(Не)забытая история

Удар пришёлся на щит, но ноги выстояли и тело от отшвырнуло в сторону, но щит всё же выпал. Перед самым носом просвистела когтистая лапа. ОТступать было уже некуда. Только вперёд, принимать новый удар. Шкуру дракона нельзя взять обычным оружием. Лишь сокрушить магией, но сил уже не оставалось, чтобы напрячся и хотя бы просто высвободить поток магии тому в голову. Все его силы ушли на поддержание щита, для прорыва к груде развалин, что ещё этим утром назывались доками. Вокруг него бушевала буря из огня, стали и криков. В голове проскочила мысль, что он никогда бы не осмелился открыто сражаться против молодого дракона. Пламя струйками выбивалось из его рта, сквозь прижатые челюсти, а хвост трепетал в ожидании ещё одного удара с разворота. Боец отпрыгнул в сторону, когда дракон наконец глубоко вдохнул и опалил землю огнём. Когда он встал на все четыре по бокам встали его братья по оружию, прикрыв щитами стрелка с грифонским арбалетом. Один меткий выстрел в глаз в момент успокоил дракона и тот упал. Стражники двинулись вперёд быстрой походкой. Им предстояло занять последнюю насыпь из обвалившейся боковой стены и они будут уже на самом берегу, но казалось что с каждым новым шагом врагов становилось всё больше. Не успели стражники взобраться на пригорок, как их сбил с ног удар молота на длинной рукаяти, голова которого была ни чуть не меньше наковальни. Минотавр поднял молот над собой и взревел, переорав своим кличем вопли всех сражающихся. Следом наковальня в его руке опустилась на тело стрелка с арбалетом и его тело исчезло в брызгах крови. Подобрав остатками магии копьё, боец швырнул его, метя в грудь, но всё же сил не хватило даже на это. копьё рухнуло прямо перед ногами минотавра, но тот даже не удосужился взглянуть, бросившись вперёд с холма, словно ядро, врезаясь в разбитые фаланги ополченцев, каждым новым ударом отправляя к праотцам по двое, а то и по четверо. Но окружив громадину со всех сторон пони смогли заколоть его, сперва со спины, пробив колено с обратной стороны, после усеяв грудь и спину множеством клинков и копий. Грифонов уже практически не было видно, по крайней мере в гуще сражения. Они парили над ним и выгадав удачный момент пикировали на свою жертву. Боец нашёл свой щит и подобрав копьё отошёл правее, где всё было не так безнадёжно. Правая оконечность насыпи уже была занята легионерами с этого самого дока и они стояли твёрдой стеной на вершине. Минотавры схлестнулись с ними прямо в лоб. Большинство из портовых были именно земные пони и прямо на глазах стражника они показывали почему с их расой считались. Сверху на строй упал дракон, проломив выставленную против него крышу из щитов. Он упал и так не поднялся, а легионеры лишь синхронно сделали шаг вперёд, толкая минотавров к краю насыпи. Тяжёловесные молоты и сикири били по ним, порой разбивая идеальную стену, но получали лишь быстрые удары короткого меша в пах или живот и легионер скрывался обратно в щитах. Лишь огонь корабельной пушки мог разбить их построение. И добравшись к ним тут же вклинился в их левую фалангу. И только тогда он увидел картину всего боя. Откровенная бойня, в которой все пытались убить друг друга, вколачивая копытом чью-то морду, сгорая в пламени драконов или же разрываясь н части в лапах минотавров, что обладали невероятной силой. Весь левый фланг был практически раздроблен и перемолот, усеянный телами и кровью. А остальных оттеснило к дороге на подходах к докам. Положение было на гране полной катастрофы и лишь эти легионеры вселяли отвагу в отчаявшиеся сердца, держась и отбрасывая врагов. Им нужно сделать лишь с дюжину шагов до победы. Но каждый из них обходился сотней жизней. Лишь сейчас его разум протрезвел и он осознал, что прямо сейчас сражается на руинах своего города против тех, кого они никогда не считали врагами и умирали под их клинками. Кровь, плывущая рекой с доков, что больше теперь походили на разделочную. Горящие дома на фоне всего этого ужаса и смрад от тысячи мёртвых тел. - Что за бред! - Взревел стражник, но его быстро успокоил толчок в бок от легионера. - Всем! Смешаемся в сторону! Левый фланг по фронту! - Послышалось словно из дали, но сержант отделения стоял всего лишь в пяти легионерах правее. Стражник поставил копьё в паз щита и по общей команде двинулся вперёд. Они шли медленно, каждый раз сотрясаясь от града ударов, один из которых повалил стражника на легионера стоявшего позади, тот немедля сделал выпад копьём в образовавшуюся брешь и заколол минотавра с зубастой шестиглавой, а затем пихнул стража вперёд, возвращая стене целостность. Им нужно было держаться ради остальных... Но было уже не нужно. В пылу битвы не было заметно как ясное небо начинает хмуриться и нагонять чёрные тучи на городом. Не заметили как стал капать мелкий дождь и не заметили как волны у берегов взмывали и бились об причалы, осыпая мелкими каплями берега. Но все заметили как в центре сражения разверзлась белая вспышка, ослепившая на время всех. Одинокая фигура в белом плаще возвела голову к небу и тихо шепнув заставила свой рог сиять. На небе громыхнула вспышка молнии, но когда она закончила шептать заклинание её голова опустилась и молния с оглушительным щелчком ударила в дракона, заставив его практически непробиваемую шкуру лопнуть и разойтись швами. Рядом с ней вспыхнули тёмно-синие порталы и десятки единорогов в таких же белых плащах выстроились в один ряд, опустив голову и выпустив магические лучи во всё, что не являлось пони. - Все внимание! Разбить строй! Вперёд парни! - Завопил сержант и легионеры поддержали его дружным кличем. щиты отбросились вперёд и все ринулись галопом на врага. Стражник помедлил, но кинулся вслед легионеров прямо в творившийся ад. В ад из которого они могли выбраться. И по среди него он увидел её. Единорожка шла в одиночество сквозь минотавров, что ревели отсчастья и кидались на неё, но даже не успевали коснуться. Её рог трещал и сыпал искрами. Магия обретя форму клубилась над ней словно туман и посылала с неба новые разряды молний. Собирая вокруг себя оружие павших воинов она металась ими как дротиками, валя на своём пути десятки тех, от кого стражник спрятался за стеной щитов. Будь у него все силы, он не смог бы сотворить такое же. Магическая академия Филлидельфии наконец прибыла во главе со своим ректором. Ополченцы воспряли духом и двинулись вперёд, сперва дожидаясь новой порции разноцветных лучей, что прожигали дыры в телах минотавров и лишь после кидались вперёд ополоумевшей толпой. Один последний бросок и минотавры были отброшены. Магия закружилась над полем боя, формируя щиты и превращая каждый метра в опасные гравитационные ловушки или же превращая врагов в птиц или насекомых. Враг попытался одним решительным броском раздавить учеников академии, но ополчение стояло твёрдо, погибая, но не давая и шанса приблизиться к ним. После неудачи Минотавры и оставшиеся грифоны поспешно сбегались к фрегату под градом магических лучей и низвергающихся с мрачного неба молний. Магии во все времена была решающей силой. Доки были отбиты. Но цена за это была чудовищна. Осмотрев тело каждого убитого пони, бойцы так и не смогли найти своего командующего, посчитав, что он пал, был разорван на куски когтями и зубами драконов или же погребён под чудовищным ударом молота. Основные силы легионеров гарнизона крепости погибли под залпами фрегата, ополченцы выжили в достаточном количестве, чтобы свести всех в одну-две когорты и остатки портовым. Сил противостоять, а тем более совершить ещё одну контратаку уже не было и пускай единороги из Филлидельфийской академии всё же пришли, они вряд ли отправятся вместе с ними на смерть. К тому же они лишились лидера, способного собрать весь их жалкий сброд в целостное и монолитное остриё копья. Но все они умерли не напрасно. Ибо с вслед ученикам академии пришли части сил гарнизона соседей. Три когорты легиона под командованием молодого центурия, назначенного самой Королевой. Орден рыцарей в две сотни копий, хранящий свои традиции ещё со времён раздора на старой земле пони. В след им двигались незначительные силы ополчения, ведущие за собой обозы со снабжение. Этих сыл было достаточно для того, чтобы удерживать западную часть города, до прихода основных сил. В скором времени Королева Паладия узнает обо всём ужасе, что произошёл здесь и покарает несчастных ублюдков. Но до этого было ещё нужно дожить. Всё же бой за доки лишь оттянул время для более масштабной высадке и не успели пришедшие на выручку силы добраться до дворца, как с севера донёсся грохот корабельных орудий, ровнявших с землёй Мануфактории. На руины крепости гарнизона высаживался десант, в небе вновь погазались чёрные росчерки снарядов катапульт. Мейнхетен изготовился к новой волне кровопролития. Позже, в летописях запишут, что новый жестокий удар был нанесён по силам второй когорты Агастуса, успевшими добраться до собора и укрепиться для прикрытия дворца с фронта. Прорвавшиеся сквозь тяжёлые ворота драконы истребили всё живое и сожгли всё что могли, уничтожая древние рукописи и артефакты и без того увядающей веры пони. Дальше северу, на дорогах ведущим к Мануфакториям, подверглись обстрелу снарядов катапульт остатки сил гарнизона крепости, что захлебнулись в потоках горящей жидкости. А на соседней улице, ведущей всё к тому же собору отряд из десяти учеников академии схлестнулся с манипулой грифонов превратив дорогу в изрытую канаву промеж осыпающихся зданий. Ни одна сторона не могла добиться победы. Пони сражались на грани, когда как грифоны медлели, отправляя лишь кусочки той силы, что они привели к городу, выжидая никому неизвестный момент для тотальной атаки. Мелкие сражения длились всю ночь и продолжались даже когда ректор академии провела ритуал со своими лучшеми учениками и установила колосальный щит над дворцом Лорд-губернатора. А вдоль проспекта, среди полыхающих домов пони Рыцари, вместе с останками легионеров гарнизона, попрятавшихся там, бросились в атаку на вторую волну грифонов идущих к отбитым докам. Захваченные в расплох ударом с тыла и фланга грифоны за первые пять минут сражения лишились половины своей численности и только после отступили к площади у занятого собора. Рыцари отправляли гонцов с призывом выдвинуть к ним хоть ещё кого-нибудь, чтобы выбить захватчиков с центра города, но остались без ответа. Огненный шторм вновь охвачивал город. Орда из полусотни грифонов, мелких драконов, минотавров и ещё не весть кого высадилась возле северного моста, по пути обстреливая с кораблей щит над дворцом, проверяя его крепкость и бросились в атаку на вычищенные позиции защитников Мануфакторий. Первая когорта во главе с самой ректором академии, уже ожидавшие оттуда удар, отбили первую волну атаки, низвергнув отродья градом природных заклинаний и стрел, но уже через несколько часов стало ясно, что это был лишь отвлекающий манёвр, дабы ослабить внимание защитников и позволить грифонам отправить три когорты ввысь, над едкими облаками города, что по воле ректора, сверкали и скрежетали от постоянных разрядов, совершив точный бросок к защитному куполу, отрезая первую когорту от дворца, после находившихся под постоянным огнём тяжёлых корабельных пушек. Но всё же они смогли выжить и выбраться благодаря невероятным усилиям ректора. Самые большие потери после прихода подкрепления защитники получили в районе доков, когда силы рыцарей и всё же пришедших к ним на подмогу сводные отряды ополчения подверглись обстрелу с неба странных снарядов, взрывающихся ещё в воздухе и осыпавших землю градом быстролетящих мелких осколков. К востоку от города наконец появились охранные суда с порта Филлидельфии, вступившие в схватку с отколовшимся куском флота грифонов. В этом бою не было победителя или же определённой цели и обе группировки истощали свои силы в бесмысленной кровавой мясорубке, не решаясь отступить. Сражение продолжалось больше шести часов, пока не погибли практически все его участники, погибшие на разорваных останках своих судов, в конце концов ушедших с ними на дно. К вечеру второго дня западная часть города вспыхнула ярче света солнца и встряхнула весь город. Огонь, охвативший и крепость гарнизона, наконец добрался до сухих погребов с запасами пороха для настенных орудий. По всему городу, где оставались участки, годившиеся для обороны, две силы уничтожали друг друга в кровавой борьбе, более жестокой, чем всё что могли видеть как пони, так и грифоны. Пепел от сгоревших библиотек, наполненных бесценными знаниями и историями, оседали на телах убитых, обезумевшие пони и грифоны рвали друг друга на части, стоя на телах тех, чья мудрость помогала им вырваться из оков невежества и жестокости древности. И те кто могли стать друг другу вечными союзниками, теперь называли заклятыми врагами, похоронив мечты о вечном мире и спокойствии в пожаре разрушенного города. На время установилось полное господство армии грифонов и их союзников, но они рано расслабились, если поверили, что покончили с Рыцарями. Да, они понесли тяжёлые потери, но всё же смогли пережить обстрел и малые числом, но с большей сплочённость двинулись к взятому в кольцо дворцу Лорд-губернатора. Они довольно быстро продвигались вперёд, но уже в следующее мгновение им с фланга нанесли удар немногочисленные лёгкие суда, высадившие свежий десант у южного моста. Уже через минуту атака Рыцарей могла была быть раздавлена, если бы не подоспела третья когорта центурия Аэр Дропа с несколькими учителями из академии, оборонявшими правый фланг дворца на подходах к этому же южному моста. Видавшие многое и укреплённые недоступным многим знаниями, учителя смогли телепортировать рыцарей и вверенную их защите когорту на суда, где они истребили всех грифонов и смогли снять несколько орудий. Малое войско защитников воспрянуло духом от получения столь грозной мощи в своих копытах и медленно, но с надеждой двинулись к окружённому дворцу. Они быстро подавили вражескую контратаку, подтянутую с центра и прошли за купол, укрепив фланги. Изрядно потрёпанные и перепуганные бойцы, у многих в глазах которых уже виднелся лик грядущей смерти, вместе с ректором возобновили попытку прорвать осаду дворца. Бойцы под командованием центурия первой когорты, вышли из под купола и совершили стремительный бросок к дорогам на руины Мануфакторий, занимая позиции для следовавших за ними отрядов, волочивших орудия, предназначавшихся для уничтожения засевших на другой стороне моста нескольких кораблей, беспрерывно обстреливающих купол. Однако силы грифонов быстро отреагировала на внезапный рывок. Практически сразу же после установки орудий на позиции для стрельбы, против сил первой когорты поднялись чудовищные силы. Целая армия из сплачённых манипул как грифонов, так и минотавров. Каждый бросался в бой с отчаянной яростью и непоколебимой решимостью. Лишь немыслимая для них самих стойкость уберегла их позиции от полного разгрома в первые же минуты боя. Они отчаянно умирали, пока орудия вели перестрелку с кораблями по прямой наводке. После выведения из боя последнего судна первая центурия с боем начала отступление, оставив орудия, предварительно повредив орудия. Следом за ними были отправлены гонцы с приказам всем отрядам, действующим в городе немедленно отступить под защитный барьер дворца. Удержание восточной части города было провалено. Теперь, главное держать врага как можно дольше... Конец третьего дня осады ознаменовался новым затишьем, ещё более пугающим, чем после первого штурма. Все оставшиеся силы с трудом уместились в залах дворца Лорд-губернатора, но мало кто из них хотел ночевать на открытом небе, довольствуясь теснотой. Привезённые припасы поделили на равные порции и раздали как легионерам, так и тем, кто прятался в подвалах. После ужина, наполненного горечью и болью всёх трёх дней, что для некоторых уже казались вечностью, был наконец таки проведён нормальный военный совет. Три центурия когорт Филлидельфии, выбранный командиром сержант из числа стражи, возглавивший всех находящихся в строю легионеров гарнизона и выбранный командир ополчения. Венчали совет учителя академии и непосредственно ректор. Больше получаса совет пребывал в полном молчании. Никто не знал с чего начать или же не мог найти слов для этого начала. У всех в голове остались лишь впечатавшиеся в память картины смерти и крови, которые побуждали лишь на действия ждя выживания, но не как не для беседы. - Мы... Мы же ведь так и не знаем сколько Их. - Первым оживился командир ополченцев. - На подходах к городу. - Оживилась следом ректор. - Мы насчитали приблизительно четыреста кораблей разных размеров и могу предположить, что Их... не меньше десяти тысяч. Голос её был далёким и охрипшим, а голова полностью опущена, не в силах подняться. От её белых одеяний осталось лишь обгоревшее рванье и продырявленная в вершине конуса шляпа. Её мордочка же не выражала ничего, кроме Вселенской печали и бессилия. - Десять Тысяч! Хором оттаяли все присутствующие. - Нам конец. Завтра мы все умрём. - Забился в истерике командир останков гарнизона, схватившись за голову копытами и ловя не унимающиеся мурашки. Его успокоил центурий Агатиус, впечатав топу подзатыльник, повалив на пол. - Нам нужно сдерживать свои сопли! ДА! Мы можем завтра все умереть, но сделай хоть что-то и умри не с соплями на своей морде! - закончил он свою речь пинком по лежавшему на полу сержанту стражи дворца. - Это была ваша задача удержать город! - ТЫ. Тебя здесь не было, когда всё ЭТО началось. - Сержант встал на копыта с застывшей звериной яростью на морде. - Посмотрел бы я на тебя, будь ты здесь с самой первой минуты! Сержант уже собрался собрался броситься на центурия, но его остановили. - Успокойтесь. - Холодно произнёс центурий Аэр Дроп. - Мы пролили крови не меньше и увидели всё это безумия так же не меньше. - Почему они всё ещё не сравняли город с землёй? - Усталый вопрос ректора всех на время отвлёк, заставив отвлечься от назревавшей драки. - Почему не обрушили мосты и дали многим сбежать? - Глупость командира. - Ответил только что пришедший глава Рыцарей. - Нет, что-то другое... - Ректор не продолжила, изучая собственную мысль на кончике языка, но не находя вразумительного ответа. - Но так или иначе я и мои студенты продолжим удерживать купол... пока не подоспеют остальные. Все кивнули. Им оставалось лишь ждать. Ждать и молиться, что купол не смогут пробить достаточно быстро. Ветер гнал облака вперёд неё. Силы уже давно были на исходе, но она продолжала лететь. Клаудсдейла не было на том месте, где планировалось, а значит нужно было лететь дальше на запад, миновав Жеребячьи Горы к северным равнинам, к дороге на Кристальную Империю. Казалось она никогда не найдёт собственный родной дом. Но удача всё же уделила ей внимание и на закате, в лучах содящегося солнца она смога увидеть вздымающиеся колонны, статуи и крыши Клаудсдейла... - С возвращением господин. - Встречавшие его служанки синхронно поклонились и двое стражей, стоявших у дверей дворца, выкатили красную дорожку, просалютовав Вермелиону Паю, Лорд-губернатору Балтимэйра. Его поездка до Кантерлота была не из приятных. Ещё неприятнее был тот совет политиканов, феодалов и прочей шушеры, что он лично не уважал. Но это был приказ Королевы, а с ней спорить он не хотел. Да и зачем. Эквестрии нужно твёрдо стоящее копыто. Его проводили до купален, где он упорно смывал с себя дорожную пыль. лишь после снезайдя до обычной повседневной работы Лорд-губернатора. За столь непродолжительное отсутствие в городе дел накопилось изрядно и рабочий стол практически утонул в бумагах. Два полных дня ему понадобилось, чтобы разгрибсти этот завал и лишь на самом дне отчётов и бумаг о поступавшей за сутки прибыли с вычетом расходов он нашёл конверт. - А это что? - Повертел он конверт перед носом служанки, заснувшей прямо стоя от вечного бормотания своего господина. - Это появилось на пороге вашей усадьбы во вспышке магии, практически перед вашим прибытием, и мы сразу же отнесли его на ваш стол, господин. Конверт был помечен магической руной и символом Филлидельфийской академии, подписанной в углу самим ректором одной из высших школ магии в Эквестрии. Распечатов конверт Пай начал пристально и с осторожностью вчитываться в текст. Закончив он отложил его на край стола и уперевшись взглядом в стену просто молчал. После вновь схватил письмо и снова, раз за разом перечитывая письмо, до конца не веря тому, что было написано, но руна, печать и личная подпись ректора делали каждую букву в письме достоверное и правдивой. В последний раз оградив письмо взглядом, он скомкал его и бросил в дальний угол комнаты. - Собери в приветственном зале всех. Начальника стражи дворца, начальника гарнизона города, торговцев и всех, у кого есть хотя бы дырявая лодка! - С каждым его словом голос повышался и под конец Пай и вовсе перешёл на крик. - Н-но сейчас третий час ночи. Все спят. - НЕМЕДЛЕННО! Служанка вмиг выскочила из комнаты выполнять распоряжения своего господина. Пай же встал со стула, но не смог устоять на ногах от накатившего его волнения... - Немедленно. - Продолжил он, уже бормоча самому себе. - Мы идём на войну. Я оступилась. Лицо сразу же встретилось с жестким ледяным песком. Я уже видела то место, куда мне сказали направиться. Но я упала. Шевелиться не хотелось. Но и лежать долго было нельзя. Нужно было встать. Но зловонное чувство недавало мне покое... Я не умру здесь. Я не могу сказать откуда появилась эта мысль. Холод пробрал меня до самых костей и я уже знала, что если не встану, то останусь здесь навсегда. И то как родилась эта мысль, тайна для меня. И всё же она есть. Она словно вирус проникает в мой мозг. Она почти реальна, настолько что пытается распространиться по всему моему телу. Словно болезнь. Моя смерть случится не скоро, но произойдёт это совершенно в другом месте и в иное время, по среди битвы, где каждый мой удар будет уносить сотни чужих жизней, а горы сотрясаться от моего крика. И я испущу дух, когда тысячи воинов огласят победу, и мой прах будет развеян по некчёмной земле этого проклятого мира. Эквестрия. От одного названия этого места меня начинает уже тошнить и превращает кровь в кипящее масло в моих венах. Гнев. Я чувствую гнев к себе и ко всему на этом белом свете. Он наполняет меня живительной силой, словно глоток свежего воздуха, заставляя поднять голову. Этот гнев горячий и мрачный. Он течёт через моё сердце и проникает в мои конечности как горящий яд, давая шанс встать. Мои лапы обретают крепкость, чтобы сделать ещё один шаг. Я сила, пришедшая в этом мир, чтобы убивать. Я гнев, моё облачение темнее спёкшейся крови. Я не обучена быть командиром или же бойцом, но мои пальцы готовы крепко сжимать оружие, чтобы отнять чью-то поганую жизнь и я готова быть лидером, ведущим за собой воинов. Я - воплощённая ярость, живущая лишь для того, чтобы убивать, пока сама не буду убита. Я оружие в вечной борьбе иных сил, за господство под небом этого крошечной планеты. И всё же силы и чистого гнева недостаточно. Нужна крепкая воля... Я не умру в этой проклятой пустыне... Я не умру. Лишь десяток шагов отделял меня от места спасения, но сколь тяжко осознать, что все твои непосильные тяготы и старания были напрасны... Стоянка Яков была пуста. Он уходили в спешке. Убегали. Оставив палатки и часть своих вещей. Хотя возможно они до последнего дожидались своего собрата и оставили тому место для отдыха и припасы, чтобы тот мог отправиться вслед их невидимых троп. Припасы... Казалось от этой мысли адреналин ударил в голову с большей силой и практически не чувствуя было слабости я кинулась к мешкам у палаток и стала раздирать их голыми зубами. Нос пытался унюхать хоть что-то съедобное, но давно ничего не чувствовал, покрывшись изморозью. Но всё же я нашла "еду". Сушёные травы и непонятные корешки, которые я тут же начала обгрызать, слизывая пересохшим языком жесткую стружку, которую мои острые зубы не могли перемолоть до конца. Откапав выструганную деревянную чашку, тут же начала скручивать палатку из грубой переплетённой холщёвки. Призвать с пальца огонь и поджечь скрученную палатку было не сложно. Нагребя в чашку снега и отловив в себе останки затухающей тёмной магии превращения, заставила ту на время стать медной. Вслед таящему на костре снегу, положила в чашку траву и стала дожидаться своего чая. Бесвкусная горькая жидкость казалась мне самым лучшим напитком, которые я пила за всю свою жизнь, лишь за то что тот был горячим. Я выпила шесть чашек этой травы и перегрызла все корешки что здесь были. Тело разогрелось, а в животе булькало приятное тепло. Первый раз за всё время в этой ледяной пустыне я расслабилась и могла сказать, что ещё ничего не кончено. Я скрутила все остальные палатки и отрыв в сугробе отличную яму накидала туда полотно, скелет же палаток из высохшего до трещин дерева я использовала чтобы сделать крышу на ямой и накрыв ещё одним полотном, стала засыпать снегом, создавая своеобразную нору, в которую заползла с головой. Наконец я могла нормально поспать. Но крепко сжимая малютку в спокойную голову и сытый желудок стали приходить новые мысли. Яки ведь ушли, так? Что же теперь? Куда идти и как долго? Эти мысли теперь не давали мне спокойно уснуть. Нужно было срочно найти решение и оно нашлось быстрее, чем могло бы. Я сильно ворочалась и прошлась израненной спиной по шершавому полотну палатки. Торчащие кости зацепились и я ещё долго не могла оторвать от себя несчастный кусок грубой ткани. Тогда я и вспомнила про крыло. Я очнулась по среди ледяной пустыни и малышка была рядом со мной. Было темно и я практически ничего не видела. Но если и малышка была рядом, то и моё крыло так же должно было быть там. И я уснула, мысленно уже готовясь преодолеть этот путь вновь. Утро выдалось приятным. В норе было не там ужасно как на улице, по снеди снега и бодрость наконец одарила меня своим присутствием. Разобрав нору я вновь подпалила палатку и заварила свой самый лучший напиток. Этот горький вкус я запомню навечно. Из оставшегося полотка я соорудила себе одежду, чтобы укрываться от бури а из палок сделала каркас для лапы, обвязав их вокруг иссохшей лапы, опираясь на их торец. Путь назад занял намного меньше времени, главной трудностью было найти опознавательные знаки, а именно скалу и расселины в толстом слое ледника. Добравшись до коего я нашла способ спусться и взобраться обратно. Як упал на самое дно, напоровшись брюхом на острый выступ куска ледника, что торчал подобно копью, пробив тому спину. Зверюга же рухнула рядом, размозжив себе голову. У меня даже хватило сил снять моего спасителя с ледяной пики и аккуратно уложить возле зверя, поблагодарив яка. Пускай даже теперь ему и не нужна моя благодарность, но я должна была успокоить своё нутро. На удивление крыло лежало именно там. Там, откуда я и начала свой путь по этим проклятым богами местам. Оно мелко сверкало едва припорошённое снегом и когда я притронулась к нему, то ощутила тепло, которое пробила меня от озноба и заставило скрючиться от спазмов в мышцах. Мана сама спешила втечь в меня обратно, начиная исцелять мои раны. Эта боль от нарастающих мышц на обугленной лапе и прорезающиеся кости из ран на спине показалась мне сладкой, будто слопала ведро варенья. Добравшись до каждого уголка моего тела сила вспыхнула во мне, с невероятной скоростью наращивая на мне новые крылья и заставляя светиться практически изнутри. Всё это время, пока я бродила по ледяной пустоше мне удалось познать, какая же я теперь ничтожная букашка. Но не теперь. Я пожила без всей этой силы и теперь не собираюсь просто так её лишаться. И пусть передо мной выкотят хоть тысячу врагов, я сравняю их с гладью земной! В человеке-пауке часто твердят про ценность силы и об ответственности за неё... Интересно, что со мной будет, если я не буду достаточно блюдить ответственность? Ха! Ответственность... Огонь бескорыстен. Огонь окутал тело. Вскипели вены и дым повалил из ноздрей, испаряя проклятый снег вокруг неё. Наконец мысли вернулись в мою голову и я смогла встать на ноги спокойно, не боясь упасть от бессилия вперёд. Мой взгляд упёрся в небо. Ясное и чистое. Оно навеивало спокойствие, но бушующий пожар в груди лишь заставил меня оскалиться. И огнём я всё сожгу до тла... ... Этого будет достаточно. Достаточно. Я провела лапой перед собой, собирая вокруг свою бушующую силу, что требовала крови и мести. - RJhlfsek#lk@;l - Эти слова вырвались из меня с непривычностью и грубым акцентом, но вложенный в них смысл помог оформиться заклинанию в моей ладони. Рог засиял на ровне с крылом и я опустила лапу на землю. Земля сотряслась, а следом разверзлась, выбросив в небо снопы лавы, орашая округу её застывающими каплями. Врата огня разверзлись передо мной. Моё тело начало меняться дальше, чернея и покрываясь пламенем настолько горячим, что воздух вокруг рябил, превращаясь в плазму. Я тут же призвала свою секиру, крепко сжав в лапе. - Я иду, тварь! Взревела я и бросилась в лавовую расщелину.