Заблудшие

      Иннокентий открыл глаза. Всё тело болело. Он лежал на чём-то вроде толстого матраса в комнате с низким сводчатым каменным потолком, завёрнутый в кусок полотна. В углу комнаты стояла большая, продолговатая низкая чаша, намертво приделанная к полу и закрытая металлической крышкой. Над дверью висел светильник, дающий холодный голубой свет. Осмотрев себя, изобретатель понял, что к его рукам, ногам и туловищу привязано несколько чёрных цилиндров, дающих приятное тепло. Одежда пропала — он остался в одних трусах. Рядом в том же положении находился его сумасшедший спутник. Кожа на руках и ногах дико зудела и горела — присмотревшись, он обнаружил много маленьких волдырей с сукровицей. Последствия обморожения, понял он. Его куда-то тащили… кто? Он не помнил. По ощущениям в помещении было довольно тепло, градусов двадцать, а может и больше. Виктор тоже открыл глаза. Какое-то время он просто смотрел в потолок, стараясь изгнать все мысли. Так бывало, когда парень просыпался и старался забыть сны, ибо в них часто являлся тот, от кого он бежал. Ощущение тепла успокаивало, умиротворяло… Но ровно до того момента, когда Вик вспомнил, что произошло, и где до этого был. Их кто-то нашёл? Маньяк повернул голову и увидел рядом свою «игрушку». Её кто-то почти полностью раздел и навязал цилиндрические штуковины на конечности. У него имелись такие же и они грели. Зуд тела досаждал, но парень старался не обращать внимания. Иннокентий немного привстал и огляделся. Где же они находятся? Лицо Вика наполовину закрывал бинт — это раздражало его даже больше, чем ноющая челюсть и рана на щеке. Виктор поймал взгляд спутника и недобро усмехнулся. — Страшно? — был его первый вопрос. — Где мы? Здесь хотя бы тепло, — пробормотал изобретатель, не глядя на безумца. — Нас нашли спасатели? Белобрысый не очень волновался о происходящем — он был уверен, что их притащили в лагерь или в больницу, одним словом — это сделали люди. А они его не пугали, лишь забавляли. Мысль, что все это может быть интересной партией — очень его успокаивала. — Понятия не имею. Только в себя пришел, — произнес психопат. — А ты уснул тогда и ничего не запомнил? Плохая память. Мужчина пропустил его упрек мимо ушей. Выбравшись из мотка утеплителя, Иннокентий подошёл к двери и попытался открыть её. Та не поддавалась.  — Чёрт, я хочу в туалет, — сказал Иннокентий и принялся смотреть по сторонам. Увидев чашу, он несколько секунд простоял в нерешительности, затем его лицо осветило озарение. Подойдя к чаше, он откинул металлическую крышку, спустил трусы и справил малую нужду, ухнув от удовольствия и облегчения. Вик сел и оценивающим взглядом осмотрел спутника. — Ты некрасивый. Зря не следишь за собой, — снова предпринял попытку унизить «игрушку» Вик. — Ну и отсоси у себя, если красивый весь такой, — огрызнулся изобретатель, вспомнив своих наиболее неинтеллигентных знакомых. Натянув трусы и закрыв крышку, он вернулся и плюхнулся на матрас, укутавшись в полотно. Виктор был стройный, подтянутый. Белые волосы оказались не так коротки, как казалось в головном уборе — длинные пряди рассыпались по плечам. Но особенно привлекала взгляд татуировка змеи — от боковой поверхности шеи, где была выбита голова рептилии, до кончика хвоста, который скрывался в трусах владельца, явно с намеком. Кольца змеи сексуально обвивали тело юноши. Вик был красив и этим гордился. Психопат усмехнулся: — У себя неинтересно. Парень выпутался из «цилиндров». Ему тоже хотелось в туалет, так что, вдохновившись примером напарника по-несчастью, сделал в чашу свои дела и вернулся на койку. Трусы он вообще снял и бросил рядом на матрас. — Я тебе нравлюсь? — вдруг спросил Вик. В помещении было тепло, подобие коек и минимум одежды — это настраивало на возбуждающий лад. Парень ладонью пригладил растрепавшиеся волосы. Во взгляде был неприкрытый соблазн. — Я не пидор, — скривился Иннокентий и с презрением отвернулся. Единственное, о чём жалел Вик, что ножа рядом не было. И скальпеля. Это ощущалось большой обидой — инструмент был ему очень дорог. Но Виктор пообещал найти его, а тому, кто похитил — жестоко отомстить. — Да все так говорят, но когда секса захочется, меняют мнение, — самоуверенно сказал парень. Без ножа и тем более скальпеля, Вик чувствовал себя неуверенно. Безоружным, уязвимым. Как себя помнил, его всегда сопровождало холодное оружие. Гвоздь на худой конец. Сейчас же не осталось ничего, и это удручало. Дверь бесшумно открылась. На пороге появился высокий человек в серой спортивной куртке, такого же цвета брезентовых штанах, плотно облегающей голову толстой шапкой, длинными тёмными волосами и жутко бледным, если не сказать белым лицом с немного странными, но красивыми чертами, словно выточенными из камня. Глаза неизвестного закрывали непроницаемые чёрные очки. В кобуре на поясе у человека сидел серебристый «Глок-17». — Старший, на выход, — ледяным, высоким, жутковатым по тембру голосом произнёс он. — Как интересно. А имя хотя бы назвать? — наигранно возмутился Вик. Чужака он не боялся. Странный гость указал на Иннокентия. Дрожа уже не от холода, тот встал и последовал к двери, повинуясь жесту неизвестного, где и пропал из поля зрения Виктора. Прождав секунд десять, неизвестный указал на Виктора. — А ты пойдёшь со мной. — Куда? — спросил юноша. Чужак указал на дверь. — Я никуда не пойду без моего адвоката. — Ты не в том положении, чтобы апеллировать к правам, — неизвестный разговаривал по-русски хорошо, но с лёгким акцентом непонятного типа. — Раз я жив, значит, имею и права, — парировал Виктор. — Знаешь, у меня тут желязяка одна лежала в поясе — скальпель — память об отце-хирурге. Очень хороший врач был, прямо от бога. Кучу людей спас. Никак не могу память о нем потерять. Может, вернешь? Я обещаю, не обижаться. Не ответив ничего, неизвестный вышел из комнаты. Дверь закрылась, оставив юношу одного. — Ну, вот. Диалога не вышло, — картинно вздохнул Вик, а потом крикнул: — Я ведь очень обижусь! Но никто не ответил. Какое-то время психопат посидел на матрасе, затем встал, побродил по помещению. Подошел к двери и толкнул. Она оказалась заперта. Виктору хотелось есть. «Нахожусь точно не в лагере», подумал он. Но кто они тогда? Неужели его нашли полицейские? Но среди гор — это маловероятно. Проснулась вполне искреннее беспокойство. Проигрывать он явно не привык. — Мне кто-нибудь принесёт завтрак или решили заморить голодом? — крикнул безумец в дверь. Только отзвуки голосов стали ему ответом. Один из голосов был вроде знаком ему — горе-изобретатель. За дверью разговаривали, не обращая на него никакого внимания. Виктор ударил в дверь кулаком: — Где моя одежда?! Она же денег стоит, — аргумент так себе, но другой не пришёл на ум. Вопрос снова был проигнорирован. Надо взять себя в руки, решил парень. В двери не нашлось даже замочной скважины! Может, заперта на защёлку? Вик попробовал посмотреть, но не смог ничего увидеть — дверь слишком плотно прилегала к косяку. Он снова ударил в неё ладонью. — Открывайте! Я не хочу тут сидеть. Я же не арестован! Или?.. Мысль ему не нравилась. В ответ — молчание. Где-то на грани слышимости звучал голос Иннокентия. Ему кто-то отвечал, если восприятие не обманывало Виктора, но второй голос был совсем не слышим. Вик уткнулся лбом в дверь. Постоял немного. Затем, сдавшись, вернулся на «постель». Сел. Ситуация ему не нравилась. Первое, что ему нужно — это оружие. Что-нибудь металлическое. Виктор поднялся. Снова обошел комнату. Его внимание привлекли нагревательные цилиндры. Он взял один, повертел в руках. Не понял, из чего сделаны. На батарейках? Но нет отверстия для них. Внутри — теплая вода? Но как ее налили? К тому же для оружия так себе — слишком легкие. Положил обратно. А вот металлическая крышка белобрысого заинтересовала. Но он не успел взять её в руки, потому что дверь внезапно открылась. Вик резко повернулся. На пороге стояла высокая женщина в синей куртке и серых брюках, в серых рукавицах, плотной шапке, как и у первого неизвестного, и в таких же чёрных очках. Её лицо было таким же снежно-белым, губы бледно-голубыми, будто от какой-то редкой помады. Волосы — белые с серебряным переливом. — Угомонился? — тихо спросила она. — Надо же! Тут и дамы есть, — нагло произнес психопат. — Это типа игра такая: злой полицай и добрый полицай? Мне вас доброй считать? — Ты изволишь пройти со мной или нам снова оставить тебя подумать в этом прекрасном туалете? — так же тихо и спокойно спросила она. — Хорошо. Принимаю ход, — пошутил он. — Победили. Пойду с вами. Сидеть одному в странном месте ему надоело. К тому же Вик не любил, а если точнее, боялся одиночества. Женщина коротким жестом поманила Виктора за собой и вышла из помещения. Дверь выходила в длинный коридор со множеством дверей, загибающийся вправо. Стены — из того же белого камня, сводчатый потолок разукрашен светящимися узорами на растительную тематику. Парень лишь мельком осмотрел помещение. Странная незнакомка его интересовала куда больше. Он шел за ней, потому что иного выбора не дали, а с другой стороны — интересно. Трусы одевать психопат не стал, так и шёл голышом. Виктор был не из стыдливых. Его, наоборот, забавляло, что его нагота смущает окружающих. Странную женщину почему-то не смутило. Досадно. Незнакомка провела Виктора в небольшую круглую комнату с пушистым пёстрым ковром из непонятного материала на полу. У стены стоял шкафчик, забитый разноцветными кристаллами, каменными шарами и непонятными блестящими устройствами. На коврике уже сидел Иннокентий, одетый и обутый. Возле него валялись штаны, рубашка, свитер и куртка Виктора. Рядом с Иннокентием сидел первый незнакомец, что с пистолетом. — Здрасьте, — произнёс Вик, натянуто улыбнувшись. — Собрание напоминает групповой сеанс у психотерапевта. Только какое-то окружение странное. Иннокентий, а где это мы? — Иннокентий Иннокентьевич, давайте продолжим наш разговор в другом месте, чтобы не мешать товарищам, — попросила незнакомка, оказавшись на пороге. Изобретатель тут же вскочил с места, посмотрев на Виктора растерянным взглядом, и последовал за женщиной в синей куртке, что повела его прочь по коридору. Хозяин пистолета жестом указал парню сесть напротив него. — А вы кто? — сложил руки на груди Вик, не думая садиться. — Просто я не привык разговаривать с людьми, не зная, какого они статуса. — Зовите меня мистером Андерсеном, — представился мужчина, закрывая дверь за Виктором и снова садясь на коврик. — Как хотите. А меня Олег зовут, — соврал маньяк. — В ваших документах значится иное имя, — покачал головой «мистер Андерсен». У Виктора был с собой паспорт, поддельный на имя Виктора Владимировича Волкова. Но на самом деле его звали иначе. Но психопат старался навсегда забыть свое настоящее имя. У него это вполне получилось за множеством других имен, которые он менял, как перчатки. — Ну, вы же тоже не мистер Андерсен, — улыбнулся с вызовом Вик, но его вызов был оставлен без ответа. Парень всё же сел, хотя этого ему не очень хотелось. Одеваться не стал пока что, но на штаны покосился: там ли скальпель? — Не желаете ли надеть вашу одежду? — предложил собеседник. Маньяк покачал головой: — Это всегда успеется. А вы не желаете раздеться? А то как-то некрасиво с вашей стороны сидеть при мне одетым. — Довольно болтовни, — оборвал его собеседник. — Понимаете ли вы, в каком положении находитесь? Кстати, мы спасли вам жизнь. — В плохом положении нахожусь, это я уже понял, судя по вашей манере общаться. А что до того, что спасли… Мне куда интереснее зачем. — В простое человеколюбие и уважение к жизни не верите? — Ну… — Вик тут же смекнул, какой ответ ждет собеседник. — Верю, конечно. Я же наивный. — Вот и молодец, — одобрил «мистер Андерсен». — Зачем пытались убить вашего спутника? Покушение на убийство и пытки — серьёзное обвинение. Впрочем, в норвежской тюрьме довольно гуманные порядки. — Я не пытался его убить! — испугался незадачливый убийца. — Это он пытался! Он вам соврал! Вы на меня посмотрите: это он меня ранил, но хотел убить! Вик изобразил из себя жертву вполне убедительно, даже сжался весь. — У вас будет возможность рассказать всё следователю, — спокойно ответил «мистер Андерсен». — Но следы от верёвок и порез от ножа на теле вашего друга, спрятанный скальпель — всё это наводит на иную интерпретацию известных мне фактов. В любом случае, правда будет выяснена. — Я связал его, потому что он хотел меня убить! — оправдывался маньяк. — А скальпель, я же сказал, это память об отце! Он, к сожалению, умер… И вообще я требую адвоката. — Адвоката будете требовать у следователя, — отрезал собеседник. — Собственно, тонкости ваших взаимоотношений волнуют меня лишь опосредованно. Я хочу предложить вам выбор. — Какой? Вик в тюрьму не хотел.