Заблудшие

— Вы увидели то, чего не должны были видеть. Это понятно? — сурово произнёс собеседник. — Я предлагаю выбрать вам дальнейшую жизнь. Вариант первый. Вы продолжаете ершиться, наглеть и артачиться, как продолжали до нынешней минуты. Тогда проблема ваших излишних впечатлений будет решена с минимальным комфортом для вас. С высокой вероятностью вам будут предъявлены обвинения или вас запишут в сумасшедшие с очевидными последствиями. Вариант второй. Вы помогаете мне и моим товарищам, ведёте себя как хороший мальчик и не создаёте проблем. Тогда ситуация разрешается с большим комфортом для вас. Ваш выбор? — Гм, — Виктор задумался — он не любил играть по чужим правилам. — Вы не полицейские. Мы попали на какой-то правительственный объект? — Вы понимаете, что каждый ответ на подобные вопросы отягощает ваш багаж излишних впечатлений? Окружение и манера вести диалог собеседника наталкивали Виктора на мысль, что не всё так плохо, как могло показаться в начале. Если предлагают выбор, то все становится еще интереснее. — Вы не хотите говорить о себе, потому что вы тоже совершаете что-то противозаконное, а меня просто хотите запугать, так? — предположил спасенный. — Ещё есть третий вариант, догадываетесь? — склонив голову набок, протянул мужчина. — Вы хотите мне помочь? — Вик на это громко рассмеялся. — Я очень хочу вам помочь. Но подобное поведение не располагает. Может, снова хотите подумать в туалете? — Так это действительно был туалет? Да вы странно устроились… Нет, не хочу, — сдался парень. Он чувствовал, что сила не на его стороне. В помощь Вик напрочь не верил. Сам так любил «помогать». — Значит, вы будете сотрудничать? Ваш друг посообразительней вас. Может, ещё и выгоду какую извлечёт из своего положения, — предложил странный собеседник. — А в чём заключается сотрудничество? — Вик сделал вид, что заглотил наживку. — Для начала — вы расскажите всё о том, как оказались здесь. Откуда вы и чем занимаетесь. Без утайки. Поверьте, мы все проверим, а ложь не любим. Вопрос застал белобрысого врасплох. Искренность пугала и его самого. Он растерялся. — А как вы сможете проверить, что я не лгу? — спросил Вик. — У нас есть доступ к базам данных всех авиакомпаний, к всевозможным российским государственным реестрам, — сказал собеседник. — Компьютерные сети, облачные хранилища, банки данных из магнитных носителей — открытая книга, если умеешь читать. Слышали про скандал Сноудэна? Но это только одна грань тех методов, что раскроют вашу возможную ложь. — Вы не на Россию работаете? — догадался Вик. — Но ладно, считайте, я вам этого не говорил. Хорошо, расскажу. Парень чувствовал, что его именно запугивают, но, не зная местности и сколько предполагаемых фигур вокруг, не смог бы выстроить игру в свою пользу. Сначала надо разведать обстановку. А пока поиграем в поддавки. Вик сплел пальцы в замок на коленях, как примерный мальчик и начал рассказ. — Простите, я соврал — у меня нет отца. Но я очень хотел, чтобы он у меня был. Я даже скальпель ношу, чтобы показывать друзьям и говорить, что это память о нем, как доказательство. Но я его совсем не знал. Он бросил меня еще до моего рождения. Он был нехорошим человеком… — Вик горестно вздохнул, возможно, не наиграно. — Я студент одного не очень престижного ВУЗа. Поступил с друзьями на авось. А, если честно, по льготе — сирота я. Вот так все грустно. Но учеба давалась мне тяжко и я бросил. А чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, я отправился в путешествие. Просто решил сменить обстановку, поразмыслить о вечном… У меня иногда бывают… как бы это сказать… Я не очень здоров психически. Иногда слышу голоса. Они говорят, что мне нужно делать, чтобы их больше не слышать. Я не хотел нападать и причинять вред Иннокентию. Мое желание было с ним подружиться. Это все голоса… Я просто перестал пить таблетки. Извините. — Значит, вы считаете себя психически больным? Что сподвигло вас отправиться в горы, в снегопад, в компании с незнакомым человеком? Тоже голоса? — Голоса, да, — напропалую врал маньяк, пытаясь выкрутиться из опасного положения, скинув с себя подозрения. — Они иногда не дают мне покоя. Я надеялся, что в горах, они уйдут навсегда. Но, возможно, они до сих пор со мной. Мне страшно от этой мысли. Вы ведь мне поможете? Виктор сделал очень несчастную физиономию. Плечи поникли. — Голоса — это не ко мне. Но вы уже видели специалиста, который отлично разбирается в психике, — сказал собеседник. — Вы не думали, что вам стоило бы жить в специализированном учреждении, под надзором специалистов, в тишине и покое? — Нет. Я страдаю клаустрофобией. Я не могу быть один. Мне нужно общение, люди. Простор. Свобода, — Вик скромно потупил взгляд. — По этому вопросу примут решение специалисты, — отрезал собеседник. — Общая картина мне ясна. Хочу знать одно и, не буду скрывать, от ответа зависит очень многое: почему вы поехали именно в Гренландию, именно сюда и почему пошли с этим человеком? Хорошо подумайте, прежде чем отвечать. Отвечайте правдиво, и никак иначе. Что говорили вам голоса, если они действительно были, и вы не пытаетесь обмануть меня снова. Натолкнул ли вас кто-то на такое решение? Виктор задумался, стараясь угадать правильный ответ. — Потому что… мне всегда нравились фотографии Гренландии и, когда выпала возможность поехать, то решил не упускать шанса побывать. А что до Иннокентия… им он понравился. Голосам. Да и мне было интересно прогуляться с кем-то, кто ориентируется здесь. Дверь открылась. На пороге стояла та же женщина, что выпустила Виктора из туалета. — И? — спросил Вик мужчину. — Что вы решили? — Решаете вы, не я, — коротко ответил он, встал и подошёл к шкафу, выбирая в нём что-то. — Пойдёмте со мной, — позвала спасенного женщина. Вик напрягся: — Куда? Парень не доверял этим странным людям. — Мы прогуляемся по коридорчику, а мой друг пока подумает и отдохнёт, — ответила женщина. — Пойдёмте, я не на расстрел вас поведу. Честное слово. — Мне уже страшно! — Виктор поднялся. Она подняла руки в полушутливом жесте, демонстрируя рукавицы. — Только я сначала оденусь, — ответил он. Вик принялся натягивать свои вещи, то и дело, бросая на конвоиров взгляды украдкой, опасаясь агрессии с их стороны. Парень ощупал ремень штанов, пока одевался, но скальпель исчез. Ощутил обиду почти до слез. Отняли самую дорогую вещь! Сколько он с нею играл… Где найдет теперь такую же?! Эту-то добыть пришлось с трудом и чудом. Жаль, у него не было знакомых медиков. Вида, что расстроен, маньяк не подал. Оделся. Натянул куртку. Подумал: стоит ли застегивать или нет, но раз пока вокруг не мороз, решил оставить нараспашку. — Я готов, — ответил он так, словно его вели на эшафот. Женщина вывела его в коридор вместо эшафота и неторопливым шагом направилась по направлению от «туалета», жестом пригласив идти рядом. — Ты любишь извлекать пользу из людей? — спросила она. — Все любят, — уклончиво ответил парень. — У тебя совсем нет друзей, верно? — снова спросила она. — А где Иннокентий? — психопат решил сменить тему разговора, да и ему самому было интересно. — Что насчёт моего вопроса? — Это вы на тему: будет ли меня кто-то искать, если со мной что-то случится? — спросил прямо Виктор. — Нет. — А к чему мне вам отвечать, если у меня нет гарантии, что вы не убьете меня в следующей комнате? — Желай убить, оставили бы замерзать. Никто никогда не нашёл бы. Да и не видно страха на твоём лице. — Оставить замерзать — неинтересно, — презрительно усмехнулся маньяк. — И вот я знаю про тебя всё, что мне нужно. Ты хотел убить Иннокентия ради удовольствия. Ведь ты психопат, верно? Отсутствие сопереживания и чувства благодарности, вечные попытки манипулировать другими, патологическая лживость и наглость, пренебрежение социальными нормами — признаки психопата, — спокойно заключила она. Виктор горестно вздохнул: — Вы тоже играете мной. — Друзей, конечно же, нет. Ведь люди — пешки, верно? — Угадали. А какая фигура вы? Видите себя ферзем? — расчетливо прищурился. — Будь я вроде тебя, считала бы себя белой королевой, — ответила она. — Красишь волосы? — Да. Потому что я — играю белыми, — честно признался он с вызовом. — Японской культурой увлекаешься? — женщина остановилась возле широкой двери с окошком. — Нет. А почему спросили? — Белый у японцев — цвет смерти. А Иннокентий Иннокентьевич жаловался, что ты все уши прожужжал ему смертью, — ответила она, что-то делая с замком. — Не знал, запомню. Прожужжал, потому что он не понимает, что такое жизнь и смерть. Я просто сказал ему правду о мире. — Не уверена, что запомнишь, — тихо отметила женщина, открывая дверь в темноту. — Заходи, не бойся. Маска сорвана. Вик понял, что игра выходит на новый уровень. Вот и всё. Но он не считал себя психопатом. Безумен мир и люди в нём, но не он сам, считал парень. Люди безумны, потому что живут иначе, чем он. Вик остановился на пороге: — Не зайду. Чувствую, вы хотите меня убить. Серебряноволосая остановилась, сложив руки на груди и издав звук, похожий на пренебрежительный присвист. — Хотела — убила бы уже. — Но это неинтересно! Быстро убивать — неинтересно, верно? — понимающе усмехнулся Вик. — Желай я насладиться твоим умиранием, медленным и ужасным, я бы просто следила за тобой… ближайшие лет сорок, — ответила она. — Нет. Я желаю показать тебе что-то, что дано увидеть лишь немногим. Увидеть себя и мир новыми глазами. — Красиво говорите. Но правду ли? В помещении зажёгся свет. Комната оказалась оформлена в розовых и зелёных тонах, весёленьких, почти мультяшных. Но столы, кресла и шкафы с какими-то приборами, коробочками и колбами явно имели не мультяшное предназначение. Женщина в синей куртке прошла к одному из шкафов и достала оттуда непрозрачную баночку, вытряхнула красную капсулу длиной с ноготь. Банка вернулась обратно, шкаф закрылся.  — Смотрел «Матрицу»? — спросила странная женщина. — Да. Интересную придумали игру. Решили отравить? — Да, конечно. Будешь? — вытянула она руку с капсулой вперёд. Вик рассмеялся. — А я красиво умру? — Очень красиво. — Странно только, что мы в одежде. Разделась бы для приличия. Или любишь обнажаться перед трупом? Вик всё более видел в странной женщине свою. — Сначала — красная таблеточка, — строго сказала женщина. — Это моё правило. Я от него не отступаюсь. Она действует не сразу. Парень ощутил возбуждение. Ситуация начала доставлять физическое удовольствие. — Хорошо. Я съем таблетку. Но ты верни мне скальпель. Я бы тоже хотел с тобой немножко поиграть, напоследок, хоть ты и женщина, а я предпочитаю мужчин. Но кровь у всех одинакова. Маску он окончательно сбросил. Глаза вспыхнули кровожадным огнем. Женщина извлекла из кармана нож и скальпель. — Глотаешь таблетку, и скальпель у тебя в руке, — пообещала она. Вик аж сглотнул набежавшую слюну от предвкушения, когда увидел вожделенный инструмент для игр. Он, не раздумывая, взял таблетку и бросил в рот, но не проглотил. Потянулся за скальпелем… Его тайной мечтой было найти такого же игрока, как он. И обыграть. Или поиграть вдвоем. На равных. — Классно оттянемся, я тебе обещаю, — женщина вытянула вперёд вторую руку, со скальпелем, крепко сжимая его, другой она взяла мензурку с водой, — проглоти и запей, я вижу по кадыку и мышцам лица и шеи, что не проглотил. Давай честно, а? Вик уже наслаждался возбуждением. В куртке стало жарко. Хотелось скинуть всё. Ощутить на губах, коже теплую кровь… Маньяк, бесстрашно усмехнувшись, взял мензурку у незнакомки. Выпил, проглатывая таблетку. — Условия выполнены. Отдавай скальпель. Даже если проиграю, думал он, это выйдет однозначно красивая смерть. Умереть, играя — прекрасно. Женщина раскрыла руку, отдавая скальпель. Вик взял его. Приятный холод металла… Маньяк взмахнул в воздухе скальпелем. — Разденешься или мне срезать с тебя одежду? — парень игриво сделал шаг к незнакомке и сбросил на пол куртку. — Для любовных игр у меня уже есть мужчина, — спокойно ответила женщина, снимая очки и показывая нечеловеческие ультрамариновые глаза с огромными чёрными зрачками и без белков. — От тебя мне нужно иное. — Какие линзы! — восхитился Вик. — Подготовилась. Виктор почувствовал в кончиках пальцев и в желудке странное, похожее одновременно на онемение и электростатику. — Это нечестно! Я не успел поиграть…