Ночные изменения

      В конце концов, ничего такого на ночёвке не произошло — никто из друзей Тадаши ничего не сказал утром, обнаружив, что они с Хиро спали в одной кровати, — так что парень и вовсе забыл об этом случае. Он знал точно, что когда все проснулись, подросток лежал рядом, заключённый в его объятия, ведь он помнил, как тот его разбудил, пытаясь из них выбраться. Тадаши сонно моргнул и поднялся, сев в кровати рядом с братом, а затем заметил две пары глаз, которые внимательно за ними следили. Это были Фред и Хани. Они оба улыбались.       — Доброе утро, Хамада-братцы, — произнёс Фред сонным голосом, пока Хани с нежностью во взгляде рассматривала их.       После этого Хиро встал с кровати, и по его лицу сразу стало понятно, что раннее утро для него не являлось самым подходящим временем для разговоров с людьми. Подросток ушёл в ванную — и на этом всё. Больше никто ничего не сказал о случившемся, и Тадаши начал понимать, что он недооценивал своих друзей.       После той ночи они с Хиро вернулись к своей привычной обыденности. Когда приходила ночь, они постоянно сворачивались клубочком вплотную друг к другу, поскольку погода в городе изменилась, и приятное тепло уступило место прохладе. Держать друг друга в тепле — это лишь бонус к их ночной рутине, и Тадаши к ней так привык, что вся неловкость исчезла, Хиро не чувствовал нужду спрашивать разрешение, а их совместные ночи в одной постели случались без всяких препятствий и беспокойств. Хиро каждую ночь ложился к нему в кровать, словно это было чем-то самым обычным и нормальным из всего, что он когда-либо делал, а Тадаши, в свою очередь, заключал его в свои руки, словно это было чем-то самым обычным и нормальным из всего, что он когда-либо делал. На этом всё.       Тадаши даже не знал, снились ли его брату кошмары до сих пор, или снились бы, если они не спали каждую ночь вместе. Где-то на задней стороне подсознания парень считал, что Хиро наверняка уже был в полном порядке, хоть и утверждать это было трудно, ведь они не стали продолжать разговор о родителях или страхе подростка потерять его. Тадаши чувствовал, будто проблема так и не была разрешена, хоть он и сильно сомневался в том, что произошедшее с их родителями вообще можно когда-либо ощущать как что-то решённое. А что касается его возможной смерти, то сложно что-то разрешить о том, что только должно произойти в далёком будущем. Какая-то часть Тадаши хотела, чтобы это длилось настолько долго, насколько это вообще возможно, независимо от обстоятельств и причин, ведь ему нравилось быть рядом с Хиро.       Жизнь шла своим чередом, комфортно и по-домашнему, пока не наступило одно утро. Через неделю после ночёвки с друзьями Тадаши попал в довольно неловкое положение. В его жизни было не так много вещей, которые он хотел держать в секрете от своего брата, ведь они столько лет жили вместе, однако сейчас он с ужасом размышлял: «Я никогда даже подумать не мог, что мне придётся объяснять Хиро такое». Как он вообще мог подумать, что однажды ему придётся объяснять собственному брату, откуда у него появился стояк рядом с ним в одной кровати?       Тадаши медленно проснулся, ощущая, что ему удалось хорошо выспаться, а также приятное тепло тела Хиро, что лежал рядом. После прошедшей ночи, при которой они часто отворачивались друг от друга и разрывали объятия, в конце концов под утро они всё равно очутились в их привычной позе: спина Хиро была прижата к переду Тадаши. Проблема была лишь в том, что тело парня внезапно решило заметить это впервые за всё время с тех пор, как его брат начал спать вместе с ним, и как только Тадаши это осознал, он сильно покраснел. О нет.       Он был молодым парнем, конечно, у него уже были свои сексуальные нужды, однако он никогда о них особо не задумывался — особенно когда дело касалось утренних эрекций. Когда это случалось, Тадаши считал, что его сексуальное желание проявлялось исключительно как физическая потребность, которую было необходимо удовлетворить, нежели являлось чем-то приятным и ради удовольствия.       Но в данный момент при таком положении дел с этим не так-то просто было справиться. По какой-то причине, тело Тадаши решило, что именно сейчас настало время напомнить о его сексуальных нуждах, да ещё и именно тогда, когда Хиро вплотную лежал рядом с ним в одной постели. Тадаши мысленно молился, чтобы Хиро пока что ничего не заметил — и не заметит в будущем, — ведь это точно сделает их совместное разделение кровати неловким и странным, а парень не хотел заканчивать их приятную рутину только из-за какой-то неудобной физической нужды. А ещё он не хотел испугать Хиро.       Тадаши искренне пытался думать о чём-то неприятном, надеясь, что стояк уйдёт сам собой, но ничего не происходило. Парень решил, что в таком случае он просто встанет и позаботится о своей проблеме, а Хиро ни о чём даже не заподозрит, однако когда он захотел повернуться, убрав руку с талии брата, тот прижался ещё ближе и пробудился ото сна.       А затем внезапно замер и напрягся всем телом. Кажется, до него дошло. Тадаши хотелось провалиться сквозь землю.       Парень не знал, стоит ли ему быстро подняться с кровати или просто позволить Хиро отодвинуться самому, но он уже мысленно ругал себя всевозможными словами, пока чувствовал, как его брату становилось неуютно рядом с ним с каждой последующей секундой. Тадаши даже заметил, что мочки ушей Хиро резко покраснели. В тот же самый миг он решил выбрать самый быстрый вариант. Он резко встал с кровати, отодвинув от себя Хиро, но в этот раз ни на секунду не жалея об этом. Чувство стыда оттенило все остальные, и Тадаши ушёл в ванную комнату, тихо пробормотав краткое «душ» и захлопнув за собой дверь.       Если он всё разрушил, то его это сильно расстроит. Хотя разрушил что? Этот вопрос он внезапно задал самому себе. Рациональная часть его сознания твердила, что это просто произошло само собой — большего значения, чем он сам этому придавал, не было. Так что если он не придавал особого значения, то и Хиро не станет.       Менее рациональная часть сознания Тадаши боялась, что брат больше не захочет быть рядом с ним, хоть он и прекрасно понимал, что это лишь излишняя тревожность искажала его мысли. Как ему смотреть в глаза Хиро, его собственному брату, после того как у него встал член рядом с ним в одной постели? Как Хиро смотреть в его глаза, зная, что произошло, даже если они оба понимали, что это не значило ничего сексуального? Эта мысль крутилась в голове Тадаши, озвучивая себя снова и снова из-за того, что он не был уверен, был ли Хиро вообще в курсе, что подобные вещи могли случаться даже без сексуального подтекста.       Возможно, Хиро и гений, но у него только едва по-настоящему начался переходный возраст, поэтому могла быть вероятность, что он даже не знал, что эрекция Тадаши ничего не значила — особенно она не значила, что парня к нему влекло.       Тадаши включил воду и забрался в душевую кабинку, ощущая, как струи горячей воды бьют по спине и плечам. Мышцы расслабились, и он позволил своему сознанию отдалиться от всех волнений. Ничего не сулит хорошего ни ему, ни Хиро, если они решат разобраться с ситуацией не на свежую голову. Как бы то ни было, у Тадаши всё ещё была важная проблема, с которой надо было разобраться. Проблема, которая и послужила причиной всей этой неразберихе.       Тадаши уделил не слишком большое время своей фантазии — на самом деле, ему даже не нужно было этого делать, — однако когда достиг пика, он обнаружил в своих мыслях детали, которые обычно оставлялись без внимания. В фантазии крутились смутные образы о его партнёре: о запахе и сложении тела, о том, как выглядели его глаза… И даже если описания и характеристики, которые пришли ему на ум, хоть немного напоминали о его брате, который лежал в соседней комнате, возбуждённо-затуманенное сознание Тадаши не дало ему время на то, чтобы это заметить. Парень кончил с тихим стоном, ощущая, как напряжение покинуло тело, и позволил струям воды смыть с себя улики. С глаз долой — из сердца вон.       Парню даже не пришло никакой задней мысли, когда он вышел из душевой кабинки и вошёл в их спальню с обёрнутым вокруг бёдер полотенцем. К нему пришли хоть какие-то сомнения только после того, как сидящий у компьютера Хиро обернулся и посмотрел на него. На лице подростка появился ярко-красный румянец.       Упс.       Тадаши захотел ударить себя за свою же тупость. Конечно, его брату будет неловко увидеть его в таком виде, если принять в расчёт инцидент, случившийся двадцатью минутами ранее. Парень бездумно вошёл в их комнату, потому что забыл одежду, и это был не первый раз, когда он был при брате в одном лишь полотенце. Однако сейчас ситуация была совсем другая, и его здравый смысл явно куда-то исчез. Тадаши прочистил горло и быстро поднял свои вещи. Через пару минут полностью одевшись, он осторожно спросил:       — Хиро?       Подросток обернулся и посмотрел на него. Его щёки снова загорелись красным, прежде чем он отвёл взгляд:       — Да?       — Прости за… — Тадаши попытался найти правильные слова, прокашлявшись, — это утро.       — Да… — с трудом выдавил из себя Хиро, нервно дотронувшись до шеи. — Всё… эм, всё в порядке.       Кажется, это всё, что Хиро смог сказать о произошедшем, поскольку после того как Тадаши его внимательно осмотрел, он отвернулся обратно к компьютеру. Парень заметил, что мочки его ушей всё ещё горели красным — видимо, ему было очень жарко. Тадаши почувствовал, что его собственное лицо тоже начало гореть. Он сразу решил, что лучшая вещь, которую он мог предпринять в данный момент во благо их обоих, это уйти и оставить Хиро одного. Парень собрал необходимые вещи в рюкзак и направился вниз по лестнице на первый этаж. Один день, проведённый раздельно, мог помочь устранить всю эмоциональную неловкость между ними, пусть Тадаши и не хотелось игнорировать Хиро. Только из-за какого-то неудачного инцидента он даже не был в состоянии с ним поговорить.       Когда Тадаши спускался вниз по лестнице, всё, о чём он мог думать, это лишь слабая надежда на то, что ему не удалось разрушить обыденность, которую они так долго выстраивали вместе с Хиро.