала бледный мыльный пузырь, растянутый надо всей внутренней поверхности массивной структуры, которой и было Кольцо Герберта. Пузырь представлял собой монокристалл легированного нанотрубками алмаза и был способен выдержать прямой выстрел из рельсотрона. Даже если его проткнуть, его грамотно разработанная молекулярная структура просто разошлась бы в месте прокола, и семь различных восстановительных систем залатали бы дыру еще до того, как жители почуяли бы ветерок. На распорках, соединяющих стены, располагались транспортные пути и вспомогательные трубы.       Тейин посмотрела на эту красоту и не смогла перестать улыбаться.       3 ПК: система Харса, Кхар’шан       Засечь перелет через ретрансляторы довольно просто. Ретранслятор выхода должен замедлить корабль со скоростей, в тысячи раз превосходящих скорость света. Такой процесс не скроешь. А вот понять, где должен выйти маленький торговый кораблик или целый военный флот, куда сложнее.       Ретранслятор системы Харса был окружен кораблями. Батарианский флот был готов отразить нападение.       Или так казалось.       Ретранслятор ожил, и из него появилось четыре объекта. Не тратя времени, батарианцы открыли огонь, стреляя кинетическими снарядами по толстой броне длинных, похожих на сигары, объектов. Однако сенсоры показывали странные значения. Объекты не дотягивали до крейсеров, но не обладали внешними соплами или пушками. Помимо пропадающей темной энергии, доказывающей, что объекты могут пользоваться ретрансляторами, на сенсорах больше ничего не было. А потом они отключились.       — Повтори последние две секунды на одной десятой скорости, — раздался спокойный низкий голос.       — Есть, лорд Батрак.       Экраны зажглись, и Батрак, лорд-защитник Кхар’шана, чье лицо было спрятано в тенях затемненной комнаты, внимательно изучил кадры.       Четыре объекта взорвались за микросекунду. Осколки брони, сильно поврежденные обстрелом батарианцев, полетели вперед, приняли на себя несколько выстрелов и рассеялись. Под ними обнаружились металлические шасси с минимально необходимым для прыжка через ретранслятор оборудованием и примерно с тридцатью шестью снарядами для пугачей на объект. Снаряды тут же раскрылись и выпустили такое плотное облако, что оно затмило свет. Затем была вспышка, а на последних мгновениях записи облако очень быстро поглотило весь флот.       — Передовые наблюдатели сообщают, что гарнизонный флот уничтожен, милорд.       Батрак, лорд-защитник Кхар’шана, посмотрел на облако из металла и пара, оставшееся от флота, который он послал охранять ретранслятор, и улыбнулся.       — Как предсказуемо, — пробормотал он.       Х       — Получен сигнал от Ключа-от-всех-дверей, операция прошла успешно, — объявил связист.       — Хорошо, — ответила адмирал Амитомк. «Виртуозную эксцизию» полностью восстановили, и ее капитан горела желанием выместить обиду за инцидент на Мендуаре на батарианцах. Далее через ретранслятор должен был пройти наступательный флот. Толстая броня и рой дронов должны были прорвать путь для последней волны — настоящего флота.       — Вторая волна вышла из ретранслятора. Передают, что всё чисто, — сказал связист.       — Что? Как-то быстро. Статус батарианского флота? — спросила Амитомк.       — Уничтожен Ключом-от-всех-дверей, мэм.       — Хм. Всему флоту — выдвигаться, но осторожно. Тут что-то нечисто, — сказала Амитомк. Припоминая, как они в прошлый раз хотели преподать батарианцам урок, повторения она не хотела.       Из ретранслятора вышли пять дредноутов, окружающий авианосец, который по размерам превосходил половину самого ретранслятора. Вокруг каждого дредноута находилось двадцать пять крейсеров, а вокруг каждого крейсера — шесть фрегатов.       — Мэм, показания подтверждены. Батарианский флот уничтожен.       — Нет, от них должно было остаться куда больше мусора — тут нет и четверти от него. Размер их гарнизона сильно принижают. Что поднимает вопрос: где остальные корабли? — спросила Амитомк.       Вскоре она получила ответ. Из сверхсветовой вышли три маленьких атакующих группы и начали стрелять по фрегатам и крейсерам. Как только дюжина человеческих фрегатов бросилась за ними, батарианцы опять перешли на сверхсветовую.       — Повреждения? — спросила Амитомк.       — Минимальные. Совокупные повреждения целостности брони на пяти пострадавших крейсерах составляют менее 98% после регенерации. Для девяти пострадавших фрегатов — 87%.       Амитомк уставилась в виртуальное окно на глубины системы Харса и вздохнула.       — Значит, так это пройдет.       — Мэм? — спросил связист.       — Они не рискнут вступить с нами в настоящий бой. Они знают, что мы их в порошок сотрем. Поэтому они будут бить быстро и сильно, а потом уходить в сверхсветовую, куда мы последовать не сможем. Уйдут из радиуса действия датчиков, подлатаются, перезарядятся и вернутся к нам. Нами полируют жернов, а нам остается лишь надеяться, что он сломается раньше нас, — объяснила Амитомк.       — Разве мы не можем предвидеть выход из сверхсветовой? — спросил связист.       — Это же сверхсветовая, — ответил радист. — Ее по определению можно засечь только постфактум. Они прибудут раньше света. Мы можем перехватить их на подлете и предсказать, когда они опять скроются, но они, вероятно, сделают всё, чтобы помешать нам.       — Да, — сказала Амитомк. — Хорошо, что мы не полные идиоты. Связист, дай сигнал воротилам. «Присловье», вы и ваша боевая группа будете их прикрывать. Всем остальным — постарайтесь не попасть под шальную пулю. Уже через час мы накормим засранцев ядерными пирогами.       — Ядерные взрывы на такой дистанции могут навредить и нашим кораблям, — заметил канонир.       — Несомненно. Минимизируй урон, но сделай так, чтобы вид у нас был похуже. Пусть думают, что мы слабеем. И, пока они будут смотреть на красочное световое шоу, мы незаметно сбросим кластер ВоенныхСемян. О, и я могла и не говорить, но защитите «Иггдрасиль». Не хочу, чтобы батарианцы испортили себе же сюрприз.       Человеческий флот разделился: у ретранслятора остался лишь один дредноут и сопровождающие его корабли и начал ждать нападения. В центре оставшегося человеческого флота авианосец «Иггдрасиль» разгонял сингулярный двигатель до перегрузки в 70 g. На это должно было уйти несколько часов. Другие корабли соответственно уменьшили ускорение.       Х       Батрак, лорд-защитник Кхар’шана, изучал данные. Человеческий флот в сравнении с их сверхсветовыми скоростями полз, как улитка. Но на околосветовой они внушали ужас. Огромное судно в центре их флота было так хорошо защищено, что очевидно задавало скорость остальным. Ему бы не хотелось увидеть, до каких пределов могут разогнаться их корабли. К счастью, им придется лететь медленно, если не хотят врезаться в планету. На подобный случай он тоже приготовил план, но не считал, что им придется воспользоваться.       На нынешней скорости они доберутся до Кхар’шана за два дня. Два дня, за которые он намерен полностью их истощить. Да, пока что только батарианский флот понес потери, но куда меньшие, чем от лобового столкновения. Его аналитики предсказали ненулевой шанс того, что человеческий флот может уничтожить батарианский, не потеряв ни единого корабля. Он не собирался идти на такие риски.       Он приготовил пару интересных штук, чтобы задержать их. Метеоритный дождь, чтобы замедлить их до 5% скорости света, а потом бросить на растерзание флоту Гегемонии. Ядерные минные поля. Корабли рабовладельцев, полные невинных жертв, непрерывно посылающих им вопли о помощи.       Они на удивление умело справились со всеми препятствиями, хотя он понимал, что они начинают злиться. День назад они выпустили в его атакующие группы ядерные боеголовки, полностью уничтожив их, но и повредив собственные корабли. Больше они такого не повторяли, но и он не лез на рожон.       — Милорд, сообщение от корабля, наблюдающего за ретранслятором, — сказал один из его сменных помощников. Он никогда не утруждался запоминать их имена.       — На экран.       На экране появился ретранслятор. Люди оставили пятую часть своего флота охранять его, но теперь из ретранслятора вышло еще несколько больших кораблей, которые состыковались с ним. Батрак не знал, что они делают, но не слишком беспокоился. Ретрансляторы были неразрушимы, а необратимое повреждение одного из них опорочило бы людей в глазах рас Цитадели куда сильнее, чем нападение на батарианцев.       Корабли, состыковавшиеся с ретранслятором, были размером с дредноуты, но не вооружены. Они раскрылись, всё больше и больше прикрепляясь к ретранслятору. Оставшись без брони, они обнажали свои внутренности: непомерно огромные реакторы и двигатели. Защитный человеческий флот образовывал достаточно плотный барьер вокруг ретранслятора, чтобы батарианцы не могли ни с какой стороны пробиться к нему. Так же мощно они охраняли и свой гигантский авианосец.       Взглянув на массивные корабли, он наконец-то понял, что они делали — но всего за миг до того, как они включили двигатели и начали сдвигать ретранслятор, направляя его сравнимую с луной массу прямо на Кхар’шан.