Cursed by your love

      Чонгук сильно трет лицо полотенцем, пытаясь прийти в трезвое состояние. Правда и пьяным его уже не назовешь. После волнительного разговора с Чимином о Техене он отрезвел сразу же, а после попросился в ванную, чтобы окончательно восстановится и немного подумать. Почему вы расстались? Он смотрит в зеркало и сам не может ответить на этот вопрос. Ну расстались, а точнее разъехались, ну исчезли те эмоции. Почему это так волнует Чимина — Чонгук не знает. И почему не может ему всё сразу рассказать не знает тоже. — Чонгук, всё в порядке? — в ванную стучит Чимин, переминаясь с ноги на ногу. Он волнуется, что переборщил с вопросами, что завалил Чонгука лишней информацией. — Уже выхожу. Голос вроде бодрый, поэтому Чимин отходит от двери, дабы не смущать парня и усаживается на подоконник в гостиной. Он поджимает под себя ноги и дышит горячим дыханием на замершее окно. Слабая заря только-только подымается над горизонтом, Чимин смертельно устал, а из-за слов Чонгука он потерял сон и всю ночь провалялся на диване в ожидании копошения со стороны. Чонгук выходит с красным лицом и слегка мокрой челкой, аккуратно присаживаясь на диван. Чимин не может сдержать улыбки и поджимает коленки еще ближе, скрывая губы за ними. — Мы расстались, потому что это уже не мой возлюбленный Ким Техен, — Чонгук еще в ванной собрался с мыслями и решил, что высказать вслух всю правду — единственное правильное решение. Никаких отговорок и недосказанностей. Чимин хочет знать правду, а Чонгуку жизненно необходимо ее произнести. Он молча смотрит, пока Чонгук набирается храбрости договорить и не перебивает. — Когда я его встретил, я уже знал, что влюбился. В него сложно не влюбиться. Чимин хмыкает в коленку, вспоминая, как и сам когда-то так быстро и легко влюбился в Техена. Тогда Чимин подрабатывал после колледжа в кофейне, а Техен жил в доме напротив и свое утро начинал именно с этого заведения. — Ему я, кстати, тоже быстро понравился. Наверно, даже слишком. Он завороженно смотрел на меня, слушал. В такие моменты я влюблялся повторно. Приятно осознавать, что тебя действительно слушают, — Чонгук как-то грустно улыбается, полностью погружаясь в воспоминания, — но не всё так хорошо. Родители. Он не возлюбил моих родителей, и я до сих пор искренне не понимаю почему. Они приняли его, как родного и помогали нам всем, чем могли. Взамен же Техен старался избегать их, врал, что мы заняты и не можем их навестить. Я терпел все. И вот на новый год Техен их снова не пригласил. — И ты не сдержался? — тихо спрашивает Чимин, стараясь не показать, как дрожит его собственный голос. — Я высказал половину из того, что думаю, — Чонгук направил взгляд на шкаф, продолжая говорить, выискивая внутри себя подробности той ссоры, — а он сказал немного больше. Я попросил его съехать и знаешь, мне стало легче, — Чонгук встает и подходит к окну, на подоконнике которого сидит Чимин, — да, мне однозначно стало легче и я думаю, что свобода это то, чего мне не хватало с момента встречи с ним. И теперь я свободен. Чимин хлюпает носом, то ли от простуды, то ли от чувств. Он как никто другой понимает Чонгука. Техен идеален. Слишком. Сначала это не кажется проблемой, но потом тебе хочется ему соответствовать, и ты пытаешься взлететь выше головы, читать Канта, ни черта не разбираясь в философии, но пытаясь запомнить цитаты, чтобы удивить Техена. Смотреть умные фильмы, потому как Техен не интересуется чем-то заурядным. Техен действительно умный, талантливый и обворожительный молодой человек и рядом должен быть соответствующий ему парень. Кто такой Чимин? Разве ему подходит официант из обычной кофейни, который по выходным предпочитает смотреть комедийные сериалы по телевизору, пусть и по десятому кругу, зная сюжет каждой серии наперед, а рядом тарелка чипсов и открытая лента твиттера в телефоне? Однозначно нет. И Чимин это осознал в театре, когда ничего не понял из того, что происходит на сцене, а Техен плакал в три ручья. Тогда Чимин предложил уйти со спектакля, на что Техен ухмыльнувшись, сказал: как жаль, что ты своим умом опять ничего не понял. Я думаю, нам нужно не из театра уйти. А расстаться. И Техен правда ушел. А Чимин досмотрел спектакль со слезами на глазах, но так ничего и не понял. — Эй, Чимин, ты чего? — Чонгук прижимает руки Чимина к себе и непонимающе смотрит за реакцией парня. Что я такого сказал? Неужели Чимина так сильно задела наша история? Чимин вытирает слезы и аккуратно спрыгивает с подоконника, умиляясь тому, как Чонгук продолжает поддерживать его за спину. — Мне нужно было поплакать и отпустить эту боль, Чонгук, — говорит Чимин и резко прижимается к нему всем телом, сцепляя руки за спиной на замок, — спасибо тебе. Чонгук тоже обнимает, шепча на ухо тихое «пожалуйста». Так они стоят какое-то время, огораживая друг друга от внешних проблем, ощущая себя полностью защищенными и, наконец, понятыми.

***

      Успокоившись, Чимин идет на кухню и разогревает молоко в ковшике на двоих. Чонгук остался в комнате, кому-то печатая огромное сообщение и Чимин надеется, что не Техену. После их откровенного диалога Чимин воспринимает Чонгука как нечто большее, чем случайный знакомый. Кажется, их свела сама судьба, пусть и жестоким образом. — Ты сделал молоко? — Чонгук искренне улыбается и садится на стул. Который всё-таки ломается. Чонгук с треском и громким охом летит вниз, грациозно приземляясь на пятую точку, оставляя вокруг себя куски старого стула. Чимин, хоть и не мгновенно, но всё же поспевает схватить парня под локоть и сам же валится следом за ним, не рассчитав разницу в весе. Сильный грохот, а после тянущее за нервные клетки молчание. Чимин зажмуривается, одной рукой опираясь на кухонный пол, а другой все так же сжимает локоть Чонгука. Я же хотел поменять эти стулья, — сокрушается он мысленно, пока не слышит заливистый смех и всё-таки открывает глаза. Чонгук смотрит прямо в глаза Чимину и действительно смеется. На щеках ни слезинки, он аккуратно поднимается, параллельно помогая встать Чимину, тихо шипит и подходит к парню ближе. — Ты как? Не ушибся, герой? — Чонгук улыбается, осматривая оголенные участки кожи Чимина на наличие царапин. Слава Богу тот цел. — Я-то ничего, — Чимин неловко чешет затылок и улыбается, совсем позабыв, что больше всего пострадал Чонгук. — Мне так неловко, я сломал тебе стул. Чонгук поднимает отломанные ножки и всем видом показывает, что действительно сожалеет. — Чонгук, прекрати, этот стул надо было выкинуть давно, пойдем, я осмотрю тебя и приложу лед, — Чимин тянет парня за собой обратно в гостиную, забывая про молоко в ковшике и сильную боль сбоку. Тот уверенно садится на диван и тут же подпрыгивает, громко матерясь. — Кажется, я отбил себе филейную часть и копчик, — хмурясь, сообщает Чонгук. Чимин возвращается с куском замороженной курицы, обмотанной полотенцем и вспоминая этапы первой помощи, громко говорит: — Пациент Чонгук, вы должны лечь на живот и спустить штаны, я осмотрю место удара. Чонгук с минуту смотрит на Чимина удивленно, а потом начинает смеяться, поднимая руки вверх. — Сдаюсь. Чимин не сразу приступает к оказанию первой помощи. Кажется, сейчас она нужна ему не меньше. Отличный задний вид Чонгука лучше, конечно, увидеть впервые не при таких неприятных обстоятельствах, но Чимин не может оторвать взгляд от подкаченных ягодиц и небольшой синяк даже придает пикантности всему открывающемуся виду. — Доктор, вы там зависли? — Чонгук, как специально, подшучивает над парнем и тот смущается, размещая курицу на всей поверхности ягодиц. — Вот так… — проговаривает Чимин вслух, наверно, больше для успокоения своих же пошлых мыслей, — полежишь так, хорошо? Я пока найду мазь. Чонгук кивает и Чимин оставляет его одного, быстро ретируясь на кухню, собирая остатки виновника происшествия в пакет. После он наливает уже не горячее молоко и находит мазь, которой сам когда-то мазал свои синяки и проходили они быстрее. Когда ты любишь танцевать — приходится любить и свои травмы. Чимин уже гораздо спокойнее смазывает поврежденную кожу, почти не засматриваясь на прекрасную задницу, а Чонгук не ехидничает, видимо, действительно это больно. — Ну как? — закончив обрабатывать, спрашивает Чимин. Чонгук медленно встает, молча одеваясь, но эмоции на лице всё равно выдают его состояние. — Без вашей помощи моя бы бедная попка долго бы еще заживала, — Чонгук с наигранным почтением кивает головой, — что я могу для вас сделать? — Просто береги себя, хорошо? — Чимин решает не поддерживать игру Чонгука, он сильно переживает за него и подходит ближе, бережно касаясь ладонью щеки парня, заглядывая тому в глаза. И Чонгук вздыхает, накрывая своей ладонью его руку и кивает. — Ты тоже себя береги. — Может, если объединить наши усилия, будет эффективней? — хихикает Чимин, обнимая Чонгука. И Чонгук не понимает, это он так в симпатии сейчас признался или это проявление дружеской заботы, но всё равно обнимает того в ответ.