Неожиданностей 10, а дней - 5

      Утро началось в полдень. Холодная половина постели говорила о том, что настала суббота. Этот день Северус целиком и полностью посвящал зельеварению, добровольно замуровываясь в лаборатории.       Столкнувшись с этим явлением впервые, Гермиона думала, что Северус избегает её. Но даже для него — слишком, избегать человека в определённый день каждую неделю. Ей было невдомёк — куда он уходил, и что это за тайна такая, о которой он и слова не сказал. Для Снейпа же это не было чем-то из ряда вон выходящим, поэтому он спохватился, когда Гермиона подошла с закономерным вопросом: «Где тебя черти носят?» Изначально он был далёк от извинений, но спустя время Гермиона обнаружила на прикроватной тумбочке редкий фолиант по трансфигурации.       Когда Северусу показалось, что у них настало перемирие, Гермиона, шуточно уперев руки в боки, стараясь не засмеяться, поинтересовалась, чем он питается и как справляет нужду. Оставаясь по субботам в покоях, она не разу не видела, чтобы он выходил из лаборатории. Зельевар нашёлся и здесь.       — Весьма неудобно отвлекаться на назойливые требования организма, которые человек пока не научился игнорировать. В моём случае оптимальным решением была установка санузла и неиссякаемого чайника. С продовольствием проблем не возникает, соответственно, — он поднял руки в примирительном жесте. — Я не голодаю и не обезвожен.       «Всё с ним ясно, — с улыбкой думала Гермиона. — Отшельник полностью расслабляется только наедине с собой и за любимым делом».       Посвятив одну всезнайку в свою маленькую тайну, Снейп стал ждать, когда же она засунет свой любопытный нос в его святая святых. И ждал он немыслимые, зная свою ведьму, полгода. Потому что Гермиона решила, что ни в коем случае не будет докучать.       То были тяжёлые шесть месяцев. Настоящее испытание для её неуёмного любопытства. Она носила маску безразличия, с тоской наблюдая, как за Северусом каждую субботу закрывается дверь. Но в один прекрасный день любопытство ожидаемо взяло верх, и она наконец проникла в лабораторию, признавая поражение перед самой собой. Но радовалась она как ребёнок, да.       — Я-то беспокоился — неужели мисс Грейнджер больше не любопытно? Гадал, когда солнце погаснет, — вогнал он её в краску.       Поначалу гриффиндорка внимательно наблюдала. То, чего ей не хватало в бытность студенткой — это как раз таки наблюдение за работой. На парах давались теория и рецепты, что неплохо, а вкупе с его подачей и чарующим голосом, творили вообще чудеса (быть может, только с ней). Но возможность проследить за мастером, самозабвенно готовящим зелье «от» и «до» — бесценна. Теперь же она могла посещать персональный мастер-класс каждую неделю.       Чаще всего Снейп экспериментировал. У него превосходно получалось что-то создавать, улучшать, доводить до ума. Этого не было в школьной программе, поэтому Грейнджер было интересно всё — редкие ингредиенты, их подготовка, выдержка, способ приготовления, оборудование. Разумеется, возникала уйма вопросов, которая рвалась наружу. Стоит заметить, Гермиона не из тех, кто будет отмалчиваться, поэтому она либо записывала их на пергамент и спрашивала позже, либо, как говорится, не отходя от котла.       Северусу было лестно, что Гермиона напрашивалась не ворон считать, а старалась вникнуть в подчас трудный для понимания процесс. Он любезно посвящал её в курс дела. Мог посоветовать книгу, чтобы она могла лучше разобраться в вопросе, в конце добавляя: «Разумеется, если тебе интересно, это не домашнее задание», — а потом находил её, коротающую вечер с этой же книгой.       Также декан варил для больничного крыла. Согласно расписанию, он доставлял пузырьки мадам Помфри, однако бывало и так (часто бывало), что приходилось варить зелья вне графика. Однажды, когда Северус занимался проверкой совместимости ингредиентов, Поппи прислала ему патронус, со срочным запросом. Прерывать начатое было нежелательно, поэтому он начал варить зелье, одновременно следя и описывая процесс реакции. Будучи мастером зельеварения, он справлялся без особых трудностей, но Гермиона, проявляя лучшие качества дома Гриффиндор, не могла оставаться в стороне и предложила помощь. Ворча что-то в духе: «Гриффиндорца хлебом не корми — дай кого-нибудь спасти», — он великодушно позволил ей помочь. Зелье было средней степени сложности, поэтому он всего-навсего следил за процессом вполглаза. С того дня Гермиона периодически участвовала в жизни лаборатории, разумеется, с разрешения и под наблюдением зельевара.       Было неожиданно признаться самому себе, но у Северуса было тепло на душе от того, что кто-то искренне разделял его интерес. И что самое интересное — его не тяготило присутствие Гермионы. Он ждал, когда она составит ему компанию.       Прекрасный день - суббота.       С горем пополам расставшись с подушкой, Грейнджер побрела в ванную. В зеркале отразилась вполне ожидаемая картинка — помятая, но выспавшаяся. Как и предполагалось — вчера сил хватило, чтобы разобраться с пакетами и донести себя до кровати.       Умывшись, Гермиона отправилась на кухню, подчиняясь жалобному зову желудка. Доедая сэндвич, она с тревогой осознала, что сегодняшний день для Северуса исключением не является, поэтому он до полуночи будет стоять у котла. Это значило, что помимо подготовки, надо было ещё и придумать, как его выманить.       — Час от часу не легче, — пожаловалась она Живоглоту, который пришёл на запах еды.       Зато можно было не беспокоиться, что её подготовке кто-то помешает.       Потерявшись в заботах, она так и не обратила внимания на записку, оставленную зельеваром.       А потеряться было где.       Первостепенной задачей было усмирить непослушную копну. Это всегда занимало кучу времени. Видит Мерлин, эти волосы были вне закона магического мира. А маггловского и подавно. Высокую, элегантную причёску Грейнджер редко себе позволяла в силу абсолютной невыгоды. Времени тратится много, руки устают, а эстетика разрушается первым порывом ветра, или же сама собой всего-то через несколько часов. Непрактично, одним словом.       Но ведь она неспроста попросила Джинни о помощи. А у этой ведьмы даже с Гермиониными волосами разговор короткий. Да и в остальном, что касалось внешности, она доверилась подруге. Так что ей всего лишь нужно было принять душ, вымыть голову и прошмыгнуть к Поттерам.        Гермиона потеряла счёт времени, пока была на Гриммо, но зато какой результат получился...       Вернувшись домой, она с лёгким трепетом облачилась в прекрасное новое бельё и минут десять крутилась у зеркала, что было совершенно ей несвойственно. Было ясно, что она довольна своим внешним видом. Но позже нехотя надела пижамные штаны и любимую огромную футболку, на случай, если зельевар выйдет раньше (что было бы фантастикой), однако и корень мандрагоры раз в год пел «Боже, храни королеву».       Гермиона долго думала насчёт макияжа и обуви, в частности о туфлях на каблуке. Джинни же выразила свою позицию однозначно, сказав: "Ты не на светский приём идёшь, а собираешься выяснять отношения в горизонтальной плоскости. Но.. что мы теряем? Давай попробуем!"       Однако все сомнения развеялись, когда Поттер накрасила её, затем смыла свои труды. Макияж получился очень и очень подходящий, но Гермиона рассматривая себя, рассудила, что в данной ситуации он всё-таки помешает. С туфлями было ещё очевиднее . Пошатываясь на высокой шпильке, словно лист на дракучей иве, Гермиона поняла, что её неуклюжее падение может уничтожить вечер.       Джинни заключила, что её подруга будет очаровывать натуральной красотой.       Следующим пунктом была сервировка стола. Ещё вчера вечером, придя домой, Грейнджер смирилась с отсутствием основных блюд… каких бы то ни было блюд, однако мириться с разнообразием десертов оказалось не так уж и сложно. Разложив приборы, она взялась за сладости, распаковывая и раскладывая их, невольно соблазняясь роскошным видом и запахом. Так и не удержавшись, Гермиона съела одно пирожное. Преступление? — Бесспорно. Но кто об этом узнает? «Не пойман — не вор», — гласила маггловская пословица.       Настроения на что-то горячительное не было, поэтому она, встав на носочки, тянулась за чашками и блюдцами. Да и что, как не чай составит превосходную компанию сладостям?       Окинув беглым взглядом стол, она поправила салфетку и, одобрительно хмыкнув, села за стол.       На повестке оставалось три пункта один другого краше — во-первых, придумать, как выманить Снейпа. Кто знал, что он сделает с ней, потому как подобным она доселе не занималась. Будучи реалистом Гермиона готовилась обороняться. Во-вторых, после его выхода из лаборатории заканчивался план, что означало чистую импровизацию. С учётом того, что Северус являл собой абсолютную неизвестную (скорее, непредсказуемую, окутанную туманом загадочности), становилось, вообще, страшно. В-третьих, нужно было ещё и об атмосфере позаботится, создав её с нуля. Желательно ту, что получалась в два предыдущих дня.       Откровенно говоря, Гермиона боялась этого вечера. И от того, что думала слишком много — боялась ещё больше. Сложно было предположить, чем всё закончится. Но побуждаемая неусыпным духом гриффиндорца действовать, она наколдовала-таки патронус.       Это были долгие 2 минуты ожидания, но она выстояла. Ответ зельевара гласил:       — Если никто не умирает, то, как минимум, до полуночи меня не существует для этого мира, — голос был подозрительно колючим и холодным.       — Какая муха его укусила? — недоумённо нахмурилась девушка. По привычке, на форму она реагировала вспыльчивостью, а на содержание — понимаем. Если Северус говорил, что занят, значит, он правда занят. Снейп занимался серьёзными вещами, которые требовали постоянного контроля, поэтому не имело смысла обижаться. Но до полуночи оставалось так много времени!       — Раз такое дело, подожду, — сказала она, направляясь в сторону библиотеки. Благо, что завтра был выходной.       — Надеюсь, он хоть понял, что его присутствие необходимо, — тревожно заметила девушка. — Если нет — я буду метать молнии, — отрезала она и чтобы в конец не упасть духом, погрузилась в книгу.       Спустя два часа чтение показалось пыткой (в практике бывало и такое), а книга не была пройдена даже до половины. Дурной знак. Было невозможно сконцентрироваться на строчках — она постоянно отвлекалась на открывшийся поток сознания. В таких случаях задумываешься о полезности спонтанности, потому как в ожидании рождаются крайне неприятные мысли. И чем дольше оно тянется, тем меньше хочется осуществить задуманное.       Дотянув до полуночи, Грейнджер отправила патронус снова. На этот раз с более настойчивой формулировкой. Он вовсе остался без ответа.       Договорившисьс собой, она оставила его в покое ещё на один час. Но когда причёска начала рассыпаться на прядки, терпение стало сдавать. Сделав над собой усилие, она вызвала домовика, чтобы попросить через него выйти Снейпа на кухню. Она надеялась, что поспособствует вмешательство третьего лица.       Поклонившись волшебнице, эльф с хлопком исчез и появился через минуту, нервно сглатывая и трясясь. Понимая, что Снейп сказал какую-то гадость, она подбодрила беднягу, убедив его, что сердиться не станет в любом случае. Сглотнув ещё раз, эльф уставился в пол.       — Мистер Снейп сказать, что нет покоя нечестивым, особенно всезнайкам, — он остановился. — Особенно — невыносимым, — он покраснел. — Особенно Грейнджер, — он зажмурился, прижав большие уши.       — Он сказал ещё что-нибудь? — ласково обратилась она. «Не так уж и грубо», — хмыкнула она. Однако самая безобидная часть сообщения уже осталась позади.       — Да, профессор, — он обречённо выдохнул и, переведя дух, затараторил.       — Повторяю для тех, у кого воронье гнездо вместо головы — Я ЗАНЯТ. В данный момент у меня на огне три котла, а времени, чтобы бежать по первому зову нет, как и желания! Не разочаровывай меня в своих интеллектуальных способностях, заставляя повторять это снова! И если тебе предпочтительнее гонять эльфов вместо того, чтобы сделать дюжину шагов по направлению ко мне, то я убеждён, что дело несрочное, и может ждать до второго пришествия! — выдал он на одном дыхании, и, не дожидаясь реакции Гермионы, испарился.       В этот момент из причёски выбилась ещё прядь и упала на лицо. Гермионе показалось, что струна терпения внутри неё лопнула. А вечер безвозвратно испорчен. Даже не начавшись.       Волшебница медленно осела на стул, закипая от гнева. Вместо пищащего голоса эльфа в голове рычал зельевар.       — Да какого чёрта?! — вскочив на ноги, Гермиона намеревалась ворваться в лабораторию. Однако тоненький голос разума попросил её остановиться. Пошагово мерить площадь покоев — тоже не лучшая идея, но скандал бы однозначно проблеме не помог.       Гриффиндорец по натуре не злопамятен, но вдруг припомнились все грехи зельевара. Память услужливо подкинула свежее воспоминание о вчерашнем вечере, хоть это и была заслуженная месть. Так что порыв ворваться в лабораторию, как есть — в растянутых штанах на босу ногу, и надеть каждый из трёх котлов на голову Снейпу, был обоснован. А потом вернуть всё на свои места, притворившись, что ничего и не было. Позвать Живоглота домой, причёску разобрать в непослушную копну, сладости спрятать и съесть самой. И дуться на Северуса до позеленения.       Когда были преодолены стадии гнева и торга, а она сама немного остыла, Гермиона скрыла содержимое стола чарами и опустилась в кресло у камина, положив ногу на ногу.       Она переиграет этот вечер, но не откажется от своих намерений, даже если зельевар выйдет завтра утром чернее тучи.       Ещё через час дверь всё-таки скрипнула.