Все кошки Парижа

      

Глава XIV

      Прошлой ночью Адри выспался. И выспался хорошо: смежил веки во мраке, чтобы открыть их солнцу нового дня. Потому-то с утра тело наполняла бодрость, какую он не знал уже очень давно…       Но жизнь, по всему судя, не думала выходить из бешеного ритма, в который загнала его гибель Боне.       «Что ж, не поспим и этой ночью, - рассуждал Агрест, внимательно изучая на мониторе карту Шестого округа, - в конце - концов, кошка – ночное животное».       На поиски места жительства мадам Бурне ушел без малого час. И ещё один – на составление нехитрого плана. В кои-то веки Агресту повезло: старушка жила в самом, пожалуй, неудобном для мастерских засад доме на улице Гинеме. И его расположение успело рассказать многое о плане «ликвидации» Бурне.       Первое время в голову Адриана настойчиво стучалась до смешного странная картинка: Сенкер в чёрной шапочке, со снайперской винтовкой наперевес выцеливает несчастную старушку. Жмёт на курок, после чего спускается с оружием к ожидающему в машине Немому. И скрывается в лабиринте Парижа.       Но всё не так просто.       Лицо старушкиного дома выходило на плоский как столешница Люксембургский сад. Адри бывал там, и хорошо помнил уродливый забор, которым парк отгородился от взоров туристов. А если добавить к нему высаженный частокол деревьев, то для «снайпера» ситуация складывалась совсем уж плачевной.       С тыльной стороны дом включался в геометричную сеть узких улочек. К ночи они наверняка будут заставлены машинами – не разгонишься. К тому же в одном из углов дома ютилось кафе с ироничным названием «Мадам», работающее до полуночи.       «Значит, мои домашние отступать будут в сторону парка. Оттуда же и наступать… очевидно, после закрытия кафешки. Если, конечно, квартира моей подопечной не утыкается окнами в стену противоположного дома…».       Он помотал головой, прогоняя глупые, просто невероятные мысли. Сенкер – снайпер? Что за чушь?.. помимо неё не найдётся опытных убийц? Но почему тогда отец выбрал именно Натали?       «Есть в ней что-то, о чём я не знаю».       Нехорошее подозрение зашевелилось в душе. Агрест нервно прикусил губу. Рассмеялся смелому предположению.       - Ну нет… нет… а если… да?       «Он сказал, что отвлечёт Нуара. Я это слышал… точно слышал!».       Тело вдруг растеряло всё тепло, и Адриан зябко поёжился. Отец знает о Миракле – это факт. Он собрался контактировать с Нуаром – тоже факт. Но почему именно отец?.. почему бы ему не поручить это кому-то другому, зачем рисковать?.. это глупо.       Очень глупо.       Только если ты – не камненосец.       - Плагг услышал бы тебя в доме, - пробормотал Адриан, слепо глядя в монитор, - рано или поздно, он бы тебя учуял… и сказал мне… но если он слышал, да не сказал… тогда… почему?       Адриан хлопнул ладонью по столу. Откинулся на спинку стула, и горько рассмеялся, глядя в потолок. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что парень свихнулся – что ж, с определённой точки зрения так оно и было. Агреста посетила догадка, обернувшаяся откровением.       - Он не сказал бы только в случае, если бы знание причинило мне вред, - продолжил рассуждать Адриан, кружась на стуле. – О, а если взять всех камненосцев, которых я знаю ,и предположить, что ты, отец, один из них, то ты…       Парень со вздохом запустил пятерню в нечесаные волосы.       - Нет, так я слишком далеко зайду. Бражник? Какой бред… мало ли в Париже камненосцев? Откуда ж я знаю?..       Агрест остановил вращение. И ещё раз посмотрел на карту.       Где может, в таком случае, спрятаться камненосец?.. в Миракле. А это значит, что ему вовсе не помешают посетители кафе «Мадам». Не помешает и парк. Камненосец может среди белого дня зайти в подъезд, залепить жвачкой глазки соседских квартир. Позвонить в дверь. И завершить задуманное.       Можно поступить и проще – через Миракль забраться в нужное окно. Ни свидетелей, ни шума. Ни следов.       - Да, да, но почему ты думаешь, что я заявлюсь туда? У меня что, ментальная связь с Бурне?       «Наверное, он просто меня… переоценивает».       - «Бурне нужна ему живой»… очень интересно… выходит, действительно нужна… что же мне делать, если они… они…       «Камненосцы».       Адриан решил, что стоит рассматривать все возможные варианты. Ему предстояла та ещё задачка – вытащить из-под удара столетнюю старушку, которую может до смерти напугать вышедшая на поздний ужин мышь. В этой схеме самое простое – незаметно покинуть особняк. Потому и подготовка должна быть серьёзной.       Чтобы не повторить фиаско с катафалком.       «Господи. Да мне труп на сто метров отвезти – уже приключение. Дела…»       Он задумчиво постучал пальцами по пластику клавиатуры. Ради спасения жизни можно было бы поступиться гордостью, и позвать на помощь Баг вместе со свитой. Избежать неудобных вопросов о Пчеле не удастся, но ради спасения жизни он готов выдержать хоть публичную порку.       Другое дело, что Леди запросто не призвать. А времени искать её, объясняться – нет.       «Но у меня есть ещё один сомнительный союзник, - вспомнил Адриан, - Ирэн! Если бы она хотела моей смерти – уже бы убила. Даже если она прикончила Боне… я готов принять и её помощь».       Адриан, скорчив мученическое лицо, вспомнил, что лишился телефона. И совершенно не помнит номера Ирэн…       - Да что за жопа-то?.. куда ни ткнись – или тупик, или Пчела. Не знаю что хуже…       Парень нервно грыз ноготь. Ирэн, ловкая и умная, оставалась «тёмной лошадкой». Но она-то умела создавать эти странные порталы. Всего дел: забросить старушку в такую нору. Желательно, куда-нибудь подальше от дома… а уж там, можно было бы что-то придумать.       Хлоя… он содрогнулся.       Ему было страшно втягивать Пчелу в эту круговерть.       «А что, если её покалечат?.. что я тогда буду делать? Как я буду жить?».       Он подумал, что при таком подходе остаётся радоваться размолвке с Леди. Её безликая тень нависала над ним, продолжая тревожить сердце. Но уже не так, как раньше. Морок поколебался, и образ, который манил и заставлял делать глупости теперь был уже едва различим. Теперь он принадлежит далёкому прошлому.       А Пчела – пусть странному, неприятному, но настоящему. Хлоя была частью его жизни. Его быта. И, вопреки стараниям, им и остаётся.       «Она, конечно, балда. Беспринципный манипулятор. Да что там, как вспомню последнюю встречу – начинает мутить от отвращения. Но втягивать в это её не буду».       Он кивнул мыслям, скрепя сердце соглашаясь, что глупо разменивать её жизнь на жизнь малознакомого человека.       «Значит, остаюсь только я один. Пусть будет так».       Вариант оставить всё как есть, конечно, крутился где-то в сознании. Но Адриан с негодованием отбросил его прочь. Бездействие сейчас его бы убило. Оно казалось чем-то таким неправильным, противоречащим его природе, что идея матримониального брака выглядела просто смешным недоразумением.       Настенные часы с противным тиканьем считали секунды. Половина пятого – самое время подкрепиться, и готовиться к очередному побегу. Ни Сенкер, ни отца дома не будет, и сбежать через окно, заперев комнату, казалось делом плёвым.       Адри запрыгнул в чистые джинсы. Натянул футболку. Миновав сумрачные лабиринты второго этажа, бодро прошлёпал по лестнице вниз, в столовую.       Шершавая плитка кафеля приятно холодила ступни – Агрест, переминаясь возле полок холодильника, на пару минут ушёл из мира планов и забот, поглощённый мучительным выбором между йогуртом черничным и малиновым. В итоге победила эстетика тёмно-синих ягод. Засунув в рот пластиковую ложечку, он ловким прыжком сел на барный стул.       Пальцы сдёрнули фольгу крышки. И, в момент, когда ложка уже готова была опуститься в стаканчик, за спиной раздался едва слышный смешок.       Ложка с глухим стуком упала на пол.       - Лицейская столовая сделала из тебя кулинарного ниндзя, - напевно произнёс мелодичный женский голос. – Не ужин, а балет.       Не требовалось оборачиваться, чтобы понять, кто сейчас стоит за спиной. Мягкие, с придыханием, гласные, ударение на последнем слове – так разговаривает только Лайла. Благодаря этой манере, а ещё бронзовой коже, словно девушка только что вернулась с отдыха на пляже, Адри казалось, что в Росси итальянского больше, чем в фотографе Винсенте и всей пицце Парижа вместе взятой.       Адриан поднял ложечку с пола. Придирчиво осмотрел её на предмет чистоты. И, решив, что к кафелю зараза не пристаёт, опустил в стаканчик.       - Привет, - буркнул он. – Какое счастье, что тебя выпустили.       Лайла насмешливо хмыкнула.       - Выписали, - поправила она, - но-о в целом… ты прав. Даже козни мадемуазель Буржуа не смогли одолеть нашу… исключительную медицину.       Она сделала паузу, ожидая комментария, но Адри молча ковырял цветастую жижу.       - Да, да-а, - вздохнула Росси, - я чувствую себя прекрасно, очень мило, что ты не стал мешать медикам, и не вытащил меня из этой… темницы. Я была там абсолютно… абсолютно счастлива в обществе уток, халатов и телевизора. Приятного аппетита.       - Кстати о темнице, - сказал Адриан, выскребая со стенок остатки йогурта, - свежие новости – я теперь тоже под домашним арестом. А это значит, что…       - …мы опять будем учиться вместе. С репетиторами. Я уже знаю. Мсье Агрест ввёл меня в курс дела. Разве это не мило?..       Адриан, саркастически приподняв бровь, посмотрел на гостью. Росси стояла, опершись плечом на косяк арочного портала. Сложив на груди руки. В чёрных леггинсах, футболке и рыжей куртке, со свежим румянцем на лице – будто только что вернулась с бодрящей прогулки. И длинные, до ягодиц, шоколадного цвета волосы, аккуратно забранные в хвост, никак не добавляли схожести с образом обретшего свободу узника.       Рядом со стройной ножкой лежала объёмная спортивная сумка.       «Подкралась тихо, словно кошка. И кто после этого ниндзя?..».       - Нет, - сказал Адриан, - это не мило. Это значит, что сдать экзамен будет сложнее, а ещё мне из дома и шагу ступить нельзя.       Лайла обворожительно улыбнулась.       - Зато, - пропела она, - сколько у нас общих тем для разговора. А?.       Адриан раздраженно фыркнул. Его отношения с Лайлой не заладились ещё в коллеже. Если Хлоя и любила интриги, то до уровня Росси ей было как домашней болонке до очень голодного и злого маньчжурского тигра. Адриан частенько становился невольным игроком этих «человеческих шахмат». Росси настолько ловко переставляла фигуры, что меньше чем за неделю могла превратить дружную группу в гладиаторскую арену.       Благо судьба, чаще всего, была на стороне студентов – Росси то и дело радовала сокурсников таинственными исчезновениями за границей. Настолько частыми и продолжительными, что умело созданная атмосфера вражды успевала растаять, как снег в апреле.       При этом Лайла обладала еще одной удивительной, на грани мистики, способностью – выходить сухой из воды. Из абсолютно любой, даже самой патовой ситуации. Да так, что её недоброжелатели выли в бессильной злобе.       - Угу, - буркнул он, указывая ложкой в сторону гостьи, - вот тебе первая тема – моя свадьба. Думаю, какой пиджак надеть: траурный чёрный, или чёрный похоронный?..       К огромному разочарованию Адриана, ошеломить итальянку этой новостью не удалось. Она равнодушно пожала плечами.       - Надень белый – как символ святой простоты и детской наивности. Он тебе идеально подойдёт. К тому же это заставит Буржуа нацепить тёмное платье, и гости сломают головы, размышляя, что бы всё это значило.       Адриан молчал. Он пытался придумать едкую колкость, но на ум ничего не шло – секунды текли, приближая его к поражению в этом поединке злословия. Росси, устав ждать, подняла зелёные глаза к потолку.       - К тому же, - со вздохом продолжила она, - белый можно надеть, как символ небывалого счастья и освобождения. Когда вы, через неделю, разведётесь. Ибо добро всегда побеждает зло.       - Чего это мы разведёмся? – раздраженно буркнул Адриан.       Лайла иронично усмехнулась. Усмешка эта, в сочетании с точёным греческим профилем, ей очень шла.       - В тебе говорит нездоровая зависть, - заключил парень. Он быстро смекнул, что тяга Лайлы к интригам, помноженная на неясную пока неприязнь к Хлое, вполне может сыграть на руку.       - Отчего?.. во мне говорит здоровый реализм. Хлоя девочка… ничего так. На мордашку. Пока не откроет рот, и не заговорит, радует взор. Идеальный муж для неё – слепо-немо-глухой наследник трона. А ты не таков. Ты, например, не голубых кровей. И к чему этот злой тон? Я всегда к тебе хорошо относилась, Адриан, и желаю только самого лучшего. Сам посуди: ты сорвёшь приз. Помиришься с мэром, отцом, всем миром, в конце - концов, и уйдёшь в закат непобеждённым героем. Может быть, тебе даже поставят памятник в бронзе, как человеку, пережившему первую брачную ночь с Хлоей Буржуа. Напишешь об этом книгу, и она станет бестселлером…       Девушка умолкла, вопросительно подняв бровь, как бы спрашивая: продолжать, или ты сдаёшься?..       «Всё-таки я даже не с огнём играю – с немирным атомом».       - Такие союзы запросто не расторгаются, - осадил её Агрест, - ты многого не понимаешь, Росси.       - Да-да, Адриано. Прости дурочке её неграмотность. Я редко бывала на уроках истории, зато, когда было скучно в самолётах, читала книжки о женщинах навроде одной синеглазой блонды. Которые нечаянно разрушали империи. Какие уж там «союзы».       - Ты про Елену Троянскую, что ли?.. так это миф. Литература.       - Про Хлою Буржуанскую, - фыркнула Росси. – Это, Агрест, беспощадная реальность. Проза жизни.       Она выразительно посмотрела на сумку. Но Адриан сделал вид, что намёков не понимает, и потому девушка скорбным тоном произнесла:       - Адри, давай начистоту. Если в этом доме мне не рады, так и быть, я вернусь в больницу. По крайней мере, там мне уже всё знакомо, и есть свой угол.       Адриан почувствовал лёгкий укол совести. В конце - концов, он сам заварил эту кашу. И Лайла, при всех недостатках, оставалась девушкой. А девушек Агрест в беде бросать не привык.       - Извини, - сказал Адриан, поднимаясь со стула. – Кажется, моя жизнь летит под откос, и потому я немного не в себе.       Он подхватил сумку, пытаясь вспомнить, говорил ли ему кто-нибудь, куда планировалось подселить гостью. А если таких разговоров не было – какую комнату можно занять, чтобы не случилось конфуза?..       - Мсье Агрест сказал, что ты любезно проведёшь для меня экскурсию, как только я устроюсь на месте. Вроде бы, наши комнаты рядом.       Последняя экскурсия, устроенная самому себе, закончилась такими откровениями, что лучше бы не начиналась вовсе. Но Адри, морщась, клятвенно заверил, мол, обязательно покажет дом – но только не сегодня.       Закинув лямку на плечо, он повёл гостью наверх. И та шла следом, не умолкая ни на секунду: ах, какая милая лестница. Какой винтажный дизайн перил. А что это за ваза? Антиквариат? А что значит эта картина?.. кто автор?..       - Не знаю на счёт картины, - буркнул Агрест, погружаясь в густой полумрак коридора, - но видишь это пятно в углу? Его автор – я. А значит оно, что покуда здесь не появится нормального освещения, люди в темноте так и продолжат бить носы. Так что смотри под ноги, чтобы тебе наперерез не бросился какой-нибудь… винтаж.       Лайла вежливо хихикнула.       Адри с радостью подселил бы гостю куда-нибудь подальше. Но возле его «логова» имелась только одна комната, и трактовать указания отца в удобном для себя ключе было опасно. Парень толкнул дверь, и коридор наполнился ярким солнечным светом – панорамные окна тянулись вдоль стены, открывая выгодный вид на зелёные улочки Парижа.       Девушка восторженно ахнула. И её можно было понять: в комнате умостились бы два жилища Адриана. В дальнем конце радовала глаз приоткрытая дверца гардероба. Возле неё – собственный туалет и душ.       Вдоль края потолка вилась лепная лоза; она сплеталась в хитрый узор, чтобы хитро объединиться в две изящные колонны, как бы разделяющие широкое пространство залы на две части – спальную, и жилую. Ко второй относились диван и два кресла под белыми балдахинами. А к первой – огромная кровать с резной спинкой. При взгляде на объёмы этой мебели Агресту на ум приходило слово «аэродром».       Впрочем, Лайлу размеры спального места не смутили. Напротив: скинув у входа балетки, она с разбегу плюхнулась на кровать – только мелькнула шоколадная волна волос. Прокатилась по пружинящему матрацу. И со смехом раскинула руки, словно собираясь слепить на белом антипыльном чехле «снежного ангела».       Лайле повезло: ей досталась одна из немногих комнат, где нет вездесущих каминов – из труб вечно тянуло холодом. А разжечь его – это ещё нужно уметь. К единственному недостатку гостевой комнаты можно было отнести отсутствие балкона. Собственно, поэтому-то Адри в своё время и переселился в соседнее помещение.       Вот там балкон есть. И через него очень удобно сбегать.       - Кла-а-а-сс! – со смехом пропела Росси. Она сделала изящное движение руками, вытягивая волосы из-под спины. – Люкс! А сколько места! Не комната – дворец!       - Тут… пыльно, - виноватым тоном произнёс Адиан.       - Само - собой. Нужно навести порядок. Срочно! Этим я и займусь…       Она вздохнула.       - Мебель наверняка тяжелая. Надеюсь, от нагрузки не откроются раны. Но ты не переживай, я справлюсь…       Чего-то подобного Адри и ожидал. Но до заката ещё было время. Лучше, конечно, потратить его на тщательную проработку плана, изучение карты на предмет точек для отхода…       - Схожу за пылесом, - обреченно произнёс он.       - Нет – нет, что ты, я сама… - донеслось в спину.       Уборка – одна из немногих доступных всем людям червоточин во времени и пространстве. Начинается с малого, имея вид простой и невинный, она затягивается на дни. В худших случаях превращаясь в ремонт, который рискует уже не закончиться никогда.       Пылесосом, конечно же, дело не ограничилось. Стоило только стянуть первый чехол, как воздух наполнился удушливым облаком пыли. Клининговые компании, посещавшие особняк раз в три месяца, как видно, частенько халтурили, наводя порядок на видных глазу местах. Совершенно не трудясь удалять грязь под массивной мебелью.       Только в одном Агрест ошибся – ему-то почудилось, что все тяготы упадут на мужские плечи. Но когда, спустя минут десять, он вернулся с наполненным водой ведром, шваброй и пылесосом, Лайла уже была готова к «бою». Подвязала волосы в подобие пучка, по-спортивному перехватив лоб банданой. Куртка уже висела на вешалке, а место дорогой футболки заняла видавшая виды спортивная маечка. Из прежнего гардероба остались только леггинсы.       И Адри начал подозревать, что заявилась она в них не просто так.       Девушка с ходу взяла на себя роль капитана чистоты. Указала Адри какую мебель нужно передвинуть в первую очередь. Сама же вязалась за швабру, и орудовала ей с такой энергией, что отлынивать было бы попросту стыдно. Лайла умело выметала из комнаты не только серые комья пыли – неведомым образом, мелкой перестановкой предметов она наполняла помещение какой-то энергией. Вдыхала в него дух обжитого жилья.       Тряпка с чавканьем опускалась в ведро, взбивала белую пену. Адриан то и дело опорожнял его, чтобы затем наполнить чистой водой. Минуты сложились в полтора часа, а дел меньше не становилось.       Но монотонная работа не раздражала. Напротив – помогала сконцентрироваться на испытаниях вечера. К тому же, частые отлучки избавляли от разговоров, через которые он мог сболтнуть лишнего.       Но в бочке мёда нашлось место и ложке дёгтя. Лайла, то ли обладая специфичным чувством юмора, то ли попросту держа Агреста за болвана, прибегала к подлым тактическим уловкам; всякий раз, когда ей требовалось показать на что-то пальцем, она вставала позу, выгодную визуально. Если ей в голову взбредало поставить что-то на верхнюю полку, как-то так получалось, что Адриану приходилось придерживать девушку, чтобы та не упала.       А уж банальное мытьё пола обернулась цирковым представлением с элементами акробатики, да такими, что взгляд Адриана против воли упирался в обтянутые леггинсами ягодицы.       Потому ко второму часу Агрест начал нервничать. И уже готов был заявить, что если этот эротический «Дю Соли» не прекратиться, кому-то из двоих придётся комнату покинуть.       Но Росси, умелый игрок на нервах, сумела почувствовать острый момент. И попросила Агреста спуститься вниз. За вещами, которые она постеснялась с ходу заносить в дом.       Оказалось, что спортивная сумка – лишь вершина айсберга. И у входа парня ждала целая гора баулов, перетянутых скотчем коробок, собранных вместе коробочек. Всё это богатство нужно было поднять на второй этаж. На седьмом заходе у Адри понемногу начало складываться впечатление, что Лайла здесь… надолго.       Когда с пылью и грязью было покончено, а чехлы сняты - Росси придирчиво рассматривала обивку, и, если находились пятна, остервенело тёрла их губкой, смоченной каким-то остро пахнущим средством – настал черёд вещей.       В коробках пряталась обувь. Десятка цветов и оттенков. Смелые туфли на шпильках, туфельки на низких, тупых каблучках. Кеды и кроссовки. Балетки и сандалии…       В коробочках жила аккуратно упакованная косметика.       Сумки же ломились от футболок, сложенных на плечиках платьев, джинс, брюк, юбок и юбочек…       Лайле виделось, что всё это богатство просто необходимо загрузить в гардероб, причём именно сегодня и сейчас. Как можно скорее. И, почему-то, без Адриана в тесной комнатушке, где два человека могут находиться, только прижимаясь друг к другу боками, не обойтись.       В итоге, когда Росси провернула очередной тактический манёвр с нагибанием, дополнив его лёгким прикосновением. А следом она решила дополнить комбинацию тем, что задрала майку до груди:       - Смотри, какие шрамы! Ужас, правда?..       Агрест вспылил:       - Я думаю, мои дела на этом всё. Пойду в комнату. Осваивайся. Если у тебя откроются старые раны, или случится прострел в пояснице, погибай в одиночестве.       Лайла удивлённо захлопала ресницами.       - Не валяй дурака, - умоляющим тоном попросил Адриан. И сделал попытку протиснуться к двери.       Девушка прижалась спиной к полкам. Но выйти из тесного гардероба можно было бы только нескромно прижавшись к соседке. Конечно, Лайла могла бы выйти первой, избавив Агреста от неловкости. Но делать так в её планы не входило. Впрочем, и Адриан, злой как все черти ада, не собирался идти на поводу.       Пришлось сквозь зубы высказать всё, что накипело. Росси ожидаемо приняла вид робкой, испуганной лани, содрогаясь от каждого нелесного слова так, будто её колотили палкой.       - Вот чего ты добилась, - заключил Адриан, - а теперь дай мне дорогу, очень прошу.       Лайла повернулась к нему лицом, скрестив на груди руки. Агрест страдальчески поднял глаза на болтающуюся над её головой лампочку.       - Всё, чего я добилась, Адриан, это робкое признание в том, что тебя отвлекает моя тыльная часть. Извини, в гардеробе у меня нет паранджи, но если бы знала – обязательно надела.       Девушка вздохнула.       - Ладно. Может, кое-что я делаю нарочно – это не более чем женское кокетство и банальное желание нравиться. К тому же ты каждый раз потешно краснеешь. Клянусь, на моём месте не удержалась бы и монашка.       - Это ужасно. Таким поведением ты унижаешь и себя, и меня.       Лайла пару секунд смотрела на него хитрым взглядом, пытаясь держать серьёзное выражение лица, но – расхохоталась.       - Продолжай, - сказала она, прикрывая рот ладонью, словно пытаясь затолкнуть смех обратно. – Читай мораль дальше.       Агрест не нашелся что сказать, и только нахмурил брови.       - Вот что, паладин, - уже серьёзным тоном продолжила Росси. – Есть вещи, которые я игнорирую. А есть те, которые меня бесят в крайней форме. И самые болезненные, это нотации на поднятую тобой тему. Люди постоянно требуют, и от женщин больше всего. Я, почему-то, должна быть такой, какой удобно им. Мужчины требуют францисканку вне дома, и тигрицу в постели. И плевать, что это несовместимые понятия – допустим…       Она сделала жест рукой, будто прогоняла от лица назойливую муху.       - …другие, дамы, как и ты, требуют, чтобы я была похожа на мужика. Чтобы я не носила юбок, шпилек, чтобы я не флиртовала и не красила губы яркой помадой. Потому что это мне, якобы, навязано извне. И плевать, если это мне действительно нравится – если я не укладываюсь в нормы, я уже не жертва, а предатель. Знаешь что, Адриан?.. я сама в состоянии поставить границы приличного и неприличного. А все кто не согласен, могут пойти туда, куда не заглядывает свет. То есть nel culo. Так что не читай мне мораль. Если я что-то делаю, значит меня это не оскорбляет. А если тебе нравится оскорбляться – делай это сколько тебе угодно. Это твоё право. Только не ври, что тебе не нравится. В конце - концов, это своего рода комплимент.       Адриан поморщился.       - Это манипуляция. То, в чём ты, Лайла, сильна.       Девушка задумчиво коснулась щеки указательным пальцем.       - И к чему, по-твоему, это манипуляция приведёт?.. да-а… я поняла намёк, и вот теперь готова оскорбиться… я, выходит, пытаюсь затащить тебя в постель.       - Я не…       Она сумела прервать его одним жестом – как, наверное, умеют делать только итальянцы.       - Зачем мне это, Адриан? Не задирай носа – разобьёшь. Я не собираюсь отбивать тебя у Буржуа, в конце-концов она мне совсем не враг. А ты, по всему судя, ещё ни с кем не спал.       Адриан почувствовал, как щёки наливаются краской.       - Тебя несло, несло, - произнёс он сквозь зубы, - и всё-таки занесло. Пропусти, у меня дела.       Девушка сделала вид, будто не расслышала просьбы.       - Ну почему, - вздохнула Росси, оставаясь на месте, - почему ты кидаешься на меня с обвинениями? Почему ты воспринимаешь меня как злейшего врага? Что я тебе сделала?       - Я составлю список, и пришлю тебе его на электронку. Как-нибудь потом - это займёт время.       - Но всё-таки. Давай говорить открыто – нам вместе жить. Будет неудобно, если останутся недоговорённости.       Адриан улыбнулся.       - Лайла, - сказал он, - ты постоянно врёшь. Ты манипулируешь людьми. Ты как, прости, бубонная чума – если уж появляешься на чьём-нибудь горизонте, то без жертв не уйдёшь. У тебя свойства токсичного трикстера. И, что самое удивительное, непонятно – зачем тебе это всё. Лично я склоняюсь к тому, что ради забавы. Наш, например, с тобой случай. Это явная интрига, но зачем?       Девушка внимательно слушала его, кивая. В зелёных глазах плясала смешинка.       - Здесь тайны нет, - сказала она, пожимая плечами. Ноготок, покрытый тонким слоем зелёного лака, поправил лямку майки. – Я хочу того же, чего и все. Славы и богатства. Я хочу спать в мягкой постели, вкусно кушать, и чтобы работа приносила удовольствие. Вот кстати: в больнице, похоже, вместо перин кладут доски. У меня изнылась спина. А здесь мягкая постель, и даже если кормить будут не по моему вкусу, не сомневайся, прорвусь на кухню, и сделаю что-нибудь сама. Я не Хлоя, которая боится марать ручки. Руками работать умею.       - Слава, надо полагать, тоже где-то в нашем доме затесалась.       Лайла фыркнула.       - Само-собой, это ж особняк Агрестов! Я в эпицентре, можно сказать, бури! Ты давно новости читал?.. светский раздел. Там такой бурлёж…       Адриан на секунду потерял дар речи. Конечно, это было ясно с самого её появления. Но чтобы так, открыто в этом признаться – что-то новое.       - Не читал, - ответил он, - и не собираюсь. Но появление тебя в сплетнях обо мне… даже не знаю как сказать…       - Ты против, - кивнула Росси. – Тебя использует грязный манипулянт. И ты боишься, что всё полетит к чёртовой матери. Но посмотри трезво на вещи – стоит мне пикнуть, и твой папа выкинет меня из дома, как нашкодившую кошку. Потому что где я, а где доченька мэра. Плакала моя постелька, и внеплановые каникулы в роскошном особняке… ты, конечно, уверен, мсье Агрест меня совсем не знает. А я – никчёмная дура. Адриано, - она умоляюще сложила ладони, - прошу, поверь мне. Тебе сейчас, как никогда, нужен такой друг как я. Партнёр. Я клянусь быть перед тобой чистой и искренней, как слеза.       Парень удивлённо изогнул бровь. И Росси, не дав вставить и слово, продолжила:       - Хотя бы потому, что даже камню в вашем классном японском садике понятно, что Хлоя тобой вертит, как хочет. И голенькие фоточки тому подтверждение. Я буду полезной. Я помогу.       - Нет, - покачал головой Адриан, - живи сколько влезет, только не трогай ни меня, ни отца… просто… не будь Лайлой.       Росси рассмеялась.       - Не спеши отказываться. Помнишь, я обещала быть искренней и честной?.. ну так вот. Твой папа предложил мне несложную работу – следить за тобой. Ходить хвостиком, и наступать на пяточки. А вдруг ты надумаешь сбежать в ночи, или сделать какую глупость?..       «Не было печали…».       Адриан поколебался секунду. С языка готово было сорваться очередное «нет» - но это ничего бы не решило. Поток Лайлиного красноречия неостановим. Лучшее, что он мог сейчас сделать – держать язык за зубами, и внимательно слушать.       - И зачем бы ему это делать?.. – спросил он с мнимым сомнением. И довершил провокационным: - Ты опять врёшь.       - Не знаю зачем, - повела смуглыми плечами девушка, - наверное, ты любишь ночные прогулки. Поговаривают даже, с девушками.       - Поменьше читай желтой прессы, - улыбнулся Адриан. – И ты, стало быть, обещаешь меня прикрывать, если я соберусь «сбежать», а взамен?..       Лайла с улыбкой покачала головой.       - Что ты, что ты, Адриано. Разве я могу ослушаться твоего папу?.. если он узнает, что я тебе подыгрываю – ах, всё пропало. Нет – нет. Куда ты – туда и я. Мой носочек к твоей пяточке. Если ты смоешься, я ему позвоню, а сама пойду следом… от меня будет трудно сбежать.       «Ага. Ищи меня в Миракле».       - Ну и в чём тогда моя предполагаемая выгода?       - Как это? – спросила девушка, изумлённо округлив глаза. – Ты будешь в курсе, что отец в курсе! Это раз. Я всегда-всегда смогу помочь хорошим советом, поскольку, как ты догадываешься, я во многих делах – настоящий эксперт. Это два. И, наконец, три: ты перестанешь ввязываться в неприятности. Если тебя сейчас увидят в обществе хорошенькой девушки, это будет бомба! И потом, для меня это жирный плюс. Я выполняю поручение мсье Агреста, и обо мне говорят…       - У тебя какое-то странное восприятие мира, - буркнул Агрест. – Особенно той части, которые люди называют плюсами.        Он устал и от Лайлы, и от разговоров. Собрав волю в кулак, решил протиснуться мимо Лайлы. Та, как и ожидалось, снова прижалась спиной к полкам. Так, что на секунду оба оказались в неудобной тесноте. Росси, словно невзначай, чуть выгнула спину, прижимаясь грудью. И Адриан понял что… застрял.       Девушка воспользовалась моментом:       - Если решишь сбежать, - жарко шепнула она в ухо, - я буду твоей тенью…       Адриан попытался вырваться, и девушка со смехом легонько щелкнула его по носу:       - Бзыньк… - пропела она.       Этот щелчок, будучи последней каплей, прибавил сил: Адриан пулей вылетел из гардероба. Широким шагом направился к двери. Лайла вышла следом, и крикнула ему в спину:       - Вечером скучно! Заходи, поиграем в монополию! Или карты.       Последнее слово настигло его уже в коридоре. Адриан, решив что сегодня ни при каких условиях уже не выйдет, нырнул в комнату, и с хлопком закрыл за собой дверь. Повернул замок на ручке – тот сухо щёлкнул, переходя в положение «заперто».       Агрест не удержался, и, на всякий случай подёргал дверь.       Вот и всё. Даже если Лайла вздумает сдать его, и бить тревогу, есть шанс, что он вернётся до утра. И сошлётся на то, что крепко уснул в наушниках.