Заблудшие

      Внутри комнаты примерно четыре на восемь метров стояли непонятные приборы. Спали чёрные и мёртвые экраны на серебристых подставках. Молчали панели с множеством кнопок, клавиш, рычажков и экранчиков поменьше. Стояли два высоких белых кресла из похожего на пластик материала с жёсткими спинками и сидениями. В шкафах виднелась мешанина разноцветных проводов, прозрачных колб, золотых и медных стержней, и разных непонятных вещей. Единственным источником света являлись синие пластины-окна, через которые падал свет из зала. — Интересно, кто же здесь игрался? — Вик задумчиво осмотрел убранство. — Это всё работает или декорация? Дотронулся до одной из приборных панелей пальцами. Но ничего не произошло. Виктор нажал на несколько подобий клавиш. На ближайшей к окнам кнопочной панели красовался ряд круглых и овальных клавиш серого цвета. На стене висел маленький шкафчик, на дверце которого была нарисованы три фиолетовые горизонтальные молнии в чёрном ромбе. На самой длинной панели бросались в глаза серебристые рычажки с подписями непонятными символами и квадратные красные кнопки вокруг пустого чёрного экрана с не менее непонятными подписями. Парень нажал на несколько клавиш. Снова ничего не произошло. — Занятно. Действительно, похоже на пульт управления всем этим представлением. Только как он работает? Гм, мини шахматная партия, — усмехнулся безумец. Самое «понятное» были молнии. Опасность означают или что-то другое? Это по-своему забавляло, как лотерея. Только на кону может стоять жизнь и смерть. Вик не любил начинать с самых радикальных мер. Поэтому нажал серые клавиши одну за другой. Нажатие данных клавиш ничего не дало. — Так неинтересно, — посетовал белобрысый. Вик открыл шкафчик с молниями. Внутри пряталась ядовито-фиолетовая рукоятка. Сидела в гнезде она таким образом, что так и просила повернуть себя на девяносто градусов, что Вик и сделал. Ожили несколько экранов, показав ряды непонятных картинок и символов с поразительной чёткостью и плавностью смены изображения — пикселей нельзя было разглядеть, даже прислонившись лбом к экрану. Включилась подсветка красных квадратных кнопок. Рядом с овальными высветились символы, похожие на перекорёженную греческую букву «пси». Сквозь окно можно было заметить, как входную арку перекрыла тяжёлая плита. — А так уже веселее, — ухмыльнулся Виктор и нажал одну из квадратных кнопок — самую крайнюю. По экрану пробежал ряд цветных значков и картинок, затем зажглась колонка кислотно-голубых символов и замерла. Вик начал нажимать клавиши одну за другой. Ничего не происходило. Голубые символы привлекли внимание, Вик всмотрелся в них, но, конечно, ничего не понял. Парень дотронулся до символов на экране пальцами. Обвел. Ничего не произошло. — Ладно. Кто у нас тут самый умный? — психопат вышел из помещения. — Пора проверить уровень твоего интеллекта. Спустился вниз и подошел к пленнику. Заставил его подняться на ноги. — Ты ведь не против? Или оставлю замерзать здесь, — пригрозил Вик. Пленник уже начинал замерзать и сильно дрожал. С трудом устояв на ногах, измучено закивал. Вик, взяв его за плечо, привел в комнату управления, если она могла так называться, конечно. — Смотри, мой ученый друг. Что скажешь? — спросил он у дрожащего изобретателя. Иннокентий затряс головой. — Что мне нажать, чтобы нам обоим отсюда выйти? Или сразу умереть на месте, что для тебя будет идеальным вариантом. — Я… я не знаю… — пролепетал мужчина. — Ну, ты же ученый! — вспылил Виктор. — Ты должен знать. Вик откровенно забавлялся беспомощностью спутника. — Это всё… сделали не люди, таких приборов не существует! — торопливо забормотал Иннокентий. — Люди или нет, какая разница? Кто-то с разумом. У тебя тоже есть разум, значит, ты должен знать. Ты же из этих — из создателей. — Я не знаю, честное слово, — снова затряс головой изобретатель. — Хорошо. Давай, поиграем в игру. Ты будешь называть мне, что нажать, а если откажешься или результат меня не устроит, я буду отрезать тебе по пальцу. Ты может, даже не почувствуешь, если их уже отморозил. Идёт? Вик достал из кармана нож и выщелкнул лезвие. — Хорошо, — задрожал изобретатель. — Идёт! — Отлично. Что нажать первым? — Дай мне осмотреться! — Не буду торопить. Холод тебе друг, — позлорадствовал мучитель. Иннокентий заозирался по сторонам, прыгая взглядом от одной панели к другой. Наконец, он остановился на фиолетовой рукоятке. — Ты хочешь… уйти отсюда? — спросил горе-ученый. — Если честно, я хочу в тепло. Так что да, наверное, я хочу уйти отсюда. — Смотри, открытый шкафчик с молниями… наверное, это электричество… Ты ведь включил его, да? — поинтересовался Иннокентий. — Да. — Попробуй… выключить… Может дверь откроется, — осторожно предположил Иннокентий. — Но там эта штука. Она опасна? — Я думаю да, она опасна… — неуверенно ответил он. — Так зачем нам тогда открывать? — насторожился Вик. — Нет, давай другой вариант. Иннокентий замолчал. Псих отпустил его, отошел, прижался к стене. Достал из кармана зажигалку и пачку сигарет. — Хочешь? — предложил Вик. — Не, не курю, — пробормотал изобретатель. — Как хочешь, замерзай. Парень сложил нож и сунул в карман. Достал тонкую сигарету, изящно взять губами не получилось — они болели. Просто сунул в рот и поджег. Затянулся. Выдохнул струйку дыма в «игрушку». Иннокентий стоял, уставившись в одну точку и дрожа. — Ты всегда такой? Молчание в ответ. Вик курил и смотрел на Иннокентия — изучающе, насмешливо. С наслаждением. — Мы здесь умрем, — сказал парень, смакуя каждое слово. — Ты умрешь. Это будет красиво. Маньяк ждал реакции жертвы. — Отвали, — слабо ответил тот. — Ты ведь знал, что так будет, если пошел сюда один. Верно? — Отвали. Я не планировал падать! Я не планировал. Ты сбил меня с пути. Всё из-за тебя. Из-за тебя, тварь драная! — дрожащим злым голосом взвизгнул изобретатель. Виктор рассмеялся. Ему было больно, но он смеялся. Потом замолчал и вновь затянулся сигаретой. — Ты не в моем вкусе, я люблю мальчиков помоложе. Но я оставлю от тебя что-нибудь на память. В свою коллекцию сувенирчиков. — Ты здесь тоже сдохнешь, — прошипел Иннокентий. — Тоже. — Я не боюсь умереть. Сегодня или через пятьдесят лет, какая разница? Я не хочу умирать стариком — это не эстетично. Я умру молодым. А вот твой труп будет не очень красивым, — он не шутил. — Твой труп почернеет и скрючится от холода, — дрожащим голосом парировал изобретатель. — Неправда. Холод сохранит его в первозданном виде. — Ты не видел обмороженных, дурак. И неуч, — со слабой улыбкой позлорадствовал мужчина. — Неуч — ты. Не смог разобраться в этой комнатке. — Ты тоже не смог. — Тогда предлагаю умереть здесь. Лучше в обнимку. Когда нас найдут, то примут за любовников. Как тебе идея? — предложил безумец. Иннокентий промолчал. Вик докурил. Накинул капюшон. Ему было холодно. А еще очень скучно. — Говори, что мне нажать. А то я просто отрежу тебе пальцы. Все. — Нажми… вот тот рычажок в ряду, крайний слева, — с ужасом пролепетал Иннокентий. Вик отлип от стены и повиновался. Раздался короткий мелодичный перелив, похожий на птичью трель. Больше ничего не произошло. — А здесь, оказывается, есть музыка, — Вик хохотнул. — Дальше. — Нажми… следующий, — сказал мужчина. Парень послушался. Но ничего не произошло. — На первый раз прощаю, — смилостивился маньяк. Виктор не очень хотел наносить «игрушке» серьезные повреждения. Сначала он планировал выжать из неё все, что можно. Пока запугивая. Если она последняя, то уж лучше растянуть удовольствие. Да и мысль, что придется остаться одному здесь — пугала скукой. Вик не любил одиночество. Потому что именно в такие моменты приходил призрак брата. — Говори, что мне ещё нажать. Иннокентий облизал потрескавшиеся губы: — Вон ту круглую клавишу попробуй. Я не уверен… Парень нажал. Вокруг столбика голубых символов на экране помигала рамочка из кружочков. — Виктор, пожалуйста, принеси термос из моего рюкзака. Попьём… Я уже совсем замерзаю, — умоляюще произнёс Иннокентий. Безумец задумался. — От холода твоя смерть будет легкой, — подметил он. — Попробуй нажать круглую ещё раз и красные квадратные потыкать, — предложил Иннокентий. — Давай так: если что сработает, ты принесёшь термос. — Не в твоем положении ставить мне условия, — отрезал псих. Жаль мерзнущего Иннокентия ему не было. Вик выполнил указания. Рамочка снова помигала, но больше ничего не произошло. Ног парень уже не чувствовал. Холод пронимал и его. — Тогда я буду нажимать все подряд, если ты не хочешь дать правильный ответ. Иннокентий кивнул. Виктор стал хаотично нажимать рычажки, кнопки, все, что попадалось под руку. Рычажки при переключении иногда выдавали разнообразные короткие трели. Большинство кнопок не давали никакой реакции. Некоторые вызывали мигание рамочки на экране. Одна клавиша включила маленький экранчик, на котором появился лишь столбик зелёных символов. Разозлившись, что ничего не происходит, Вик вырубил питание. Экраны погасли. Светильник также, оставив пультовую в темноте. Плита у входа осталась на своём месте, перекрывая вход. Это напугало Вика. — Он придет. Он обязательно придёт, — прошептал вдруг псих и попятился вглубь комнаты. — Он не должен… он не может пройти через арку, ты видел, — нерешительно ответил Иннокентий. — Она его током ударила, он щупальца убрал сразу… Но говорили они о разных вещах. — Это всё его рук дело, это он загнал меня сюда, — говорил Вик дрогнувшим голосом. — Он заманил меня в свою игру! Иннокентий промолчал, испуганно втянув голову в плечи. Вик дошел до стены. Замер, а потом съехал по ней вниз. Вцепился руками в шапку и застонал. От ужаса. Иннокентий понял, что уже не чувствует холода на ногах. Наоборот, его стопам и пальцам стало теплее, и становилось теплее с каждой минутой. То была страшная иллюзия начавшегося обморожения. — Мне надо уходить отсюда! Мне надо бежать… Иначе он придет, — психопат снова застонал, как раненый зверь. — Но как мне отсюда выбраться?! Иннокентий молчал, мечтая о термосе и понимая, что уже начал обмораживаться. Виктор в панике вскочил и снова включил питание пульта управления, надеясь, что выход откроется. Экраны ожили. Включился светильник. Плита в арке осталась на месте. На экране по-прежнему висел синий столбик символов. Вик в отчаянии ударил по нему кулаком. Ничего не произошло. Только костяшки пальцев ушиб. Потер руку. — Ну? Так и будешь ждать, когда он придет?! — взревел Вик. — Я… я ничего не могу сделать! — помотал головой Иннокентий. — Арка его не пустит, ты же видел! — Я не про штуку говорю, а про брата! — огрызнулся он. — Он придет за мной. Может, он уже здесь… Я не хочу. Я не хочу смотреть ему в глаза… Иннокентий прикрыл веки. Его спутник окончательно спятил, понял он. Вик вышел из комнаты, спустился вниз и остановился в зале. — Выходи! Ну, где же ты?! — закричал безумец. Двойник не показывался. Иннокентий подошёл к шкафу в пультовой и открыл дверцу головой. Его взгляд скользил по проводам, колбам, цилиндрам. Головой же он сбросил одну из колб на пол. Вопреки его надеждам, она не разбилась — он надеялся суметь острой стекляшкой разрезать путы на руках. Увы — колба попалась не из хрупкого материала. Ничего режущего в шкафу больше не оказалось. Пленнику ничего не осталось, как выйти в зал и спуститься по лестнице, надеясь добраться до рюкзака и термоса с горячей жидкостью. — Надо было выколоть тебе глаза, как обещал! — снова закричал кому-то Виктор. Мужчина только покосился на агрессивный окрик безумца. Вик снова вытащил из кармана нож и опасно выщелкнул лезвие.       Услышав это, Иннокентий вздрогнул, но продолжил свой путь к рюкзаку с заветным термосом. — А ты куда собрался? — заметил передвижение «игрушки» маньяк. — Термос. Пить… тёплое… — в отчаянии простонал Иннокентий. — Я с тобой поделюсь… — Если нам суждено умереть, то мы умрем, — холодно и жутко произнес Виктор. — Выходи! — снова закричал кому-то безумец. — Выходи, если ты здесь! Но того, кого он ждал увидеть так и не появился. Это немного успокоило Вика: может, его брата здесь нет. Белобрысый впервые бросал вызов призраку, обычно предпочитая бежать от него и прятаться. Парень осмотрел зал. Подошел к серебристым пенькам. Несильно пнул один. Но пенёк стоял прочно. Вик коснулся пальцами в перчатке навершия «пенька». Ничего не произошло. Воздух над серебристым алтарем был ужасно ледяным. Кажется, алтарь являлся здесь источником холода. Иннокентий силился открыть рюкзак с помощью зубов. Но у него не получалось. Затем, повернувшись спиной, несчастный попытался открыть его пальцами, но они упорно не желали слушаться владельца. — Эй, умник, если найдешь отсюда выход, я тебя напою, — повернулся Вик к пленнику. — Развяжи меня, пожалуйста, — тихо взмолился Иннокентий. Вик жестоко покачал головой. Он любил слушать мольбы. — Давай поищем выход… — Я это и делаю, а ты мне только мешаешь! — огрызнулся маньяк. — А кого ты ждёшь? — Никого не жду. — Твой брат… — Не твое дело. — Ты упомянул его… ты убил его, да? — догадался Иннокентий. — Он убил себя сам! Но он оставил записку, что вернется… — С таким-то братцем неудивительно, — процедил Иннокентий и на нетвёрдых ногах подошёл к плите, закрывающей вход, и попытался её отодвинуть — безрезультатно. Вик разозлился и налетел на мужчину, толкнул, сбивая с ног. — Или ты с ним заодно?! — навис над ученым безумец. — Пусть он тебя убьёт… Я буду только рад, — в глазах Иннокентия уже совсем не осталось надежды. — Наверное, он стал молнией, по моей несчастной теории… и завёл нас сюда, чтобы убить тебя. Вик попятился и взвыл, на миг поверив жертве. Потом рухнул на колени. Нож выпал из ладони. Он закрыл ладонями лицо. Замер. Иннокентий подполз к Виктору. — Молнии рождаются в облаках… и над горами… Снегопад, снегопад начался, как ты присоединился ко мне. Он очень силён… у тебя нет шансов… Та вьюга принадлежала ему, — злорадно пробормотал пленник со странным торжеством. Парень отнял от лица руки и уставился на мужчину. Лицо выглядело маской. Кровь из порванной щеки больше не сочилась. Края её заиндевели. Рука психопата с трудом нащупала нож. Пальцы уже ничего не чувствовали. — Тогда ты умрешь. Я не отдам тебя ему, — спокойно произнес безумец. Иннокентий чувствовал жар. Руки и ноги будто лежали в тёплой воде. Хотелось даже снять перчатки с рук и сапоги. Вик сжал рукоятку ножа, толком не чувствуя в пальцах. Замахнулся. Нанес удар, желая перерезать мужчине горло, но не рассчитал и не достал до цели, только царапнул куртку на груди. Перед глазами все плыло. Иннокентий, тихо взвыв, перевернулся на бок. Дёрнувшись, изобретатель боднул Виктора головой в голень. Псих брезгливо оттолкнул Иннокентия ногой. Протер глаза. Мотнул головой. — Я не буду сдаваться, — прошептал Виктор. — Я не отдам ему тебя. Себя. Я его убью. Психопат тяжело поднялся. — Мне нужно открыть ворота! — прохрипел парень. Он хотел убить энергетического монстра, так как в нем начал видеть воплощение своего брата-близнеца. — Как это сделать?! — из последних сил крикнул маньяк. Холод обжигал легкие. Он замерзал. Вик снова — почти в отчаянии — поковылял в комнату управления. Иннокентий сидел, привалившись к плите и стучась о неё головой. Ногами он совершал странные роющие движения, будто желая вырыть нору в каменном полу, спрятаться и согреться. Вик снова начал нажимать все подряд. Что-то пикнуло, загорелся и погас ещё один маленький экранчик, раздалась новая, ранее не слышанная трель. Парень еще ни разу не был в такой ситуации. Все происходящее стало казаться сном. Кошмаром. Происки брата ощущались всё отчетливее. Его затрясло то ли от ужаса, то ли от холода. Виктор наткнулся взглядом на шкаф. Подошел и открыл: пальцы слушались плохо. Там оказалась ерунда непонятного назначения. Он взял металлический — если это был металл — стержень, который был довольно увесистым. Сделал замах и ударил по панели. На экране появилась неглубокая вмятина. Цвета исказились, в центре вмятины и вовсе пропали. Вик еще раз нанес удар, а потом отбросил стержень в сторону. Экран частично погас. Вик в отчаянии оперся руками о панель. Помещение всё больше напоминало ему тюрьму. Кару, которую он заслужил. — Нет… — простонал псих. — Только не так. Только не так. Я не хочу умереть здесь. Это должно быть красиво. Не так… Вик уже в ужасе снова принялся нажимать клавиши, рычажки, но уже не верил, что все получится. Ничего не происходило. Лишь стужа захватывала тело всё сильнее. Вик отошел от приборной панели. Он хотел достать нож, но в кармане было пусто. Парень совсем не помнил, где его выронил. Осмотрел пол, но ножа рядом не было. Иннокентий, собрав последние силы, тянулся за ножом, лежащим на полу. Опустившись на него спиной, он пытался взрезать верёвки. Пальцы совсем не шевелились. Несчетный даже не смог понять, касаются они пола, ножа или чего-то другого. Виктор вышел из комнаты управления, если она вообще была таковой. Спустился по лестнице — неуклюже. Он тоже замерзал. Взгляд сразу зацепился за «игрушку». Губы — одна половина, что не была покрыта кровоподтеком, дернулась в злой ухмылке. Парень подошел к Иннокентию и ногой перевернул. Нож лежал под ним. Маньяк наклонился и поднял. Изобретатель только слабо дрыгнул ногой. Вик наслаждался беспомощностью жертвы. Как семнадцать раз до. Иннокентий будет восемнадцатым в его скромной коллекции. — Не юбилейная дата, — с грустью прошептал маньяк. Затем присел перед жертвой на корточки. Взглянул на нож в своей ладони. Не скальпель. — Так не играют, верно? — спросил, не ожидая ответа. Иннокентий не желал сопротивляться. На самом деле не был в силах — слишком замерз. — Ты просто кусок мяса. Ты меня почти не возбуждаешь. Но ты хотя бы теплый. Вик перевернул мужчину на спину. Веревки однозначно мешали снять с него пуховик. Он, не долго думая, разрезал витки, что оплетали плечи.       Иннокентий слабо зашевелил руками.       Белобрысый усадил мужчину и поцеловал в губы. Ощущения такое, что он целует труп, который лежал в холодильнике. Даже боль не подзадоривала. Вик отстранился. Посмотрел в лицо Иннокентия. Безвольное. Почти умиротворенное. Тому все равно. Кажется, Вик упустил момент начала. Вздохнул. Здесь слишком холодно. Играть маньяку уже не очень хотелось. Появилась потребность лечь рядом и не двигаться. Накатила сонливость. — Все просто сон, верно? Мой сон. А выход найти — просто уснуть и проснуться. Так? — предложил «выход» Виктор. — Сон… это просто сон, — Иннокентий слабо улыбнулся, не открывая глаз. Вик выпустил его пуховик из руки. Тело накрывала неприятная слабость. — Мне снится… лес с голубой листвой, — прошептал изобретатель. — Звёзды сквозь хрустальные ветви… — Мы действительно умрем красиво, — часть сознания Вика ещё трезво анализировала происходящее. Или пыталась. Вик обнял неудачливого ученого и опустился с ним на пол. Закрыл глаза. Холод почти не чувствовался. Людей затянуло в ледяной сон. Вдруг плита в стене отъехала в сторону, открыв арку. В проёме стояла высокая фигура, сливающаяся цветом с окружением, будто хрустальный хамелеон, мерцающий всеми оттенками синего и серого цвета. За спиной фигуры в зеркальном зале, едва различимые, стояли ещё две такие же.