Беспризорник

- Доброе утро, милый. Как спалось? – Маттиас потянулся к лежащей на его груди голове Клеменса и поцеловал ее в макушку. - Да не очень, чтобы очень… - Клеменс разомкнул тяжелые веки и тряхнул головой, прогоняя остатки поверхностного, прерывистого сна, затем приподнялся на локте, и, потянувшись к любимому, коснулся губами его губ и пристально посмотрел в его глаза, - Матти… Я всю ночь думал… Я не смогу его отдать… Понимаешь?! Я не смогу отдать Алекса ни в тот ад к его чертовой мамаше, ни в приют, ни еще куда бы то ни было! Глаза Клеменса наполнились слезами. Он резко соскочил с кровати, и, мечась из угла в угол, стал измерять шагами спальню. - Матти, это сложно объяснить… Я еще там, в супермаркете, когда наши взгляды встретились, понял, что это мой ребенок! Что наша встреча не случайна! Бывает ведь любовь с первого взгляда! И тут что-то подобное… Встретив этого маленького человечка, я понял, что моя жизнь уже никогда не будет прежней, что она изменилась навсегда!.. Маттиас встал с кровати, заключил любимого в объятия и крепко прижал к сердцу. Не отпуская руки Клеменса, Маттиас мягко усадил его на кровать, опустился перед ним на колени и взял обе его ладони в свои. Маттиас знал – в отличие от него самого, такого рассудительного и всегда принимающего взвешенные решения, его вторая половина – человек импульсивный, действующий спонтанно. Клеменс из тех, кто выйдя из дома за хлебом, может улететь в другую страну. Его иногда нужно тормозить. Маттиас и Клеменс вообще идеально дополняли друг друга, усиливая сильные стороны каждого и сглаживая слабые. - Клем, дорогой… - Маттиас сжал ладони супруга в своих, - Ребенок очень проблемный. Ты это осознаешь? Он педагогически запущен, ему не привиты элементарные нормы поведения в обществе, не привиты понятия о том, что хорошо, что плохо… - Матти!.. – в глазах Клеменса по-прежнему стояли слезы, - Даже по отношению к собаке было бы бесчеловечно накормить ее, обогреть, приласкать, а потом снова выставить пинком за дверь! А это не собака! Это человек. Ребенок. - Клем… Именно потому, что это не собака. Представь себе, что будет, если, предположим, мы с тобой оформим на Алекса опекунство, но через какое-то время поймем, что с обязанностями опекунов по каким-то причинам мы не справляемся… Предположим, он так и не оставит свою привычку воровать. Или выявится какое-нибудь тяжелое заболевание (мы ведь ничего не знаем о состоянии его здоровья), лечение которого требует огромных как финансовых, так и душевных затрат. Что если мы взвалим на себя груз ответственности, который нам окажется не по силам и к которому мы окажемся не готовы? Каково будет ребенку, который, как ты справедливо вчера заметил, и так немало вынес, пережить предательство? Чем кому-то давать надежду, а затем ее отнимать, лучше не давать ее изначально. - Любовь, Матти… Только любовь сгладит все шероховатости и преодолеет все трудности! Я готов дать Алексу свою родительскую любовь! Видя фанатичный блеск в глазах любимого, Маттиас понял, что отговаривать его бессмысленно. Он сел на кровать рядом с Клеменсом и обнял его за плечо. - Любимый… По щелчку пальцев это не делается. Чтобы оформить опеку, мы должны собрать кучу справок о состоянии здоровья, о заработке, жилищных условиях и т.д. и т.п. К тому же, прежде чем оформить над Алексом опеку, мы должны лишить его мать родительских прав. Я пока слабо себе представляю, как это сделать… В любом случае, пока идет процесс лишения матери Алекса родительских прав и пока мы оформляем опеку, Алексу придется какое-то время пожить в приюте. Маттиас задумался на минуту. - Слушай! У меня идея! – воскликнул он, слегка отстранившись и толкнув Клеменса в плечо, - Помнишь моего одноклассника Ольгерда? Он сейчас юрист по семейным вопросам. Ты пока приготовь завтрак, а я позвоню Ольгерду, обрисую ему ситуацию и попрошу заняться нашим делом. Если мне не изменяет память, разница в возрасте между приемным родителем и приемным ребенком должна быть не менее шестнадцати лет. Тебе двадцать четыре, Алексу, как он говорит, восемь… Так что как раз… - Матти! Мне так нравится, что ты говоришь «мы»! – Клеменс чуть не задушил супруга в объятиях. - А как же иначе, Клем? Мы ведь семья! – освобождаясь от удушающих объятий, ласково улыбнулся Маттиас. Клеменс прислушался – в квартире была тишина. Судя по всему, Алекс еще спал. - Завтрак немного подождет, - прищурив глаз, Клеменс загадочно улыбнулся и толкнул Маттиаса на кровать, - Знаешь, из тебя выйдет великолепный отец, - прошептал он возлюбленному на ухо, - Сладкий, горячий, сексуальный папочка!.. – с придыханием шептал Клеменс, прокладывая дорожку поцелуев от шеи Маттиаса по его груди к пупку и ниже, - В этой роли ты возбуждаешь меня еще больше!..