Ночные изменения

      Следующим вечером Тадаши вернулся из лаборатории и обнаружил сидящего на кровати Хиро. Он смотрел в окно — явно мысленно находясь в миллионах миль отсюда. Тадаши почувствовал определённую серьёзность, витающую в пространстве комнаты и в самом Хиро. Лицо подростка было освещено комбинацией лунного света и огоньков ярких фонарей, бьющих по окнам с улицы. Из-за этого он казался каким-то отстранённым и неземным — словно тускло светился прямо изнутри. Хиро прижимал колени к груди, обняв их одной рукой, и это выдавало его внутреннюю неуверенность в себе. Картина была прекрасной: Хиро являлся идеальным сочетанием искренней красоты и невинности. Тадаши затаил дыхание. Ему пришлось потрясти головой, чтобы освободить себя от лишних мыслей и вновь вернуться к реальности.       Он снял рюкзак, разулся и приблизился к Хиро с другой стороны комнаты, прошептав мягкое:       — Эй, ты в порядке?       Хиро молча сидел на месте. Когда он повернулся, Тадаши ощутил, что его сердце ноюще сжалось. В глазах Хиро стояли слёзы — большие прозрачные капли сцепляли собой ресницы, прежде чем упасть вниз. Тадаши присел на кровать рядом с братом и аккуратно положил руку на его плечо.       — Хиро, что-то не так?       Хиро отвернулся и вытер глаза.       — Всё… всё в порядке, — он старался осторожно выбирать слова. — Я просто… я просто слишком много думаю.       Тадаши взял его руку, которой он обнимал колени, и сжал её в своих ладонях. Рука оказалась холодной, поэтому парень быстро потёр её ладонями, чтобы обеспечить им обоим тепло. Тадаши старался с помощью своих простых действий утешить Хиро, поскольку терпеть не мог, когда он был расстроен.       — Я могу тебе чем-то помочь? — осторожно спросил парень. — Мой могучий мозг должен же хоть на что-то годиться.       Хиро тихо прыснул и отмахнулся от брата свободной рукой. Попытка юмора всё-таки не прошла мимо него незамеченной. Подросток расслабился и скрестил ноги по-турецки, повернувшись лицом к Тадаши. Последний, в свою очередь, расценил это как разрешение остаться. Они оба устроились таким образом, чтобы скрестить ноги, держа руки на коленях, и зеркально сидеть друг напротив друга. Ладоням Тадаши хотелось вновь дотронуться до рук Хиро и согреть их, но он останавливал себя. Он хотел, чтобы брат сам высказал своё признание, а не чтобы момент был испорчен его собственными словами и необдуманными поступками, совершёнными исключительно на эмоциях. Тадаши не знал, почему он ожидал, что Хиро мог совершить какое-то признание. Ему просто так казалось.       — Ну, — наконец-то сказал Хиро, сделав глубокий вздох. В какой-то момент Тадаши почудилось, что его брат был собранным и сконцентрированным, однако он тут же заметил лёгкое дрожание его губ. Хиро ещё раз вздохнул — в этот раз более неровно, — это очень трудно… объяснить. Дело в… — он на секунду отвёл взгляд, прежде чем продолжить, — дело в тебе, Тадаши.       Тадаши почувствовал, как кровь застыла в его жилах. Неужели он чем-то расстроил Хиро? Неужели настолько сильно, что довёл его до слёз? Возможно, Хиро всё ещё был огорчён из-за вчерашнего утра? Или, может, ему казалось, что его игнорировали? В последнее время Тадаши слишком много времени проводил в лаборатории, и это могло его задеть. Мысли парня беспорядочно крутились в голове, однако он не решился озвучить ни одну из них вслух, поскольку все они не имели никакого смысла. Ещё Тадаши понимал, что ни одна из них всё равно не могла помочь Хиро, а это являлось для него самым важным приоритетом. Парень смог выдавить из себя лишь краткое:       — Во мне?       Он осмотрел Хиро в попытке найти хоть какую-то подсказку в его взгляде, которая смогла бы помочь ему понять ситуацию лучше.       Хиро нервно закусил губу и тоже внимательно следил за эмоциями старшего брата.       — Дело в… — он разочарованно простонал. — Я не… я не могу.       Тадаши безнадёжно хотелось узнать, что беспокоило Хиро. Он хотел, чтобы брат рассказал всё сам, но в то же время не на шутку переживал по этому поводу. Тадаши заговорил быстро и слегка взволнованно:       — Если это о том, что случилось вчера утром, мне очень…       — Нет, нет! — внезапно воскликнул Хиро, начав размахивать руками перед его лицом. — Это совсем не об этом! Ну, возможно… нет, это правда не об этом, это вообще неважно. Это просто… Я просто… — подросток отчаянно простонал и взмахнул руками, отвернувшись от Тадаши. Он сел к нему спиной, склонив голову, и запустил пальцы в свои густые чёрные волосы, заставляя их торчать в разные стороны. Тадаши понятия не имел, что сказать, особенно когда плечи Хиро начали дрожать, подавая сигнал о том, что он снова начал плакать. Сердце Тадаши больше не могло это терпеть.       — Ох, Хиро, — прошептал он и подвинулся ближе, обнимая его со спины. Он устроился так, чтобы его ноги находились по обе стороны от тела брата, а руки лежали на его груди и животе. Тадаши прикоснулся щекой к спине Хиро, однако тот всё равно продолжил плакать; близость и комфорт Тадаши оказались бесполезны. — Я знаю, что в последнее время тебе было тяжело... Но я не смогу тебе помочь, если ты не объяснишь, в чём дело.       Правда была в том, что Тадаши буквально ощущал, как его сердце медленно рвалось на куски. Его убивала лишь одна мысль о том, что каким-то образом он был причиной страданий Хиро, однако незнание, в чём конкретно он провинился, было ещё более мучительным. Если бы парень знал, чем подвёл своего брата, он бы точно сделал всё возможное, чтобы исправить ситуацию и заставить Хиро почувствовать себя лучше. Если Хиро ничего не объяснит, что тогда Тадаши делать?       Подросток продолжил тихий плач, шепча отрывистое:       — Я не могу сказать… Не могу… Не готов…       — Шшш, всё в порядке, — успокаивал его Тадаши, хоть и был готов отдать собственную руку и ногу, лишь бы узнать, что тревожило брата. Но он всё же не хотел давить на него — или же оттолкнуть. Что Тадаши сделал не так? Если дело было не в происшествии, которое произошло вчерашним утром, тогда что же это было?       В данный момент Тадаши был в состоянии сказать лишь одну вещь, которая могла помочь им обоим:       — Хочешь прилечь?       Сейчас Хиро в нём нуждался, и парень решил, что если они выключат свет и лягут рядом друг с другом, то из этого получится идеальное напоминание о том, что он всегда был рядом с ним несмотря ни на что. Под покровом ночи они всегда могли быть честными друг с другом.       — Хорошо, — согласился Хиро, несмотря на то, что так и не предпринял никаких действий, чтобы подняться. Он накрыл руки Тадаши своими ладонями и сжал вместе их пальцы. Снова появилось чувство безнадёги — то же самое, которое парень ощутил в ту ночь, когда у Хиро был один из самых худших кошмаров. И это напугало его, пробрав до самых костей. Что-то мучило подростка, а он не знал, как ему быть и что делать.       Тадаши чувствовал себя совершенно беспомощным.       Они сидели в таком положении ещё некоторое время, но вскоре Хиро попытался вывернуться из объятий. Он повернулся лицом к Тадаши, и его губы дрогнули в слабой улыбке. В данный момент для Тадаши эта улыбка значила целый мир, поскольку всё это время он ощущал себя чертовски потерянным. Они оба начали переодеваться в ночную одежду, после чего Хиро перешёл в его часть комнаты. Подросток незадачливо мял края футболки, выжидая, пока Тадаши вернётся из ванной. Эти неуверенные действия позволили парню понять, что та слабая улыбка, которая появилась на лице брата, когда они сидели на кровати, была сделана исключительно ради того, чтобы его успокоить. Хиро всё ещё был чем-то встревожен. Тадаши ощущал определённый вес на своих плечах и сильное давление от этих мыслей. Ощущение, словно он был единственным человеком в жизни брата, являлось невероятно тяжёлой ношей. Неважно, было ли это ощущение верным, ведь Тадаши постоянно чувствовал себя именно так, а в данный момент даже особенно сильно. Он мог только мечтать о том, чтобы передать эту проблему маме или папе — в принципе кому угодно, кто был способней его самого. Несмотря на то, как сложно было это принять, и как Тадаши постоянно боролся с данной мыслью, он был недостаточен для Хиро. Он не всегда мог знать, что делать — он был всего лишь одним человеком.       — Ты можешь прилечь, — предложил Тадаши с полным зубной пасты ртом, находясь всё ещё в ванной и чистя зубы. Хиро последовал его наставлению: он лёг в кровать, выглядя неуверенно, растерянно и одиноко. Тадаши наблюдал за ним краем глаза, прежде чем сплюнуть зубную пасту в раковину и прополоскать рот, посмотрев в зеркало напротив. Внезапно ему стало неудобно в своём собственном теле, словно данная ситуация могла быть куда проще, если бы он был кем-то совершенно другим. Не был тем, кем являлся. Тадаши казалось, что он бы с лёгкостью справился с возникшей проблемой, если бы у него уже не было других важных дел в жизни, о которых ему приходилось заботиться.       Глубоко вздохнув, парень вытер рот полотенцем и пошёл к кровати, на которой лежал Хиро. Тадаши слегка улыбнулся — это была самая широкая улыбка, на которую он только был способен сейчас. Он надеялся, что она хоть как-то поднимет настроение им обоим. Тадаши заметил, как уголки губ брата тоже слегка приподнялись, образовав полуулыбку, и именно в этот момент он понял, что усилие того стоило — любое усилие всегда стоило того, чтобы увидеть улыбку Хиро. Несмотря на это, Тадаши всё ещё беспокоил целый миллион разных мыслей. Они круговоротом крутились в голове, и большинство из них не имело никакого смысла, прячась за смутным туманом тревоги.       Когда парень лёг в постель, Хиро повернулся к нему лицом и крепко ухватился за ткань его футболки, прижавшись ближе. Это было чем-то новым, но Тадаши не стал что-либо говорить, поскольку не хотел заставлять брата чувствовать себя ещё более эмоционально уязвимым. Он выключил свет, и комнату окутала кромешная темнота. Тадаши ждал. Когда Хиро ложился к нему лицом, это всегда означало, что близилось нечто важное — а затем нечто большое всегда было озвучено вслух. Тадаши ждал и ждал, смотря на цифровые часы, в которых минута сменялась минутой, пока не прошло ровно десять.       И затем он ощутил нечто. Это были чужие слёзы, впитывающиеся в воротник его футболки. «Боже», — подумал Тадаши. Его живот завязался в один большой узел от осознания происходящего. Напряжение не сошло с плеч Хиро — наоборот, оно усилилось. Тадаши снова ощутил давящий груз, и он ещё крепче сжал талию брата, приблизив его настолько тесно, что их тела касались друг друга вплотную. Парень чувствовал, как Хиро дрожал в его руках. Его слёзы не остановились — наоборот, каждая падала с его щёк и била Тадаши по самому больному. Его самого начало трясти от интенсивности испытываемых эмоций.       Тадаши знал, что Хиро всё ещё не спал, поскольку его дыхание было неровным.       — Хиро, пожалуйста, — молил он, — позволь мне помочь.       Тадаши сам не знал, что предлагал, поскольку понятия не имел, чем вообще был в состоянии помочь. Он ждал и ждал, однако Хиро ничего не ответил — но и не отвернулся от него, что казалось прекрасной метафорой для всей возникшей между ними ситуации в целом. Пока подросток лежал к нему лицом, Тадаши знал, что в нём нуждались, и это было для него невероятным утешением. Но пока Хиро ему всё не объяснит, он будет чувствовать, что от него что-то скрывают, а это было откровенной пыткой.       Прошло ещё минут двадцать, и подросток успел уснуть, пока Тадаши следил за тем, как медленно шло время. Если бы Хиро всё ещё не спал, он бы заметил, как старший брат уткнулся в его волосы, и как чужие слёзы начали теряться в его густых чёрных прядях; он бы смог услышать короткие вздохи удушья и чужую беспомощность. Они были физически близки, однако Тадаши казалось, словно они находились в совершенно разных мирах. Что ещё хуже, он не знал, была ли его реакция нормальной. На самом деле, он прекрасно понимал, что ничего из этого вообще не могло быть нормальным: кошмары Хиро, совместный сон и возникшая между ними глубина эмоций. Однако он ничего не мог с этим сделать.       Хиро забвенно спал, а Тадаши чувствовал себя одиноко.