Неожиданностей 10, а дней - 5

Зельевар отстранился от сбитой с толку девушки. — Что ты чувствуешь? — отвечать на вопрос Гермионы было бы глупо. — Я… не знаю. Как будто туман в голове. Сложно анализировать... — Я не прошу анализировать. Расскажи, что ты чувствуешь, - настаивал Северус. Гермиона прикрыла веки, прислушиваясь к себе. Она не могла точно определить. Ощущалась какая-то двойственность. Но всё-таки она смогла подобрать подходящие слова. — Я чувствую… чувствую, что хочу залепить тебе пощёчину и поцеловать ещё. Не понимаю, чего хочется больше. Ещё во рту пересохло. Да, определённо, — поднявшись, Гермиона похлопала Северуса по плечу и подошла к столу. Она была откровенна. Разумеется, после разговора спорные моменты прояснились и, вроде как, они даже помирились… Но отчего-то хотелось ещё немножко поругаться и повыяснять отношения. Даже после признания Северусом своей неправоты, её внутренний компас справедливости косил ни в его сторону. Да, она разумный человек. Да, понимает — что грубость неудивительна, когда ты загнан в угол. Особенно, если ты — Снейп. Но сегодняшний день был преисполнен разочарованием, поэтому если и не продолжать скандалить, то обидеться она имеет право. После всех бурных перепетий аппетит пропал, однако последовал взмах палочкой. Лицо Гермионы очистилось от крема, которым её успел измать Северус, а на столе оказалось всё, что она припрятала. Чайник был снова полон и горяч. — С годовщиной, — Грейнджер отпила из полной чашки и села за стол. Атмосфера всё ещё не располагала к миру и дружбе. Даже то, что лицо Снейпа было вымазано, нисколько не спасало ситуацию. Не видя смысла сидеть в таком виде дальше, он удалился в ванную. Гермиона посидев ещё немного, зачаровала содержимое стола и отправилась в спальню. Развалившись звездой на кровати, Грейнджер поняла — насколько она измотана. И тут ни при чём недосып и сегодняшний день в частности. Много сил уходит на то, чтобы оставаться счастливым. До сих пор волшебники борются с последствиями войны. Со страхами, которые она породила. Весь магический мир хотел бы забыть и никогда не вспоминать. Но на такое никто бы не пошёл. Единственным решением было законсервировать все страхи и не касаться тем, связанных с… И постараться жить полной жизнью. Должно пройти время, чтобы шрамы зарубцевались. Люди делали всё, чтобы не оставаться наедине с собой и не думать. В первые послевоенные годы было просто — работай много, спи мало. Занятий — хоть отбавляй. Все чуть ли не круглосуточно были друг с другом. Но время неумолимо шло вперёд. Дел становилось меньше, а вот желания побыть с собой так и не прибавилось. Казалось бы, Грейнджер и Снейп — люди, которым одиночество не в тягость, а в радость, но это было лишь поверхностное представление. Было как раз таки наоборот. Очевидно, не в их правилах было навязываться и вешаться на шею каждому встречному, но они продолжали отчаянно нуждаться в человеке. Странным не стало то, что они чаще оставались вместе. Ведь, как известно, подобное к подобному тянется. Поэтому Северус осмелился попросить Гермиону остаться в тот вечер, а она и не подумала отказать. Им правда становится легче, когда они вместе. Но проблема была в том, что они продолжают оставаться несчастными по отдельности. Человеком можно заткнуть кровоточащую рану и делать вид, что всё отлично. Ещё спасает фиксация на том, что не является значимым в твоей системе координат. Но как долго это может длиться? Притворство. Сегодня по стечению удачно сложившихся обстоятельств Снейп и Грейнджер напомнили друг другу, что они не те, кем себя преподносят. На самом деле они замученные, вымотанные и израненные. Потому боятся показать себя настоящих, так как уверены — такие они не нужны. Ни друг другу, никому. Но вот что странно — после того, как Северус рассказал о себе страшные, как ему казалось, факты, Гермиона не сбежала, крича, словно последняя истеричка. Она тоже кое в чём призналась. В целом, интересный получился опыт, из которого следует, что у них проблемы с принятием себя. То, что самому казалось чудовищным, не ввергло их в шок. Они готовы слушать, но не открываться. А сколько ещё предстоит рассказать? Сколько раз придётся переступать через себя? Сколько нужно времени, чтобы вынуть всех — до последней косточки — скелетов из шкафа? И из них двоих Северусу будет тяжелее, это очевидно. Гермиона заплакала. Серые пятна приобрели больше тёмных оттенков, захватывая новые территории в её голове. То, о чём говорил зельевар, не стало для неё чем-то сверхъестественным. Но она знала, что прошла только первый этаж из предстоящей сотни. Понимание и принятие не так уж и просто. Если она справилась с этим сегодня — не значит, что дальше будет также. Она запуталась в себе. Что уж говорить о Северусе, в котором легко потеряться. Слёзы текли, прокладывая влажные дорожки. Находясь в другой комнате, можно было решить, что она уснула, если бы не резкие вздохи, нарушающие тишину. Грейнджер чувствовала себя бесконечно глупой и слабой. Смывая крем, Снейп чувствовал примерно то же, но по-своему. Гермиона попала в точку, когда сказала про двойственность, не зная, что выбрать — поцеловать или залепить пощёчину. Снейп был категоричен в отношении себя и ответил бы одназначно, что заслуживает второго. Он привык ждать худшего и рассчитывал на худшее. Если было бы так просто сказать — чего он заслуживает… Двойственность — это его натура. Увечить людей одной рукой и незаметно залечивать своими зельями другой. Плеваться ядом в человека и спасать его тем же вечером. Банальное желание не оставаться одному и запереть себя ото всех. Желание прикоснуться к чему-то прекрасному и невинному и боязнь запачкать и уничтожить всё то светлое. Носить тьму в душе и жить во тьме. Хоть где-то согласие. Постоянное перетягивание каната. Единственное неизменное — и с той, и с другой стороны — демоны, которые никак не могли его поделить. Те, что появились совсем недавно — оправдывали, настаивая, что он заслуживает лучшего будущего. Те, что преследовали его с самого начала пути — корили, запрещали, желали смерти за злодеяния. В худшие дни они пророчили поцелуй Дементора, в чуть менее худшие — Азкабан. Услышав тихие, прерывистые вздохи, Северус медленно осел. Было непонятно. Ему за 40, а он всё никак не мог столького понять. Почему она с ним? Почему он в Хогвартсе? Почему он до сих пор жив? Почему его никто не убил? Почему когда она плачет, ему больно? Слёзы стали высыхать, веки тяжелели. Завернувшись в одеяло, Гермиона смотрела на луну в маленькое оконце под потолком, да так и заснула, не додумав мысль, в позе эмбриона. Через пару минут показался Снейп, застав её спящей. Зельевар собирался пойти в гостиную — он был уверен, что эту ночь им нужно провести порознь. Но проходя мимо кровати, остановился, застыв взглядом на той, что так и не залепила ему пощёчину. А ведь заслуживал. Он подошёл ближе и осторожно сел на свою половину. Гермиона забавно сморщила нос и отвернулась. Он убрал пряди, съехавшие на лицо, отвоевал кусочек одеяла и послал диван к чёртовой матери. Как выяснилось, Северус проснулся первым, рано утром - в третьем часу дня. И уже через полчаса пожалел - рука, которую Гермиона обвила во сне, затекла и онемела. Словно услышав мысли зельевара, она заёрзала, выпуская её. Не упуская момент, он ловко высвободился, поднялся и пошёл на кухню попить воды, попутно удивляясь — куда запропастился кот. Через пару минут проснулась Гермиона от отсутствия привычного тепла под боком. И куда же он подевался? — А нет, не подевался, — ответила она на свой вопрос, услышав звон посуды на кухне. С другой стороны, Грейнджер была рада, что проснулась в гордом одиночестве. Будь здесь Снейп — она бы сбежала в ванную комнату, сверкая пятками. А так она, сладко зевнув, не суетясь, прошлёпает в ванную комнату и займёт её на неопределенное количество времени, чтобы привести мысли в порядок. Хоть попытаться. Закончив водные процедуры, Гермиона ещё долго не возвращалась в покои. Может трансгрессировать к Джинни и снова напиться? Или уже хватить сбегать, выйти и посмотреть - что будет дальше? Она же храбрая. Ладно, не в храбрости дело, просто сбегать к Джинни не было ни сил, ни желания. Значит единственно верным решением будет составить компанию читающему на кровати зельевару. Одним резким движением Гермиона открыла дверь и спокойно прошагала с замотанным на голове полотенцем за книгой. — Доброе утро, — прочистив горло, Северус заговорил первый, когда мимо него проползала Гермиона, устраиваясь на расстоянии вытянутой руки. Состроив скучающую мину, Снейп не удосужился оторваться от книги, выказывая полное безразличие к лежащей рядом девушке. Актёрище. А ему ведь ужас, как хотелось откинуть одеяло в сторону и увидеть это новое бельё, которое он успел заметить. Говоря о Гермионе, то она решила, что если уж собралась в ближайшем будущем обнажать душу, то стесняться теперь, собственно, нечего. — Доброе, — вернула она, склонив замотанную полотенцем голову набок. Скользнув взглядом по лицу зельевара, которое по-прежнему ничего не выражало, она вернулась к пожелтевшим страницам. Попытка поговорить сдохла в зародыше. Повисла неприятная тишина. Оба чувствовали себя неловко. Шуршания страниц не было слышно последние 15 минут. Кидая мимолётные взгляды, Гермиона заметила, что Северус напряжен. Северус же заметил, что Гермиона сняла полотенце. "ЧТО ЗНАЧИТ ЭТО БЕЛЬЁ И ПОКАЗНОЕ СПОКОЙСТВИЕ?!" - кипело в голове Снейпа. "Как это понимать?!" - не унимался он. "Она надела его, чтобы показать, что я недостоин её? Что со своим скверным характером, отвратительным прошлым, ограничениями и не сулящей ничего светлого опасностью, я могу идти на все 4 стороны?!" "Пора вмешаться", — решилась Грейнджер, видя, как зельевар не моргает. — Прекрати думать, — Гермиона вклинилась в ход его мыслей. — Что?.. — зельевар резко зажмурился, потирая глаза тыльной стороной ладоней. — Я знаю, что ты — засранец, Северус Снейп, — беззлобно констатировала она. — Я приняла это к сведению ещё в годы студенчества. Надеюсь, ты больше не будешь отговаривать меня от себя как вчера. В противном случае я натравлю на тебя Живоглота, — Грейнджер отложила книгу и подползла ближе, комкая простынь. Северус оказался в ещё большем замешательстве, когда Гермиона села к нему вплотную, подложив подушку под попу, чтобы быть повыше, и положила его голову к себе на грудь, крепко обнимая за плечи. - Тебе от меня так просто не отделаться, - прошептала она. Через несколько минут она отодвинулась, заглядывая ему в глаза. Дотронувшись до щеки, она погладила её и коснулась губ Снейпа лёгким поцелуем. Мужчина шумно выдохнул, накрыв её руку своей. Они целовали друга друга неспешно, тягуче, углубляя поцелуй. Ладони Гермионы скользили по груди, ловкие пальцы зельевара поглаживали её спину. Снейп издал глубокий, низкий стон, когда Гермиона начала посасывать его язык, чего прежде никогда не делала. Отстраняясь от него с тихим чмоком, Гермиона сказала вслух, чего так долго стеснялась. — У меня нет опыта, - она заглянула в его глаза. - Так что, пожалуйста, помоги мне, - и положила его ладонь себе на грудь. Да, он был опытнее Гермионы, но не намного. Зато когда у Северуса открытым текстом просили помощи, то выкладывался на все 200%. Он потянул девушку на середину кровати, попросив лечь на живот. Нужно было расслабить Гермиону, на случай, если остались зажимы, снятию которых способствовал массаж. Он неспешно мял бока, осторожно надавливая на позвонки большими пальцами. Затем перешёл на аппетитные ягодицы, не забывая продолжать уделять внимание спине. Первый поцелуй пришёлся на седьмой шейный позвонок, далее он опускался ниже и ниже, пока не дошёл до поясницы. На каждое прикосновение губ к коже Гермиона вздрагивала, не стесняясь постанывать. Не удержавшись, Снейп укусил разнеженную девушку за ягодицу, чем вызвал удивлённый "Ах". Гермиона поднялась и снова поцеловала Северуса, прерывая его "покусительство". Но не теряя голову, он снова взял инициативу в свои руки, укладывая девушку на спину, продолжая свою пытку поцелуями, двигаясь снизу вверх, пока не дошёл до кромки бюстгальтера. — Можно? — спросил он, оглаживая кожу по периметру, на что получил протяжное "угу", улетевшее куда-то в бок. Пришлось приподняться, чтобы Северус беспрепятственно снял (дорогостоящую!) вещь. Грудь девушки начала вздыматься чаще, на скулах выступил румянец. Не делая резких выпадов, Северус продолжил ласки. Он почувствовал, как Гермиона начала расслабляться, привыкнув к отсутствию предмета гардероба. Воспользовавшись моментом, он лизнул сосок и подул, наблюдая за тем, как он твердеет, внимательно прислушиваясь к протяжному стону. Довольный реакцией, Снейп взял в рот розовую ореолу, с наслаждением посасывая, не оставляя без внимания другой сосок. Так и не насытившись одним, он нетерпеливо припал ко второму. Гермиона комкала простынь руками, но затем вспомнила, что можно поступить иначе, и зарылась пальцами в волосы Северуса, массируя кожу головы, нежно задевая уши ладонями. Снейп резко напрягся и через несколько секунд продолжил в том же духе, позволяя себя гладить. Не успела Гермиона привыкнуть к новым ощущениямю, как Северус двинулся дальше. Вернее, ниже. Покусывая через шорты лобок и внешние половые губы, он поддел края шорт. — Я могу?.. — на что получил кивок, ёрзающей девушки. К этому моменту выделилось достаточно смазки. Водя пальцем меж влажных складок, Северус медленно погрузил средний палец в узкое отверстие, вызывая протяжный "Аааах" на вдохе. Затаив дыхание, он медленно двигался вперёд, пока не закончился палец. Снейп не спешил им двигать, пока не почувствовал, как Гермиона сама начала насаживаться, тогда он приступил к активным действиям. Спустя пару минут вводя безымянный палец, поглаживая и растягивая тугие, горячие стенки. Когда стоны стали громче, а движения обоих наглее, он прибавил темп, увеличивая амплитуду. Через несколько минут Гермиона вскинула бёдра и скрестила ноги, чудом не задушив Северуса. Он же удовлетворённо улыбнулся чувствуя, как сокращаются стенки влагалища. Он вынул пальцы, когда сокращения прекратились, смотря сверху вниз на Гермиону, дышащую так, словно она по Запретному Лесу бежала. Снейп прилёг рядом на бок, наблюдая, как её дыхание выравнивается. — Приятно... — только и произнесла она, на что мужчина самодовольно улыбнулся. Немного подумав, Гермиона добавила. — А… можно ещё?.. - она облизала сухие губы, краем глаза замечая безмолвное согласие нижней половины зельевара. — И не мог бы ты на этот раз использовать свой... половой член? — от вопроса было больше смешно, чем неловко, но Северус сдержался. — Хорошо. Сняв с себя штаны, он потянулся к палочке. Шепнув заклинание, в его руке появился бутылёк, наполненный каким-то прозрачным кремом. — Что это такое? — Смазка. — А… — Чтобы минимизировать дискомфорт. Обхватив член, Северус равномерно распределил лубрикант. Закончив, он подвинулся ближе и подтянул саму Гермиону. Приставив головку ко входу, он подался вперёд, проникая медленно, сантиметр за сантиметром. Почувствовав, что Гермиона расслаблена, Северус начал движение, постепенно выходя. Ему льстило, что Гермиона двигалась в ответ, тем временем ей чувство заполненности и трения кружило голову. В этот раз она чувствовала иначе. Всё. Хотелось прижаться сильнее, ощущать его глубже, поэтому она закинула ноги на бёдра, и обняв за шею, потянула его к себе, чтобы поцеловать. Шла десятая минута, как Гермиона хныкала, пытаясь навязать свой темп. Северус же не спешил поддаваться на провокацию девушки, учитывая ошибки прошлых разов. Вскоре он начал увеличивать темп, чему девушка была несказанно рада, так как чувствовала, что разрядка была близко, но с прежним садистским темпом — недостижима. Движения бедёр становились быстрее, дыхание чаще, а воздух вокруг них жарче. Оргазм был продолжительным, забираясь крошечными разрядами в каждую клеточку тела. Гермиона вскидывала бёдра в экстазе, пока мышщы продолжали сжимать обмякающий член. Но Северус не спешил выходить, а она - сбрасывать ноги. Они смотрели друг другу в глаза и синхронно потянулись к губам, нежно целуя. Северус прилёг сбоку, водя пальцами по её животу. Теперь дыхание выравнивали они оба, чувствуя себя разнеженными, разморёнными и довольными. — А ты точно уверен в том, что ты… — она указала в сторону паха. — Точно. Но если тебе будет спокойнее, могу дать противозачаточное. Гермиона кивнула на предложение и Северус призвал пузырёк, тут же очищая их от следов недавнего, ни много, ни мало - события. Опустошив склянку, Гермиона прижалась к Северусу, блаженно закрывая глаза. — А ведь я так и не дочитал тот абзац, — хрипловато хохотнул он. — А я и не начинала проверку эссе, - призналась она. — Долой уставы и порядки? - зевая, предложил Северус. — Долой тирана-директрису, - сонно поддержала Гермиона.