Музыка заполнила тишину за столом. Под потолком бесновались головы прожекторов. Толпа внизу прибывала. Вот уже заняты самые дальние, непрестижные столики; «Пассера» всё больше и больше походила на обычный клуб с живой музыкой. Если, конечно, закрыть глаза на заоблачные цены.
Адриан отважился на вино. Он молча пил, глядя на море голов в сиренево-синей дымке. А когда бокал опустел – со стуком поставил его на столешницу.
Хлоя милостиво дала ему тайм – аут, но это почти не помогало. В голове рождались варианты, и – ни одного приемлемого.
«Меня раскрыли – какая печаль!».
Он ждал этого. Понимал, что вечное инкогнито – утопия. В его фантазиях этот момент всегда был наполнен страхом, и каким-то приятным волнением. Но не было ни волнения, ни страха. Только разочарование.
Случилась неприятность. Похуже мозоли, но лучше сломанной руки.
Девушка полулежала на диванчике, расслабленно положив руки на спинку. Но Агрест видел, что это – не более чем пыль в глаза. Девушка так и не разжала пальцев, что-то сжимая в кулачке. Взгляд напряженно скакал от лица Адриана к толпе. Губы слегка подрагивали, словно девушка что-то хотела сказать. Но не решалась.
- Нет, - со вздохом произнёс Адриан.
Хлоя удивлённо вскинула бровь.
- Что – «нет»? – спросила она. Быстрее, чем собиралась.
- Ты, может, и Леди, - пояснил Агрест. - Но точно не Баг. Хотя и первое вызывает у меня сомнение.
Парень усмехнулся.
- Я достаточно хорошо знаю Баг, чтобы сказать: ты – не она. Я узнаю её, даже если мы встретимся в толпе. По мимике, жестам. Словам.
Хлоя поперхнулась вином. Поставив бокал, она сквозь кашель залилась смехом. Так искренне, что выступили слёзы.
- О Бо-о-о-же, - протянула она, помахивая ладошкой возле лица, - Агрест, чёрт возьми… Агрест! Я сомневалась, стоит ли говорить. В конце-концов, мне это не выгодно. Разве что из симпатии?.. Но теперь… клянусь… я
точно не буду портить тебе
удовольствие!
Она попыталась взять себя в руки. Но, бросив взгляд на серьёзное лицо Адриана, не удержалась, и прыснула в кулак. Агресту пришлось вытерпеть минутный приступ хохота. Настолько искренний, что парень начал чувствовать себя… неуверенно.
- Пытаешься делать хорошую мину при плохой игре, - поморщился Агрест.
Хлоя достала из сумочки зеркальце. Критично осмотрела макияж. Удовлётворённо моргнула отражению.
- Ладно, - произнесла девушка, со щелчком захлопывая зеркало. – Я – не Баг. Тогда кто же я? Угадаешь – сделаю тебе подарок.
- Занедужишь амнезией?..
Девушка покачала головой.
- Ну Адрикин, серьёзнее. Только не перегни палку. Говорящий индюк, которого ты показал, когда распинался о Баг – смешон. Итак?.. Кто я?..
Она положила подбородок на сцеплённые кисти. Приторно затрепетала ресницами.
- Маска меняется от восприятия хозяина, - буркнул Агрест. – Но твоя – даже не приукрашенная копия. А просто – «копия». Вот настолько ты себя любишь. Ты – Пчела.
Хлоя склонила голову на бок. Улыбка вспыхнула. И снова померкла. Агрест заметил, как дрожат кончики её пальцев. Как раздувается узкие ноздри. И трижды – нет, десятирежды! – за секунду назвал себя идиотом.
«Она не была
уверена, - подумал он. Скорее с раздражением, чем с ужасом. – Она догадывалась, била наугад. Но не могла поверить до конца. И я вполне мог отбрехаться… но теперь-то уж сомнений у неё не осталось. Если подумать - какой смысл бегать вокруг да около?.. Чтобы Пчела продолжила мотаться за мной хвостом, пока я нечаянно себя не выдам? Нет. Моё разоблачение было просто вопросом времени».
- Ага, - тихо произнесла она, неотрывно смотря на кольцо. Кончик языка коснулся верхней губы. – Ага… вот значит как. Да, ты… угадал.
Девушка протянула кулачок к его лицу. Разжала пальцы. И Агрест – впервые в жизни! – увидел другой амулет. Он, не стесняясь, впился в него глазами.
Заколка – довольно изящная. Жёлтая с чёрной эмалью, запечённая в тонкой оправе серебристого металла. В верхней части удивительная, почти живая пчёлка. Техника напоминающая стиль «модерн», и навевающая мысли о произведениях Альфонса Мухи, или о работах парафаэлитов…
В этой «пчёлке» было что-то волшебное. Нездешнее. Рядом с ней простенькая печатка Нуара смотрится простой кустарщиной…
Но оба амулета, конечно же, древнее начала двадцатого века.
«Или это совпадение, - отстранённо подумал Агрест, - или ювелиров и художников вдохновляли такие вот амулеты. Из времён, когда люди ещё умели приручать квами. Если это вообще были люди».
- Хочешь подержать? – тихо, едва слышно произнесла Хлоя.
Агрест встретился со взглядом её синих глаз. И, переборов искушение, помотал головой. Он не представлял, и не хотел представлять, к чему может привести такой невинный жест доверия. Кто знает, как поглощаются амулеты?.. а если таким вот, полным трепета, касанием?
- Так странно, - тем же тоном продолжила Хлоя, взвешивая заколку в ладони. – Понимаешь… я очень долго ждала момента, когда встречу другого… такого же. Я имею в виду, в нормальном виде. И вот ты здесь. Напротив. И я знала тебя всю жизнь. А теперь… просто… странно.
Адриан её понял. Сейчас, когда раздражение и печаль начали ослабевать, его коснулась крылом лёгкая, невесомая
эйфория. Не надо прятаться. Не нужно скрывать. Он может говорить об
этом с другим человеком. И человек этот – не Мастер Фу, который изъясняется чайными метафорами и загадками.
Но, вместе с тем, Адри чувствовал себя по-настоящему голым. Как если бы вместе с одеждой сорвали и кожу.
- У тебя был учитель? – спросил Адриан, глядя, как Хлоя прячет амулет в волосах. – Тот, который ну… учил тебя жить в Миракле?
Девушка пожала плечами.
- Если ты о Баг, то ничему она не учит. В основном выпендривается, и строит из себя многодетную мамашу с окраин.
- Я о человеке говорю. О простом. Не камненосце.
- О тебе знают
люди?
- ужаснулась Буржуа. – Как ты… это же опасно! Это просто глупо!
Кажется, она хотела сказать «как ты посмел», но вовремя прикусила язык. Настал черёд Агреста смеяться. Хлоя покосилась на парня, скорчив полную недоумения мордашку.
- Этот человек дал мне амулет, - улыбнулся Адриан. Большего он выдавать не собирался – пусть теперь мучается в догадках. – Как дела в свите? Как поживает Леди?
Хлоя возмущённо фыркнула.
- Да – да! Как я могла забыть! Баг. Это – единственная интересная тема для разговора. Больше нам поговорить не о чем!
Она помолчала, барабаня ноготками по столешнице.
- Ладно. Поговорим о Баг, - сухо произнесла Буржуа. – Она знает, что ты убил ту девчонку. И теперь собирается отнять у тебя кольцо. Потому что ты, во-первых, опасный тип. А во-вторых, преследуешь невинного мальчика. Такого, знаешь, ангелочка с золотыми волосами. Это о тебе сейчас.
Адриан изумлённо раскрыл рот. Подумал секунду. А затем потёр пальцами глаза.
«Боже, ну что за бред…»
- Чёрт… - простонал он. – Но ведь Агерст – это я! Какого хрена вообще Нуару бы это понадобилось?.. у-у-у… ну что за идиоты.
- Давай только Баг об этом не будем говорить, - с холодком произнесла Буржуа. – У тебя ума хватит. А у неё - свалить на тебя эту… мокруху.
- И я никого не убивал, - продолжил Адриан. Скорее для себя, чем для Хлои. – Как вообще можно было такое подумать? Сколько лет мы вместе? Это просто… подло!
Хлоя иронично улыбнулась.
- Сколько лет вы вместе «что»?
- Это уж не твоё дело, - произнёс Адри, отводя взгляд. – Она послала тебя следить за мной?..
Девушка кивнула. И, не без удовольствия, добавила:
- А ещё Рюко. И себя. За тобой хвост, Нуар. Все боятся, что ты покалечишь ути-пусечку – модельку.
Адриан, повинуясь порыву, поднялся. Попытался протиснуться к выходу, но Хлоя протянула стройную ногу, преграждая проход.
- Далеко собрался? – тоном, достойным мадам Бюстье, поинтересовалась она.
- Я должен с ней поговорить! Срочно!
Хлоя удивлённо захлопала глазами.
- Агрест, ты больной?.. Агре… сто… ять! – рявкнула она. – Я
не позволю тебе просрать
наш амулет. Тем более этой… Баг! Она отнимет кольцо! И, в лучшем случае, отдаст его какому-нибудь отбитому лицеисту!
- С чего ты взяла? – огрызнулся Адриан, неохотно возвращаясь на место.
Он, сложив на груди руки, исподлобья сверлил девушку взглядом. Уже сейчас идея перестала казаться ему «светлой». Но признаваться в этом не хотелось. Особенно перед Хлоей.
- С того, - прошипела девушка, не спеша убирать ногу, - что обычно так она и поступает. И мне вовсе не улыбается, чтобы по Парижу скакал какой-нибудь… Брю… - она осеклась, - не важно кто… в облике Нуара. А ты при этом двинулся умом. Или что там случается, когда отнимают амулет.
Адриану очень хотелось буркнуть что-то навроде «вот и прикрой меня». Или узнать её мнение – всё ж таки, ей виднее, что сейчас творится в свите. Но это поставило бы его в зависимое, подчинённое положение.
А подчиняться Хлое – по спине пробежал холодок – то же самое, что подчиняться отцу.
«Что бы ни случилось – я не должен терять контроль над ситуацией. Я обязан снять хвост, и без помощи Буржуа. Потому что именно этого она и ждёт!».
Он поймал себя на том, что грызёт ноготь, напряжённо размышляя.
«Они снимут слежку только в одном случае. Если Агрест будет в безопасности. Но убедить Леди в этом не представляется возможным – она невероятно упёртая. Придётся юлить, хитрить и смотреть в оба. Ничего, впрочем, нового».
Хлоя, убедившись, что Адри не собирается сбегать – по крайней мере прямо сейчас – снова откинулась на спинку. Положила ногу на ногу, нацепив обычную маску, полную надменности и презрения ко всему сущему.
- К чёрту, - произнёс Адриан. – Кажется, Вселенная делает всё, чтобы усложнить мне жизнь. Самое главное сейчас – найти убийцу. Кажется, я понял, чего он добивается.
- И чего же? – нараспев произнесла Буржуа.
- Чтобы я себя выдал. Это раз, - сказал Адриан, загибая пальцы. – Сделать так, чтобы за Нуаром гонялась не только полиция, но и его соратники. Разбить команду. Усложнить жизнь. Пока ему удаётся всё, кроме первого пункта. Если исключить, конечно, что убийца – это ты.
Девушка нервно хохотнула.
- Я-а?
Агрест кивнул. В одно мгновение он мысленно смирился с тем, что земная жизнь отныне может и подождать. Не до неё сейчас – и пусть Мари его хоть проклянёт, пусть отвернутся все друзья, или комиссия вышвырнет из лицея, но убийства должны прекратиться. Погоня должна прекратиться. Он обязан разобраться, что происходит с Плаггом – и какого чёрта ему приснились мёртвые Нуары.
«Делай что-нибудь…»
- Я никого не убивала, - фыркнула Хлоя. – Это просто нелепо. Мой камень служит другому. Мой камень – связанный с Баг договором идеальный лидер, а не убийца! Да и зачем?.. Зачем мне вредить тебе? Я всегда старалась помочь!
Агрест натянуто улыбнулся.
- Где ты была в ночь убийства? С кем? Почему я должен тебе верить?
- Тебе придётся поверить, - огрызнулась девушка, теряя контроль. – Тебе придётся, Адрикин, потому что я – твой единственный шанс уцелеть! Ты и сам это…
- Где, - холодно повторил он, - с кем? Почему?..
Хлоя возмущённо хлопнула ладонью по столу.
- Это не твоё дело!
- Моё. Гибнут невинные люди. Из-за меня. Отвечай, или…
- Не смей говорить со мной таким тоном, Агрест! – голос Хлои сорвался на крик. - Ты даже не представляешь, в какой ловушке оказался! Не думай, что рыбка поменяется местами с рыбаком! Стоит мне щёлкнуть пальцами, и ты сам станешь моим слугой…
- Ты этого не сделаешь, - сказал Адриан, невольно повышая голос.
«Сделает»
- Сделаю. Потому что сам ты делаешь только…
«Достаточно»
БАМ!
Она открыла рот, собираясь что-то сказать… но в этот момент Миракль взвыл. Совсем как на съёмке. Но мощь этого удара казалась заметно сильнее: в зале на секунду выключился свет. А затем снова загорелся – толпа внизу удивлённо загалдела.
Агрест блефовал. Он не собирался даже надевать маску. Но сам Нуар, похоже, считал иначе. Без команды, даже мысленной, он впился в кожу тысячами иголок. Мышцы свело судорогой – болезненной, но, в то же время приятной.
Спохватившись, Агрест начал сопротивляться превращению. Но добился только того, что не всё тело, а только ладонь с кольцом, окутала чёрная дымка. Пальцы свело судорогой – первые две фаланги затвердели, превращаясь в когти.
Он удивлённо уставился на руку. Прежде такой фокус ему провернуть не удавалось.
К счастью, Хлоя не заметила ошарашенного взгляда. Всё её внимание было сосредоточено на антрацитовой перчатке.
- …хуже, – прошептала девушка. – Что? Что ты?..
- Никогда, - изменившимся голосом произнёс Агрест, - никогда этот перстень не будет подчинён другим духом. Пока солнце и луна ходят по небу. Скорее ты станешь его рабой – верной и покорной. Ты перестанешь врать, юлить, и пытаться мной управлять.
Кто-то чужой произнёс в его голове:
«Лорд Нуар – хранитель камней! Ты подчинишь её, а вместе вы подчините отца. Ты получишь самую послушную служанку. Ведь она этого хочет сама – быть рядом, и делать «как лучше». Но только ты знаешь, как лучше».
Коготь коснулся столешницы. Со скрипом прочертил глубокую борозду.
Девушка подалась назад, испуганно округлив глаза. Освещение изменилось, делаясь неприятно-ярким. Значит, превращение затронуло зрение…
- Ты не станешь этого делать, - затараторила Хлоя, - это глупо! Мы друзья! Адрикин! Ты не можешь!
Эйфория кружила голову. Но какая-то тяжелая, непривычная. Со вкусом мрака и запахом дикого зверя. Что-то похожее он испытывал позавчера, во время съёмки. Только куда слабее. И голос был его – хотя слова казались чужими. Но теперь-то он услышал, узнал, что не знает этой манеры, этих интонаций.
«Я схожу с ума!»
«Нет».
- Я всё могу, - произнёс он, понимая, что это – вовсе не то, что он собирался сказать. Вернее
мог бы сказать, но глубоко в душе. В самых тёмных, потаённых её уголках, куда нет доступа дневному свету. – Я Нуар. Символ Парижа. Ур-суну, владыка Бубастиса, тот-кто-в-глазах-своих-хранит-течение-ночи…
Агрест осёкся. Сердце бешено колотилось в плену рёбер.
«Я – хозяин своего разума!»
Какой-то голос… нет, голосок – почему-то женский, рассмеялся. Насмешливо, но беззлобно.
-…ты сама этого желаешь, рождённая в год-без-правителя, на четырнадцатый день в сезон Ахеп, в династию без династии – Хлоя Буржуа. Ты видишь себя царицей на троне, но жаждешь быть у его ступеней; тень правителя! Рабы везут тебя в паланкине, но ты – просто старшая жрица; лишенная материнской любви, ты получишь её от владыки матерей, плачущей и дарующей.
Рука против воли поползла вверх. В царственном, повелительном жесте.
- Преклони колено! И ответь на его вопрос.
Морок? Наваждение? Но грохочущая в зале музыка сменила тон. Она сделалась печальной и тоскливой. Место саксофонов заняли незнакомые, мелодичные струнные инструменты. Безобидный пар дым-машин вдруг обрёл запах – пряный аромат благовоний.
Агрест медленно поднялся – вернее, колени сами разогнулись, толкая тело вверх. При этом мешающий стол сам подвинулся в сторону. Сам по себе.
«Плагг! Я запрещаю тебе…».
«Никогда больше не называй меня этим именем».
Если бы Адриан мог вскрикнуть от ужаса – наверняка это бы сделал. Самый худший его кошмар воплощался сейчас на яву.
«Я не кошмар. Я – ваше прошлое, настоящее и будущее. Я – оазис в пустыне; родник холодной воды для страждущего путника; я – ваше спасение. Прежде я молчала, но теперь не время смежать уста. Время действовать».
«Что ты такое, и что собралась делать с Хлоей?!».
«Привожу её к присяге, что же ещё?» - насмешливо мурлыкнул женский голосок. –
«Знание даёт власть. Но что есть власть в руках глупца?.. змея в песке! Тебя не учили, мальчик, что бывает, когда угрожают маске Нуара?.. почему нельзя снимать её бездумно?.. нет? Напрасно».
- Преклони колено, - повторил Агрест чужим голосом.
Хлоя испуганно помотала головой.
- Это уже совсем не смешно! Твой фарс не работает! Сядь, и говори как серьёзный человек!
«Беги!» - хотел крикнуть Агрест. Но не смог пошевелить даже мускулом.
Губы сами по себе расплылись в улыбке – странное, пугающее чувство. С указательного пальца, кончавшимся кривым чёрным когтем сорвалась ниточка тьмы. Хлоя не стала ждать: она потянулась к уложенной причёске. В следующее мгновение свет погас, и кресло, ещё хранящее форму человеческого тела, оказалось пустым.
Агрест впервые видел чужое
превращение. И, даже сквозь пелену страха почувствовал лёгкое разочарование – Хлоя решила обратиться уже в Миракле. Впрочем, длилось оно не долго. Ниточка струйкой скользнуло к месту, где сидела девушка.
Снова вспышка темноты, и возникла из воздуха всего в шаге от столика. Чёрно – жёлтый костюм даже не успел толком прикрыть наготу. Платье таяло в воздухе, обнажая загорелую кожу, а следом появлялся уже привычный Агресту костюм Пчелы.
Нить вонзилась между острых, выпирающих под кожей лопаток. Девушка вскрикнула, падая; правой рукой она ухватилась за портьеру – что-то щёлкнуло, и ткань, сорвавшись с гардины, тяжело опустилась на пол. Хлоя упала на колени, попыталась встать, но нить, с виду тонкая, держала крепко.
- Ты на коленях, смертное дитя, - произнёс Агрест по чужой воле. – Осталось произнести клятву.
Девушка путалась руками в ткани. Плачущим голосом она крикнула:
- Я не могу!!! Я связана с… Баг!.. это… это против закона!
«Ей больно, пожалуйста, перестань!»
- Мой закон – старый закон. Я всё могу. Я сильнее. Просто попробуй. Боль уйдёт, и ты обретёшь блаженство длиною в жизнь.
Несчастный квами Пчелы боролся как мог. На секунду нить дрогнула, отступила. Этого хватило, чтобы закончить превращение – теперь перед Агрестом была уже не Хлоя - Пчела. Чёрно – жёлтый облегающий костюм, накладки в виде сот на плечах. Маска.
Но в следующее мгновение нить снова вонзилась в тело, девушка громко закричала.
Откуда-то из мрака вынырнул охранник в костюме. Правая рука его уже нырнула под полу пиджака, где, очевидно, он носил кобуру. Тело Агреста даже не повернуло голову в его сторону. Просто дёрнуло кистью, и мужчину отбросило к стене.
Охранник бесчувственным мешком сполз на пол.
- Ты можешь погибнуть, - предупредил лже-Агрест. – Это будет красиво – умереть за свою хозяйку. Поверь, я знаю толк в красоте. Твой предок разделял мои вкусы.
Девушка повернула лицо к Адриану. По щекам струились ручейки слёз.
«Прости, прости, я ничего не могу поделать…».
Адри раз за разом пытался вернуть контроль телу, но будто натыкался на невидимую стену. Она мягко отталкивала его назад, в кресло наблюдателя.
«Пожалуйста, не убивай её!.. Умоляю!»
«Убивать?.. убивать – отвратительно. Я не стану этого делать. Но зачем ей знать?..»
- Герой, тебя ждёт смерть. Но смерть – это только начало. За нею будет Суд Осириса. На чаши весов возложат сердце твоё и перо Маат. Если ты умираешь с лёгким сердцем, оно не перевесит пера… и тогда ты воссоединишься с предками на Полях Иалу. Если же нет… великая девятка вынесет приговор, и Аммат съест эту прекрасную, полную надежд душу. Что будет дальше – я не знаю. Быть может забвение?..
- Не хочу, - пискнула Хлоя, роняя слёзы на портьеру, - пожалуйста! Не надо!
Лже-Агрест сделал вид, будто не слышит её. Чужим голосом он продолжил рассуждать:
- Но есть и другой путь. Быть может, ты не уверена - легко ли твоё сердце? Тогда ты проживёшь долгую, прекрасную жизнь в служении моему делу. Я не облегчу твоих внутренних мук, но постараюсь сделать её интересной, полной танцев, песен и удовольствий. А сердцем… ты займёшься сама. Нужно просто согласиться.
- Я согласна! – крикнула Хлоя сквозь слёзы. – Согласна! Не… не знаю как!
- Пред светом луны и солнца – ты согласна, Хлоя Буржуа, владелица камня Поллен, быть отныне моей? Повтори. Да побыстрее. Это тело мало для меня, и я быстро устаю.
Синие глаза, наполненные слезами и ужасом. Агрест понял в этот миг, что никогда их не забудет.
«Мой секрет того не стоит».
«Глупый мальчик. Он стоит всех секретов запада и юга, севера и востока… сейчас я делаю тебе подарок. Ты оценишь его позже»
- Перед… светом… луны, солнца… я согласна! – дрожащими губами произнесла Хлоя.
Агрест медленно кивнул.
- Прекрасно. А теперь поцелуй это кольцо.
Рука сама протянулась в лёгком, небрежном жесте. Хлоя, не колеблясь ни секунды, обхватила пальцами его запястье. Приникла полными губами к чёрной печатке. Струйка сделалась толще – её будто бы наполнял антрацитовый, густой дым. Пульсируя, он на глазах наполнял костюм Пчелы чернотой.
Жёлтого становилось меньше: полоски росли в размерах, объединяясь; маска сделалась абсолютно чёрной. Не прошло и двух ударов сердца, а костюм удивительным образом изменился, будто кто-то нажал кнопку инверсии. Теперь жёлтые полоски пролегли по чёрной, как у Нуара, коже. Нарисованный цветом «корсет», которым Пчела всегда так гордилась, остался. Но место благородной темноты занял кричащий золотой.
Золото осталось и на плечах, в виде привычных накладок-сот.
-Неплохо, - мурлыкнул Лже-Агрест. – По-моему красиво. Но не хватает одной детали…
По медовым, забранным в хвост волосам Пчелы пролегла широкая чёрная прядка.
Агрест не видел – чувствовал, как между ним и Хлоей пролег невидимый мост. Сейчас он слышал, как бьётся её сердце, как скачут мысли. Кажется, он даже дышал за двоих. Что-то неясное, похожее на тоскливое одиночество, ушло.
Впервые в жизни он перестал
ощущать себя
одним.
- Отныне, Хлоя Буржуа, ты наша. За непослушание я жестоко наказываю. Послушные же познают радость и блаженство. Грядут непростые времена. Очень скоро ты нам понадобишься – будь готова.
Сила, державшая его тело вертикально, ослабила хватку. «Кожа» Нуара мгновенно сползла, исчезая в кольце, ставшим необычно – тяжелым. Агрест пошатнулся. Сделал неуверенный шаг, и ноги подкосились. Пол больно ударил колени.
Голова отозвалась нестерпимой болью – но всё это меркло с ощущением
власти над каждой мышцей. Что бы ни говорило за него – оно ушло. Словно и не было никогда. Не оставив ни осадка, ни следа.
Пчела сидела перед ним, уперев в пол дрожащие руки. В чёрном, с жёлтыми полосами костюме. По щекам всё ещё текли слёзы.
Агрест, повинуясь неожиданному порыву, обнял её за плечи, прижал к себе, пальцами ощущая не то кожу, не то ткань. Что-то гибкое, горячее, мягкое коснулось ладони. Вопреки ожиданиям, Хлоя не отпихнула его – напротив, прижалась сильнее, пытаясь спрятаться от пережитого ужаса.
- Прости, - шептал Агрест, бестолково гладя медовые пряди, - прости, я ничего не мог сделать… я пытался… я никогда, слышишь, НИКОГДА не сделал бы тебе больно…
Хлоя громко шмыгнула носом. И, уткнувшись лбом в его плечо, разрыдалась.
- Я зна-а-аю, - проныла она. – Ты бы… не смо-о-о-г… что ж теперь бу-у-у…
Ткань рубашки пропиталась слезами, липла к телу. Агрест шептал какие-то глупости, не пытаясь даже подняться.
- Ты понимаешь… ты
знаешь, что это было? – осторожно спросил он, когда девушка перестала дрожать.
Хлоя кивнула. Подняла на него обрамлённые чёрной маской глаза.
- Это была…
она… господи, я не верила… не верила, не верила…
- Кто?.. Кто «она»?..
Полные губы дрогнули. И Хлоя сказала «кто».
******
По спящей улице эхом разносятся сухие щелчки трости. Древний, сгорбленный старик идёт по узкому, заваленному мусором тротуару. Кому-то может показаться, что окраина Парижа – с безликими многоэтажками, дворами – колодцами, и пустырями, которые двадцать лет назад были приличными газонами – не лучшее место для прогулки. Особенно, когда тебе даже на вид – далеко за восемьдесят.
Когда-то мэрии казалось, что типовое жильё – то что нужно для растущего Парижа. Так оно и было, первое время. Здесь гуляли мамы с колясками, резвились дети. Теперь же дальние округа похожи на пострадавший от военных действий городок.
Что, впрочем, не очень-то далеко от правды. Здесь столкнулись интересы арабских кланов, магрибских династий, и обыкновенных корсиканских бандитов.
Но сегодня – день особенный. На пустырях не ревут двигатели внедорожников. Дворы свободны от смуглой шпаны. Даже в окнах не горит свет. По правде говоря, освещение странным образом всякий раз гасло там, где оказывается старик.
Его не пугает темнота. Трость звонко постукивает по старому, испещрённому оспинами асфальту. Отбрасывает с дороги пивные бутылки. И те, стеклянно звеня на целый квартал, исчезают во мраке.
Конечно, старик восточной внешности мог бы найти здесь приключения, даже без света. Китайцев не любят в магрибских округах. Но тогда лихим ребятам пришлось бы немало удивиться. И, возможно, горячая южная кровь оросила бы и многострадальный асфальт, и вспаханную протекторами колёс землю – в трости пряталось жало клинка. И старик виртуозно им владел.
Из тьмы, словно Летучий Голландец, выплыла чёрная туша грузовика. Настолько внушительная по размерам, что даже самый искушенный дальнобойщик восторженно прицокнул бы языком. Стёкла тонированы так, что на улицу не попадает даже самый жалкий лучик электрического света. Трубы беззвучно бросают в чёрное небо клубы дыма.
Слышно только, как щёлкают под громадными колёсами камушки, осколки стекла, пивные жестянки. Старик остановился. Призрачный грузовик прополз мимо – теперь случайный свидетель увидел бы, что за кабиной волочится длинный металлический прицеп.
Китаец постучал тростью о борт. Машина, едва слышно чихнув, остановилась.
Кусок борта, там, где ударил старик, выпал. Но, вопреки ожиданиям, не ударился с грохотом о тротуар. Уже у самой земли он замедлил ход. И плавно опустился, превращаясь в лестницу с рифлёными ступенями.
На асфальт и землю упал луч жёлтого света – за спиной старика, словно издеваясь над возрастом, выросла исполинская, широкоплечая тень. Устало вздохнув, китаец взял трость подмышку, и в два прыжка оказался внутри контейнера. Дверь поползла вверх.
Машина снова тронулась. И, как только скрылась за поворотом, свет вернулся в квартиры и на заваленные мусором улицы. Жизнь вернулась на круги своя.
Конечно, старожилов гетто немало удивило такое синхронное отключение света. Одни заподозрили в этом жандармерию. Другие – и вовсе Нуара (в гетто буйно цвела городская мифология). Его вживую, конечно, никто из местных не видел. Но был ещё жив дух ужаса перед чёрным мстителем из сороковых. К тому же в среде арабских мигрантов по-настоящему верили в джиннов. А Нуар по их представлениям был всамделишным джинном.
Но уже через полчаса все волнения были забыты, а конспирологические теории – оставлены. Ещё через час неблагополучную улицу наполнил вой сирен – сюда мчались сразу восемь полицейских кортежей (их, как известно в определённых кругах, заметно усилили после недавнего нападения).
Причина такого внимания стражей порядка скучна до зевоты: мсье Абид нанёс три ножевых ранения мсье Джазиму. Жена Джазима, некто Хайрия достала из-под кровати мужнин пистолет, и устроила Абиду кровавую вендетту. Сдаваться полиции женщина не собиралась, и, спустя ещё двадцать минут, катафалк увёз её, завёрнутую в чёрный мешок. Вместе с Абидом, Джазимом, и ещё тремя сочувствующими женскому горю.
Жизнь вернулась на круги своя.
Но вернёмся к загадочному фургону. Он сейчас покидает пределы Парижа, и, опасливо объезжая мрачный Сен-Дени, мчит по трассе. Внутри прицепа, как можно было бы предположить, не рефрижератор, забитый импортным австралийским мясом. И даже не паллеты с алкоголем.
В его брюхе расположилась самая настоящая лаборатория. Под светом ярких ламп, спрятанных под потолком – белые столы, кожухи белых же, футуристического вида приборов. Светятся экраны, шуршат кулерами мощные компьютеры;
Здесь в привинченных к полу креслах трудятся мужчины и женщины. На их плечи наброшены простые медицинские халаты. Взгляды прикованы к мониторам; на экранах – малопонятные непосвященным графики и таблицы.
Только четверо – двое стариков, и двое молодых стоят на ногах. Прямо сейчас между ними случится интересный диалог.
******
- Элизабетт, прямиком с британских островов, - представил девушку высокий мужчина в мятом пиджаке и старых джинсах. – Отличный специалист, преданный делу.
- Наконец-то, - проскрипел старик европейской внешности. Довольно неопрятной. Можно даже сказать – слегка отталкивающей.
Девушка в строгом брючном костюме приветственно кивнула. Быстрым движением поправила очки с толстыми стёклами. Её, как и мужчину, объединял один любопытный факт: если бы вы встретили их в толпе, нипочём не запомнили такие обыкновенные, серые лица.
- Что ж, - фыркнул старик, - по всему в светлой Франции не осталось «специалистов», раз мы дёргаем бриташек.
«Преданный делу специалист» ничуть не смутилась. Сухо проинформировала собеседника:
- Внесём ясность. Я – не член «Королевского Секрета». Меня прислали для контроля ситуации.
Она произнесла это с лёгким островным акцентом – обыкновенная французская «эр» давалась ей с трудом.
- А-а-а, - протянул европеец, улыбаясь, - «смотрящий». Насколько я понимаю, наша «ситуация» не требует вмешательства иностранных шпиков. Тем более…
-…да-да, бриташек, - перебила его девушка. – Вы ошибаетесь, мсье. Ещё как требует. Прошу, оставьте ваше воровское арго и тон. Это всё не способствует продуктивному диалогу.
Азиат негромко рассмеялся. Кивая, словно китайский болванчик, он произнёс:
- Прошу простить моего коллегу. Боюсь, мы не в курсе последних новостей. Вы же знаете, как работает «Секрет». Без штабов и генералов. Это не «Ми-8». Простые люди, делающие простую работу. С нами связываются, когда это необходимо. И вот, с нами связались.
Девушка молча развернула к собеседникам монитор. Постучала ногтем по цифрам на таблице. Азиат, внимательно рассмотрев таблицу, со вздохом покачал головой. Европеец сначала удивлённо хохотнул. А затем грязно выматерился.
- Что скажете? – спросил мужчина в пиджаке.
- Кажется, американцы говорят так, - буркнул европеец, - SNAFU. Situation normal: all fucked up.Что в вольном переводе будет звучать: всё нормально - нам пиздец.
- Я знаю, - перебила его девушка, - как это звучит в переводе. Нас больше волнует, что делать дальше. Такие энергетические толчки – предвестник катастрофы крупных масштабов. Мы отправили отчёт на острова и по всему Евросоюзу – уже сейчас готовятся необходимые меры. Но будет неплохо, если «Секрет» задушит проблему в зародыше. То есть в Ши. Вы по нему специалисты, насколько мне известно.
Старик отмахнулся от неё, как от назойливой мухи.
- Ты во Франции, девочка, - сурово произнес он. – Имей совесть называть Миракль – Мираклем. А не «Ши». Чего доброго, мсье Фу затребует, чтоб мы звали его «Диюй». И будет не «Секрет», а грёбаный бардак.
Молодые агенты поморщились. Судя по лицам, цифры приносили им мало радости. Старики же, напротив, будто бы стали выше ростом, раздались в плечах.
- Простите покорно, - ответила девушка, - я никогда не работала с «Мираклем», и агентами «Миракля». В языковые тонкости не вникала. Моя специальность – катастрофы. И как специалист, я ответственно заявляю – Францию ждут катаклизмы. Пожары, наводнения, или что похуже. Такое уже было в Африке двадцать лет назад. Японии, Китае, Индии…
Старики удивлённо переглянулись. Азиат снова печально вздохнул.
- Она что, вообще не в курсе? – возмущенно спросил европеец молодого агента в пиджаке. – «Катастрофы»? Бриташки голову потеряли?
Тот смущённо пожал плечами.
- На островах лучшие специалисты – в Ирландии, - произнёс он. – Великобритания по-другому смотрит на… проблемы Миракля. У них смешанные отделы. Которые разбираются… сразу со всеми… проблемами.
- А, это когда от Ю – кэй отвалились Падди? Ха-ха, ребята, в итоге вы потеряли и Миракль?! А теперь корчите из себя…
- Милый друг, - кротко, но вместе с тем очень веско произнёс азиат, - большое зло – смеяться над незнанием. Полагаю, наш долг – просветить милую девочку, раз уж теперь она работает с «Королевским Секретом». Не все «Секреты», - он широко улыбнулся, - будут ей доступны, но…
Европеец устало закатил глаза. Вздохнул.
- Ла-адно, - скрипнул он. – Слушай сюда, британочка, и впитывай с первого раза. Пожары, наводнения, и прочие радости жизни – полная херня, по сравнению с тем, что может случиться. Вернее, не
может, а случится. Эти вспышки «энергий», действительно предвестники неприятностей. И да, их корни в Миракле.
Старик посмотрел на коллегу. Азиат сделал жест рукой, побуждая продолжать.
- Эти «корни» называются «камненосцами». По вашей терминологии «сиды». Камненосцы – владельцы амулетов, в которых заключены древние духи. В
нашей, - старик сделал упор на последнее слово, - стране их называют «джиннами». В Китае – «ква-ми». В вашей – «фейри». Мы их и далее будем называть «джиннами». Потому что из этого следует
наша терминология.
Он сделал паузу, задумчиво жамкая ртом.
- Да-а. Это очень удачное слово, девочка. Так вот, джинны делятся на группы. По силе. Самые слабые – силлы. Далее идут твёрдые середнячки – собственно джинны. Человек, заключивший контракт с джинном умеет входить в Миракль. Радость сомнительная. Но дух даёт ещё кое-что. На начальных порах – силу и здоровье. А затем уже и настоящую магию. У каждого джинна она своя.
Брови девушки поползли вверх.
- Магию? Джины? – спросила она. – Вы сейчас серьёзно? Этими понятиями не оперируют уже лет семьдесят.
- Если бы ты видела, - ответил старик, - что может делать взрослый камненосец, ты бы не играла бровками. Это взаимодействие с энергиями на каком-то непонятном для нас уровне. Это прямое изменения реальности. Вернее сказать, это
вторжение Миракля в нашу реальность. А Миракль, он… другой. Он позволяет менять правила игры. Верх с низом, твёрдое с мягким, горячее с холодным. Это мир грёз. Мир снов. Мир невероятного. Так что да, для человечества это – магия. Потому что мы не понимаем толком, как у них это получается. Всё что знаем – это угроза, которая существовала
всегда.
Мужчина робко поднял руку.
- Вы позволите? – спросил он. Старик коротко кивнул. – Я внесу некоторую ясность. Сейчас считается, что Миракль, это реальность внутри вероятностей. В нашем мире может случиться что угодно, но совсем уж странные вещи происходят с вероятностью настолько малой, что никогда не случаются. Миракль же от таких условностей освобождён. В нём может произойти всё что угодно с
одинаковой вероятностью.
- Это уже ближе к тому, что известно нам, - сказала девушка.
Старик изобразил поклон.
- Прекрасно. Нам стало известно, что вам что-то известно.
Девушка сохраняла каменное выражение лица.
- Квами, это форма жизни, которая существует внутри Миракля, - продолжил мужчина в мятом пиджаке. – Некоторые из них, привязанные к предметам в нашем мире, могут попадать сюда. Другой вопрос, что здесь они не могут вырабатывать достаточную для полноценной жизни энергию. Для этого им нужны люди, получается любопытный симбиоз – квами попадают на Землю, а люди в Миракль. На наше счастье этих духов осталось очень мало. Поэтому Миракль почти пуст…
- Другими словами, - перебил его старик, - союз джинна и человека способен на многое. Всё ограничивается силой камненосца. А ещё – самого духа. Всего мы знаем четыре вида джиннов. Первый, и самый слабый, это силлы. Их максимум – пустить человека в Миракль. И обратно. Затем идёт твёрдый среднячок, собственно джинны. Джинны посильнее зовутся ифритами. Обычно это гули: камненосцы, которые под влиянием джинна поглотили чужой амулет. Удвоив тем самым силу духа. Гулей никто не любит, они опасны – собственно, я подозреваю, что вы знаете, о чём речь. Из-за гуля вас-то сюда и послали. Один такой разгуливает сейчас по Парижу. Нет гарантий, что он не станет гулять где-то ещё.
Старик улыбнулся, хитро подмигнув.
- И всё бы ничего, кабы с силой джинна не росло его влияние на человека. Среди ифритов очень много одержимых духами камненосцев. Эти уже не соображают, что делают: ими командует дух. Так мы плавно подходим к нашей главной проблеме…
Он сделал паузу – грузовик вошёл в крутой поворот, и собеседники вынуждены были ухватиться за предусмотренные на такой случай поручни.
-…к последней категории, которая зовётся маридами. Мариды... – старик печально вздохнул. – Достаточно знать, что если обычные духи объединяются в свиты – где сильные сковывают договором слабых. Мариды давным – давно создавали даже не свиты. А пантеоны. Марид – это божество, девочка. Его мощи нет предела. Вот так.
Девушка покачала головой, с видом, будто она отрицает не только маридов, но и весь Миракль разом.
- Вы намекаете, что ваш «гуль» - это марид?
Старик коротко пожал плечами.
- Без понятия. Он неуловим. Но факт, что этот резкий всплеск в Париже – проявление марида. Я даже догадываюсь которого. Есть одно смелое предположение, на который, простите, весь «Секрет» шестьдесят лет кладёт известный орган.
- Допустим, вы правы, - произнесла девушка. – Просто допустим. Какие действия вы предлагаете? Как эксперт.
- А никаких, - хохотнул старик. – С камненосцами на уровне «джинн» можем справиться и мы. Через правительство и службы. С ифритами – то же мы, то есть весь «Секрет», через других камненосцев. С маридом…
Он покачал головой.
- Семьдесят лет назад, во времена оккупации, сюда заявился один марид. Звали его Самди. На борьбу с ним стянули силы, все какие были. На борьбу с ним поднялись Союзники и группа из Оси. Та, которую сейчас знают как Аненербе. У этих были даже ифриты. Вот настолько боялись люди марида – что забыли даже про Вторую Мировую.
Агенты выжидающе смотрели на старика. И тому такое внимание явно льстило. Прочистив горло, он продолжил:
- В итоге мы получили Войну Камней – та ещё была веселуха. Уверяю, смотреть вам, зелёные, на такое не захочется. Это я говорю как свидетель. Мне тогда было шестнадцать, и меня только-только завербовал «Секрет». Случилась настоящая бойня. Франция потеряла почти всех камненосцев, что имела, Британия – половину. Аненербе – всех, к нашей несказанной радости. Кое-кто погиб, но камни уцелели. Например, Нуар и Баг. Словом, даже если наберутся сильные группы, не факт что эту Войну Камней мы выиграем.
- Но вы же сами сказали, что в Ирландии… - начала было девушка, но старик остановил её взмахом руки.
- Херня. Попробовать можно, посылайте запрос, да поскорее. Но учтите, что у них была своя война, в семидесятых. Это когда в Ирландию заявилась Бадб собственной персоной. То, что вы потеряли Падди – её рук дело. Я даже не уверен, победили её вообще? Может, у неё своё тайное королевство? Я вот ни разу не работал с ирландцами. А это о многом говорит.
- Мы уже послали, - угрюмо произнёс «мятый пиджак». – Ответа пока не было. Но из континента обещали помощь…
Девушка нервным жестом поправила очки. Скривила губы.
- Как победили марида во Франции?
- Без понятия, - фыркнул старик. – Это «Королевский Секрет», девочка. Нас не существует. Как я говорил, у «Секрета» нет штаба. Нет архива, да и документов тоже нет. Правительство спонсирует «Секрет», и мы можем рассчитывать на любую поддержку. Вот и вербуем агентов из разных служб…
Он показал рукой на сидящих за компьютерами людей.
- Многие из них не знают и половины того, что я сейчас рассказал. Всё передаётся изустно. Главный костяк «Секрета» - камненосцы. Но, такие дела, в Париже сейчас десять камненосцев. Из них семеро – подростки, которые ещё не вошли в силу. Из троих взрослых по-настоящему с нами работает только Банникс. Она сейчас отрабатывает проблему гуля. Бражник и Маюра постоянно пытаются соскочить с крючка. Но формально, они также борются с этой заразой. Не больно-то успешно, надо сказать.
- А что с другими городами?
- Хорошо, если наберётся хотя бы десять, - буркнул старик. – Но там тоже проблемы. Одни слишком стары, другие – молоды.
Девушка неуверенно улыбнулась.
- Вас послушать, так чудо, что мы живы до сих пор.
- Ну почему же «чудо», - ответил старик. – Жандармерия и агенты тоже не зря едят хлеб. Совсем уж опасных ребят мы вовремя устраняем. По планам у нас росла молодая смена, семеро камненосцев, девочка! Это много. Мастер Фу успел даже слепить из них подобие агентов.
Азиат с улыбкой поклонился.
- Но вот, видимо мы зря расслабились. Сначала в Париж заявился никому не известный гуль. Теперь вот это. Пойми, мариды – твари легендарные. Фольклорный элемент, если так можно выразиться. Многие из них в древней спячке, или же давно уничтожены. К такому нельзя подготовиться.
В кузове повисла пауза, нарушаемая только приглушенным шумом двигателя.
- Что же по-вашему теперь будет? – тихо спросила девушка. – Чего ждать?
Старик только развёл руками.
- А чего можно ждать от твари, которая видела, как человечество рыло землю палкой-копалкой? Строило пирамиды? Не имею понятия. Скорее всего, марид постарается вернуть мир к привычному порядку. Джинны вообще зациклены на порядке. Все эти циклы, договоры, союзы. Скорее всего, Земля вернётся ко временам мифическим, когда боги и люди жили бок о бок.
- Это же апокалипсис.
Старик усмехнулся.
- Вроде того. Да не совсем.
Агенты молча переглянулись. Тот, кого назвали мастером Фу, улыбнулся. Как обычно, ничего не значащей улыбкой. Европеец скорчил гримасу. И только мужчина рискнул произнести:
- Если быть очень смелым в прогнозах… то можно сказать, что никакого апокалипсиса не будет. Вероятнее всего, люди вообще не поймут, что произошло. Скажут – сменилась эпоха. И всё. Проблемы регулярно приходят из Миракля. Например, в Африке, где больше всего спящих амулетов. Сирия, Ливия, Ирак, Иран, Израиль. В глубине континента – то же самое. Войны идут, гули уничтожают камненосцев, но человечество живёт.
Старик кивнул.
- Соображаешь. Апокалипсис настанет только для нашего «Секрета». Вряд ли божество станет нас терпеть.
Девушка снова потянулась поправить очки. Но передумала, и, сняв их, спрятала в нагрудный карман.
- Коллеги. Я не могу отправлять в Лондон отчёт, который содержит такие слова как «гуль», «джинн» и «божество». Это будет… странно. Неприемлемо. И вот что странно лично для меня – вы слишком спокойны в преддверии таких событий.
- О, - произнёс мастер Фу, награждая девушку очередной широкой улыбочкой, - тому есть разумное объяснение. Дело в том, что в Париж пришёл гуль…
- Да-да, я помню, - буркнула британка.
- Да, вы помните, - прошипел европеец, явно оскорблённый таким пренебрежением к коллеге. - Но вы
не знаете, за
кем он пришёл. Ему нужен конкретный камненосец. Речь идёт о Нуаре. И, так уж вышло, есть все основания полагать, что в амулете Нуара до поры дремало божество… говоря короче, если гуль сожрёт Нуара, он избавит нас и от марида.
Девушка промолчала. Но в лице её читалось сомнение.
- Тогда мы должны отозвать Банникс? – спросил «мятый пиджак».
- А это бесполезно, - ответил старик. – Во-первых, она с ним не справится. Во-вторых, она вас не послушает. Её неприязнь к гулю – из разряда личного. Поэтому нам остаётся только ждать. И молиться.
- Но не получим ли мы гуля – марида?.. – не унимался мужчина.
- Получим. Но у меня, мастера Фу и других стариков есть все основания полагать, что гуль после этого покинет Париж. И больше не вернётся. Никогда.
Агент понимающе кивнул. За годы работы он успел понять, что «Королевский Секрет» называется «секретом» не просто так.
- Итак… мы жертвуем Нуаром, чтобы спасти Европу, какой мы её знаем, - медленно произнёс он. – Это неприятно, но… разумно. Полагаю, вы знаете, что за марид посетил Париж?..
Старик довольно усмехнулся. Он явно ждал этого вопроса, и относился к нему, как к своему маленькому триумфу.
- Два бога за одну жизнь – это многовато. Но, если я все эти годы был прав, то да. Знаю. В конце-концов, на это указывал ряд фактов. Факт первый – амулет Нуара привезли из Египта. Если конкретно – из погребённого в песках Бубастиса. Факт второй. Для рядового джинна Нуар слишком силён. Ифритом он быть не может – камненосец действует без серьёзного влияния духа. К тому же сила его проявляется спонтанно и бесконтрольно. Я думаю, что первый Нуар как-то сумел договориться с маридом. История знает такие прецеденты, как пример – амулет Тора.
Итак, марид спал. Но надо понимать – никакое разумное существо не будет просто так терпеть угрозу жизни. Потеря носителя – ничто перед потерей самости. Так что, когда ему угрожает действительно серьёзная опасность, он просыпается. А опасность есть – это наш славный залётный гуль.
Подводя итог, хочу сказать: в Город Огней заявилась сама Бастет. Она же Баст. Такие дела, детишки.
В конце слушаем HeartOfDarkness - Wench
