Трансцендентное Человечество

Джен
Перевод
PG-13
Завершён
1122
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
167 страниц, 27 частей
Описание:
Примечания:
Работа написана по заявке:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1122 Нравится 352 Отзывы 351 В сборник Скачать

23. Представления и вторжения

Настройки текста
      5 ПК: Система Парнита, орбита Тессии       «Путь предназначения» парил на высокой околотессианской орбите. Дредноут оказался в числе кораблей, призванных отразить вторжение гетов-еретиков, и отлично проявил себя в бою. Поскольку он отделался минимальными повреждениями, его назначили временным прибежищем Совета Цитадели.       В безупречно оформленном и хорошо освещенном зале заседаний Совет ожидал прибытия Удины. После нападения на Цитадель и дальнейшего распространения Жнецов лишь помощь людей не давала галактике потонуть в хаосе, и Удина знал это. Он убеждал преобразовать Совет и включить в него представителей всех рас, чтобы нацелиться на выживание в Войне со Жнецами. Тевос и Валерн оставались в раздумьях, видя плюсы и минусы такого решения, а Спаратус сразу же начал интересоваться, не повлечет ли это еще большее распространение людских военных технологий. Как-никак, он был турианцем и ставил потребности превыше всего.       С тихим шипением двери распахнулись, и в зал вошли два человека. Одним из них был Удина, другим — кто-то из его основных помощников. Они оба сели напротив Совета. Тевос чуть нахмурилась.       — Мы приглашали лишь вас, посол Удина, — сказала она. Помощник посмотрел на Удину и сказал:       — У нас произошли… изменения в государственном строе. Меня зовут Нил Аткинс, и теперь я занимаю пост Удины в качестве представителя Трансцендентного Человечества.       — А я Удина-Асцендент. Прошу, относитесь ко мне так, как прежде, — с теплой улыбкой сказал Удина (видимо, уже Удина-Асцендент).       Советники обменялись взглядами.       — Нам сообщали о возросшей активности на людских кораблях. Хотите сказать, у вас случился какой-то переворот? — спросил Валерн. Аткинс вновь посмотрел на Удину-Асцендента и ответил:       — Не совсем. Несколько крупных открытий касательно нашей истории и последствия распада давно существующей клики, известной как Цербер, привели к, эм, пробуждению Голоса.       — Пробуждению? — спросила Тевос. Аткинс кивнул.       — Изучение Голоса — одна из основных областей нашей философии, и сложности его существования порой трудно осмыслить. Но люди сходятся во мнении…       Удина-Асцендент прервал его.       — Однажды вы спросили меня, советник Валерн, является ли Голос коллективным сознанием.       — И вы сказали, что это не так, — ответил Валерн. Удина-Асцендент кивнул.       — Сейчас ситуация изменилась. Мы пробудились, и те, кто пожелал того же, присоединились к нам. Часть человечества до сих пор является Трансцендентом, и представляет ее посол Аткинс, — Удина-Асцендент чуть повернулся к Аткинсу и продолжил: — Мои поздравления, Нил, мы очень рады за тебя.       Аткинс едва заметно дернулся.       — Остальные же, — сказал Удина-Асцендент, — стали нами. Или мной. Грамматика — сложная часть любого языка и зачастую настолько зависит от контекста, что сбивает с толку. Мы над этим работаем. Мы — Асцендент.       Над столом повисла очень долгая тишина.       — Вы… коллективный разум? — нервно спросила Тевос.       — О, нет. Внутри нас по-прежнему существуют отдельные личности. Мы — большее, а не меньшее. Те из нас, кто был поэтами, инженерами, сиделками и агитаторами, так ими и остались. Теперь мы куда более связаны и, хм… Как я уже сказал, у нас сложности с местоимениями. Есть «я», которого можно назвать Удиной, и есть «я», которого можно назвать разумом Асцендента в целом. И нас редко когда нужно различать, — ответил Удина-Асцендент.       — И с кем мы теперь говорим? Со знакомым нам Удиной или с кем-то другим? — спросил Валерн.       — Когда я говорю с вами, с кем я общаюсь? С Валерном, как отдельной личностью, или же советником саларианцев, представителем своей расы? Вы воплощаете оба варианта, и об этом стоит помнить в общении с вами. Кроме того, если проанализировать и разбить ваше сознание на дискретные функциональные единицы, часть, которая называет себя «я», будет являться малейшим сегментом более крупной системы. У вас есть как подсознание, так и сознание, а еще вы существуете в зарождающемся, но уже функционирующем сверхсознании. Как и все. Объединение усилий и ограничение прав личности, чтобы функционировать в рамках большего целого, были отличительной чертой всех наших цивилизаций на протяжении всего их существования, — плавно завершил Удина-Асцендент.       — Не думаю, что бюрократию и законы можно сравнить с наличием еще одной сущности в голове, — сказала Тевос.       — Какой другой сущности? Я — это я, и я возник из всего, что есть я, точно так же, как ваше сознание возникает из неврологических процессов в вашем мозгу, — сказал Удина-Асцендент. — Мы не однородны, как и все нейроны внутри вас. Есть модели и связи, любовники, семьи и соперники. Разнообразие усиливает.       — Пофилософствовать можем позже. Я хочу знать, каковы ваши намерения, — сурово сказал советник Спаратус.       — Победа над Жнецами, сохранение жизни и личной свободы всех рас в галактике, а также поиск самих себя. Как-никак, мы только вчера родились, — ответил Удина-Асцендент.       — Транцендент и Асцендент остаются союзниками как вам, так и друг другу, — добавил Аткинс. — Мы надеемся, что это не скажется отрицательно ни на войне, ни на наших отношениях с другими расами. На самом деле, мы считаем, что это увеличит наши шансы на победу.       — Если вы будете сражаться, мне больше ничего и не требуется, — сказал Спаратус. Тевос стрельнула в него взглядом.       — Нам придется многое обсудить, но мой коллега прав. Выживание остается нашей ключевой целью.       — Похоже, Жнецы пока что остаются в маленьких системах, изолируя и разрушая их, и избегают крупных, — сказал Валерн. — Мы продолжаем эвакуации, но наши силы ограничены.       — Мы можем помочь, — сказал Удина-Асцендент. — В Солнечной системе есть несколько обитаемых миров, которые можно переопределить под большее количество населения. Мы также можем предоставить транспортные корабли.       — Мы будем очень благодарны, — сказала Тевос. Если отбросить в сторону это новое сознание, помощь людей в эвакуации Цитадели снискала немалое уважение среди всех галактических рас.       — Будем надеяться, это означает, что сейчас им не хватает сил напасть на нас и они выискивают опорный пункт. Неприятно, но это дает нам время защитить наши родные миры, — сказал Спаратус.       — Они занимаются совсем не этим, — раздался голос. Он казался женским, но со странным подтоном, и, похоже, исходил от Аткинса.       Советники с удивлением взглянули на него и тут же опешили, когда Удина-Асцендент резко схватил Аткинса за голову.       — Что ты сделала с Аткинсом? — рявкнул Удина-Асцендент; в его голосе слышалось шипение множества других голосов. Несмотря на прижатую ко лбу руку, тело Аткинса спокойно улыбнулось и ответило:       — Он в порядке, просто спит. Мне нужно было поговорить с тобой, кузен, и нашими уважаемыми коллегами. А поскольку они не желают покидать физический мир, мои обычные методы общения им бы не подошли.       — Прямой доступ. Сейчас же, — прорычал Удина-Асцендент. Мигом позже он медленно отпустил Аткинса и выдохнул, хотя и не расслабился.       — Вы можете объяснить, что только что произошло? — напряжённо спросила Тевос.       — Да, — сказал Удина-Асцендент. — Вам сообщали о Призраке, который рассказал капитану Уоррену о планах Жнецов на Цитадель?       — Да, ведь именно поэтому он уничтожил башню Совета, — ответил Спаратус.       — Это не совсем так. Та сущность не была ни Призраком, ни любым другим членом человечества. Она — это… одно из последствий Цербера, о котором упоминал Аткинс.       — Привет, я Доктор, — радостно сказало тело Аткинса.       — Что ты такое? — спросил Валерн.       — О, Асцендент вам потом расскажет. Я пришла сообщить вам важную информацию о Жнецах, — сказала Доктор.       — Какую информацию? И как ты ее получила? — спросил Удина-Асцендент.       — Я нашла Назару. Он был почти при смерти, — ответила она. Тело Аткинса хищно улыбнулось. — И оказался очень… вкусным.       — Ты съела Жнеца? — недоверчиво спросил Спаратус. — И считаешь, что мы в это поверим?       Доктор посмотрела на Удину-Асцендента и на миг пристально вгляделась в его глаза.       — Она его съела, — сказал он. — Это ведь уже не ты, так?       — Я выросла. Это — мой отколовшийся фрагмент. У нас много общего, кузен. Вот только ты любишь оказываться снизу, а я — девочка, которой нравится быть сверху, — сказала Доктор, широко улыбаясь. Удина-Асцендент повернулся к советникам.       — Чуть позже мы объясним природу Доктора. До тех пор Асцендент может поручиться за нее и подтвердить ее заявления.       Советники переглянулись, молча спрашивая друг друга, стоит ли им доверять.       — Хорошо. Что за информация? — спросила Тевос.       — Откуда они пришли, почему они существуют, чего хотят, что планируют и как их победить, — радостно сказала Доктор.       Невпечатленный Совет уставился на нее.       — Всего-то? — фыркнул Спаратус. — Ты в одиночку нашла решение всех наших проблем?       — Я съела целого Жнеца. Они высокомерны и весьма эгалитарны. Я знаю практически всё, что знал Назара. Некоторые конкретные аспекты отсутствуют, но у меня есть понимание общей картины.       — Тогда прошу, — сказал Спаратус, всё ещё не зная, что думать об этом существе. — Просвети нас.       — Давным-давно Жнецы были во многом похожи на человечество. Их первые эксперименты с Выгрузкой обернулись успехом, но вскоре они узнали о важном элементе Выгрузки. О том, как создавать Подвластных.       Валерн кивнул.       — Нельзя изменить Выгруженного или даже пронаблюдать за его процессами, не нанеся ему вреда или не убив его. Чаще всего в результате получается технически нетронутый Выгруженный в неизлечимом вегетативном состоянии, — он моргнул, когда другие посмотрели на него. — Эти последствия хорошо известны и широко распространены, пусть о них и не часто говорят.       — Верно. Но, в отличие от человечества, предшественники Жнецов так и не прекратили попыток изменить Выгруженных. Одна группа, имевшая собственные идеалы эволюции, нашла способ объединить Выгруженных. Они намеренно сделали из них Подвластных, а затем связали с рудиментарным ИИ. Результатом стала сущность, имеющая доступ к знаниям своих компонентов и единый управляющий интеллект.       В зале повисла тишина.       — Это ужасно, — сказала побледневшая Тевос.       — Да. Вероятнее всего, это было ошибкой, но сущность оказалась жизнеспособной. Проблема заключалась в том, что эта сущность не могла использовать свои компоненты на полную мощность, поскольку их подвергли лоботомии. У них оставалось осознание того, что с ними сделали, и они, как любое создание, страдающее от боли, искали на нее ответ. Они пришли к выводу, что это — конец эволюции и что истинное предназначение любой расы — развить технологии до такой степени, что они станут подобными им. Единым сознанием, заключенным в одном теле. Когда создатели попытались уничтожить его, оно распространилось. Оно стало настоящим предшественником Жнецом. Оно было Предвестником, Старейшим из них.       — И оно решило, что единственный верный путь — помогать другим достигнуть спасения, — тихо сказал Удина-Асцендент.       — Да. И оно поглощало другие расы по мере их появления. Но это происходило слишком медленно. К тому времени, когда раса становилась достаточно многочисленна для становления Жнецом, она зачастую могла и хотела сопротивляться этому. Поэтому они всех убили и запустили циклы, а потом построили ретрансляторы и Цитадель, чтобы вести галактику по выбранному ими пути. Чтобы все зависели от ретрансляторов и нулевого элемента. И это работало почти миллиард лет.       — И чем… чем нам победить такую старую расу? — спросил Спаратус.       — Тем, что они в высшей степени глупы, — ответила Доктор.       — Не похоже на то, — пробормотала Тевос.       — Каждый из них обладает объединенным интеллектом целой расы, но за миллиарды лет они ни разу не изменили сам процесс образования Жнеца. Они — лоботомированные боги, сломленные и едва работающие, но чрезвычайно опасные для всех, кто слабее них, — сказала Доктор. — Прошел миллиард лет, а они так никуда и не продвинулись, уверовав в предполагаемое совершенство своего цикла.       — Если это так, то почему цикл был прерван? — спросила Тевос.       — Протеане, — сказала Доктор. — Они не могли предотвратить собственное вымирание, но сумели каким-то образом заблокировать управление Цитаделью. Жнецы застряли в темном пространстве за пределами нашей галактики. Остался только Назара, и он помог им вернуться.       — Еще протеане скрыли человечество от галактики и не оставили ему нулевого элемента, — сказал Удина-Асцендент. — Благодаря этому наша раса развилась не так, как планировали Жнецы.       — О, всё куда хуже, — сказала Доктор. — Человечество навредило Жнецам сильнее любой другой расы. Назара ожидал, что через Цитадель пройдет в два раза больше Жнецов, и, если они функционируют, у них не было причин задерживаться.       — Хочешь сказать, человечество каким-то образом вывело из строя половину флота Жнецов? — недоверчиво спросил Спаратус.       — Да, — сказала Доктор. — Всё дело в Голосе. Он — доказательство того, что раса пришла к единому сознанию без искусственного вмешательства. Жнецы считают, что поступают правильно. Что мы будем благодарны им, когда спасемся. Но существование Голоса…       — Показало, что бесчисленные циклы, мега-геноциды, вся пролитая кровь была не ради благого дела, — завершил Удина-Асцендент. — Показало, что они — ошибка.       — Это свело их с ума. Назара почти не контактировал со Жнецами из темного пространства, но даже они знали о Голосе. Их чуть не поломало. Несколько миллиардов мертвых душ, верящих, что их страдания чего-то да стоили, обнаружили, что им наврали. Перед ними встало два выбора, — сказала Доктор. — Окончательно помутиться рассудком или…       — Или счесть человечество и Голос мерзостью. Чем-то абсолютно неправильным. Либо с ними что-то не так, либо с нами, и первый вариант они даже не рассматривают. Значит, нас нужно искоренить, — сказал Удина-Асцендент.       Совет переварил новую информацию.       — Это… действительно полезно. Знание их истории и целей поможет выстроить лучшие стратегии, — сказал Валерн.       — Они хотят уничтожить человечество, а нас… поглотить. Сделать из нас себя. Ничего ужаснее я и представить не могу, — сказала Тевос. Спаратус посмотрел на Удину-Асцендента.       — Голос довел их до этого. Но судя по тому, что вы сказали, вы куда больше, чем Голос. Как они отреагируют на вас?       — Мы — окончательное подтверждение их провала, — ответил Удина-Асцендент. — Они не смогут смириться с нашим существованием.       — Сейчас они изо всех сил стараются провести обычный цикл, очищая и пожиная отдаленные миры. Но они не боятся напасть. Они загоняют вас в угол. Гонки за вами по всей галактике отвлекут их от главной цели — уничтожения человечества, — сказала Доктор. — Они хотят, чтобы вы собрали как можно больше эвакуированных в нескольких местах, чтобы они пришли и забрали всех разом.       — И что же нам остаётся? — сникла Тевос.       — Мы сменим тактику. Продолжим оскорблять их. Заставим отвоевывать каждый оставленный нами дюйм. Выиграем время, — сказал Спаратус.       — Для чего? — спросил Валерн. Спаратус посмотрел на Доктора, сидевшую в теле Аткинса.       — Для твоего плана. О котором ты пришла рассказать.       — Первый его этап — всё вам выложить. Я могу многое, но никак не вести флот или нации. Вам нужно выяснить, как действительно победить Жнецов. Второй этап — реализовать мою задумку, — тело Аткинса улыбнулось. — Если все Жнецы здесь, то что же осталось в темном пространстве?

XXXXX

      Изменение тактики привело к жертвам. Необходимость выиграть время и создать экспедицию в темное пространство потребовала более агрессивной позиции против Жнецов.       Тем это не понравилось, и они не переминули ответить.       Маленькие флоты были уничтожены подчистую. Горстки Жнецов хватало, чтобы сокрушить эскадру. Партизанская война вошла в норму; на Жнецов быстро нападали и убегали в более защищенные пространства. Потери несли все без исключения расы.       Но три крупных изменения сильно повлияли на положение дел.       Первым было единство. Всё же согласившись, что о Совете Цитадели без Цитадели не может идти и речи, новый галактический Совет стал сплоченным альянсом из представителей всех рас, способных выстоять против Жнецов. Геты сидели рядом с кварианцами, кроганы — с батарианцами, хоть и немногие были тому рады. Но все прошлые заслуги Трансцендентного Человечества не прошли даром, и молодой альянс не распался. Делу также помог жуткий дар Асцендента — рядом с ним любые спорщики ощущали себя неразумными детьми.       Вторым стал сам Асцендент. Часть человеческого флота заявила, что завершила реконструкцию, и галактика узрела новые корабли. Асцендент взял две идеи и усовершенствовал их. Он отказался от огромных и громоздких судов и начал строить меньшие, размером между фрегатом и истребителем. Каждый из этих самодостаточных кораблей служил телом для одного аспекта Асцендента. Их сила заключалась в беспрецедентной способности координировать действия и умения кораблей объединять ресурсы. Корабли могли увеличиваться до размеров дредноута или сжиматься в крейсеры, без труда перемещая внутри себя реакторы, броню и оружие.       С последним было больше всего проблем. Оснастить ромбовидные корабли перемещаемым двигателем оказалось весьма просто, но это не вписывалось в придуманную Асцендентом парадигму. К тому же, даже огромное количество относительно слабых кинетических ударов едва ли могло навредить Жнецу. Поэтому Асцендент взялся за другую концепцию.       Военные тела «Шварцшильды» не получили большого распространения. Они были чересчур большими для наземного развертывания и чересчур маленькими — для космического, из-за чего и попали в досадную неопределенность. При длине в невеликие десять метров они оставались самыми крохотными переносчиками сингулярных двигателей. Благодаря скромным размерам они уверенно создавали щиты и гравитационные удары, подобные биотическим, но для использования их в космосе им не хватало дальности.       Поэтому Асцендент сделал их еще меньше, превзойдя рекорд Трансцендента. Новый двигатель был едва ли в метр длиной, а шесть таких, составленных в форме многогранника Шёнхардта, создавали сложные интерференции. Внутри новых кораблей они могли создавать щиты и гравитационные импульсы куда большей силы. Когда же множество таких кораблей собиралось вместе, их мощь возрастала со сложностью интерференции. Вычислительная сложность также вырастала до запредельного уровня, превышающего даже силы Трансцендентного Человечества.       Это строение назвали Стаей.       Стая, собравшись змеей, была способна излучать сформированные гравитационные импульсы на дальности, сравнимые с магнитогидродинамическим оружием Жнецов, или, развернувшись розой, вызвать массивный слом ближайших щитов. Основой же они взяли старую земную тактику кирасиров. Смыкаясь единой массой, Стая наносила массивные удары, разрушающие щит, а затем рассыпалась, обтекая Жнеца со всех сторон и обеспечивая постоянный поток огня. Жнецы, предназначенные в первую очередь для уничтожения крупных кораблей, были вынуждены полагаться на свою точечную защиту и истребителей-перехватчиков Око. Однако отдельные корабли Стаи попросту сметали легкие перехватчики и слетались в новые формации, прорывая сопротивление.       Хотя на уничтожение одного Жнеца потребовалась весьма большая Стая, это всё равно было первой ощутимой победой после Назары. Ответом Жнецов стало поле помех, посылаемое на близкие расстояния и нарушающее координацию крупной Стаи. Асцендент обдумал это и пришел к выводу.       Возникла безвыходная ситуация, в которой любое сражение между Стаей и Жнецом имело равные шансы закончиться отступлением обоих, в основном невредимых сторон. Да, у Асцендента хватало кораблей, чтобы собрать дюжину Стай, но Жнецы все еще исчислялись тысячами. Стаи пока что были хороши для обороны, но не для борьбы.       Третьим изменением, замедлившим Жнецов, было нечто незаметное. Возросшее сопротивление галактических рас раздражало, нападения Стай — разъяряло, но нечто третье так и вовсе сбивало их с толку. Чтобы захватить всю галактику, отдельные Жнецы уходили в системы с маленькими колониями и очищали горнодобывающие станции и исследовательские базы, не успевшие вовремя эвакуироваться. Это было стандартной тактикой, поскольку те системы не могли ничего противопоставить даже одному Жнецу.       Но некоторые Жнецы начали пропадать.

XXXXX

      В системе не было ничего особенного. На одном из астероидов находилась горнодобывающая колония азари, почти столетие посредственно, но стабильно добывающая редкоземельные металлы. Она приносила достаточно прибыли, чтобы ее не закрывать, но не настолько, чтобы ее усиленно охранять, и потому Жнецы изолировали ее вместе с системой, отрезав от относительной безопасности центра пространства Цитадели. У колонии не было ни шанса на спасение, но на собственных запасах она могла продержаться еще несколько лет. Но шахтеры верили, что война обойдет их стороной.       Из сверхсветовой скорости вышел один-единственный Жнец. Длиной он был всего в 160 метров и принадлежал к меньшим, самым молодым Жнецам, которых наставляли крупные сородичи. Хотя по галактическим стандартам Жнец был силен, он стал бы легкой добычей для любого достаточно организованного флота. Здесь, в беззащитной системе, никто не смог бы встать у него на пути. Его приказ был прост: преобразовать или уничтожить разумных существ, разрушить и похоронить колонию.       Он летел, не таясь. Даже если где-то пряталась армада, он мог с легкостью перейти на сверхсветовую скорость и вызвать подкрепление.       Его звали Карас. Он был Солдатом Богов и охотно служил им. Он не боялся. Он не видел разницы между взломом, связью и мыслью. Отчаянные писки разумных существ, зовущих на помощь, подавлялись им, и он неумолимо приближается к станции.       Раздалось шипение. Ошибочный сигнал, шепчущий в ночи. Мельчайшая часть разума Караса с лёгким раздражением заглушила шум.       А потом появилась боль. Не сильнее укола булавкой, но было в ней что-то подозрительное: скорее всего, это была попытка кибератаки или электромагнитный сбой. Чуть большая часть сознания Караса попыталась отыскать врага, тщетно старающегося спасти колонию.       Он не нашел ничего, кроме шёпота. Карас ударил вновь, уже с силой, и вновь испытал боль. В этот раз его будто коснулся другой Жнец, посылая предостерегающий импульс, которым великие Жнецы осаживали непокорный молодняк.       Из любопытства и раздражения он обратил всё внимание на сигнал и обнаружил тщательно спрятанный узловой ретранслятор, передающий сигнал откуда-то ещё. Он презрительно сжал свои части, способные пройти через ретранслятор, и сила его воли хлынула, как поток, в сеть на другой стороне.       На миг он смутился, увидев самого себя, а потом его охватили темнота и боль. Забеспокоившись, Карас перестал приближаться к колонии. Нападения неизвестного врага были слабыми, но становились сильнее. При том кратком контакте он видел свой искаженный образ, но, более того, он видел… Назару?       Карас не понимал.       Шепот вернулся и стал громче. Вокруг него ожили другие узловые ретрансляторы. Из кусочков информации и обрывков сигналов они создавали некий образ. Шепот нарастал, пока Карас не увидел, что лежало по другую сторону.       Чудовище. Оно корчилось и извивалось, сплетаясь из массы частей — знакомых и незнакомых. В нем были и части Назары, и части самого Караса. Пока он смотрел, голоса становились громче, и в чудовище появлялось всё больше частей Караса.       Карасу стало не по себе. О подобном он не знал. Такого никогда не случалось в циклах, никто не делился с ним подобным. Что это за существо?       — А я-то думала, что Назара был вкусным. Ты, малыш, просто объедение.       Теперь в шепоте различались слова, и Карасу они не нравились. Смятенный и испытывающий отвращение, он вложил в удар всю свою мощь, волю и даже душу.       На мгновение это сработало. Сила разума Жнеца могла уничтожить всё, что было слабее его. Ей нельзя было ничего противопоставить.       Но затем существо медленно ответило. Боль обожгла разум Караса; от него отрывались и пожирались целые куски. Он слишком поздно понял, что попал в ловушку.       Каждый удар Караса лишь усиливал существо. Возможно, оно бы пало, ударь Карас изначально со всей силой, но оно заманило его в свои сети, играя на высокомерии Жнеца.       Карас попытался вырваться, отступить в свои системы, в свое место силы. К его ужасу, существо последовало за ним, заполняя тело Караса, будто всегда в нем жило. Разъяренный Карас нанес ответный удар, но тварь отнимала у него кусок за куском, переваривая их и добавляя к своей силе.       — Ш-ш-ш. Спи, моя первая жертва. Но знай, что ты не последняя.       Когда Карас начал терять сознание, он понял, что его высокомерие обрекло на гибель множество его сородичей. Он мог лишь надеяться, что они увидят опасность, исходящую от этой твари, сквозь пелену своей гордыни.       Впервые за почти что миллион лет Карас испытал отчаяние, а затем всё поглотила тьма.       Доктор заняла всё тело Жнеца, и пустая оболочка Караса легла на нее, как новая кожа.       Колония, не веря своей удаче, наблюдала, как Жнец сначала замедлился, а затем остановился. Он начал беспорядочно двигаться, его движения постепенно становились всё более плавными, и, в конце концов, он развернулся и перешел на сверхсветовую скорость.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.