Все кошки Парижа

      Город Огней вечен. Он равнодушен и беспристрастен. Ему всё едино – чудеса любви на каменных набережных, веселье студентов за столиками ночных кафе, или банальное ограбление на задворках двузначных кварталов. Он видел, как на трон взошел первый король франков, как упала на мостовую голова его коллеги спустя много, много веков. Он видел вождей и императоров, надменных римлян, гордых галлов. По его улицам маршировали армии, свои и чужие.       Здесь умер орден тамплиеров, и зародился робкий огонёк свободы.       Другими словами, Париж видел всякое. Его не удивишь чудесами Миракля. Потому и сейчас он равнодушно наблюдает за гонкой двух камненосцев. Это уже было, было… было.       И вот опять.       Адриан в один длинный прыжок преодолел забор. Ступни с хрустом врезались в гранитную крошку тропинки. Лишнюю энергию он погасил, ловким перекатом. И сразу, не теряя полученной скорости, бросился бежать. Мимо тесно стоящих столиков, минуя ненадёжный грунт: на нём подошвы могли начать скользить. А это – потеря скорости. Смерть.       Она дышала в затылок.       Баст любезно подбрасывала в мозг, минуя органы осязания, картинку происходящего за спиной. Гуль мчался, но не на двух, четырёх ногах. Длинными прыжками, отталкиваясь от столиков. Так, что те даже не вздрагивали. Это давало ему заметную фору.       «Ты ещё и вес умеешь менять», - с горечью подумал Агрест.       Шум дыхания под шлемом и барабанная дробь дождя заглушали звуки.       «Это умеешь и ты. Сосредоточься, пойми его, и сможешь пройти по тонкой нитке, не порвав её» - спокойным тоном произнесла Баст.       «Сосредоточься… очень смешно…».       «Только умный выживет в гонке с судьбой. Но помни про удел смертных – в этой погоне вы проигрываете всегда».       Сердце отмеряло боевой ритм. Мышцы при каждом толчке напрягались, становясь каменными. Адриану как-то отстранённо подумалось, что Баст права. Выживет умнейший, достойнейший… и дело тут не в этике. Нет в джунглях, диком лесу никакой этики. Её выдумала обезьяна, спустившаяся с дерева, пока другие обезьяны палками отгоняли ягуаров. Сейчас, когда острое жало вот-вот пробьёт его тело, исковеркает, изувечит, это становилось яснее ясного.       «Мой разум чист… я смогу… а если не смогу – меня не станет. Мне страшно, Боже как страшно, но бояться нормально…»       Сначала он почувствовал, как стопа коснулась газона. Затем оторвалась, мгновение невесомости, и вторая ступня коснулась земли. Как работают руки. Мышцы спины, ног, живота… весь этот сложный механизм…       А потом он понял. Так, должно быть, изобретателей посещает озарение, меняющее жизнь миллиардов людей. Яркая вспышка – и тебе всё ясно.       Адриан понял свой вес. Как он уходит в землю. Распределяется по телу. Толкает вперёд, создавая момент инерции… он понял мелкие ошибки, но всё это меркло в сравнении с тем, что вес этот можно было уменьшить.       «Ведь ты, - сказала Баст. – Только на половину принадлежишь миру смертных, глупое дитя».       Агрест, забыл как дышать, как моргать – тело двигалось само. Он сосредоточился на точке озарения, и просто отослал всю эту физическую тяжесть за грань. В Миракль. Беря от него лёгкость пушинки.       Тело резко потеряло вес. С плеч будто бы сорвались лямки тяжелого рюкзака. И тело, посланное толчком, резко взмыло вверх. Земля ушла из-под ног, стала стремительно отдаляться. Адриан с ужасом понял, что сейчас он выиграет в высоте… но никак не скорости.       Усилием воли, мысленным приказом, он вернул прежний вес, и тело, набирая скорость, понеслось вниз…       У самой земли он снова уменьшил его, и, помогая хвостом удержать баланс, мягко опустился на землю.       Уменьшить… добавить… уменьшить… добавить…       Восторг! Эйфория! Так, наверное, чувствует себя птенец, осознавший впервые – я могу летать!       «Молодец, - одобрительно хмыкнула Баст. – Очень, очень хорошо. Только не забывайся. Божество – я. А ты – хрупкий зверёк. Прыгая так, ты потратишь больше, чем можешь получить…».       Нуар разогнался так, что и поляна со столиками, и сам гуль оказались позади… грудь рассекала льющуюся с небес воду. Впереди, слабо освещённые фонарями, из мрака вынырнули ровные ряды деревьев. Адриан едва успел увернуться от первого ствола. От второго, всё так же играя с весом, оттолкнулся, приложив всю силу нечеловеческих мышц. Вытянул руки вдоль корпуса, как это делают парашютисты. И тело, посланное в горизонтальный полёт, чёрной пулей полетело сквозь коридор просеки.       Над головой мелькали ветви. Слева и справа - стволы, превратившиеся в две коричневых стены.       Одна из низко висящих ветвей обидно стукнула по шлему. Адриана бросило вниз. Мягкая земля ударила в грудь. А затем мир завертелся в прорези забрала. Кувыркаясь, Нуар потерял контроль над весом, и, пролетев так с десяток метров, обнаружил себя в опасной близости от ствола.       «Еще сантиметров десять, и я бы себе голову раскроил».       Воздух наполнился поднятым сором, ворохом травинок. Кувыркаясь, они блестели в лучах фонарей. Капли дождя глухо ударяли по листьям.       - НЕОПЫТНЫЙ КОТЁНОК.       Адриан рывком оказался на ногах. Гуль выскочил из темноты. Впился когтями в древесный ствол. На металл шлема бесшумно падали листья.       - Одна богиня намекнула, что я способный.       - НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ, ЧТО ШЕПЧУТ ТЕБЕ РАБЫ.       Хвост, взвизгнув, рванулся к Адриану. И парень с трудом, но всё-таки смог уклониться от атаки. Острое жало с глухим стуком врезалось в дерево за его спиной. Пронзило кору, сердцевину. Вышло с обратной стороны. Гуль дёрнул хвостом, пытаясь вытащить, но искривлённое окончание не подавалось.       - «Get over here!» Ага?..       «Не отвлекайся», - заволновалась Баст.       Противник легко качнул оружием. И липа, жалобно застонав, развалилась надвое. Верхняя часть, шурша кроной, рухнула на землю. Едва не зашибла Нуара.       Адриан уже понял, что среди этой парковой геометрии его ждёт только смерть. Укрываясь за деревьями, он бросился к свету – там, по его памяти, должно быть здание Сената… а возле него – чистое поле…       Хвост молотил стволы, высекая белую щепу. Деревья, плача, падали за и перед беглецом. Он перескакивал через препятствия, отталкивался от коры, пока ветви были ещё в воздухе. Удачный, просчитанный прыжок, и Адриан с удивлением обнаружил себя уже над кронами.       Внизу тянулась ровная линия аллеи. Рискуя растерять энергию, он всё-таки сбросил груз веса, и легко, словно в сказке, помчался, едва касаясь носками самых тонких ветвей.       «Неверно, неверно… ты – не белка, и не дух»       Адриан и сам понял, что ошибся. Хвост вынырнул из ветвей со скоростью, едва различимой глазом. И только чудом не убил парня одним ударом: жало сковырнуло пластины брони на правом плече.       Хвост пронёсся мимо, вверх. Агреста закружило, отбросило в сторону – кувыркаясь, он пролетел над парковой зоной. Небо и земля менялись местами. В щели забрала жутко гудел ветер. На секунду – мучительно длиную секунду! – Адриан перестал различать где верх, а где низ. Он не знал, как скоро коснётся земли.       Горло сдавила паника.       Но – о счастье! – на очередном витке он увидел блестящий под тугими струями асфальт. Адриан взмахнул хвостом, выравнивая тело… антрацитовая гладь ударила по стопам, подошвы заскользили, поднимая потоки воды.       Приземление ощущалось болезненно.       Но никогда еще Адри так не радовался земле!       Пробежав пару шагов, он остановился у каменного парапета. За спиной – парк. Впереди, подёрнутая пеленой осеннего дождя, раскинулась ширь настоящего Люксембургского сада. Чуть правее темнела трёхэтажная, серая туша Сената. Триколор на её сводчатой крыше поник под напором дождя.       Перед Сенатом лежало озеро фонтана. Его гладь кипела от мелкой ряби. А здесь, совсем рядом с парапетом, на котором он очутился, блестящая пожелтелая лужайка…       Лучшего места для боя не сыскать.       Адриан обернулся: гуль уже нёсся к нему. Его чёрную тушу не различить в темноте даже глазами Нуара. Но деревья, раскачивающиеся, словно под порывами ураганного ветра, выдавали движения. Густая крона одной из лип взорвалась изнутри, выбрасывая в воздух ворох жухлой листвы, обломки ветвей. И вытянутое в линию тело.       Он пролетел с десяток метров, чтобы грузно опуститься на все четыре конечности в пяти шагах. Камненосец резким движение разогнулся, принимая вертикальное положение. И только сейчас Адри оценил, насколько он огромен. Агрест, даже встав на цыпочки, едва бы достал до пояса.       Прежде таких высоких камненосцев встречать ему не приходилось.       «Человек ли это?..»       Гуль замер обсидиановым изваянием. Дождь упруго хлестал по широким, угловатым плечам. Чёрной груди. Капли со звоном разбивались о «кости» кошачьего черепа.       «А ещё, он не дышит».       И верно – не было ни звука дыхания, ни движения членов. Просто… неподвижная, жуткая скульптура. Под потоком воды дрожал один только плащ, да «хвост», заметно убавивший размеры.       - Ну, - буркнул Адри.       Гуль не ответил. Он стоял, то ли прислушиваясь к чему-то, то ли выжидая, пока Нуар атакует первым.       «По крайней мере, - отстранённо подумал Адриан, - я успел спасти от тебя хоть одного человека».       И, с ухмылкой вспомнил, что человеку этому перевалило за сто лет.       - Вот прям на этом самом моменте, - вслух произнёс Адри, - ты должен мне поведать о злодейском плане, пока я придумываю как тебя укокошить.       Долговязая фигура пришла в движение. Могло показаться, что гуль вполне по-человечески пожимает плечами. Но впечатление это оказалось ошибочным. Тварь медленно развернулась в позвоночнике, так, что Агрест теперь видел тёмную спину. Это выглядело жутко и неестественно: как если бы сова научилась выворачивать не только голову, но и корпус.       - ТЫ УМРЁШЬ, - равнодушно ответила темнота.       - План – супер. Но я его не одобряю.       Агрест, понимал, что гуль ждёт атаки. Но удержаться, видя открытую спину, пусть даже вывернутую на сто восемьдесят градусов, было трудно. Он изготовился к прыжку, собирая в правой руке энергию – удар «катаклизма», превращающего в прах и пепел всё материальное, и бой может быть закончен…       Миракль завибрировал. На высоте метров пяти, как раз между ними, сияя, раскрылся портал – смотрелся он как миниатюрная летающая тарелка, похищающая коров и пьющих реднеков. Только в этот раз портал казался больше обычного. И он рос, быстро расширяясь.       На мокрую землю упал прямой, слепящий луч света. Капли дождя блестели на этом свету.       Из портала била энергия Миракля, и реальность дрожала маревом под её напором. Она убегала прочь, била в грудь, делая дыхание громким и сиплым. В разрывах Адриан различал кусочки чужого мира, и куски эти старались расшириться, всосать в себя реальность, как вода всасывается в пробоины корабля.       «Нужно вдолбить его в Миракль… а что дальше? Неужели сработает?..»       Но портал был рассчитан не на это.       Из слепящего зёва выпала громада фургона. Адриан узнал его даже в полёте: развороченная «розочкой» крыша, узкие бойницы на правой стороне борта. Машина, подрагивая острыми лепестками изувеченной крыши, сверзилась с пятиметровой высоты. С грохотом ударилась колёсами о мокрую землю. Зарылась бампером в грунт, сковыривая траву вместе с дёрном. Корпус подбросило вверх, фары нервно моргнули. А затем машина упала в последний раз. И замерла.       Портал бесшумно захлопнулся.       Гуль соизволил привести тело в нормальное положение. Казалось, его не сильно занимал ни фургон, ни его эффектное появление.       «Если план был в том, чтобы грохнуть этот гроб на его бошку...»       - Помощь пришла, - буркнул Агрест, - спасибо, б…       Корпус машины мелко задрожал, порождая мерзкий жужжащий звук. К нему прибавился стальной скрежет: под брюхом авто что-то зашевелилось, словно мало было жути в несчастном фургоне.       А затем автомобиль выбросил из под себя шесть суставчатых лап, выполненных из матово блестящего метала. Одновременно они пронзили тонкими жалами грунт. Фургон вздрогнул и… поднялся.       Двигатель ритмично взревел, и в этом рёве Адриан отчётливо различил человеческий смех.       Гуль попытался перепрыгнуть машину, но та скакнула навстречу, и камненосец с глухим «бум» ударился о бронированный борт. Отлетел на шаг назад. Щёлкнул, разворачиваясь, хвост – жало трижды ударило бок, но видимого урона это не принесло.       - ГОЛЕМ, - прошипел гуль, - МЕРЗОСТЬ, МЕРЗОСТЬ, МЕРЗОСТЬ…       Фургон, быстро перебирая лапами, попятился, закрывая Агреста корпусом. В кабине оглушительно зашипела рация.       - Убирайся в Миракль, - произнесло радио голосом Сенкер, - или мой санти…       Хвост гуля с грохотом врезался в скулу автомонстра. Фургон оторвало от земли – Агрест едва успел присесть, и обляпанное дёрном брюхо пролетело над головой. Голем пролетел с десяток метров, жалобно скрипя и кувыркаясь. Но тут же снова оказался на «ногах».       Лапы замельтешили – санти, скрипя мятым железом, промчался мимо. Нуар успел заметить, как под передним бампером вырастают рога – жвалы. Гуль снова прыгнул, но голем этого ждал, и прыгнул навстречу. Жвалы с хрустом пронзили чёрное тело.       Насаженый на манер кебаба гуль упёрся ногой в морду машины, пытаясь слезть с острых «шампуров». Но не успел. Машина, громыхая, пересекла дорожку, узкую полосу газона перед парком. И со стоном врезалась в дерево. Бивни пробили вековую древесину, крона покачнулась.       Агрест удивлённо вздохнул. Он, конечно, слышал от камненосцев о Маюре, которая умеет создавать всамделишных големов, используя окружение. Но чтобы санти имели такую силу… это ему и в страшном сне не виделось.       «Если бы она хотела, там, в квартире, нас бы задушили сами стены…»       Между тем бой продолжался. Из морды авто вырастали новые «клыки». Передними лапами фургон в клочья рвал гуля. Тот отвечал тем же: когти высекали искры из брони, хвост пронзал корпус, как простую жестянку.       А затем Агрест увидел, как, на замахе, когти гуля становятся непроницаемо-черными.       «Да это же… мой… «катаклизм»?!»       Удар – и стальная морда начинает стекать, расползаться, будто на неё опрокинули чан кислоты. Ещё один, и машина обнажила полый каркас. Двери синхронно отвалились. Стали видны сиденья, руль… бивни сыпались, как ржавые железки.       Ещё один замах – мощнейший выброс энергии, корпус голема смялся, как под давлением невидимых пальцев.       Но Сенкер не собиралась так просто сдаваться. Из распахнутой небу крыши ритмично вздрагивая, потянулись новые «лапы». Тоньше тех, что выросли под брюхом. А на их концах…       Если бы Адриан сейчас мог что-то чувствовать, кроме горячки бега, его бы обуял ужас. Оконечности «лап» протыкали ружья, которые Боне назвала «приветом от Аненербе». На некоторых ещё болтались лохмотья плоти. Мёртвые руки всё ещё сжимали оружие – и мертвецам выпал шанс отомстить.       Механизмы на оружии пришли в движение. И «пушки» вздрогнули, посылая в гуля заряды непонятной, но такой опасной для камненосцев силы…       Парк взорвался во вспышке нестерпимо – яркого света. На забрало шлема упало что-то вроде стекла. Но это не сильно помогло. Казалось, что в Люксембургском парке собрались все сварщики мира, и решили устроить безумный перфоманс.       На траве, деревьях, и даже низко висящих тучах ритмично плясали ярко-белые вспышки. Парк наполнился триллионом скачущих искр. И в этой безумной круговерти Агрест с трудом различал прикованную к дереву фигуру. Она, жутко вопя, продолжала молотить голема лапами.       Некоторые снаряды пролетали мимо. Ударяли в землю, и рикошетом неслись к сизым тучам. Иные же мячиками света отскакивали от деревьев. И неслись в сторону Агреста. Адриан, прыжком увернувшись от такого «подарочка», смекнул, что ничем голему не поможет. И, оттолкнувшись от каменного края забора, перемахнул через парапет.       Отбежал на безопасное расстояние. Обернулся.       Над Люксембургским парком сверкал уродливый салют.       - Нуар.       Из раскрывшегося рядом портала на газон ступила Банникс.       - Проваливай. Ты сделал что мог.       Агрест отрицательно мотнул головой.       - Адри, - уже тише произнесла Ирэн. Пальцы нервно коснулись оторванного кроличьего «уха». – Я не понимаю, почему ты жив до сих пор. Скорее всего, помогает Баст. Но уверяю против него, никакая Баст тебе не поможет. Он убьёт тебя одним касанием. Касанием, понимаешь?!       Адриан повернулся к девушке. С вызовом заглянул в синие, обрамлённые маской глаза. Заметил на щеке камненосицы глубокий, сочащийся кровью порез. И понял, что никуда отсюда не уйдёт.       - Не уйду.       - Если убрать его назад, в Мир, мы избавимся от этой жопы на некоторое время, - сказала Ирэн, толкая Адриана в грудь. – Тогда и поговорим. А сейчас вот тебе информация: ему очень сложно выходить из Миракля. А здесь некомфортно. Его нельзя убить, только вымотать до предела. Но ты своими когтишками даже царапины не оставишь. Какой толк?!       - Ирэ…       - Заткнись, - зло произнесла девушка, - не будь ребёнком. Из-за тебя мы только провозимся, убирая с линии атаки!       Банникс вскинула руку, соединяя пальцы для щелчка. Адри понял – сейчас под ним раскроется портал.       - Пожалуйста, не надо, - крикнул Агрест, перехватывая её запястье, - здесь мой… здесь…       - Здесь твой отец, - зло произнесла Ирэн, - я знаю, не дрожи. Нихера с ним не случится. Он мужик сволочной, но не дурак. Так что…       Парк вздрогнул от волны взрыва. Над их головами, объятый пламенем, пролетел грузовик. Ударился углом о траву газона, и, беспомощно кувыркаясь, прокатился на десяток метров дальше, к фонтану. Где беспомощно замер. Алые языки пламени лизали мятые борта. Краска лопалась, и к небу от поверженного голема потянулась чёрная пуповина дыма.       - Здесь моя семья, - прошептал Агрест, глядя на обломки. Огонь с воем пожирал всё, что только могло гореть внутри машины. Металл отзывался на пламенные прикосновения глухими щелчками. Капли дождя таяли на подлёте – жар стоял такой, что Адриан чувствовал его даже сквозь шлем. – Моя семья… и я буду за неё драться. Позволь мне сражаться.       - Если бы ты знал, - прошептала Банникс, отводя взгляд, - насколько… прав…       Она топнул ногой.       - Нахер. Ладно. Адри, не лезь под нож. Води его, пока мы бьём. И не дай себя достать, умоляю. Всё получится.       Пальцы легонько толкнули его в плечо.       - Беги, Нуар. Беги.       И Адриан побежал. Легко отталкиваясь от мягкого газона. Гуль уже взобрался на плавно изгибающийся каменный бортик парапета. Перебирая конечностями словно гигантское, уродливое насекомое он нёсся, понемногу равняясь с Агрестом. Камненосец явно воспринимал мир не как человек: толстая шея вывернулась, вперив в жертву глаза, горящие в глубине глазниц кошачьего черепа. Лежащая под лапами «дорожка» его совершенно не волновала.       «Нам нужна помощь» - констатировала Баст.       До увлечённого бегом Адриана не сразу дошло, какого рода помощь она имеет в виду. Не до того: гуль уже поравнялся с ним, готовясь прыгнуть наперерез. Цепь хвоста волочилась следом за телом, плащ, подобно жучиным надкрыльям, лип к спине.       Ещё метров десять – и терраса, на которой гуль дрался с големом, закончится. Под ней шумит озеро фонтана, обрамлённого насыпной прогулочной дорожкой. Прыжок, прыжок, ещё один… Агрест бросил короткий взгляд на парапет: гуль уже достиг угла, чёрное тело прижалось к масляно блестящему от дождя камню парапета.       Адриан с удовольствием почувствовал, как тлеет внутри ярость, сжигая мелкие клочки страха.       «Всё-таки я не трус, и это… хорошо. Если надо, будем драться, сукин ты сын».       Под стопами захрустела гранитная крошка дороги. Нуар резко затормозил, и ноги, будто обутые в коньки, поехали по насыпи. Взмахом рук он сохранил равновесие, и, распрямив плечи, показал гулю неприличный жест.       Камненосец бесшумно прыгнул. Сквозь пелену дождя прочертил плавную черную дугу. И, всё так же, на четвереньках, опустился в пяти шагах от Нуара. Быстро разогнулся, принял вертикальное положение. Хвост в нетерпении бил по насыпи, разбрасывая камень.       Адриан почувствовал, как что-то хлопает по ногам, и, бросив короткий взгляд вниз, с удивлением обнаружил что его «хвост» так же живёт своей жизнью.       - Ебанутые коты, ебанутый март.       Он принял заученную стойку, выставляя перед собой руки. На концах пальцев блеснули когти.       Алые глаза гуля довольно прищурились. Мягко, словно танцуя, он двинулся навстречу. А затем замер.       Огибая круг фонтана к ним ехала… велосипедистка. Женщина, с ходу возраст не определить. Верхом на обычном городском велосипеде, в ярко-жёлтом дождевике, с накинутым на голову капюшоном. Ноги мерно вращают педали. Одна рука держит руль, другой же «всадница» сжимала телефон, от которого к голове тянулись тонкие нити наушников.       Адриан, не веря глазам, уставился на это «чудо». Уставился и гуль.       В голове Агреста, воспалённой пережитым кошмаром, никак не мог ужиться горящий неподалёку фургон, убитые незнакомцы и… мирная, обыденная велосипедистка.       Всё-таки и в гуле оставалось что-то человеческое. Он так же, как и Агрест, удивлённо пялил огоньки глаз на «нонкомбатанта».       Женщина, не замечая ни Нуара, ни гуля, проехала мимо. Сейчас стало слышно, как она подпевает неслышной музыке.       - I wanna see it painted, painted black, - гнусаво фальшивила велосипедистка, безбожно перевирая хит The Rolling Stones. - Black as night, black as coal! I wanna see the sun blotted out from the sky…*       - Нуар! – донёсся до Агреста искажённый расстоянием голос Ирэн. – Какого хуя ты там позируешь?! Беги, мудак мелкий!       - …i wanna see it painted, painted, painted, painted black…       Спортсменка, не замечая чудовищ Миракля, проехала совсем рядом с гулем. И Адриан напрягся, ожидая, что тварь убьёт и эту женщину… но обошлось.       - Yeah! – заключила женщина, спокойно объезжая чёрную тушу, и скрываясь во мраке.       Гуль оттолкнулся от дороги, отбрасывая за спину волну мелкого камня. Тень рванулась на Нуара, выставив перед собой обрамлённые когтями пальцы. Но Адриан был к этому готов – хоть скорость твари сильно, очень сильно отличалась от скоростей, на которых обучал его мастер Фу.       Но всё-таки он успел. В последнее мгновение, которое решило всё, перехватил толстые запястья. Поджал колени к груди, и, чувствуя как передаётся на него невероятная масса противника, выбросил ноги вперёд. Стопы ударили в мягкое брюхо. Сила инерции безжалостно перевернула обоих, так что на мгновение противники поменялись местами.       Адриан разжал пальцы. И гуль вверх тормашками полетел дальше. Облепленное плащом тело ударилось о дорожку. Но он успел, ещё в полёте, взмахнуть хвостом – смертоносное жало сверкнуло в свете фонарей.       Нуар, только успевший встать на ноги, перекатился вправо. И хвост только вспорол наполненный дождём воздух.       «Так я многого не добьюсь».       Адриан сорвал с пояса тяжелый металлический цилиндр. Рывком расправил его, превращая в шест. Вовремя: хвост, описав круг, метил в голову. Концом Адри попытался отклонить удар, и… это почти удалось сделать. Почти.       Сила оказалась настолько велика, что Агреста отбросило в сторону. Щитки брони заскрежетали по камням.       Жало взвилось к небу. Замерло, прицеливаясь.       Миракль с хлопком исторгнул из себя что-то крупное, серебристое. Оно метнулось к Адриану, закрывая спиной.       - Ха-ха! Синьёр Шевалье!       Рыцарь, с ног до головы закованный в серебристые латы, вскинул щит, принимая на него удар жала. Оно смяло металл, но пробить не смогло. Шевалье отбросило на шаг назад. Рука опустилась к поясу, и в темноте ярко вспыхнул клинок.       Щёлк! Лезвие ударило по месту, где соединялись звенья хвоста. И хвост… распался. Поражённая часть, сочась чернильной тьмой, потянулась назад, к хозяину. Жало так и осталось торчать в смятом щите, уродливым обрубком.       - Прикончи я тебя тогда, не пришлось бы возиться сейчас, - прогудел рыцарь.       - Не передать словами, как я скучал по вам, добрый сир, - фыркнул Нуар, поднимаясь на ноги.       Окрылённый чужим успехом, он рванулся вперёд, но на половине пути резко взял в сторону. Хвост вовсе не собирался вечно оставаться разрубленным. Чернила, хлещущие из обрубка, распались на нити. А те, в свой черёд, начали ткать из воздуха новое жало. Не успело сердце отмерить удара, как гуль снова занёс оружие над головами врагов.       Он разрывался, кого атаковать первым: наглую акуму, или того, за кем пришёл. Выбор пал на Агреста. И Адриану пришлось изрядно потрудиться, уворачиваясь от стремительных выпадов. Каждый новый удар приближал остриё к цели: уже на третьей секунде «танца» Адри потерял уже левый наплечник. Жало, возвращаясь к хозяину, сковырнуло броню на бедре.       И Нуар с огорчением понял, что это не он такой юркий и ловкий. Это Гуль планомерно «чистит» его от защиты.       За спиной раздался полный решимости клич. Выставив перед собой покорёженный щит (жало, ещё недавно торчащее из него, растворилось в воздухе), и вскинув меч, он грудью бросился на врага.       Гуль, даже не смотря в сторону рыцаря, просто махнул рукой. Когти отделились от пальцев. И со стуком врезались в полированный нагрудник шевалье. Акума, вскрикнув, запнулся. Прижал правую руку к груди. Но, тут же собравшись с силами, продолжил атаку.        Скорее всего следующий выпад гуля пришёлся бы на храброго рыцаря. Жало как раз возвращалось для нового броска. Но парк вздрогнул от полного ярости воя.       За спиной врага рос, приближаясь, охваченный пламенем корпус автомобиля. Голем, как и прежде, бодро перебирал «лапами». Только теперь он ужасающе выл, на месте переднего бампера выросли новые бритвенно – острые жвалы. Автомобиль выпускал в сторону врага слепящие струи пламени.       Они касались газона, поджигали траву, кусты. Казалось, что голем побывал в аду, и восстал из него… слегка изменённым.       Голова гуля резко повернулась за спину. Камненосец принял решение моментально: хвост со щелчком ударил по земле, подбрасывая чёрное тело на высоту двух этажей. Приземлилось оно уже на газоне. И, едва только ноги коснулись мягкой лужайки, в сторону голема полетели сгустки тьмы. С частотой, какую Агрест себе не мог бы позволить даже в смелых фантазиях.       Но тьма походила сквозь пылающий корпус, совершенно не причиняя тому вреда. Напротив, тварь выла ещё яростнее, и даже прибавила в скорости.       Камненосец снова щёлкнул хвостом, как кузнечик отпрыгивая от ревущей громадины.       А затем Адри увидел то, на что в пылу схватки его противник не обратил внимание. Поверженный фургон лежал там, где его оставил гуль. Он ещё горел, но уже не так ярко – металл съёжился, и машина сделалась бесформенной грудой дымящегося бурого металла.       Уши на голове Нуара нервно дёрнулись. До них донеслись знакомые мелодии. Песни древней, как мир… свистящие ноты флейты выводили удивительный, нестройный узор.       Агрест считал, что за вечер наудивлялся достаточно. Но эта мелодия выбила почву из-под ног. Так… такое могла играть только Рена Руж из свиты Баг. Он сам видел, как при помощи флейты эта камненосица сотворяет вполне правдоподобные иллюзии.       Неужели Баг пришла на помощь?       Вспышка радости тут же омрачилась пониманим: гуль прикончит и её, и свиту. В этом сомневаться не приходится. В лучшем случае, уцелеет человек, или два… а он не мог простить себе потерю даже одного.       «Но, чёрт подери, как они тут оказались?! Ладно Маюра и Бражник. Эти откуда-то знали, где появится гуль. С Банникс тоже всё ясно – она затычка в любой дырке. Но ребята-то как?! Прежде, чтобы собраться вместе им приходилось тратить часы, а значит живут они в разных концах Парижа…».       Нуар повертел головой, в поисках источника звука. Но нашёл кое-что поинтереснее. Справа от него в мареве задрожал воздух. Из него беззвучно появилась облачённая в чёрно – желтый комбинезон фигура.       - В Миракле бардак, - привычным надменным тоном объявила Пчела. Пальцы в чёрной перчатке поправили волосы. – Что здесь, и зачем происходит?..       Голубые глаза мазнули сначала по Нуару, а затем по стальной фигуре Шевалье, который тяжело дышал, опираясь на меч. Нагрудник сиял дырами.       «Крепко же ему досталось».       Хлоя, щурясь, смотрела как фантом голема гоняет гуля по газону. Противники добрались до стройного ряда финиковых пальм, и морок старательно изображая ярость, плюнул огнём на одно из деревьев. То вспыхнуло – иллюзорно, конечно же. Фантом не мог причинить вреда физическим объектам. Вот в Миракле – там «воображаемые друзья» Руж были вполне осязаемыми. И умели делать больно.       - Здесь что, свита Баг?.. – Хлоя без труда распознала фантом. - Уже придумал, как будешь оправдываться?       - Бегите, - сказал Адриан. – В Миракль, оба. Немедленно.       - Заче…       И снова толчок с другой стороны. Уже по левое плечо от него возникла рослая фигура. Которая прежде являлась Адриану в кошмарных снах.       - Бражник! – ахнула Хлоя.       Бражник подобрал костюм в духе прежней эпохи камненосцев. Никаких утилитарных комбинезонов, или полных пафоса доспехов. Простая одежда: облегающий фигуру фрак цвета сирени, классические брюки, заправлены в высокие сапоги. «То ли гробовщик, то ли фиалковый жокей» - шутил на эту тему Карапас. Лицо камненосца, вместе с волосами, скрывает светло – серая маска, придававшая голове схожесть с голым черепом.       Ладони в перчатках нервно сжимали трость.       Как никто другой, Агрест знал, что такая «цивилизованная» форма скрывает опасного, и хитрого камненосца. Обычно он не любит работать «в поле», доверяя дела акумам… но прямые столкновения с ним, когда случались, всегда заканчивались фиаско и для свиты и для Нуара.       «Выходит, за мной гонялся мой отец, - отрешенно подумал Адриан, - чтобы сделать то же самое, что собирается сделать этот гуль. А теперь он стоит здесь, с виду невредимый. Какая ирония. Интересно, он в курсе, кто я такой?.. если да – это кошмар. Нет – забавная деталь».       - Это не Рена Руж, - ледяным тоном произнёс Бражник, напряженно смотря на скачущего гуля, - это другая кицуне. Моя кицуне. Её зовут Вольпина.       Он повернул голову в сторону Хлои. И та, понурив плечи, сделала шажок назад.       - А ты… Пчела, я полагаю?.. любопытно узнать, что ты здесь делаешь.       Хлоя быстро сориентировалась в ситуации.       - Я с ним, - быстро произнесла она, кивая на Адриана. – Не с Баг. Он захватил мой амулет, и теперь я в его свите.       Бражник задумчиво кивнул.       - Это и впрямь интересно, - протянул он.       - Мы что, работаем вот… с этим? – спросила Пчела, косясь на старшего Агреста.       - Да, - ответил Бражник.       «Знает?! Неужели знает?!»       - Вроде того, - буркнул Нуар.       Хлоя подумала секунду. А потом равнодушно пожала плечами.       - Ладно.       Бражник кивнул.       - Великолепно.       Трость указала в сторону гуля.       - Эта вот тварь, - с отвращением произнёс Бражник, - пришла из Миракля. И пришла она за камнем Нуара. Оно и без того невероятно сильно, и нам всем будет очень не выгодно, если гуль сделается ещё сильнее.       - Понятно, - произнесла Хлоя тоном, будто речь шла о банде алжирцев, - вместе мы его…       - Нет, - перебил её камненосец. Трость снова уткнулась в землю. – Если верить Банникс, а ей стоит верить, оно – уровня марида. И сегодня мы его одолеть не сможем. Единственный выход – загнать обратно по ту сторону. Это даст нам то, чего вы, дети, не умеете ценить. А именно - время.       Тонкие губы сложились в улыбку.       - Ты, Пчела, славишься талантом зачаровывать людей. Сегодня это кстати – вокруг этого района должны выставить кордон жандармов. Зачаруй их, и приведи сюда. Люди оттянут часть ярости марида на себя.       Адриан удивлённо вздохнул.       - Нет, - зло произнёс он, - мы НЕ будем вести на заклание людей. Особенно тех, которые НЕ имеют ко мне отношения. Он их порвёт за секунду!       - Нуар пойдёт с тобой, - холодно произнёс Баржник, даже не смотря на сына.       - НЕТ. Я скорее умру.       Хлоя испуганно посмотрела на Бражника. Ей эта идея явно пришлась не по душе.       - Я делаю только то, что говорит Нуар, - быстро произнесла она, - и точка.       Бражник вздохнул, сделал ленивый пасс в сторону тяжело дышащего Шевалье. С пальцев камненосца сорвалась чёрная, как сегодняшняя ночь, бабочка. Мерно взмахивая крыльями, она подлетела к рыцарю. Опустилась на нагрудник. И, сложив крылья, заползла в брешь брони.       Шевалье, скрипнув латами, распрямился.       - Спасибо, господин, - произнёс акума с облегчением в голосе.       - Убирайтесь отсюда, - велел Бражник. - Оба. Вы не готовы к этой битве. Мы же..       На поле боя из портала появилась бело-голубая фигура Банникс. Девушка пыталась догнать улепётывающего гуля. И в первые секунды Агресту это всё показалось очень забавным. Ровно до момента, когда он увидел на возвышении парапета другую женскую, тонкую фигуру.        В рыжем костюме, с высоко стоящими над головой звериными ушами. Стройные ноги обвивал пушистый хвост, к губам поднесена длинная флейта…       «Другая кицуне!»       Агрест сообразил, что гуль вовсе не убегает. Он попросту раскусил фантома, и сейчас мчался к его хозяйке!       - Твою-то мать, - выдохнул сквозь зубы Агрест. – Пчела, оставайся тут!       Адриан, стремительно набирая скорость, бросился к гулю. Оттолкнулся от земли шестом, посылая тело в полёт, чтобы сократить расстояние. Скорее, скорее, скорее…       - Нуар! – рявкнул Бражник.       - Я с тобой, - крикнула Хлоя.       - Твою-то мать, - с паникой в голосе повторил Адриан.       Он не успевал. Всего на пару секунд, но из-за этого не успевал катастрофически. Гуль уже запрыгнул на террасу. А кицуне, поздно сообразив, что происходит, оторвала от губ инструмент. «Голем» растворился в воздухе.       Вольпина попыталась бежать. Но гуль одним быстрым прыжком настиг девушку. Ударом руки сбил с ног. А затем, быстро согнувшись, ухватился пальцами за длинные, до ягодиц, волосы. И свободно, словно пушинку оторвал от земли.       Камненосица закричала, захлёбываясь слезами. Гуль же поднёс шлем к её лицу, словно принюхиваясь. Секунду он изучал её, как забавного зверька. А затем замахнулся свободной рукой.       И Адриан сделал то, что ему всегда давалось легко. Собрал силы, что были, в ладони. Он вложил в бросок всю меткость и ярость – чернильный, не пропускающий света, снаряд рванулся к гулю. Пролетел над лужайкой. И врезался во врага ровно так, как и рассчитывал Агрест.       «Катаклизм» ударил сначала в правую руку, почти коснувшуюся головы девушки. Конечность с чавканьем растворилась, не оставив даже кости. Но запас энергии оказался велик, и снаряд продолжил движение, пересекая плечо левой руки.       Предплечье отделилось от локтя. И Вольпина, продолжая страшно кричать, вместе с обрубком упала на землю.       Адриан, не сбавляя скорости, прыгнул. Занёс над головой шест. С тем, чтобы применить его так, как мастер Фу запрещал. И запрещал настрого…       Внизу промелькнула лужайка, край парапета. Гуль повернулся к противнику «лицом». Вскинул хвост для атаки. Да запоздал: шест со свистом рассёк воздух. И, на полной скорости, с противным чавканьем вонзился врагу в широкую грудь.       Гуль покачнулся. Мазнул хвостом. Адриан этого ждал: он полностью убрал вес, превращаясь в пушинку. Успел ухватить когтями острое жало. Невесомый, он повис на оружии – враг даже не успел сообразить что произошло. Попытался сбросить неожиданную ношу, но не сумел. Агрест же, с криком, до предела напрягая мышцы, рванул хвост на себя.       Под когтями захрустела плоть – Нуар, уже обретший вес, начал падать на землю, понимая, что дёргающийся, пульсирующий предмет в его руках, это и есть жало…       В спину ударил газон. Лишённый смертоносного окончания хвост попытался прихлопнуть его сверху, но Адри успел откатиться. Рывком поднялся на ноги. И, размахнувшись, вслепую ударил гуля собственным жалом.       Угодил куда-то под рёбра. Вырвал из тела шест, и, размахнувшись, загнал его, уже прицельно, в горло, под шлем.       Сталь в ладонях упруго изогнулась, но под напором силы всё-таки пробила плоть.       Воздух наполнился змеями чёрного дыма. Глаза в глубинах черепа разгорелись гневным огнём. Адриан же, не дожидаясь пока тварь отрастит себе новые руки и жало, молотил противника когтями. Не забывая посылать новые и новые импульсы энергии – с пальцев срывались змеи «катаклизма». Их касания превращали чёрные мышцы в чёрный же пепел.       Гуль, покачнувшись, сделал шаг назад.       Он всё-таки успел «отрастить» руку. Быстрый взмах, и шлем на голове Агреста с треском лопнул, осыпаясь к ногам.       Враг восстанавливался, и делал это быстро. Но при этом немного терял в скорости, ловкости…       Адриан, как опытный фехтовальщик, поймал руку гуля на втором замахе. Камненосец силён, но слишком уж сильно заводит руку… удлинившиеся когти отсекли её в районе локтя.       Атака вышла яростной, стремительной, и заняла меньше десяти секунд. Но выдержать такой ритм Адриан не смог. Он чувствовал, что начинает пасовать и выдыхаться. Гуль же планомерно, неспешно отращивал утерянные конечности, понимая – убить врага он успеет.       Хвост взметнулся над кошачьим черепом, и жало в очередной раз блеснуло молнией. С воем оно устремилось к Адриану… и Агрест, осознал, что не успеет. Никак не успеет отразить удар.       Перед лицом Адриана, слепя светом, раскрылся портал. Хвост, не успев затормозить, нырнул в него. А за спиной гуля, тем временем, открылся двойник первого портала – из него вынырнуло жало, с влажным чмоканьем воткнулось между лопаток.       Камненосец, впервые за бой, ВЗВЫЛ. Но в вопле не было боли – только слепая ярость.       Порталы схлопнулись. Невидимыми ножницами они обрезали звенья хвоста. Гуль взмахнул руками, но и руки вдруг оказались в белой пелене ровных портальных кругов. Банникс быстро закрыла и эти порталы…       Тварь покачнулась. Кажется, даже с удивлением посмотрела на клубящиеся тьмой обрубки рук… А затем открылся четвёртый портал. Над головой. Он, подрагивая, висел в воздухе, поглощая в себя капли дождя… а затем опустился на шлем. Замер в районе шеи.       И закрылся.       Вой оборвался. Гуль, лишённый кончика хвоста, рук, головы, бестолково попятился. Чёрное тело обвили антрацитовые змеи тумана.       За спиной обрубка медленно раскрылся новый телепорт. На этот раз шире и выше предыдущих.       - Жу-Жу, БЫСТРЕЕ! – крикнула Банникс. – Я не успеваю!..       Пчела заметно проигрывала Нуару в скорости. И до террасы добежала только сейчас. Ей не пришлось повторять дважды – оттолкнувшись от парапета, она ногами ударила гуля в развороченную грудь. И тварь исчезла в сужающемся зёве портала.       На парк обрушилась шуршащая дождём тишина. В ней было отчётливо слышно тяжелое дыхание Адриана, и гневные шлепки шагов Банникс.       - Какого чёрта, - устало произнесла она, останавливаясь на том самом месте, где ещё недавно топталась изрубленная туша гуля, - господи, как я заколебалась… Нуар… скажи, разве оно того стоило?..       Девушка устало провела ладонью по лицу. Адриан же с сочувствием смотрел на Вольпину, что сжалась на земле. Рыжий костюм – лисья шкурка, бледнел на глазах. Сквозь незнакомое смуглое лицо уже проступали знакомые черты лица.       - Да. Определённо – да, - твёрдо ответил он, подавая девушке руку. Вольпина вложила дрожащие пальцы в его ладонь. Встала, пошатываясь. – Что он с тобой сделал?..       Вольпина открыла рот, чтобы ответить, но плечи задрожали. Девушка поспешно отвернулась, пряча слёзы.       - Не… не знаю, - тихо произнесла она. – Это было так… больно…       - Он её выпил, - сказала Банникс. – И на её счастье – не допил. Если ублюдок пытается жрать кого-то кроме Нуара, считай, батарейка у гуля уже садится – полдела сделано. А так, имей в виду, - она мрачно усмехнулась, - из всей кухни мира он предпочитает блюдо «Нуар».       - Как-то он жил без меня раньше, - буркнул Агрест.       Осторожно коснулся пальцами дрожащего рыжего плеча.       - Эй… ты… как?..       Девушка, держась рукой за живот, попыталась изобразить улыбку.       - Уже не так боль…       Вольпина, выпучив глаза, бросилась к кустам. Ребята тактично отвернулись – девушку бурно рвало. И только Ирэн, не поворачиваясь, спросила:       - Крови нет?       - Не-е-э-э… - реплику прервал очередной рвотный позыв.       - Жить будешь. Вроде ещё Парацельс говорил, мол, блевать – не… э-э-э… не понос, в общем. Заживёт. Со мной такое было.       Агрест бросил на Ирэн негодующий взгляд. Банникс растерянно взмахнула руками, всем видом говоря, что против истины она бессильна. Хлоя, стараясь не замечать существования Вольпины, всё же брезгливо поморщилась.       - И что теперь? – лениво спросила она. – Оно сдохло, или как? Я про этого… гуля. Не про… неё.       - Сдохло, - фыркнула Банникс, не без неприязни глядя на Хлою. – Гуля не убить. По крайней мере, я не знаю как. А я, будь спокойна, пчёлка, в этом времени знаю о нём больше всех.       - Но-о…       Ирэн подняла глаза к небу.       - Чего «нокаешь»? Не на конезаводе. Или вы с Нуаром, помимо мазохизма, ещё и хорсингом балуетесь?.. Если и можно его прикончить, то сделать этого не даст. Когда устанет, смоется в Миракль, где будет копить силы. А вот там, кстати, встречаться с ним не рекомендую. Та сторона – его стихия.       Хлоя умолкла. Вольпине, кажется, стало чуточку получше. Китцуне стояла, опершись плечом о дерево. И затуманенным взглядом буравила кусты.       - Мы, то есть все кто с ним уже имел удовольствие общаться, - после паузы продолжила Банникс. Она замялась на секунду, раздумывая стоит говорить, или нет. Но всё же решилась: - Зовём его «Кошкодавом».       Агрест нервно хохотнул. Хлоя сохранила каменное выражение лица.       - Имечко дурацкое, - словно оправдываясь, сказала Ирэн, - но, мать его так, точнее не придумаешь. Кошкодав не местный. Он пригулял сюда издалека. Из… скажем так… другого… пространства... и времени заодно…       Теперь настал черёд Хлои надменно улыбаться. Адриану же – сохранять на лице маску спокойствия.       - Чего? – тихо спросил он. – Ты намекаешь на то, что он, вроде как, хрононавт?..       Ирэн всплеснула руками.       - Ладно. Не уверена, хватит ли вам ума… путешествия во времени невозможны. Но. Мир, как слоёный пирог, состоит из бесконечного числа вероятностей. Время в этих вероятностях тянется по-разному. Где-то как здесь. Где-то быстрее. Где-то и помедленнее. Так что, в каком-то смысле, если вы заглянете в соседнюю вероятность, там будет прошлый век. Или мир будет на десять лет старше вашего. Вам даже покажется, что вы совершили прыжок во времени. Но это не совсем так. По факту, вы просто скакнули в вероятность…       Девушка сделала жест кистью, пытаясь изобразить такой «прыжок».       - Для того, чтобы это сделать нужно… много, много энергии, и ещё кое-что, о чём я не расскажу.       - Он из другой вероятности? – устало спросил Адриан.       Ирэн кивнула.       - Она чёкнутая, - буркнула Хлоя, - что ты с ней разговариваешь?..       - И он, в других вероятностях жрёт Нуаров?..       Снова кивок.       - Да. Это его специальность. Он считает, что освобождает духов камней из человеческого плена. А заодно жрёт их силы, делаясь навроде раздутого марида. Только вот к человеку он не привязан, и потому в нашем мире быстро тает…       Адриан жестом прервал её. Заглянул в голубые глаза. Он всё уже понял. Миракль быстро приучает верить в самые фантастические, самые невероятные вещи. Ему вдруг вспомнилось недавнее свидание, где наблюдательный Лука заметил, что Ирэн очень уж похожа на Аликс…       - Ты сказала, - произнёс он, - что он не местный, так? Ты… я знаю кто ты такая, Банникс.       «Аликс. Чёрт возьми, это Аликс! Но какого дьявола она знает меня?.. наверное, тот Нуар перед ней раскрылся. Или она его раскрыла. Но почему именно Аликс?.. мы ведь толком-то даже не разговаривали ни разу».       Щёки Ирэн побледнели. Она нервно сглотнула – догадалась, какой следующий вывод сделает Адриан.       - Это ты его сюда притащила, - устало закончил Нуар.       На лице девушки за секунду отразилась гамма эмоций. От полной растерянности до глубочайшего раскаяния. Она хотела сказать что-то в своей уверенной манере. Но как-то разом сникла, и тихо произнесла:       - Прости.       - Вы что, серьёзно? – фыркнула Хлоя.       - …он будет преследовать тебя, пока не сожрёт. А потом прыгнет в другую вероятность, где сожрёт другого Нуара. И так будет продолжаться вечно. Ему не нужен сон. Кольца Нуара – его еда. Он будет искать тебя, выслеживать, ждать. А потом убьёт. Но… этого не случится, потому что я его убью, шатон.       Перед Адрианом снова встал недавний сон. Толпа. Десятки мёртвых Нуаров.       «Я бежал. Я сражался… вот о чём вы говорили мне»       «Я узнала достаточно, - шепнула Баст, - можно уходить»       Ирэн посмотрела в его глаза, пытаясь найти в них что-то. И, похоже, нашла. Уже увереннее повторила:       - Убью. Обязательно убью.       - Уж постарайся, - с беспокойством в голосе произнесла Хлоя, - прямо сейчас, потому что мне кажется, я его вижу…       Она указала пальцем на фонтан. По нему, поднимая тучи брызг, нёсся тот, кого Ирэн назвала «Кошкодавом».