Ночные изменения

      Вернувшись домой из лаборатории следующим вечером, Тадаши обнаружил сидящего за рабочим столом Хиро, который молча смотрел в никуда. Парень зашёл в комнату и попытался улыбнуться своему брату, однако уголки его губ сами собой опустились, когда он столкнулся со взглядом Хиро и заметил резкое прояснение в его глазах. Тадаши не смог себя сдержать. Он молча смотрел на брата, внимательно изучая его. То, как он смотрел на своего брата, в настоящее время находилось в процессе, прежде чем измениться навсегда. И это его пугало — заставляло всё внутри дрожать. Поставив рюкзак на пол, Тадаши спросил:       — Хэй, как дела?       Как дела? Ему захотелось закатить глаза от собственных слов — он прекрасно знал, как обстояли дела. Тадаши знал, что Хиро хотел поговорить о том, что произошло прошлым вечером, и о том, как парень себя повёл, о том, что он… что он сделал — зачем он его поцеловал. Тадаши понимал, что этот разговор рано или поздно должен был случиться, однако надеялся, что сам станет инициатором, ведь ему было необходимо как можно больше времени, чтобы подумать о правильных словах. Факт того, что Хиро захотел стать инициатором разговора, заставил Тадаши в нерешительности прикусить губу. Ведь это означало, что его брат был настроен серьёзно, и он уже знал, что в таких ситуациях с ним всегда было сложно спорить. Воля и решимость Хиро — это вещи, которые никогда нельзя было ставить под сомнение.       — Хэй, — мягко поздоровался Хиро, не сводя глаз с Тадаши. — Я хотел поговорить о… ну, ты сам знаешь.       — Да, — ответил парень, подойдя ближе и сев на краю его кровати. Он хотел поговорить с ним на его территории и на его условиях, поскольку даже если он сам не был готов к разговору, Хиро всё ещё заслуживал его вести́. Пусть это и заставляло внутренности Тадаши дрожать, он не станет забирать у него это право. Парню было необходимо узнать, что Хиро думал о произошедшем для того, чтобы решить, что ему думать самому. Сидя на кровати Хиро, Тадаши ощутил связавшийся в животе узел, пока ждал, что же брат скажет дальше. Это длилось целую вечность.       Хиро подъехал на рабочем кресле к кровати, но так и не сел рядом с Тадаши. Они располагались друг к другу лицом: парень, опустив плечи, сидел на кровати, а Хиро, опустив плечи, сидел на кресле, и из-за этого Тадаши отчётливо почувствовал дистанцию между ними. Он хотел, чтобы брат сел рядом, поскольку ему не нравилось, когда что-то вставало между ними — не важно, эмоциональное или физическое, — однако он ничего не стал говорить вслух. Тадаши не предложил Хиро сесть рядом, поскольку уважал власть брата в данной ситуации и его право вести данный разговор. После того, что Тадаши сделал, он заслуживал чувствовать себя неудобно, идти на жертвы и быть уязвимым. Он заслуживал всё, что только могло с ним произойти.       Ещё некоторое время между ними стояла тишина, а затем Хиро перешёл сразу к делу:       — Зачем ты меня поцеловал?       Тадаши сделал глубокий вздох. Зачем он поцеловал Хиро? Он задавал себе этот самый вопрос на протяжении целого дня, воспроизводя его в мыслях снова и снова даже во время чтения учебников и работы над изобретением. Друзья Тадаши в очередной раз не смогли не заметить его странное поведение. Они знали, что их с Хиро конфликт до сих пор так и не был разрешён, поэтому обеспокоенно смотрели на парня, но в то же время давали ему пространство, позволяя разобраться с проблемой самостоятельно. В какой-то степени Тадаши думал, что ребята знали: что бы ни происходило между ним и Хиро, они должны были разобраться во всём сами. Ведь именно это он сказал тёте Кэсс во время их последнего разговора по душам.       Тадаши бы отдал всё, только чтобы у него появилась возможность поговорить с кем-то ещё о случившемся, но главная ирония заключалась в том, что обычно он говорил о подобных вещах только с Хиро. Обычно у Тадаши нечасто возникали проблемы в отношениях, поэтому он был недостаточно уверенным, чтобы делиться ими с братом, однако все остальные проблемы уж точно обсуждались именно с ним. Даже если Хиро не всегда понимал тонкости ситуаций, он всё равно всегда знал, что сказать, чтобы Тадаши стало легче. В данный момент Хиро являлся тем, кто решил заговорить о тонкостях сложившейся ситуации.       Тадаши старался взглянуть на это под новым углом, в точности как он всегда говорил делать брату, однако складывалось такое впечатление, что подсознательный блок вставал напротив каждого угла, преграждая собой любой обзор на ситуацию. Часть Тадаши всё ещё видела в Хиро своего младшего брата, которому постоянно было года три от роду, и который всё ещё переживал смерть их родителей в его собственной детской манере. Другая часть Тадаши была вынуждена понять, что теперь всё изменилось — Хиро уже вырос во многих смыслах и стал более стабилен, по крайней мере, уж точно когда дело касалось их семьи. Возможно, Тадаши умудрился ошибиться, сделав брата центром своего мира, но ведь ему это всегда казалось единственно верным решением. Парень нуждался в ком-то, а Хиро всегда был рядом.       Тадаши слегка потряс головой, чтобы выбросить из головы лишние мысли. Его родители всегда учили его быть честным, поэтому он мягко сказал:       — Я правда не знаю, зачем я это сделал, Хиро. Я просто… в тот момент почувствовал, что был должен.       Хиро нахмурил брови, явно не удовлетворённый таким ответом. Его голос прозвучал как шёпот, когда он снова задал вопрос, внимательно изучая глаза Тадаши:       — Но почему ты… почувствовал, что был должен?       Тадаши прекрасно понимал, что Хиро хочет узнать больше. Он боялся этого разговора именно потому, что их проблема не могла решиться за какие-то несколько секунд. Как только Тадаши начал говорить, слова пошли легче, быстрей, но стали беспорядочными:       — Я просто думал… Когда мы покинули бои ботов, там были эти люди… Я не понимаю, как только ты не боишься их, — он был предельно честен. — У них на лбу было написано «опасность», и Хиро… Я понимаю, что ты намного способней других... людей твоего возраста, — Тадаши посмотрел брату в глаза, боясь, что эти слова могли его обидеть. — Но на твоём лбу в тот момент было написано «помоги мне», и я так испугался за тебя, что я… Когда я…       На секунду слова застряли в горле, прежде чем он продолжил:       — Когда я поцеловал тебя, я хотел, чтобы ты понял, как я… себя чувствовал. И по отношению к тебе, и по отношению ко всему, что произошло.       Слова были сказаны аккуратно — возможно, даже слишком. Тадаши знал, что ему нужно было выразить свои чувства, однако он не знал, как объяснить брату, что он чувствовал, когда он сам в этом не был до конца уверен. Парень отвёл глаза, ощутив себя обнажённым, но затем вспомнил, что он собирался позволить Хиро вести данный разговор, и поэтому ему было необходимо смотреть на него. Их с Хиро взгляды встретились, и Тадаши в очередной раз почувствовал нарастающую внутри дрожь.       — Что значит «как я себя чувствовал»? — Хиро словно эхом повторил его собственные мысли.       Тадаши устало провёл рукой по волосам. Груз произошедшего, груз его чувств и чувств Хиро обрушился на него.       — Я… Я даже сам не знаю, что это значит, Хиро. Клянусь, — из него вырвался неровный выдох, а затем ещё более неровный смех, длящийся до тех пор, пока он не поставил локти на свои колени и опустил голову вниз. Говорить было чрезвычайно трудно. Тадаши ощущал, словно весь его мир разрушался прямо у него на глазах.       Как Хиро удалось прийти к своим чувствам с такой лёгкостью? Конечно, он был в курсе о всей запретности, окружающей данную тему, однако создавалось такое впечатление, будто он был всегда очень уверенным и убеждённым во всём. У Хиро были его собственные моменты стыда и мимолётного страха, которые явно уводили его чувства куда-то назад, но в конце концов Тадаши ощущал любовь Хиро по направлению к себе, словно она излучалась в его сторону волнами. Парень думал, что это было вдохновляюще и невероятно. Хиро мог следовать своему сердцу и одновременно поддерживать безразличие по поводу того, что он мог быть осуждён людьми, которых он любит — и да, в том числе осуждён самим Тадаши. Восхищаться Хиро было легко — понимать любовь Хиро к себе было сложно.       — Эй, — позвал Хиро, подъехав на кресле ближе. Тадаши заметил, что ноги брата оказались в его поле зрения, когда он приблизился. Парень снова шумно вздохнул. Ноги Хиро располагались по обе стороны рядом с его. Он поднял подбородок Тадаши, чтобы смотреть ему в глаза. Парень даже не заметил, как неосознанно вновь отвёл взгляд и прикусил нижнюю губу. Хиро мягко заговорил: — Я понимаю, что тебе нелегко, и я это уважаю, но… пойми, я уже совсем запутался из-за тебя.       Вряд ли это прозвучит убедительно, однако Тадаши прекрасно знал, что его брат имел в виду.       — Тогда нас таких двое, — парень не мог не пошутить. Шутка сразу сошла на нет, и он снова начал бессвязно бормотать: — Хиро, когда на улице становится темно… когда мы с тобой наедине, я не знаю, мне просто так… так просто быть рядом с тобой, — слова повисли в воздухе, пока Тадаши думал, что ему сказать дальше. Он знал, что Хиро цеплялся за каждое его слово. — Но когда ты сказал, эм, когда ты сказал, что ты… что ты чувствуешь, я просто правда не знал… Я снова испугался и даже не понимал из-за чего. Я хочу сказать, что Хиро, ты мой брат, и это никогда не изменится.       Последние слова заставили Хиро слегка дрогнуть и отстраниться. Он явно почувствовал уязвимость и дискомфорт, но Тадаши положил твёрдую руку на его колено, чтобы остановить. Он хотел, чтобы Хиро вёл этот разговор, однако в то же время не хотел, чтобы он от него убежал.       — Эй, я… я ещё не закончил, хорошо? — возразил парень. Хиро кивнул, но так и не посмотрел ему в глаза, и Тадаши принял это за согласие. — Думаю, если бы я знал, что ты чувствуешь, мне было бы легче понять, что чувствую я сам.       Хиро посмотрел на него из-под своих чёрных ресниц. На его щеках выступил румянец.       — Я уже сказал тебе, что чувствую.       — Я знаю, знаю, — быстро заверил Тадаши, боясь, что брат ощутит себя загнанным в угол. Ситуация была уже достаточно сложной и без ещё больших оплошностей с его стороны. — Я просто хотел сказать, ну, мне просто показалось, что ты уверен в… Мне показалось, что ты действительно знаешь, что чувствуешь, и я подумал… — он тяжело вздохнул, не зная, как задать вопрос и не прозвучать осуждающе. — Как ты смог спокойно отнестись к этой мысли?       Хиро явно стало некомфортно от этого вопроса: в его лице читалось напряжение, а глаза резко потемнели.       — Ну, это не было просто, — возразил он. — Я же не, то есть, — Хиро потерял нить своих мыслей, из-за чего румянец на его щеках стал ярче. Он скрестил руки на груди, выглядя неуверенно и зажато. Его движения стали скованней. — Я же не проснулся рано утром с мыслю: «О, здорово! Теперь я влюблён в… в своего брата», — на этих словах Хиро окончательно потерял себя. Тадаши мог слышать, как дыхание брата становилось громче и испуганней. Возможно, парень ошибся — возможно, Хиро всё ещё боролся со своими чувствами, а он попросту этого не замечал, поскольку сам был погружён в пучину собственных сомнений. На Тадаши накатило глубокое чувство сожаления.       Он хотел потянуться к брату, чтобы успокоить его, однако события прошлых дней всё ещё были свежими в голове: признание Хиро, бои ботов, поцелуй, Хиро, Хиро, Хиро. Поразительно, насколько брат иногда был таким маленьким и покладистым в глазах Тадаши, а затем занимал собой всё пространство в его жизни и потрясал одним лишь своим присутствием.       Хиро всё ещё смотрел на парня из-под чёрных ресниц своими напряжёнными глазами и внимательно изучал его лицо, а затем прикусил губу и отвернулся. Тадаши заметил, как его челюсть сжалась, а затем расслабилась, пока он сидел к нему боком. Хиро не стал смотреть ему в глаза, когда произнёс:       — Извини, если я всё испортил.       — Что? Хиро, нет, — быстро возразил Тадаши, удивлённый и встревоженный из-за резкой перемены его настроя. События всё ещё были такими свежими в голове, что он не смог не дотронуться до тыльной стороны ладони Хиро, пока тот сидел в своей уязвимой позе со скрещенными на груди руками. Инстинкт, а не что-то обдуманное, привёл Тадаши к тому, чтобы попытаться утешить Хиро. Он знал, что если бы думал ясно, то сделал бы другой выбор — и он бы сделал совершенно другой выбор вечером ранее.       Слова Тадаши выскочили на одном дыхании:       — Ты ничего не испортил. Никогда не извиняйся за то, что ты чувствуешь. Ты не можешь изменить такие вещи, — и на этих словах Хиро вновь обернулся, чтобы посмотреть на него.       Множество эмоций скользило по его лицу, и явный конфликт надвигался, пока он сидел молча и бездвижно, словно закаменев. Челюсть Хиро сжалась, а затем расслабилась.       — Хиро, пожалуйста, — Тадаши сам не знал, о чём просил. Быть может, он просил брата простить самого себя за свои чувства. Простить за то, что он совершенно не знал, какие у него были чувства. Было слишком сложно осознанно понимать данную ситуацию.       Тадаши буквально мог видеть, как Хиро постепенно отдалялся от него — его глаза становились всё более отстранёнными с каждой последующей секундой. Конфликт прятался за их тёмной вуалью. Хиро оттолкнулся ногами, чтобы отъехать на кресле настолько далеко от Тадаши, чтобы тот больше не мог до него дотронуться. Рука парня в тот же миг показалась ему ледяной без тёплой кожи Хиро рядом, и он ощутил себя лишённым всего.       — Я не хочу потерять тебя, Тадаши, — сказал с дрожью в голосе Хиро, а затем перешёл на шёпот. — Но я не могу… справиться с… это слишком… — он остановил себя на середине предложения и встал с рабочего кресла.       Тадаши молча наблюдал за тем, как брат быстро спустился вниз по лестнице, громко стуча ногами по дереву. Парень проводил его взглядом, ощущая отчётливое чувство потерянности.