Ночные изменения

      Тадаши проснулся посреди ночи из-за плача Хиро. Его сердце в ту же секунду застыло. Он быстро поднялся, сев в кровати, и посмотрел в сторону половины комнаты брата. Однако ничего не смог увидеть из-за появившейся в поле зрения перегородки. Хиро закрыл её, и смысл этого жеста не прошёл мимо Тадаши незамеченным. Парень вздохнул и опустил ноги на пол, прекрасно понимая, что он не мог игнорировать своего брата после всего, что случилось часами ранее. Тадаши уже умудрился пересечь барьеры между их личными и публичными чувствами, так что было ли ещё что-то, что ему оставалось испортить?       Тадаши подошёл к перегородке и начал колебаться, размышляя, насколько серьёзно брат хотел, чтобы он воспринял его намёк. Действительно ли Хиро хотел личное пространство? Действительно ли Хиро хотел справиться со всем в одиночку? Прежде чем принять решение, Тадаши закусил губу — пусть он сам не был в лучшей форме, он не мог позволить брату справляться со всем в одиночку. Тадаши провёл всю свою жизнь, присматривая за Хиро, и он не мог это остановить сейчас только из-за того, что произошло между ними. Хиро был его братом — и не важно, был ли он в него влюблён или нет. Этого никогда нельзя было изменить. Тадаши отодвинул перегородку и вошёл в другую часть комнаты.       Его глаза уже успели привыкнуть к темноте, когда он обнаружил беспокойного Хиро, лежащего в своей кровати. Он суетливо вертелся в постели, явно не довольный либо сном, либо кошмаром, который ему снился, и тихо, но отчего-то мило плакал. Тадаши не стал терять время. Он присел на колени рядом с кроватью брата и уверенно коснулся его плеча.       — Хэй, Хиро, — громко прошептал парень. — Всё в порядке, я рядом.       Хиро проснулся на удивление быстро: его глаза широко раскрылись, и он начал вертеть головой, не понимая, где находится.       — Эй-эй, — сказал Тадаши и мягко потряс брата за плечо, чтобы привлечь его внимание на себя и вернуть обратно к реальности. — Всё в порядке, я здесь, — повторил он. — Я рядом.       После нескольких мгновений тишины Хиро окончательно проснулся. Вместо того, чтобы смотреть по сторонам, он уставился на свои руки, которые смиренно лежали на коленях. Подросток выглядел крайне подавленно и расстроено, и Тадаши следил, словно загипнотизированный, как несколько блестящих капель слёз скатились по его щеке. Было странно видеть, как быстро Хиро перешёл от испуга и паники к полностью неподвижному состоянию. Прежде чем даже подумать, Тадаши провёл ладонью по щеке брата, вытерев с неё дорожки слёз. Хиро дрогнул от этого касания, что заставило Тадаши быстро убрать свою руку от его кожи — она словно только что обожглась.       Сердце парня с трудом стучало в груди, отдавая болью. Он знал, что привёл Хиро к этому состоянию. Не важно, насколько Тадаши было сложно, он должен был принять его намёк со всей серьёзностью.       — Ты хочешь, чтобы я ушёл? — честно спросил Тадаши. Он сделает всё, что Хиро захочет, даже если это значит, что он должен будет держаться от него на расстоянии в это сложное для них время. Господи, как же всё было трудно.       — Да… нет, — не мог решить Хиро. Он закрыл глаза, на секунду начав выглядеть чрезвычайно раненым, и Тадаши задержал дыхание, ожидая, поменяет ли брат своё решение снова. Хиро выглядел невероятно уставшим. Мимические линии у его рта напряглись, а затем расслабились. — Пожалуйста, останься.       Тадаши кивнул и лёг рядом с ним в кровать. Тяжёлый груз спал с его плеч. Парень устроился так, чтобы лежать лицом к Хиро. Он наблюдал, как выражение его лица менялось в тусклом свете луны — на нём всё ещё было видно несколько блестящих дорожек слёз. Одна прозрачная капля стекла по щеке Хиро и приземлилась на подушку. Тадаши был уверен, что его брат заслуживал намного лучше, чем эта ненужная боль, однако не мог дать ему то, чего он так хотел. По крайней мере, пока он сам не разберётся в своих чувствах. Парень протянул руку, чтобы пропустить свои пальцы сквозь беспорядочные волосы Хиро, и заметил, что тот дрогнул всего на секунду, а затем успокоился и, казалось, погрузился в это действие с головой. Атмосфера между ними была тяжёлой и неудобной в том смысле, который Тадаши даже не знал, как объяснить. Он даже не мог вспомнить, чувствовал ли он когда-то рядом со своим братом подобное — подобное напряжение и нервозность, словно Хиро молча судил каждое его действие. Обычно они были так открыты друг с другом.       Но, с другой стороны, ощущение осуждения было вызвано, скорее всего, им самим и являлось его собственной реакцией на чувство уязвимости. Как Тадаши мог что-то сказать после всего, через что он заставил Хиро пройти?       — Как твои сны? — парень давно о них не спрашивал. С тех пор, как они с Хиро начали спать вместе, тому перестали сниться кошмары. Сегодня Хиро, разумеется, был чем-то расстроен, однако Тадаши точно не знал, было ли это из-за событий прошлых дней или из-за вернувшихся кошмаров.       — Не очень хорошо, — прошептал Хиро, отрицательно качнув головой. — Это сложно… — он сглотнул, — когда я не с тобой. — И слова тяжело и жестоко повисли в воздухе. Тадаши вздохнул и подвинулся к брату ближе. Хиро показался более напряжённым в его объятиях, чем обычно, поэтому парень решил снова отстраниться. — Останься, — вдруг прошептал Хиро, прижавшись к нему вплотную. Боже, подумал Тадаши, это было так трудно.       — Тебе всё ещё снятся кошмары, в которых я… пропал? — вопрос был странным, но необходимым.       Хиро кивнул, сглотнув застрявший в горле ком. Его глаза наконец-то встретились с Тадаши. Парню было сложно смотреть на него в ответ, осознавая, что он страдал из-за вещей, которые были и под его контролем, и одновременно вне его. Тадаши снова начал приглаживать пальцами его волосы, пока они лежали и смотрели друг на друга на протяжении большого количества времени, не произнося ни слова и больше не совершая никаких действий. Они разделяли нечто большее, чем физическую близость, и это «нечто» значило больше сказанного вслух. Слова всегда усложняли ситуации между ними.       Тадаши знал, что делать, когда они ничего не говорили вслух.       И всё же он не знал, зачем рискнул спросить:       — Зачем ты пошёл на бои ботов? — видимо, ему было необходимо узнать ответ.       Хиро нахмурил брови, и Тадаши мог видеть, как он с каждой последующей секундной начал закрываться в себе: губы сжались в прямую линию, глаза закрылись. Подросток прикусил нижнюю губу, и Тадаши коснулся её пальцем, чтобы остановить, однако тот повернул лицо в сторону и не позволил ему это сделать. Данный жест внушил чувство шока и страха в сердце Тадаши, пусть он точно не знал конкретных причин. Хиро продолжил прикусывать нижнюю губу, либо игнорируя вопрос парня, либо размышляя, как на него ответить. Тадаши не мог понять, о чём его брат думал и что делал, а это являлось проблемой, которую он никогда раньше не имел. Обычно он всегда мог читать Хиро как открытую книгу — раньше совершенно всё было легко.       — Это сложно, — ответил Хиро, — быть с тобой, когда я чувствую себя подобным образом. — И противоречие между тем, что он только что сказал, и его ранними словами показалось серьёзным и проблематичным. — Это просто… слишком… много… когда я… Я просто больше не знаю, кем ты хочешь, чтобы я для тебя был.       Эти слова задели Тадаши за живое, ударив в самый центр, и заставили почувствовать себя даже ещё более неуютно, чем раньше, лишив дара речи. Парень ощутил подступающие к глазам слёзы и сомкнул веки, чтобы Хиро не смог их увидеть. Было удивительно, насколько всё между ними изменилось, и Тадаши этого боялся.       Он знал, что должен был утешить Хиро, но слова застряли в его горле. Он не хотел, чтобы брат изменял себя для кого бы то ни было — особенно не для него. «Боже, неужели он действительно думает, что я хочу этого?», — Тадаши сделал глубокий вдох и попытался слишком сильно не думать о том, какую грустную картину они вместе составляли, лёжа рядом в кровати и одновременно сдерживая подступающие к горлу слёзы. Удивительно, как много эмоций Тадаши чувствовал по отношению к Хиро — но ни одна из них не была той, которую Хиро так сильно хотел, чтобы он ощутил. Любить Хиро было просто, однако быть влюблённым в Хиро для Тадаши всё ещё являлось чем-то непосильным, и он понимал на интуитивном уровне, что это ранило его брата в том смысле, который сам он пока ещё не мог понять.       — Мне жаль, — искренне признался он, извиняясь за тысячу вещей одновременно; список был слишком большой, чтобы на самом деле решить, за что конкретно он извинялся. Однако главным образом он извинялся за то, чтó Хиро приходилось чувствовать. С чего Тадаши мог начать свои извинения? Собственные озвученные вслух слова показались никчёмными, поэтому он жалостно добавил: — за всё. — И надеялся, что Хиро понимал, что он пытался сказать, даже если ему самому это давалось с трудом.       Рука Хиро поднялась и коснулась щеки Тадаши, а затем его пальцы прошли сквозь волосы парня, прямо как тот сам делал, чтобы его успокоить. Во взгляде Хиро читалось напряжение, когда он сказал:       — Я знаю.       И, о Боже, Тадаши понимал, что всё его существо могло развалиться на части от одних этих слов. Слёзы, которые угрожали ему ранее, сейчас наконец-то упали на его щёки, и парень приподнял Хиро ближе к себе, пряча лицо между его плечом и шеей. Это было неправильно по такому большому количеству причин, но Тадаши ничего не мог с собой сделать. Слёзы катились вниз одна за другой, и Хиро в ответ держал его в своих объятиях через всё это, даже когда парень заметил, как его собственная футболка намокла от чужих слёз. Сейчас они были даже в ещё более жалком положении, и Тадаши знал, что это была его вина. «Я всё разрушил», — скорбел парень, продолжая рыдать вплотную к Хиро.       «Я всё разрушил».