Заблудшие

      Не устояв, Иннокентий упал, перекатившись с боку на бок. Грязно выругавшись и схватив ледоруб, он начал вставать. Мужчина был шире в плечах, но явно не настолько ловок, как парень. К тому же у «игрушки» был ледоруб, которым второй раз получить удар Вик не хотел. Но страха не было. «Игрушка» приняла игру. Вик собрался и стал приближаться к противнику. — Ты старый, некрасивый, ни одна женщина не ляжет с тобой в постель бесплатно! Поэтому ты стал учёным, — издевался парень, желая ударить в самую суть. — Ты мразотный говнюк, — ответил Иннокентий, отступая назад, вниз по скату. — Убьёшь меня — сдохнешь здесь. Впрочем, ты в любом случае сдохнешь. Я убью тебя, если подойдёшь. Иннокентий грозно потряс ледорубом. Вик бесстрашно ухмыльнулся, видя страх в глазах жертвы. — Ты ищешь смысл жизни там, где его нет изначально. Ты неудачник, — выплюнул белобрысый. Быстро убивать игрушку Вик не любил. Это скучно. Запугивать спутника доставляло физическое наслаждение. — Заткнись, грязный смазливый педик, — прошипел изобретатель, продолжая торопливо отступать. Коридор загибался, явно огибая внутренний периметр «древа» и уходя куда-то вниз. Вик хищно пошёл за ним. Нападать — значит быстро закончить игру. Преследовать куда интереснее. Иннокентий спускался всё ниже и ниже. Он боялся напасть на Виктора снова — хотя, казалось бы, преимущество не на стороне безумца. Противник ранен и безоружен. Но Иннокентий никогда не был действительно решительным человеком, и сейчас Вик казался очень опасным. Изобретатель решил, что будет отступать, пока не упрётся в стену или ситуация не изменится кардинально ещё каким-нибудь способом. Откладывать проблемы на потом — являлось одной из его слабостей. Так они прошли целый виток. Но коридор и не думал заканчиваться. Стало казаться, что уклон увеличился. На стенах сверкали металлические светильники. В конце второго витка оба заметили несколько прямоугольных ящичков, не больше коробки от обуви, сложенных у стены. Ящички выглядели увесистыми и блестели металлом. Вик не стал приближаться к находке. Предпочёл наблюдать за «игрушкой». Наконец, коридор закончился. За высокой металлической аркой виднелся такой же коридор, уходящий вверх. Спустя секунду изобретатель понял, что это отражение — в коридоре за аркой стояли они. Шагнув туда после секундных колебаний, он едва не потерял равновесие. Потолок, пол, стены, колонны — всё зеркала, отражающие себя бесконечное множество раз. Хуже того, зеркальный зал оказался выстроен по совершенно непонятным принципам. Иннокентий не мог понять его формы — всё путалось в бесконечных отражениях. Откуда-то раздавался слабый, но неприятный и раздражающий звон. Голова закружилась, и Иннокентий снова пошатнулся. Его повело в сторону, и он оказался где-то за одной из колонн, причём он не был уверен, что стоит на полу, а не на стене или потолке. Перед Виктором зеркальный зал тоже открылся во всем великолепии. Неожиданно и интересно. Он не думал о создателях этой красоты — скорее предположил бы, что это люди, но привык воспринимать окружение, как должное — ему не хотелось отвлекаться. — Друг мой, ты где? — Вик знал, что голосом объявлять свое местоположение глупо, если хочешь напасть незаметно. Но он именно хотел поиграть в догонялки. Попытавшись перебежать к следующей колонне, Иннокентий врезался в стену, упал и покатился куда-то. Вскочив, он понял, что звон стал сильнее. Нервы сдавали. Вик видел десятки своих отражений, но ни одному не смотрел в глаза. Слишком давняя привычка, чтобы не видеть в них своего погибшего брата-близнеца, которого он в приюте, еще будучи подростком, довел издёвками до самоубийства. Вик услышал и кинулся на звук. Может, этот звон ему кажется? Иннокентий не знал. Обернувшись, он заметил нечто жуткое. Оно выглядело как цепочка блестящих чёрных и серо-голубых шаров, звенящих и находящихся в непрерывном движении. Из последнего — или первого — шара в цепи высунулись слепящие в полумраке щупальца-молнии. Иннокентий, не выдержав, истошно завопил. Снова потеряв равновесие, он упал на зеркальный пол, выронив ледоруб, который тут же затерялся среди своих отражений. Мужчину пробила крупная дрожь. К горлу подкатила тошнота, сознание затуманилось. Тварь множилась в отражениях. Казалось, здесь их сотни и тысячи. Что-то явно происходило. «Сама «шахматная доска» решила ему подыграть!» — решил Вик и возликовал, увидев нечто. А еще — «игрушку», которая в ужасе тряслась на полу. Ледоруба в её руке не было. Белобрысый подбежал, извлек нож из кармана штанов и выщелкнул лезвие. Присел на корточки перед мужчиной, схватил его за куртку, притянул к себе, а затем поднес нож к щеке бедняги. — Чего ты больше боишься, — спросил Вик, — ножа или комнаты? Существо казалось садисту порождением зеркал. У Виктора скрывался скальпель в поясе брюк, но маньяк берёг его только для ювелирной игры, а нож использовал для грубых игр и самообороны. Иннокентий промычал что-то невнятное, глядя не на Вика, а на существо или существ, вытянувших щупальца уже на добрый десяток метров. — Игра обещает быть интересной, верно? — упивался Виктор страхом жертвы. А затем полоснул мужчину ножом по щеке. Не очень глубоко, так, для разминки. Иннокентий взвыл, по-прежнему не в силах оторвать глаз от твари, которая явно плыла по воздуху по направлению к ним. Зеркальная зала лишь множила лики ужаса. Виктор поднял взгляд на нечто. Оно приближалось и явно могло испортить всё удовольствие. Отдавать ему «игрушку» парень не собирался. Поднялся и, держа Иннокентия за шкирку, поволок прочь. Вик хотел его убить сам, желательно медленно. Начав приходить в себя, Иннокентий задёргался, решив вырваться. Вик нагнулся и приставил нож к его горлу, притормозив. — Будешь дергаться — прирежу. Будешь слушаться — спасу жизнь. — Сука, — прошипел изобретатель, прекратив попытки вырваться. — Сука. Вик сухо рассмеялся и поволок его прочь. Перед Виком оказалась арка, но не та, что он рассчитывал найти. Созданная из похожего на синий кварц материала, она вела в круглый зал с круглым же постаментом посередине. Стены зала покрывали шестиугольные плиты из того же синего камня. Постамент блестел серебристым металлом, воздух над ним дрожал и закручивался, будто в жару над асфальтом. Но при этом в зале царила дикая стужа. Металлическая лесенка поднималась вдоль стены и упиралась в закрытую дверь, ведущую во что-то вроде кабины или пультовой, застеклённой полупрозрачными синими пластинами. Существо из блестящих шаров летело по пятам, вытягивая и вытягивая щупальца. Сейчас они в два раза превосходили её «туловище» длиной. Вик остановился от неожиданности, оказавшись в другом помещении. Но нечто, что явно преследовало их и хотело отнять игрушку, приближалось, и парень решил не останавливаться. Щупальца существа потянулись к людям. Они вспыхивали, гасли и дрожали, что предавало им пугающее сходство с молниями. Вик ощутил раздражение: отдавать игрушку не хотелось, а втаскивать по лестнице было бы слишком тяжело — Иннокентий тяжелее. — Вставай! — огрызнулся белобрысый на жертву и потянул вверх. Увидев позади существо, Иннокентий влетел в синюю арку, споткнувшись в ней и растянувшись на полу зала с постаментом посередине. Вик забежал следом. Нож парень сжимал в ладони, но что-то подсказывало ему — против энергетического нечто оружие не поможет. Между аркой и щупальцами существа проскочила фиолетовая искра. Раздался громкий электрический треск. Существо резко втянуло щупальца, но осталось висеть в воздухе возле арки, угрожающе шевелясь. Вокруг постамента стояло семь металлических столбиков причудливой формы. — Что это, мистер ученый? — поинтересовался Вик, кивнув на нечто. — Ваших рук дело? — Я… я… я не… не знаю, — пролепетал изобретатель, чувствуя, что как никогда во взрослой жизни близок к весьма позорному и негигиеничному конфузу. — Ты жалок, — с презрением произнес Вик, больше наигранным, чтобы унизить. — Ладно, я разберусь с этим. Оно мне надоело. Оно отвлекает. Вик не испытывал страха, только раздражение, как будто к нему пристала назойливая жирная муха. Парень подошел к арке ближе, догадавшись, что нечто не может через него пробраться. — Если я спрошу у тебя, что ты такое — ответишь? — спросил безумец. Вик привык играть в небольшом помещении, где ничто не отвлекает от процесса. В идеале тепло и есть кровать, так что здесь ему нравилось всё меньше и меньше. Существо издавало тот же резкий, раздражающий звон, что издавало с момента своего появления. Не похоже, что оно как-либо восприняло слова Вика. — Ладно. Будем считать тебя порождением залы, — предположил Вик и оглядел помещение. Странный постамент вызывал опасения. Дрожащий воздух не предвещал ничего хорошего. Парень решил подняться по лесенке в маленькую комнатку, чтобы осмотреть. Дверь в загадочное помещение не открылась. Сквозь голубые пластины смутно виднелось оборудование, похожее на пульт управления, множество экранов и ещё какие-то приспособления, не похожие ни на что из того, что можно было увидеть в городах людей. Вик ударил в пластину ладонью, проверяя на прочность. Пластина на ощупь оказалась очень твёрдой и жутко холодной. Долго держать на ней ладонь даже в перчатке было неприятно. Вик попытался подковырнуть ее с края ножом. Но он прилегал так плотно, что поддеть его лезвием или пальцем не оставалось никакой надежды. Виктор бросил взгляд на испуганного мужчину и, поняв, что тот слишком парализован страхом для каких-либо действий, сложил нож и убрал в карман. Толкнул пластину плечом. Преграда не поддалась. Парень осмотрелся. Рядом оказалось подобие двери. Вик приблизился, поняв, что сломать пластину невозможно. В «двери» нашлось отверстие, но совсем небольшое. Интересно, для чего? Если это замочная скважина, то нужен ключ. Вик окинул помещение внимательным взглядом, подслеповато прищурившись. Вдаль парень видел не очень хорошо, но очки принципиально не носил, так как считал, что они портят его внешность. На первый взгляд в помещении не было ничего, что могло бы оказаться ключом. В дальней от входа части зала, возле стены, что-то слабо светилось. Вик, заинтересовавшись, спустился и осторожно подошел. На полу росло несколько крошечных жёлто-белых кристаллов, светящихся поразительно чистым и мягким светом. Тем временем, пока Вик отвернулся, Иннокентий встал с пола. В его руках лежала верёвка, которую он взял в комплект к скальным крючьям. Виктор присел на корточки и дотронулся до кристалла, подумав, что если его отломить, то может быть он подойдет в отверстие «двери». По пальцам прошел, словно электрический разряд — не сильный, но руку белобрысый отдернул. Встал на ноги и с досадой пнул кристалл носком ботинка, желая сломать. Кристалл отломился. Вик подошел, наклонился и поднял его. Повернулся и с удивлением увидел «игрушку» с верёвкой в руках. Иннокентий, улучив удачный момент, вдруг с рёвом бросился на Виктора, попытавшись пробежать по краю постамента, но споткнулся о его край и упал. Над ним дрожал и закручивался воздух. Вскрикнув, изобретатель выронил верёвку и соскочил с постамента, упав на пол и дрожа. Встав на четвереньки, он выплюнул на изумительной гладкости синий пол остатки довольно плотного завтрака. Вик резко повернулся, и, оценив, что удача на его стороне, лишь усмехнулся. Подошел и поднял веревку. А затем приблизился к мужчине и пнул ногой в живот, откидывая в сторону. Схватившись за живот, тот скрючился. Теплая куртка смягчила удар. Белобрысый улыбнулся, подошел, накинул на плечи мужчины веревку, а затем прижал его коленом к полу, желая связать руки за спиной. Иннокентий почти не сопротивлялся. Беспомощность «игрушки» возбуждала и кружила психопату голову. Хотелось сорвать с неё одежду и разделать прямо сейчас. Но обстановка слишком отвлекала. Если и играть, то получая максимум удовольствия. А здесь настолько холодно, что и самому не раздеться. Маньяк накрепко и довольно умело связал Иннокентию руки за спиной, затем ещё раз обмотал его плечи веревкой и сделал узел. — А ты молодец, — похвалил Иннокентия безумец. — Я вот свою верёвку в лагере оставил. Но она намного короче и тоньше.       Оставив мужчину лежать на полу, Вик выпрямился и пошёл к лестнице. Поднялся по ступеням, вытащил из кармана кристалл, который убрал туда, чтобы не мешал связать «игрушку», и попытался сунуть в отверстие в «двери». Оказавшись в «замочной скважине», кристалл затрещал и обжёг пальцы Виктора, будто горящий уголь. В двери что-то щёлкнуло. Запахло нагретым металлом и чем-то вроде жжёного пластика. Парень отдернул руку, оставив кристалл в «двери». Тот исчез в никуда, уменьшившись в считанные секунды.       Дверь приоткрылась. — Надо же! Получилось, — обрадовался Вик и вошёл.