Ночные изменения

      На следующий день была почти полночь, когда Тадаши услышал неуверенный стук в дверь.       Он надеялся, что это был Хиро. Когда дверь открылась, а в проёме появилось лицо тёти Кэсс, парень постарался скрыть своё разочарование. Он предположил, что Хиро был внизу в гараже, всё ещё работая над чёрт знает каким изобретением — он находился там с того самого момента, как Тадаши вернулся из университета. Парень надеялся, что им удастся поговорить, но было предельно ясно, что Хиро всё ещё был обижен. Тадаши понимал почему, но ему было по-прежнему больно.       — Дорогой? — осторожно спросила тётя Кэсс. — Могу я войти?       Тадаши скрыл свой бесшумный вздох от её глаз и положил книгу на колени, прежде чем кивнуть:       — Конечно, заходи.       Он честно был удивлён тому, что тётя Кэсс всё ещё не спала. Обычно вечера и ранние утра в кафе были насыщенны работой, поэтому после закрытия женщина сразу же валилась спать, пытаясь избежать любые ситуации, которые могли привести к ночному заеданию стресса. Она работала тяжело и много, поэтому постоянно нуждалась в хорошем сне. Тадаши всегда мог сказать, хорошо ли шли дела в кафе — ответ всегда отражался на лице его тёти.       Тётя Кэсс села на кровать рядом с парнем и аккуратно дотронулась до его лежащей на матрасе руки. Женщина выглядела слегка растерянной, но всё же задала вопрос:       — Вы с Хиро поссорились?       Тадаши издал небольшой смешок, который прозвучал грустно даже для него самого.       — Это очевидно, хах?       — Ох, Тадаши, — с теплотой произнесла тётя Кэсс, и на её лице образовалась полуулыбка. — Любой человек с хотя бы двумя клетками мозга может легко определить, когда вы с Хиро ругаетесь.       — Ох, — всё, что парень смог сказать, отведя взгляд в сторону. Он мысленно надеялся, что тётя Кэсс всё ещё не спала не только чтобы поговорить с ним о возникшем конфликте. Он сам поспособствовал его созданию — значит ему самому нужно с ним справиться. Тадаши никогда не нравилось сваливать свои проблемы на чужие плечи, хотя, если честно, у него обычно никогда не было поблизости людей, на которых можно было сваливать проблемы. В любом случае это просто казалось неуместным. Тадаши хотел сбросить груз с плеч, однако ему было трудно даже просто говорить о нём. Он понятия не имел, что делать.       — Извини, что мы доставляем тебе беспокойства, — наконец-то сказал парень, прикусив нижнюю губу. — Я знаю, что ты и без того очень занята.       — Эй, да ладно, — тётя Кэсс коснулась подбородка Тадаши, чтобы заставить его посмотреть на себя. — Не нужно себя винить, — она посмотрела на него таким взглядом, которым обычно пыталась сказать, что в состоянии прочесть любые тревожащие его мысли. Казалось, что тётя Кэсс искала правильные слова, прежде чем медленно продолжить. Тон её голоса стал более серьёзным: — Я знаю… Я знаю, что никогда не смогу заменить вашу маму, и я этого не хочу. Но ты должен быть уверен в том, что моя работа — это всегда быть рядом с вами, — женщина остановилась на мгновение, словно была переполнена эмоциями. — Для меня честь находиться рядом с вами.       Тадаши заметил, что её голос задрожал, и ей стало трудно дышать. Ему стало тоже.       — Я знаю, — ответил он, подвинувшись так, чтобы они сидели рядом на краю кровати. Парень обнял тётю одной рукой и положил голову на её плечо. Такое положение было слегка неловким, однако физический контакт был намного важней. Присутствие тёти Кэсс всегда являлось для Тадаши надёжной опорой, когда он уже не мог больше справляться с обдумыванием проблем, которые были слишком сложны для его возраста. — Я не тот человек, которому легко просить о помощи, — голос парня прозвучал непринуждённо, но вместе с тем серьёзно.       — Что ж, а я не тот человек, которому легко давать советы, — голос тёти Кэсс начал звучать точно так же. Она отстранилась от Тадаши и внимательно посмотрела ему в глаза. — Так что? Ты хочешь поговорить?       И действительно: хотел ли он? Особенно после того, что она ему только что сказала. Ссора, расхождение мнений, недопонимание — как бы это не назвать — с Хиро грызло Тадаши изнутри на протяжении целого дня. Это ощущение оказалось на удивление невероятно раздражающим и отвлекающим, особенно учитывая, что у парня было много дел. Он знал, что ему станет легче, если он поговорит с тётей Кэсс, поделится с ней всем, что его тревожит, но… Что изменится, если она узнает о возникшей проблеме? Если она узнает, что Хиро признался в том, что он в него влюблён? Тадаши не знал, почему его так сильно обеспокоила лишь одна мысль о том, что их тётя могла узнать о произошедшем. Эту историю должен был рассказывать не он. Если бы Хиро захотел, чтобы их тётя узнала о случившемся, то он бы сам всё рассказал, разве нет? Хотя в то же время Хиро был лишь переполненным эмоциями подростком, который привык держать всё в себе, поэтому, возможно, нет. Тадаши задумчиво прикусил губу, прежде чем наконец-то озвучить волнующий его вопрос:       — Хиро уже рассказал тебе что-то?       Тётя Кэсс издала короткий смешок.       — Держу пари, что ты уже и так знаешь, что я пыталась вытащить из него хоть какие-то подробности, но он всё равно ничего не рассказал, — и в этот момент улыбка сошла с её лица. — Хиро выглядел очень мрачно, поэтому я захотела узнать, знаешь ли ты причину.       Тадаши почувствовал, как нервная дрожь прошла по его телу. Тётя Кэсс обеспокоенно нахмурила брови:       — Ты в порядке?       Парень был поражён тому, насколько замечательной была его тётя. Она была готова разбираться с проблемами своих племянников, хотя уже и без того возилась с сотнями своих собственных.       — Д-да, — ответил Тадаши, показав женщине неуверенную улыбку, которая, скорее всего, походила на гримасу. Но парень ничего не мог с этим поделать, поскольку всё, о чём он мог думать сейчас, это что всему виной был он сам. Хиро не оказался бы в таком состоянии, если… если что? Тадаши пока не знал, были ли чувства Хиро взаимны... Стоп, а откуда вообще возникла эта мысль? Ещё вчера всему виной был его отказ, однако сейчас… Неужели он начал пересматривать свою позицию?       Теперь Тадаши точно стало плохо, и тётя Кэсс смогла легко это заметить, судя по новой волне беспокойства, которая накрыла её лицо.       — Тадаши? Всё хорошо? Тебе принести воды? Мусорное ведро? Тебя тошнит? — женщина захотела встать с кровати, но Тадаши дотронулся до неё, чтобы она продолжила сидеть рядом.       — Всё в порядке, — он сглотнул. — Со мной всё хорошо, я просто… слишком много думаю, — здесь не было никакой лжи. — Тётя Кэсс, я правда ценю, что ты пытаешься помочь, — он действительно имел в виду сказанное. — Я бы рассказал тебе всё, если мог, но мне кажется, что Хиро должен сделать это сам, если захочет. — «Я не могу рассказать тебе, что он в меня влюблён, — подумал Тадаши. — Не важно, насколько я сам к этому не готов». — Мне кажется, что мы с Хиро должны разобраться во всём сами, — он заметил, как в глазах женщины показался огонёк печали.       Тётя Кэсс закусила губу и кивнула. Она была похожа на наказанного ребёнка, и сердце Тадаши вновь наполнилось теплотой.       — Если я чем-то могу помочь…       Голос женщины замолк, стоило Тадаши заключить её в крепкие объятия и прижать ближе к себе. Он был счастлив, что она находилась рядом, поскольку без неё он никогда бы не смог вырасти человеком, которым стал. Пока парень всегда чувствовал, что он мог взять ответственность за воспитание Хиро на себя, на самом деле тётя Кэсс воспитывала их обоих. Она неуверенно обняла его в ответ, явно удивлённая, но в то же время тронутая таким жестом. Парень прижал её сильнее к себе, так и не придумав, что сказать.       Когда он наконец-то заговорил, слова прозвучали естественно. Наконец-то пришло время их высказать.       — Мама бы гордилась тобой, тётя Кэсс, — Тадаши почувствовал, как женщина задрожала в его руках. — Ты отлично справилась.       Тётя Кэсс сжала его сильней, и они сидели в таком положении ещё некоторое время, пока эмоции захлёстывали их обоих. Даже если Тадаши не признался, что было не так с ним и Хиро, ему всё равно стало лучше после этого нового, совершенно другого признания. Тётя Кэсс была права: она никогда бы не смогла заменить их маму. Однако она заслужила похвалу за то, кем являлась, а не просто потому, что её выбрали их опекуном.       Когда тётя Кэсс отстранилась, её глаза были опухшими.       — Ох, Тадаши, — она улыбнулась. — Она бы гордилась тобой и человеком, которым ты стал.       Губы Тадаши задрожали. Это была ещё та картина: два человека, брошенные в роли, о которых они никогда не просили, улыбались друг другу сквозь слёзы и обменивались искренними словами. Тадаши кивнул с тихим шёпотом:       — Даже спустя одиннадцать лет ситуация легче не стала.       — Я знаю, — ответила тётя Кэсс и в последний раз обняла парня, прижав его к груди. Тадаши шумно выдохнул и принял её знак заботы. Он почувствовал, как по щеке скатилось несколько слёз, и услышал, что женщина делала много глубоких вздохов, явно пытаясь — вероятнее всего, безуспешно — сдержать свои собственные.       Они разорвали объятия после ещё некоторого времени, оба вытирая заплаканные глаза.       — Спасибо, тётя Кэсс.       Женщина кивнула и шмыгнула носом, с любовью коснувшись щеки племянника.       — Вы, мальчики, слишком хороши для меня, — у Тадаши возникло чувство, словно всё было совершенно наоборот. Это она была слишком хороша для них.       — Спасибо, что пришла поговорить со мной, — ответил парень спустя несколько мгновений.       — Что ж, — тётя Кэсс разгладила несуществующие складки на своей одежде. — Не знаю, насколько смогла помочь, но я уверена, что вы, мальчики, сможете с этим справиться. Вы всегда справляетесь.       И Тадаши действительно захотел в это верить — захотел верить всем сердцем.