Все кошки Парижа

Глава V

      "Сузуки", непривычно – громко урча двигателем, остановился в тени аллеи. Адриан вынул ключ из замка, спрятал его в карман. Шлем устроился на ручке. Агрест осмотрелся. Пустая дорога. Бетонные стволы фонарей оклеены листовками. Желтые и белые пятна света на асфальте. Вдоль узкого тротуара тянется решетка ограды. За ней – то ли неухоженный парк, то ли чей-то брошенный дом.       С виду уже не Париж, но еще не провинция…       В ночной тишине глухо процокали когти бродячей собаки. Она старалась держаться в тени деревьев, но Адриан сумел разглядеть сутулый силуэт, призрачное мерцание глаз. Пёс остановился, приглядываясь к чужаку. А затем бесшумно скрылся в кустах.       От «парка» тянуло сыростью и холодом. Пахло палой листвой, землёй, и, самую чуточку, осенью. Настоящей осенью, а не бензиновой подделкой центра города.       Адриан двинулся вдоль изгороди. Кроссовки предательски чавкали по лужам. Старые деревья тянули худые руки – ветви к его голове. Забор нависал, теснил к освещенной дороге. Но Адри, как и бродячий пёс, сейчас не принадлежали к миру света. Миру людей.       Их удел – тени.       Разве что Агрест всё-таки может позволить себе жить на свету. А собака – нет.       «Уже нет. Может быть, и он жил когда-то на свету. Любил и был любим. А я в самом начале этого пути…»       Ограда резко свернула вправо. Дорога разлилась сложным перекрёстком. Она обтекала островок зелени. И на этом островке стоял, ограждённый низким заборчиком, одноэтажный дом. Приземистая, двускатная крыша. Дешевая штукатурка стен, старые окна. Сад в полумраке казался диким, неухоженным.       Судя по карте, этот дом – и есть конечная точка маршрута.       - Дрянь, - пробормотал Агрест. – Дорога со всех сторон.       Плагг тёмной дымкой вился вокруг ног.       - Этот человек хитёр, - шепнул дух, - ступай осторожно.       - Тогда не будем тянуть. Погнали.       Превращение случилось быстро, почти приятно. Холодное шило вонзилось в позвоночник, впрыснуло Миракль в жилы, нервы. Чужой мир слился с каждой клеточкой, и разом напрягшиеся мускулы отозвались сладкой болью.       «До чего хорошо, когда мы оба в форме», - мысль пронеслась сквозь пелену странной неги.       И снова дрожь, и снова адреналин, который шепчет: двигайся, двигайся! Не стой, перемещайся…       Нуар тенью скользнул над дорогой. Мягко оттолкнулся ступнями – тело черной стрелой мелькнуло над оградой. Ноги бесшумно коснулись земли. Он двигался как никогда тихо. Кустарник молча раздвинул ветви, принял в себя необычно лёгкое тело. Колючие ветви скользнули по упругой «коже» костюма. Даже шорох порядком выросшего газона казался просто случайным шепотком ветра.       Душу захлестнуло ни с чем несравнимое чувство: он телом ощущал отсутствие света – днём, или под неясным светом фонаря кожу не то чтобы жгло… но ощущался лёгкий дискомфорт. Какой бывает, когда на человека падает с десяток пристальных взглядов.       Ночь приняла его как родного сына. Здесь, в тени – дарующий силу и уверенность домашний уют.       Нуар пронёсся мимо стены. Осторожно заглянул в окно: телевизор, включенный в комнате, отражался в стекле синими и белыми бликами. Нечеловечески-острое зрение отчетливо различало в полумраке серые контуры скупо обставленной комнаты. Шкаф, тумба, кресло, да длинный журнальный столик – вот и вся мебель. Тускло мерцает на стенах стекло оправленных в рамки фотографий.       В кресле, укрыв ноги пледом, сидел знакомый детектив.       Нуар скользнул вперёд: теперь он видел и кухню, отделенную от жилой зоны толстой доской барной стойки. Белобокий холодильник, старенький гарнитур. И единственную в комнате дверь: хозяин умудрялся смотреть телевизор, и сидеть ко входу лицом.       То ли передача не требовала музыкального сопровождения, то ли детектив нарочно выключил звук.       «Паршивец».       Адриан не торопился лезть на рожон: он внимательно изучал комнату. Взгляд выцепил пистолет в кобуре – он, поблёскивая металлом рукояти, лежал на столике. Здесь же стояла початая связка банок пива. На полу валялись две смятые жестянки.       «Итак, что мы имеем», - думал Адри, пытаясь успокоить жаждущее движения тело, - «холостятская квартира. Но в целом, не грязная. Любитель армейской чистоты. При этом он не побрезговал бросить банки на пол. Значит, он почему-то не хочет вставать… не хочет сдвигать с ног пледа. Вряд ли из-за пуританской стеснительности. И звук… неспроста он его выключил».       Нуар бесшумно вздохнул. Его явно ждут. И ко встрече подготовились.       «Даже если на столе не фейковый ствол, у него для гостя приготовлен второй. Чёртов засранец… как он узнал, что я приду именно сегодня? Или он уже неделю так дежурит? В любом случае, путь через дверь мне заказан. Пристрелит».       Адриан мягко опустился в Миракль. Сейчас, в темноте, и при полном запасе сил это было так же просто, как с головой зайти в воду. В прошлый раз по ощущениям это было похоже на ныряние в свежий бетон.       Мир изменился, но не слишком: сад сделался совсем диким. Кусты превратились в небольшие деревца, а трава подросла до пояса. Меж плотных листьев плясали зелёные огоньки светляков. Света стало больше: огромная, какая бывает только здесь, луна, заливала сад бледным сиянием.       Как и ожидалось, люди видели островок детектива домом пустым и заброшенным. Потому здесь проёмы окон зияли чёрной пустотой. Стёкла остались в человеческом мире.       Адриан перебросил ногу через подоконник. Вошел в комнату. Моргнул, привыкая к освещению.       Пустота. Голые стены. В углу – камин, которого на Земле Адри не видел. Видно когда-то давно здесь действительно был домик с уютным очагом. А затем хозяев не стало. Так и запечатлелся в памяти старожилов пустой дом, с милым камином.       Пройдут годы, не станет стариков, и дом в Миракле станет другим…       Пол покрывал толстый ковёр сухих листьев. Адриан раздвинул их носком –в отблесках луны показался старый паркет.       Агрест отошел в дальний угол. Так, чтобы оказаться за спиной сидящего полицейского. Память подсказывала – мебели здесь нет. Как-то раз ему «повезло» выйти из миракля в платяном шкафу, запертом снаружи. И теперь к таким мелочам он относился очень серьёзно.       Нырок назад, в мир-за-гранью, съедает немало сил. А ведь нужно еще вернуться…       Миракль с неохотой отступил. Исчез лиственный ковёр – на стенах появились сначала тени, а затем и сами предметы. На плечи опустился тяжелый пресс, будто тело в одно мгновение стало тяжелее.       Детектив сидел в той же позе. Сейчас Адри мог с уверенностью сказать – это человек, не манекен. Он отчетливо слышал острый запах пота, смешанный с едким, тошнотворным ароматом табака. Взгляд скользнул по стене. С цветных фото улыбалась троица: мсье детектив, куда свежее и моложе, женщина и улыбчивый мальчишка.       Адриану стало нестерпимо стыдно за то, что он собирался сделать. Но сделать это необходимо… он вытянул руки, сложил пальцы на манер пистолета. Применять против фараона силу он не сможет – не хватит совести. Но Жекрузу об этом знать не обязательно.       - Не двигайтесь, не оборачивайтесь, и останетесь живы, - чужим голосом произнёс Адриан. Нуар звучал сухо, безжизненно, словно шелест осенних листьев. – Вам в затылок смотрит оружие. В упор я не промахнусь.       Помолчав секунду, он добавил:       - Добрый вечер, мсье Жекруз. Я не желаю зла, это просто предосторожность.       -Дверями вы не пользуетесь, - произнёс детектив, - можно было догадаться. Вечер добрый. С кем имею сомнительную честь?.. или этого мне знать не положено?       - Нуар.       - А, - хмыкнул Жекруз. –«Молодой Нуар наносит удар». Что собираетесь украсть на этот раз? Трупов здесь нет. Пока что.       - У всех есть скелеты в шкафу, - парировал Адриан. – Я хочу задать пару вопросов. По делу мадемуазель Боне.       Жекруз хрипло рассмеялся.       - То есть по делу Агреста и Боне. Сигаретку позволишь?       - Нет, мсье детектив. Не двигайтесь. Берегите здоровье.       В комнате повисло молчание. Адриан не мог разглядеть, что смотрел Жекруз. Он отчетливо видел старый пузатый телевизор, но сейчас, в кошачьем зрении, экран излучал только дёргающейся свет.       - Итак, - произнёс Нуар, - что вам известно о гибели Боне? Что ваша команда нашла в квартире? И, главное, показания свидетелей. Они наверняка видели что-то сверх того, что вошло в протокол.       - Известно явно больше, чем в начале, - ответил Жекруз. – Например, что к смерти девчонки причастен не только сын Агреста. Но и всякое потустороннее дерьмо, вроде тебя, Нуар. Ваша компания не может оставить в покое ребёнка даже после смерти. Вы хотели что-то скрыть.       Адриан пропустил оскорбление мимо ушей. Но слово «компания» крепко засела в сознании.       - Я хотел кое-что найти, - сказал Нуар, - и я нашел. Девушку убил не Жан – Жак. Её прикончил кто-то из масок. Теперь я хочу понять кто этот «кто». И вы, детектив, один из немногих, кто может мне помочь. Поэтому я здесь.       И снова смех, похожий на сухой кашель.       - Уж это наверняка, - произнёс детектив, - ты не врёшь, ни разу не соврал. Её убили вы – это ясно как день. И вы хотите прикрыть тощие жопы обоих Агрестов. Для этого вам нужно понять, что я успел накопать. Сейчас ты начнёшь выпытывать, есть ли что интересненького на мсье Агреста – старшего. Вынюхивать, на чём прокололся, как ты выразился, «маска». А всё для чего? Чтобы замести следы. Нет, парень. Помогать я тебе не стану.       - Мсье Жекруз, - вздохнул Нуар, - мы с вами на одной стороне. Сейчас я не заслуживаю доверия, но наверняка мы можем прийти… к компромиссу. Который установит между нами связь….       - Я, - жестко произнёс детектив. – Не Джеймс Гордон. А ты не Бетмен, мальчик. И мы с тобой не на «одной стороне». Ты – циничный преступник. Ты - террорист, и угроза порядочным людям. Ты - ошалевший от безнаказанности анархист, который скоро превратится в линчевателя. А еще ты работаешь на Агрестов. Вот что ты такое. А еще я уверен, именно ты убил Боне. Представь, я даже знаю за что.       Адиан нервно облизнул губы.       - За что?       Как и ожидалось, Жекруз ответил смехом.       - Если бы ты вёл расследование, - сказал он, отсмеявшись, - ты бы уже всё знал, детектив недотраханный. Ведь как действует следствие? Собрать улики. Найти мотив. Найти подозреваемых. Ты уже должен был поднять всё, что можно найти по Боне. По её друзьям. Соседям. Родственникам. По Агрестам – обязательно. В конце-концов, ты бы крутился, вынюхивал, выспрашивал… и всё бы понял. Но…       Он сделал паузу.       - Так ведут себя те, кто ищет. А знаешь, как ведёшь себя ты? Как убийца. Ты ищешь незаметённые следы. Ты ждёшь, что я сдам факты. После чего меня можно спокойно устранить. Как Боне. И вы взялись за меня всей компанией… я бы мог допустить, что ты настолько туп, чтобы построить из себя тёмного рыцаря из комиксов. И ты, конечно, туп, но не настолько же.       - Компанией? – тихо спросил Адриан.       - Можно подумать ты не знал. Какой сюрприз. Сегодня с утра я подстрелил один такой «подарочек». Он копался в нашем архиве, - произнёс детектив. Тон из сухого, сделался фальшиво – заботливым: - Ну как, откачали?       «Он либо провоцирует, либо…».       Адриан решил потянуть еще немного времени. Хоть и понимал, что ужасно рискует. Детектив на взводе. Он ждал удара, и подготовился.       - Не имею понятия. Я работаю один. И, если вы ждали мести, то промахнулись.       - Как ты правильно сказал, - произнёс Жекруз, - в упор не промахиваются.       Человек может быть быстрым. Но камненосец - еще быстрее. Время замедлило бег. Адриан отчётливо видел, как детектив нырнул вперёд. Развернул в полёте тело. Блеснув на мгновение, упало крохотное зеркальце.       «Какой же я идиот! Он меня видел!».       Плед медленно соскальзывал с чего-то длинного, тяжелого – настолько, что Жекрузу понадобились обе руки.       Время тянулось жвачкой. Даря мгновение, чтобы осознать – он, Нуар, дитя теней, не успевает. Рвануться вбок, значит попасть под огонь. Упасть на пол – то же самое. И он сделал то, чего не выходило ни разу.       Плоть, болезненно вибрируя, слилась с Мираклем. Адриан не успевал полностью слиться с другим миром. Но есть способ, невероятно сложный – держаться в двух мирах одновременно. Застыть в пограничье, делаясь бесплотной, почти неуязвимой тенью.       БУМ – грохнул выстрел. В ушах ватой застрял мерзкий писк.       Плед вспучился пузырём. Уродливой медузой рванулся вперёд. Ткань послушно разошлась, взвиваясь в воздух мелкими нитями. Стальной кулак дроби, едва различимый даже сейчас, пронёсся сквозь бесплотное тело. За спиной ударил в стену. Выбил мелкое древесное крошево, поднял тучу белёсой пыли.       Адриан с удивлением смотрел, как тлеют границы пробитой в пледе дыры. А затем по-кошачьи скользнул вперёд. К окну… и бежать, бежать…       «У него дробовик. Дробовик! Псих!»       БУМ! Вторая порция дроби без вреда прошла сквозь плечо. Впилась в стену меж двух окон. И до Нуара с запозданием дошло, что сейчас он нипочём не выбьет стекло. До него – долгих три шага. И даже если он коснётся закованной в раму преграды, не хватит веса, чтобы разбить. Для веса нужно тело…       В панике он метнулся в сторону. Поднырнул под барную стойку. Эмоции взяли верх – его выбило из Миракля, как выбивает газ пробку в бутылке шампанского. Тело с силой ударилось об пол, да так, что клацнули зубы.       БУМ! Третий выстрел угодил в стойку. Дробь разбила дерево столешницы, бестолково плюясь крупной щепой. Остатки смертоносной тучи прозвенели над самым ухом. Краем глаза Нуар увидел, как невидимая сила скомкала дверь холодильника.       БУМ! Теперь детектив палил не целясь, стремясь запугать, прижать к полу. Невидимый кулак разворотил светлый бок.       - Лежать, Агрест! – рявкнул Жекруз. – Лежать, руки за голову!!!       Адриан послушно замер. Водрузил ладони на затылок. Он лихорадочно соображал, слушая как шипит фреон, вырываясь из трубок. Как пластиково щелкают по полу гильзы. Сыпется штукатурка.       «Он подойдёт ближе, и у меня, конечно, будет шанс…»       Детектив двигался вдоль стены. Пластиковое ложе дробовика упиралось в плечо. Ладонь быстро передёрнула затвор под тупорылым стволом. Красная гильза кувыркнулась в заполненном дымом воздухе.       -А теперь становись человеком, - приказал детектив. – Или, клянусь, я всажу тебе в живот заряд дроби. Это мучительная смерть, парень! Такая же, какая была у Боне.       - Я – не Агре…       - Не еби мне голову, - прорычал Жекруз. – Хватило бы твоего «итак» в нашей милой беседе. Так я говорил только с тобой. Это маркер, специально на тебя, клоун. Делайся человеком. Ну!       - Я не могу это сделать вот так… просто.       БУМ! Выстрел разнёс дверцу гарнитура – на голову посыпалось мелкое крошево.       - Последний шанс, Агрест. Снимай эту херню, и подставляй руки под браслеты.       Адриан смотрел на дымящееся тёмное дуло. Почему-то на затасканный свитер и старые, истёртые джинсы. Толстый коричневый ремень охватывал пояс – на нём покоилась тёмная коробочка шокера.       Он пытался уйти в Миракль. Но другой мир не отвечал – словно его вовсе не существовало. И тело, ловкое и сильное, оставалась в клетке человеческого мира. Пограничье выпило все силы. Они не вернутся, пока Адриан не отпустит Плагга. Не накормит его драгоценной Ци, которую умеют вырабатывать только живые тела. И которую не производят духи – оттого они так завязаны на камненосцев…       «До чего мы уязвимы, до чего я глуп…»       Ладонь передёрнула затвор.       - Ты серьёзно думаешь, что я трус? – прямо спросил Адриан. – Нет. Стреляй.       Он понимал, что не успеет перекатиться под защиту барной стойки. Но не пытаться не мог.       - Ты решил. Прости.       БЗЫНЬ, БЗЫНЬ! Слух покалечил гром выстрелов. Но Адриан почти физически почувствовал… нет, увидел, как в оконном стекле появляются две аккуратные дырочки. Точно такие же, как на теле Жекруза.       Одна – в левой части груди, под сердцем. Другая – на смуглом лбу.       Детектив устало прислонился к стене. Длинные ноги согнулись в коленях. Палец конвульсивно дёрнулся, и дробовик изрыгнул последнюю порцию дыма, гари, пламени. Дробь прозвенела над головой, с хрустом и треском вырвало окно вместе с рамой. Зазвенели осколки, падая на дерево подоконника.        «Он не целился в меня», - металась в ошалелой голове единственная мысль, - «он пугал. Не хотел убивать… убивать!..»       Жекруз сполз по стене, оставляя чёрный след на белых обоях. Могучее плечо задело рамку – фотография кувыркнулась, упала детективу на колени. Полицейский опустил голову. Замер, словно разглядывая лицо улыбчивого, в смешной кепочке, мальчишки.       В тишине раздалась частая капель – кровь из раны на лбу струилась на стекло, укрывшее фотографию. Могучие ладони крепко сжимали тёмную тушу дробовика.       - Нет, - прошептал Агрест, - нет, нет, нет… Жекруз!       На шерсти кофты расплывалось безобразное тёмное пятно.       - Жекруз!!!       По стене мазнул нестерпимо-яркий свет фар. Тени заплясали, извиваясь, и, на мгновение Адриану показалось, что полицейский шевельнулся. А затем всё стало ясно: где-то на улице завизжали протекторы, надсадно ревел двигатель.       А затем наступила гнетущая тишина.       Нуар, не рискуя подниматься, подполз к развороченному окну. Он успел разглядеть рыжий огонёк, росчерком пересёкший тьму. Мелкий, неяркий, какой бывает у зажигалки на сильном ветру.       По крыше что-то глухо ударило. По скату побежали крупные горящие капли. Они с потусторонним воем разрывали ночной воздух, оставляли сизый след. Удар, еще и еще – Адриан прижался к тёплому боку батареи.       Над головой взорвалась вторая бутылка. Третья угодила с другой стороны дома – это стало понятно по тому, как звонко лопнуло окно. Казалось, будто по металлической черепице носится громадный, тяжелый зверь. Вот он с рёвом сминает железо. Запускает лапу на чердак.       Комната стремительно заполнялась чёрным дымом. Телевизор еще работал, и яркий свет кинескопа казался направленным сквозь туман фонарём.       Адриан поднялся. Не удержался, и бросил на детектива прощальный взгляд. Тот, конечно, не сменил позы. Так и сидел, смотря на залитую кровью фотографию, сжимая в руках ружьё. К опущенной, с залысинами голове опускались тёмные лианы дыма.       Огненное чудище бесновалось на чердаке. Оно хрустело деревом, вгрызалось в дом. И здание отвечало печальными стонами.       - Прости, - глухо произнёс Нуар. В горле першило от едкого дыма. – Прощай. Я… отомщу.        «Я отомщу!!!»       На секунду, в сплетении света, дыма, отблесков пламени ему почудилась фигура Боне. Она стояла подле поверженного Жекруза. Смущённо поправляла сползающее с груди полотенце. И, склонив голову на бок, смотрела на Агреста. Улыбалась. Грустно и таинственно.       Воспалённый разум нарисовал движение губ, и они отчётливо прошептали: «беги».       Тело само рванулось в темноту, откуда тянуло свежим воздухом. Легко перемахнуло подоконник. Под ногами мягко пружинила земля. Нуар с треском ворвался в живую изгородь, рыжую от света пламени – ветви хлёстко били по лицу.       Адриан пробежал пару метров вдоль узкого забора, оттолкнулся, и, сделав красивый кувырок, приземлился на асфальт. Он успел разглядеть, как на узкой улице разворачивается авто. Передние колёса с визгом вращаются на месте. Мелькнув мятым боком, машина повернулась к Агресту задним бампером. С воем помчалась по дороге.       На месте, где должен быть номер, зияла пустота.       «Не горит левый стоп-сигнал, нет дисков, четыре двери, бок содран. Ну, держись, сука!»       Нуар понёсся вдоль улицы, бросив короткий взгляд на дом – пламя охватило крышу, и теперь запускало в ночное небо яркие снопы искр. Ветер свистит в ушах, тротуар ударяет по ступням – но это ерунда…       Адриан прыжком преодолел последние метры. Помогая хвостом, красиво развернулся в воздухе. И плюхнулся на сиденье.       Плагг соскользнул с тела, повинуясь невысказанной команде.       «Я зол. Боже, как я зол!»       - Адриан, нет! – проныл дух. – Нужно уезжать!       Ключ с хрустом вошел в замок. Удивительно, как удалось вообще попасть – руки бьёт мелкая дрожь.       Сухой щелчок стартера - двигатель взревел.       - Это глупо! Очень глупо, Адри! Беги!       - Нет, - ответил Агрест, надевая шлем.       Пальцы левой руки выжали сцепление, правой – включили вторую скорость.       - Мы едва не погибли! Следующий раз точно будет последним! Чего ты хочешь добиться?!       - Справедливости.       Ладонь резко дёрнула ручку газа. Мопед истерично взревел, поднимаясь на дыбы. Проехал пару метров на заднем колесе – Адриан без труда удержался в седле. Выровнял машину. И погнал её вперёд, в нависшую над дорогой чёрную стену дыма.